Джеймс, Джеймс, Джеймс...

— Джеймс, Джеймс, Джеймс, как же это достало! Надоело… — Вбежав в свою комнату, я чуть ли не плача бросился на кровать. Сколько можно то? Семнадцать лет уже прошло после его с мамой смерти, а ты всё продолжаешь его вспоминать! Любить… Ты думаешь, что отлично это скрываешь? Нет, Сири, тебе так только кажется… Когда ты напиваешься, то постоянно забываешь наложить на свою спальню заглушающее, и тогда я отлично слышу как ты сладко выстанываешь его имя… А каково же было мое счастье, когда ты был настолько пьян, что не только не наложил заглушающее, но и забыл закрыть дверь… Воспоминания того дня… Момента… Как ты, отклячив свой блядский бледный зад, и с хлюпанье смазки елозил в нем тремя пальцами, были вытащены из моей головы в Омут Памяти и пересмотрены сотни раз… — Жаль только, что вместо такого желанного мною «Гарри!», ты тогда вновь стонал «Джеймс»…        Раздражённо вздохнув, я задрал вверх футболку и, приспустив домашние штаны вместе с боксерами, обхватил свой стоящий член. Начав энергично подрачивать, я для лучших ощущений запустил вторую руку под яйца, прикрыл глаза и очень тихо застонал… Хотелось… Как же хотелось, чтобы сейчас вместо собственных рук, меня ласкали твои, любимый крестный… Но увы… Ты, любимая сероглазая зараза, перманентно игнорируешь или просто не замечаешь все мои намеки… — Сири… — Шепотом выстанывая его имя, я уже практически довел себя до оргазма, как вдруг за дверью раздался громкий надрывный крик… Вздохнув, я спрятал свой орган обратно в штаны, взял лежащую неподалеку волшебную палочку и кинул заклинание времени. Передо мною, в воздухе тут же возникли цифры… — Одиннадцать вечера… Рановато как-то в этом году, даже тридцать первое ещё не наступило…       Соскользнув с кровати, я быстро вышел из комнаты и направился на первый этаж в гостиную. Там на диване, практически в полутьме, сидел мой хныкающий крестный, в обнимку с практически выпитой бутылкой огневиски. — Сири…        Посмотрев на меня своим расфокусированным взглядом, он с таким счастьем в голосе произнес. — Дж… Джеймс? — И кое-как поднявшись на свои не слушающиеся ноги, шагнул в мою сторону. — Джеймс! Я верил… — Я не… — Начал я с отчаянием, но ко мне вдруг крепко прижались, затыкая таким желанным поцелуем… В голове сразу помутнилось… Мне стало плевать на все… Пусть любимый крестный зовёт меня как хочет, пусть считает давно умершем человеком, пусть моим собственным отцом, главное… Быть любимым им подобным образом, хоть раз… И пусть завтра, когда он протрезвеет, происходит хоть что… — Да, Сири, я здесь… — Запустив руки ему в штаны и сжав ладонями округлые полупопия, я принялся их наминать, одновременно с этим завлекая любимого крестного во второй поцелуй… Умм! Как же он невероятно постанывал, когда я вылизывал его податливый, пропитанный алкоголем рот. Как ахуенно ощущалась на моем лице его слегка колючая трехдневная щетина. И как было приятно, когда о мой член, так ласково, сквозь одежду и нижнее белье, стал потираться его собственный…       Продолжая ловить ртом каждый стон, я с большой неохотой вытащил руки из его штанов, подхватил под бедра и направился к дивану. Усевшись и усадив крестного себе на колени, я наконец прервал затянувшийся поцелуй и тяжело, но счастливо дыша, посмотрел в его полные похоти глаза. — Сейчас, я возьму тебя, Сири.       Ответом мне стал радостный полу-вздох, полу-стон, потеревшийся о мой пах зад и несколько раз повторенное: — Да, Джей. Да, Джей. Да!       Оставив благодарный поцелуй на припухших губах, я попросил любимого крестного поднять руки, подхватил края его водолазки и принялся ее стягивать. Покончив с верхней частью одежды, я немного полюбовался обнаженным торсом, в конце концов принимаясь за расстёгивание ремня, а затем и самих брюк. Расстегнув заветную пуговку вместе с ширинкой, я столкнул крестного со своих колен на диван, уже через мгновение оставляя его в одних боксерах, так сказать на десерт. Раздвинув его ноги в стороны и усевшись в образовавшееся пространство, я ухмыльнулся такой долгожданной образовавшейся перед моими глазами картине… Тяжело дышащий, отчаянно раздвигающий ноги ещё шире, с подрагивающим сквозь трусы членом и не знающий куда деть руки Сири, был просто невъебенно ахуенен… А дополняло все это, маленькое влажное пятнышко просачивающееся из головки сквозь боксеры… Не удержавшись, я уткнулся лицом в его пах и с просто невероятным счастьем принялся втягивать в себя запах этого любимого мужчины, попутно оставляя на напряжённом члене, а затем и плотных яичках, невесомые поцелуи… — Джеймс! — Он обхватил мою голову руками и немного ее отстранив, сам снял с себя трусы и принялся тянуть вниз мои штаны, заплетающимся языком, проговаривая. — Возьи меня… Я… Я готов, играал собой тють раньше, не огу больше жааать… — Ещё немного Сири… Дай мне только тебя немного приласкать… — Поймав обе руки крестного, я оплел их валяющимися неподалеку брюками и закинул ему за голову… Через мгновение принимаясь покрывать поцелуями его подбородок, шею, ходящий то в верх, то вниз кадык, грудь покрытую редкими темными волосками, затем обе подмышки в которых волос уже было гораздо больше, но они были коротко подстрижены, два соска, которые я не удержавшись куснул, плоский живот, и в конце концов вновь возвращаясь к гордо стоящему члену. Взяв в рот кончик соблазнительной розовой головки, я невербально наколдовал на свои пальцы смазку, поочередно запуская их в подрагивающую дырочку любимого крестного. — Ах, да! — Простонал он, стоило пальцам коснуться простаты, а члену полностью оказаться в моем рту. — Дааа! Хооошо то ак… — Насладившись в плотную на мои пальцы, крестный плотно сжал их в себе и двинув бедрами вверх с оглушительным стоном кончил мне в рот. — Твою мать! Кх.! Предупреждать надо! — Откашлявшись, я сморщился от вязкого вкуса во рту, хмуро глянув на погрустневшего любимого… Ну и как на такого тебя ругаться? Быстро чмокнув Сири в губы, я вытащил из него пальцы, освободил свой чуть ли не дымящийся от возбуждения член из плена штанов и нижнего белья, наколдовал смазки уже на него и под радостное «да» от мужчины, закинул его ноги на свои плечи и плавно скользнул в горячее нутро. — Наконец-то… — Сморгнув выступившие на глазах слезы, я счастливо простонал… Наконец-то оказаться в любимом человеке было просто невероятно! Двигаясь в нем и ловя ушами каждый его сладкий стон, каждое «да», сказанное с придыханием, я не мог перестать улыбаться… Сделав ещё несколько движений, я достиг просто невероятного оргазма и прямо так, свалившись ему на грудь отрубился…

***

      Проснулся я от моего, сказанного испуганным голосом, имени… — Гарри… — Я люблю тебя Сири, люблю с того дня как тебя освободили из Азкабана и разрешили забрать меня к себе… — Не поднимая на мужчину взгляда, я грустно вздохнул. — До дури люблю… — Я твой крестный, это не прав… — Ты мой ЛЮБИМЫЙ крестный, Сири… Если ты хочешь, чтобы этого больше не произошло, то так и скажи… Я сразу уйду и больше не появлюсь здесь… Я просто не смогу дальше так жить… А если хочешь, чтобы я остался, то просто молчи, тогда я буду и дальше тебя так любить, тебе придется забыть моего мертвого отца и его имя… Ты будешь стонать только «Гарри»… Я живой, а он мертвый… Решай Сири… Решай любимый крестный…       Какова же была моя радость, когда спустя несколько минут меня молча прижали к горячей груди и уткнулись лицом в мою макушку… — Спасибо, любимый Сири.