Контракт на сердцах

Часы только пробили семь часов утра, а принц уже вовсю кружит по особняку. Рукава его лёгкой блузы игриво перекатываются по воздуху, мутно зеркаля изящные движения. Проснувшись пару часов назад, Столас решил, что нужно занять себя каким-то делом, чтобы гнетущие мысли не сожрали его прямо в начале дня. Сначала он спустился вниз, планируя показать Блицу территорию особняка, но ему сообщили, что бес ещё не выходил из своей комнаты, а значит пока что спит. Планы пришлось немного поменять. За завтраком демон пришёл к тому, что ему нужно начать разбирать коробки, иначе они так и будут стоять там до последнего. Основная концентрация всех вещей, конечно же, пришлась на комнату самого Столаса, но некоторые безделушки, по его скромному мнению, всё же идеально вписывались в другие места. Именно поэтому принц сейчас несётся по коридору обратно к себе, едва не сбивая с ног кухарку, после того, как удачно разместил миниатюрную ракушку с Круга Лени в одном из книжных шкафов на первом этаже. Ему не терпелось закончить всё поскорее. Гоэтия распахивает дверь в свои покои и лёгким пёрышком оседает на пол. Балдахин покачивается от возникшего ветерка. Принц отпихивает в сторону пустые коробки, а сам двигается ближе к последней, из которой аккуратно достаёт увесистый футляр с символикой своего гримуара. Он ставит его на стеллаж между книгами, смотрит несколько секунд на матовую поверхность с блестящими элементами и чудным замочным механизмом, а затем щурит в усмешке глаза, извлекая волшебную книгу прямо из воздуха. Сияющие искорки магии рассыпались во все стороны. Столас любовно оглаживает пожелтевшие от времени страницы, перелистывая одну за другой, чувствует подушечками пальцев приятный материал обложки. Он откидывает ляссе на нужном развороте и кладёт гримуар на кровать. Затем сам залезает на заправленную перину, устраиваясь поудобнее. Принц внимательно вчитывается в текст на странице, выпрямляет спину и закрывает глаза, успокаиваясь. В мыслях становится пусто. Юноша вытягивает перед собой руки и, нахмурившись, складывает ладони в своеобразный «шарик». Под кожей струится магия. Она вытекает из его пальцев, образуя под ними светящуюся сферу. Столас медленно разводит руки в стороны, чтобы увеличить размер волшебного клубка. Улыбка озаряет лицо. У него получается! Получается сдерживать огромный поток своих сил! Демон немного расслабляется, перекатывая в ладонях мерцающий шарик. Стены помещения ловят тихое совиное уханье. Но вдруг с первого этажа доносится звук разбитого стекла, а потом громкие крики. Принц пугается, теряет контроль над магией, которая мгновенно начинает темнеть и увеличиваться в размерах. Дрожащими пальцами он старается быстрее сжать её, но не успевает. Светящийся комок выскальзывает из рук и попадает Столасу прямо в живот. Тот на мгновение теряется, чувствует, что не может дышать. Из комнаты словно выкачали весь воздух. В районе солнечного сплетения забилась пульсирующая боль. Принц задушено скулит и жмурит глаза. Магия, которая минуту назад шла из его рук, мучительно возвращается обратно к своему хозяину. Юноша падает прямо на гримуар, комкает под собой одеяло и судорожными вдохами наполняет лёгкие кислородом. Принц ужасно напуган, но лишь темнота перед глазами рассеивается, как он спрыгивает с кровати и бежит вниз. Он не думает о последствиях своей ошибки, стараясь как можно скорее добраться до первого этажа. С каждым шагом голоса внизу становились более отчётливыми. Среди них самыми громкими криками отличался Блиц. — Пиздуйте в свою пещеру и там высирайте своё дерьмо! Вам платят ебучее состояние, чтобы вы здесь в край ахуевали?! Столас влетает в столовую, уже мысленно готовясь к худшему. Однако вместо незваных гостей, с которыми у беса точно могла возникнуть перепалка, он видит своих перепуганных слуг, прячущихся за массивным креслом в углу. Принц с открытым клювом осматривает образовавшийся погром: стулья перевёрнуты, со стола сметена скатерть, на полу валяются осколки фарфора и стекла, разбросаны столовые приборы, а кое-где даже лежат остатки еды. — Блицо! — Столас хватает его за плечи и разворачивает лицом к себе, только сейчас замечая в чужих руках тарелки. — Что происходит?! — Я — Блиц! Сука, «о» не вслух, что непонятного?! — бес раздражённо стонет и начинает размахивать руками перед собой, едва не задевая принца уцелевшей посудой. Демон игнорирует его высказывание и тяжело вздыхает. У него два раза за сегодня чуть сердце не остановилось, но в этом явно не было вины Блица, который широко открывает глаза, когда Столас наклоняется к нему и хватает за щёки. Мягкие пёрышки щекочут лицо. В это мгновение бес невольно думает, что принцу он позволил бы себя и последним чмом называть. — Ладно, прости… Ты в порядке? — Столас говорит это так искренне, что Блиц хочет его ударить, ведь в ответ просто не может не погасит свою ярость. Он никогда не умел быстро успокаиваться, а тут сделал это за пару секунд. Бес напрягается всем телом и гонит из головы навязчивые мысли. — Всё нормально, Столас. — отмахивается он, позволяя принцу забрать из рук тарелки и поставить их на стол. — Ты лучше этих гандонов спроси: какого чёрта они хуесосят нас?! Да ещё и в открытую — прямо, блять, передо мной! — он бьёт хвостом о пол. — Или у вас это типо норма?! Демон растерянно наблюдает за Блицем, не зная, что сказать. Он раньше не слышал ничего подобного ни в стенах дворца, ни здесь. Скорее всего, этот маленький бунт связан с появлением нового лица в особняке, но быть полностью уверенным в этом было нельзя. Столас не знал, что о них могли говорить подчинённые, но по реакции беса был очевиден градус высказываний. Принц разочарованно оглядел трясущихся слуг. Всё-таки за эти годы он успел привыкнуть к ним. — Хорошо… я понял. — демон неуверенно теребит ворот блузы. — Скажу сегодня отцу, чтобы прислал других. — Чего?! Блиц в изумлении кривит губы, пока Столас быстро покидает место происшествия. Бес подрывается вслед за ним, едва не споткнувшись о стул и показывая в пол-оборота непристойный жест переглядывающимся чертям. Он ловит входную дверь, чтобы та не захлопнулась и выскакивает наружу. Солнечный свет больно слепит глаза, привыкшие к вечному сумраку особняка. — Столас, ты что, во время нашего диалога потерял мозговые клетки?! — Блиц нагоняет принца. Дышит чуть загнанно, но за его широкими шагами старается успеть. — Притормози! Хватит бегать от меня! Демон замедляет ход, когда они подходят к раскидистой яблоне, под тенью которой скромно стоит ажурная скамейка. Плоды на дереве давно созрели, но никто не спешит их собирать. Всё это было пережитками дворцовой жизни, когда считалось, что сады должны до самого конца хранить свои сокровища, чтобы члены семьи Арс Гоэтии в любое время своих прогулок могли отведать сладкие яства. Столас был противником подобных взглядов. Жалость к тонким веточкам, обременённым столь тяжёлой ношей, и безжалостное загнивание большей части урожая побуждали совершать хоть какие-то действия. Он много раз приказывал собирать здесь определённое количество плодов каждый день, но отвадить кого-то от старых привычек, выработанных годами, не так то уж и легко. В какой-то момент Столас просто устал об этом напоминать. Принц иногда сам выходил собирать, например, ягоды или орехи, но в одиночку ему было трудно управиться. — Ты серьёзно просто так отпустишь их?! Даже ничего не скажешь?! Блиц изумлённо смотрел на то, как Столас с мягкой улыбкой на лице сел на скамью и плавно опустил рядом свой пушистый хвост, поднимая на него глаза. Взор принца был мягок и снисходителен, как у матери, которая слушает выдумки своего чада и хвалит его за любую ерунду, готовая всегда ласково объяснить, в чём тот неправ. — А почему я должен это делать? Бес не мог понять, то ли Столас сейчас издевается над ним, то ли реально жёстко тупит. Подобный образ смиренного добродетеля не стыковался у него в голове со словом «Гоэтия». Принц не мог быть таким. Но Блиц раз за разом чувствовал сомнения, которых, по идее, быть не должно. Он вышел замуж за демона, являющегося звеном жестокого рода, что не жалеет никого, а тем более — импов. Бес сам смог убедиться в этом четырнадцать лет назад. — Потому, что ты — демонская знать. Основной причиной переполоха в столовой стало желание Блица убедиться в том, что Столас всё-таки не тот, кого из себя строит, которое так удобно смогло воплотиться, благодаря кучке тупых слуг. Даже подстраивать ничего не пришлось. Вот только, чем больше он прокручивал в мыслях их оскорбительные высказывания, пока ждал прихода принца, тем сильнее чувствовал разгорающуюся внутри ярость. Не за себя. За принца, который сто процентов за всю жизнь даже бранное слово на них никогда не бросал. А потом всё перекрыла обида. За то, что Столас позволяет так с собой обращаться, за то, что в самых недрах Ада ведёт себя, как грёбанный ангел, за то, что глядит в эту минуту на него своими сияющими, юношескими глазами и мягко улыбается, как полный идиот. Блиц хмурит брови. Чего он этим добивается? Столас беззлобно хмыкает в ответ на его утверждение. — Хочешь яблоко? — он протягивает руку к ближайшей ветке и срывает с неё наливной плод, сразу же протягивая собеседнику. Бес принимает фрукт, а сам думает, что никакое яблочко далеко от своей яблоньки не упало бы. Наверное. Только, если его кто-то отнесёт в другое место. — У меня, кстати, день рождения послезавтра. — Столас упирается ладонями в скамейку и чуть наклоняется вперёд. — Ясно… Уже? — Блиц не знает, что сказать. Вертит в руках спелое яблоко, пытаясь выстроить дальнейший диалог в голове. — Да. — принц волнительно поправляет ткань брюк на коленях. — Хотел предупредить, что мы должны будем присутствовать на празднике по этому случаю, который будет проходить во дворце на соседнем кругу. — он следит за реакцией беса, теребя обручальное кольцо между пальцев. — Я — как именинник, а ты — как мой супруг. — Я понял. Блиц не хотел появляться на празднике. Он уже примерно понимал, что его ожидает. Но отнекиваться было бессмысленно. Если не сейчас идти, то через неделю, месяц, год. Бес в любом случае когда-нибудь должен будет куда-то выйти с принцем, поэтому он решил, что лучше получить все углы сразу, чтобы они начали сглаживаться как можно раньше и уже меньше надоедали Блицу. — Ты старше меня. — Вот как? — Столас придвигается ближе. — Да, на три месяца. — бес кожей чувствует чужое дыхание. Он отклоняется вбок, пытаясь вернуть между ними прежнее расстояние. Столас смеётся. — Колоссальная разница! — демон вновь улыбается, позволяя Блицу отодвинуться. Гоэтия радуется своему очередному маленькому успеху и почти светится от счастья. Бес, наконец-то, первый проявляет инициативу в разговоре так много раз. — Я теперь тоже принц? — Что? — Столас думает, что упустил какую-то часть диалога за своими мыслями, поэтому непонимающе хлопает глазами. — Ну… — Блиц закатывает глаза, чувствуя несвойственное для себя смущение. — Если я выхожу замуж за принца, то разве не получаю такой статус тоже? — Ах, ты об этом. — принц облегчённо выдыхает, обещая себе больше не витать в облаках. — Ещё нет. У нас в следующем месяце должна пройти коронация, но я пока что не могу назвать точную дату. — мысленно он делает заметку о том, что это тоже нужно обсудить с отцом. — У «нас»? А тебе то зачем? — Не знаю. Мне сказали, что я вместе с тобой буду перекоронован. Из принца в принца. — он разводит руки в стороны. — Знаю, звучит бредово. — Не то слово. Блиц откидывается на спинку скамьи и задумчиво глядит в яркую листву над собой. В Аду деревья всегда зелёные, в отличие от мира живых, где голые кроны сейчас укутаны снегом. — А фамилия у меня какая? — Не переживай, твоя прежняя. Я указал в документах, что мы не хотим брать общую. Рассматривая переплетение тонких веток, бес параллельно комбинирует их с демоном инициалы. Он не думает, что закрепление за ними фамилии принца разозлило бы его. Скорее — удивило. «Блиц Гоэтия» звучит неплохо, но «Столас Баксо» ему нравится больше. Бес спешит сменить тему. — Ты не ответил на вопрос. — На какой? — филин приподнимает бровь. — Почему демоническая знать, вроде меня, не подчинена вечной злобе и не убивает всех вокруг за малейшую провинность? Блиц утвердительно кивает и отводит взгляд, до последнего стараясь выглядеть безучастно. — Как ты знаешь… птицам свойственно летать. — Столас скрещивает ноги и указывает пальцем на уродливую адскую канарейку, сидящую на кусту неподалёку. — Но вот пингвины, например, не могут. Они лишены возможности летать, в отличие от большинства своих сородичей, однако наделены прекрасными водными способностями, которыми могут похвастаться единицы среди других видов. — Но ведь ты тоже не умеешь летать. Блиц щурит глаза, уверенный в том, что Столас никогда не предаст своих идеалов и будет вечно выносить ему мозг какими-то «супер интересными» фактами. Он недовольно пялится на бледное лицо принца и не понимает, за каким надом здесь нужны пингвины, если он мог привести в пример себя. Было бы доходчивее. — Да, ты прав. — Гоэтия хихикает и касается его плеча. — Но я, как и пингвины, умею кое-что другое. Как только Столас договаривает, беса неожиданно начинает одолевать пленительная истома. Он чувствует себя опьянено, хотя со вчерашнего дня ничего крепче сока к губам не подносил. Яблоко выскальзывает из ладони и падает в траву. Тело становится ватным. Блиц пытается встать, но его хватает только на то, чтобы сползти ниже по скамейке. Рецепторы улавливают сладковатый запах склонившегося над ним принца, однако расстояние не позволяет распознать аромат. Бес противится странному позыву, но очень быстро сдаётся и тянется ближе, окончательно теряя крупицы осознанности и желая лишь поскорее уткнуться в мягкие перья на чужой груди, но не успевает и кончиком носа прикоснуться к ней. Помутнение разума отступает, слабость в конечностях рассеивается. Блица охватывает шок, когда за спиной в один миг разверзается пустота. Он беспомощно машет руками и ногами, во все глаза смотря на бескрайнее адское небо перед собой. — Ну как тебе, милый? — тягуче доносится откуда-то сбоку. Юноша оборачивается и видит перед собой Столаса. Только тот не просто сидит, а прямо-таки парит в воздухе, охваченный лёгкой фиолетовой дымкой. Блиц недоверчиво косится на свои ноги и ахает, видя, что земля из-под них ушла метров на десять. — Быстро опусти меня обратно! — Зачем? Тебе не нравится? — принц подлетает к беспомощно барахтающемуся бесу и тыкает его в бок пальцем. — А я думал, подготовительная фаза тебя успокоила. Разве нет? — Ай, блять! — Блиц вскрикивает и отмахивается от него, но Гоэтия продолжает напирать. — Нет! И мне это не нравится! — Врёшь. Столас набрасывается на него и принимается без остановки щекотать. Блиц сначала кричит, ругается матом, но, в конце концов, не сдерживается, начиная безудержно смеяться. В какой-то момент он особо сильно взмахивает ногами в воздухе, отлетая в сторону от принца, и понимает, что тоже может передвигаться в таких условиях. Он бросает Столасу ехидную усмешку, прежде чем накинуться на него с такой же дозой щекотки, какую получил сам. В груди затрепетало от какого-то непонятного удовлетворения, когда по округе разнёсся смех принца. Такой красивый и приятный, что хотелось слушать часами. На улицу из особняка высыпали подчинённые бесы и гончие. Они недоуменно уставились на своих резвящихся над садом хозяев, гадая, стоит ли им всем вообще в это вмешиваться.