Чертог

      На следующее утро, разбудив Зака тем же способом, каким как-то разбудили его, Зейн, довольный и счастливый, отправился на работу. Работа в гараже ему нравилась, правда, её оказалось не так много, но при этом ему все же предложили на следующий день перейти на новое место, и Сор Лонг вызвался сам его отвести.       Новое место оказалось именно там, где предположил Зак. Попав внутрь, Зейн широко улыбнулся, увидев огромный гараж с большим количеством дорогих и высокотехнологичных машин, стоявших каждая на своем месте.       В начале его напрягло, что Лонг, толком не увидев результатов его деятельности, предложил работать тут, да ещё и сам вызвался отвести, но, пробыв тут несколько дней и не обнаружив никаких подстав, стал работать в свое удовольствие.       Этот мир уже не стал казаться таким уж неприятным, и что-то тут явно было плюсом. Громов быстро разобрался в устройствах и двигателях машин, и если встречал сложности, то это только подстегивало его разобраться с проблемой, из-за чего он сильно задерживался на работе, оставляя любовника дожидаться его до поздней ночи. Хотя, вместо того чтоб ждать послушно дома, Ржавый стал каждый вечер приезжать и забирать своего Ангела прямо от проходной, успев примелькаться охране за пару недель, правда, он ни разу не снимал шлем с зеркальным визором, чтоб не заморачиваться на грим и линзы.       Зак получил девайсы от Джойстика и узнал, что фонд находится именно в том офисном здании, в гараже которого работал Громов. Узнав про это , в свою очередь, Зейн уточнил внутреннюю планировку и выяснил что серверные расположены на верхнем этаже.       Было решено, что не стоит откладывать и уже на следующий день Зейн захватил с собой все необходимое.       Под конец рабочего дня, когда большая часть служащих уже разошлись по домам, Громов, открыв одну из аварийных дверей, незаметно проскользнул внутрь. Поднявшись по лестнице на верхний этаж, он ненадолго остановился отдышаться, открыл дверь и, осмотрев коридор и убедившись, что он пуст, проскользнул внутрь.       Серверную найти труда не составило, так же как и открыть электронный замок: в своей практике Зейн работал с устройствами гораздо более сложными. вор действовал быстро и четко: подключил к компьютеру девайсы Джойстика, установил никрил, настроил и переслал маячок Заку, чтоб он смог подключаться к камерам в офисе.        Ржавый ждал его сигнала и подключился. Его байк стоял на парковке около служебного выхода. Ржавый сидел на нем, выставив ноги и сложив руки на груди, пока через спроецированный перед лицом интерфейс, по сигналу Громова, стал проверять работу установленных перехватчиков. Он перелистывал и просматривал изображение с камер, показывающих опустевшие коридоры.       Забрав никрил, Зейн вышел из серверной и пошёл к лестнице, чтобы выйти отсюда так же, как и зашёл. Он спокойно шагал по коридору в пустующем здании и уже представлял, как ночью они с Заком будут устраивать скачки, когда сзади услышал звук открывающейся двери. Его окликнул мужской голос.       — Тони?       Громов выругался про себя, но решив, что будет подозрительно, если он сейчас рванет к лестнице, развернулся.       — Тони, хорошо, что ты здесь, как раз у меня есть к тебе разговор, зайди.       Этого мужчину Зейн уже видел: кряжистый, среднего роста, седой до белизны. Его тело было усилено дорогими имплантами, очень дорогими, как успел понять вор, потому что можно было распознать только по тонким, едва заметным швам стыковки и идеальной коже, какую не дает в таком возрасте ни хирургия, ни уход.       Мистер Алан Кейн был членом совета директоров корпорации и фактическим хозяином и этого здания, и, кажется, едва ли не всего административного аппарата города, поскольку занимался «взаимодействием» с властями, как шутили в курилке.       Единственным заметным изменением были глаза — черные, с парой швов, и на переносице была зафиксирована золотая дужка.       Мужчина оставил дверь открытой и вернулся в зал для совещаний , который к такому позднему времени должен был бы пустовать, но сейчас там горел весь свет.       Громов удивился: «Откуда такой человек знал имя какого-то механика… И есть разговор? С ним?» Вор хмыкнул и зашёл следом, доводчик бесшумно закрыл за ним дверь.       — Я как раз собирался за тобой послать, но раз сам пришел, значит, ты понимаешь, почему тут оказался, — Кейн прошел через кабинет и открыл замаскированную за стеновой панелью дверку, — я бы хотел, чтобы ты оценил кое-что, прежде чем мы продолжим.       Громов напрягся, когда дверь за ним закрылась, и осмотрел помещение: просторное, с большим столом, судя по всему, для переговоров и заседаний, панорамные окна, которые на такой высоте, конечно же, были закрыты.       «Пожалуй, стоило все же бежать к лестнице…»       — Оценить что? — спросил Зейн, подойдя к двери, но заходить не стал.       За дверью было еще одно помещение со звукоизоляционными панелями, большое декоративное панно на стене зала оказалось прозрачным и позволяло наблюдать за тем, что там делается. Тут же была какая-то панель с сенсором, диван в полстены, не особенно широкий, скорее, чтоб удобно расположиться для прослушки, и несколько мониторов.       Алан провел ладонью над сенсором, и из стены стал медленно выезжать участок, скрипнул и остановился.       — Это. Последнее время заедает.       — О… — Громов, заинтересовавшись прибором, зашёл внутрь, совершенно позабыв, что тут он механик и к этой технике никакого отношения не имеет.       Мужчина отошел, восприняв то, что парень не задает вопросы, за то, что он в курсе происходящего. Неслышно закрылась и вторая дверь, тихо загудела вентиляция.

***

      — Какого?       Зак нашел на камерах Зейна и коротал ожидание за тем, что наблюдал, как он перемещается по зданию. Но после того как дверь за ним закрылась, Громов пропал из поля зрения камер.       Драконыш стал перебирать каналы, пытаясь понять, куда делся Зейн, пока не нашел несколько отключенных. Дистанционное подключение позволяло управлять, и он начал последовательно включать деактивированные наблюдательные точки, пока не нашел нужную.

      ***

      Ничего критичного с механизмом не было, просто немного погнутая, как от удара, направляющая, Тони без труда ее поправил, и часть стены отъехала в сторону, показывая за ней совсем небольшое помещение. И первым, что там увидел Зейн, были свисающие с потолка ременные петли.       Громов усмехнулся, чувствуя как в паху появилось тянущее чувство, от того что в голове пролетели мысли об использовании этого места. Но пыл остыл, когда он вспомнил, что вообще-то находится в офисном здании.       «Это не моё дело…»       — Если всё, то я пошёл, — проговорил вор, и только сейчас заметил закрытую дверь, в груди зашевелилось нехорошее предчувствие, — дверку откройте.       — Позже. Сейчас ты никуда не пойдешь, — директор снял пиджак и аккуратно повесил его на вешалку у стены, он говорил спокойно и холодно, — тебя взяли с улицы, и пора отрабатывать расположение.       В пару шагов, с неожиданной от такого человека скоростью, мужчина преодолел разделявшее их расстояние и схватил вора под челюсть, заставляя смотреть в его искусственные глаза.       — Думал, ты сюда попал только ради красивых глаз?       Сердце застучало быстрее. До Зейна наконец дошло, с какой целью его сюда пригласили, и поджал губы. Часть маскировки деактивировалась, но вор и про саму маскировку вообще забыл.       Несмотря на то, что сам Зейн был не в восторге от происходящего, его тело отреагировало само, и член уперся в ширинку. Пожалуй, в других обстоятельствах он даже с радостью согласился бы, но…       Перед глазами возник Зак…       — Я увольняюсь, — спокойно хмыкнул Зейн, — отпусти.       Но Алан чуть приподнял бровь, и это было единственным изменением на бесстрастном лице, с которым он изучал физиономию Тони. Мужчина, не разжимая хватки, припечатал вора к стене и провел свободной рукой курносому по лицу, маскировка с Громова сошла полностью.       — Какая интересная технология, определенно стоит изучить повнимательнее… — лицо вдруг разрезала кривая ухмылка, — А я тебя узнал. И это заставляет думать, что с этим скандалом не все так просто. Что ж… Раз тебя посылают делать грязную работу, значит, скучать по тебе некому.       — Сао ни ма, — вырвалось у Громова, вспомнив о маскировке, он схватился за державшую его руку, попытавшись вывернуться и двинул коленом Кейну в пах, но директор оказался к этому готов, он развернул таз, и удар пришелся по бедру. Следующим движением он разбил Зейну нос.       — Сопротивляйся, детка, — он схватил механика за пах, больно сдавливая, — мне нравятся такие игры. И твое тело уже хочет.

***

      Зак снова переключил экран и дождался включения камеры. Перед ним предстало маленькое помещение, в углу которого какой-то человек рвал на Зейне одежду.       Внутри все как будто бы оборвалось, а под горлом заклокотало незнакомое, холодное до озноба чувство. Все, что сейчас было важно, это забрать Громова из этих грязных рук.       — Джойстик, планы меняются. Я иду внутрь, откройте мне.       — Да ты охуел?! Мы же поднимем охрану!       — Срать я хотел, — рыкнул драконыш, соскакивая с байка, — дай мне координаты комнаты с камерой 813б, я иду внутрь.       Потребовалось всего несколько секунд, чтоб на другом конце канала поняли, в чем дело.       — Семнадцатый этаж, третья дверь направо. Давай быстрей.

***

      Из носа хлынула кровь, и Громов взвыл и скривился, рефлекторно схватившись за него. Физически он серьезно уступал насильнику, да и в скорости, верояно тоже, но не переставал брыкаться.       — Отпусти, бичи!       Директор схватил его за запястье и выкрутил руку, развернув вора и снова прижал его к стене.       — Ты доставил много беспокойства, и ты это отработаешь. А то, что останется, мы выбросим в мусор.       Алан рванул сильнее, разорвав у Зейна на спине рабочий комбинезон. Вор попытался дернуться и получил новый удар, жесткий и сильный, чтобы наверняка показать, что беспокоиться о сохранении целостности своей жертвы насильник не собирается.       Громов тихо взвыл сквозь зубы, но сопротивляться не перестал. Он попытался ударить локтем свободной руки или, чуть развернувшись, пнуть ногой, но Кейн только расхохотался и швырнул Зейна через небольшое пространство комнаты. Тот влетел головой в звукоизоляционный материал и осел на диван оглушенный.

***

      Ржавый шел сквозь здание как нож сквозь масло. На внутренней стороне шлема ему проецировался путь через несколько проходных.       На первой проходной охранник не успел даже выхватить оружие, когда получил заряд в голову, плевок плазмы прошел сквозь бронестекло, череп охранника и ушел в стену.       Из сумки на бедре он достал небольшой плазменный ствол. Он был отличным охотником, но никогда прежде не стрелял в разумных существ, хотя сейчас для него вокруг были только отвратительные агрессивные звери.       Зашитый в черную мотоброню и глухой шлем, Зак лишь на секунду останавливался перед дверьми, которые открывал для него Джойстик. Миновав еще один пункт охраны и оставив за собой кровавый след, Ржавый вошел в скоростной лифт.

***

      Новый удар и вор кубарем покатился в сторону, он схватился за голову, совершенно дезориентированный. Встряхнув головой, осмотрелся и, увидев дверь, попытался встать, но его повело и он осел на диванчик.       Кейн развлекался беспомощностью жертвы, чистое не модернизированное тело ничего не могло ему противопоставить и он был совершенно уверен, что его игрушка живой этот тесный, хорошо изолированный закуток, не покинет. Он подошел к парню, взял за затылок и ткнул лицом в диван, второй рукой довернул корпус так, что Зейн встал на колени, и окончательно разорвал камбинезон, обнажая задницу.

***

      Когда двери открылись, Зака встретил пустой коридор. Джойстик пока умудрялся глушить сигналы тревоги. Он подскочил на носочках и побежал, по коридору вперед, потом влево, как показывал светящийся след на внутреннй стороне стекла, потом через холл и снова налево, по узкому коридору к широкой двери, за ней зал для совещаний.       Дверь открылась перед ним и Ржавый проехался по полированному столу, за несколько секунд преодолев все расстояние.

***

      Дверь в маленькую комнатку отъехала с едва слышным шелестом.       Выстрел и вспышка.       И тут же надрывный животный вопль, переходящий в захлебывающееся рыдание. Алан откатился в сторону, сжимая опаленную рану в боку, а над Зейном нависла знакомая фигура в мотоциклетном шлеме.       — Ангел, ты можешь идти?       — Да, — тихо выдохнул Зейн, тяжело поднимаясь с дивана, через разорванную одежду было видно, что у него стоит, вор сглотнул и отвёл взгляд. — Мне одежда нужна.       Зак, не поворачивая головы, выстрелил на крик и попал директору в горло, второй выстрел разнес череп.       — Снимай и пошли отсюда. Если станет нехорошо, я тебя подхвачу.       Лица видно не было, но голос был успокаивающим и мягким, что диссонировало с тем, как Ржавый действовал. Громов взглянул на труп и на Зака, непроизвольно усмехнулся одной стороной. Он подошёл к драконышу, крепко обнял и, встав на носочки, чмокнул в визор.       — Ты сейчас чертовски уичини… Спасибо…       Громов стащил с себя остатки комбинезона, но раздевать труп не стал. На его теле уже начали формироваться гематомы, он слегка подрагивал от боли, но терпел, и уже у выхода он еще раз посмотрел на труп.       — Сколько времени надо Джойстику, чтобы к нему в систему зайти и провернуть задуманное?       — Мы уходим, — драконыш отрицательно покачал головой и направился следом, он положил Зейну руку на плечо и повлек за собой. Раз уж одеваться в одежду с трупа вор не захотел, значит, они уйдут как есть.       По рации откликнулся Джойстик, сообщив, что вызван корпоративный спецназ и надо ускоряться.       — И уходим быстро.       — Та ма да! — рыкнул Громов, пнув дверь, сердито глянув на Зака, гаркнув: — Он на связи?! Мы-то уйдём, но он же всё равно может подключится?       — Орать на меня за сорванную операцию будешь после. Столько, сколько пожелаешь, — Ржавый подхватил Зейна, закинув на плечо, и припустил по коридору во весь опор.       Джойстик с другого конца канала отчитался, что он сделает всё, что сможет, и последнее, что успел, — это открыл дверь на лестницу рядом с лифтом, после чего в здании погас свет и врубилось аварийное освещение. Драконыш понесся вниз, перепрыгивая через несколько ступенек и перескакивая через перила на поворотах.       Громов вначале пытался сопротивляться на плече, но после того, как отключился свет, замер.       — Отпусти, я сам пойду, — спокойно прошептал вор.       Зак только перехватил его и продолжил бежать. Из-под зеркального визора доносилось только ритмичное тяжелое дыхание.       Этаж за этажом он гнал как только мог, и дверь внизу выбил с ноги, лишь немного сбавив скорость. На их удачу, спецназ пошел с основного входа и с крыши, и они смогли проскочить к парковке. Ржавый остановился только у мотоцикла.       — Надо заехать в квартиру, вещи забрать и одеться, — усевшись на байк, проговорил Громов, хоть он и старался говорить спокойно, но всё равно в голосе слышалось раздражение.       — Я понимаю это, — Зак завел двигатель и, как только Зейн за него ухватился, рванул с места. Мотоцикл встал на заднее колесо и сломал шлагбаум защитой днища.

***

      Ехать было недалеко, однако территория вокруг квартала была перекрыта, и пришлось пробиваться через замусоренные переулки, рискуя застрять или повредить колеса.       Громов ехал раздраженный, понимая, что план похерен и придется придумать новый. Но стоило ему подумать, как Зак за ним приехал и спас, наплевав и на план и на собственную безопасность, как раздражение стало отступать. Это грело душу и становилось теплее. Зейн сильнее прижался к парню.       Зак тоже молчал и продолжил молчать, когда они приехали. Он остановился вплотную к двери, выставив ноги, и не заглушил двигатель, только одну руку снял с руля и снова достал компактный плазменник, ожидая, что их могут прийти брать в любой момент.       Громов слез с байка и быстро вошел в здание, и добежал до квартиры, не обращая внимания на косые взгляды. Натянув на себя штаны, футболку и куртку, он побросал в рюкзак все их немногие вещи и выскочил из квартиры. Направляясь к выходу, Зейн заметил Сор Лонга, который, как и многие работники того офисного здания, жил в этих же апартаментах, только на несколько этажей выше, в более дорогих комнатах.       Увидев своего «начальника», вор сразу смекнул, что этот хуанчьоу взял его на работу и так быстро перевёл в гараж офисного здания, чтобы подсунуть под Алана Кейна. Его злость направилась на Лонга.       Бросив быстрый взгляд на выход, где его ожидал драконыш на мотоцикле, поджав губы, Зейн направился за Лонгом по коридору. Народу было немного, и никто на них не обратил внимания.       Мужчина поднялся на лифте, прошел несколько поворотов, оказавшись в пустом коридоре около своих комнат и достал ключи. Зейн, преследовавший его, ускорил шаг и приготовил торсер, установив его на получасовой сон. Когда Сор открыл дверь, вор подскочил и прилепил устройство к шее. Мужчина начал падать, но Зейн его подхватил и занёс внутрь, закрыв за собой дверь.       Положив его на пол, осмотрел, сняв устройство с шеи. Он хотел поразбираться с протезами, и вот шанс. В первую очередь осмотрел протезированный глаз. Осмотрел и покрутив, настроил, увеличив чувствительность к свету, физически заклинив миниатюрную диафрагму. После принялся за руку, покрутил и зафиксировал пальцы так, чтобы вместо того, чтоб разжиматься, они сжимались, и зафиксировав руку на его же паху.       После хотел подключиться к домашнему терминалу, но, долго он тут копаться не мог, время поджимало, поэтому, он просто напоследок обесточил замок и запер дверь, забрав с собой ключи, которые выбросил в мусороприемник.       Зак так же сидел на байке, но Громов заметил, что на нем появилась упряжь из нескольких ремней, а номер со штрихкодом на заднем крыле сменился.       — Едем далеко, поэтому нужно, чтоб ты пристегнулся, чтобы, если уснешь или будет нехорошо, не вывалился из седла. Я постараюсь добраться побыстрее. — произнес он спокойно, голос из-за шлема был немного гулким. — Джойстик и Биос подтянутся туда же.       — Ага, — чуть улыбаясь проговорил вор, надев рюкзак на обе лямки и усевшись сзади. Было видно, что настроение у него улучшилось. Он начал пристегиваться ремнями, хихикнув: — кляп и ошейник надеть не надо?       — Как-нибудь в следующий раз, — невесело хмыкнул Ржавый и тронулся с места.       Он вырулил со двора, а после по центральным транспортным артериям двинулся на юг. Он гнал как в последний раз, лавируя между машинами и сильно превышая скорость. Зейн держался за казавшееся горячим и каменным на ощупь тело, правда, его шлем мешал как следует прижаться.       Громов вздохнул, понимая, что Зак на взводе из-за произошедшего, и виноват в этом сам вор из-за своей беспечности. Ведь парень его предупреждал, а он все равно был неосторожен. И из-за этого Ржавому пришлось испачкать руки кровью…       «Отвратительный же я человек…» — вздохнул Зейн, закусив губу.

***

      Они ехали без остановок дальше и дальше, над ними спустилась ночь, успело снова подняться солнце, когда на границе заброшенной промзоны, одной из множества тех, что они миновали, Ржавый сбросил скорость и загнал байк под навес.       Он остановился, спустил ноги на железный пол, грохнувший пустотой, потянулся и нажал на большую кнопку под ржавым жестяным козырьком. Панель дрогнула и со скрипом стала опускать их под землю.       Громов начал расстегивать ремни и снял шлем. Во время их путешествия в голову пришла мысль, что лучше парня отправить к себе…       — Слушай, прости… — Зейн посмотрел на Зака, закусив губу, — я понимаю… тебе из-за меня пришлось… в общем, спасибо за все, но ты все же возвращайся к себе. Там тебе будет спокойней.       — Я никуда не пойду один. — Устало выдохнул Дракон и не дал Громову слезть с мотоцикла.       Дождавшись, когда платформа остановится, не включая фар поехал в темноту, отталкиваясь ногами.       — Включись! — выкрикнул он во весь голос, и в потолке стали загораться ряды панелей, освещая обширный ангар с мастерской и складом, где под чехлом стоял второй байк.       Платформа поднялась обратно, а Зак наконец поставил мотоцикл на ножку, отпустил Зейна и слез. Он стащил свой шлем и повесил на руль.       — Мне надо в уборную, я сейчас, осмотрись пока…       Громов посмотрел вслед Ржавому и развернулся, посмотрев на лифт. Было огромное желание просто взять и свалить по-тихому. Единственное, что его удержало от этого, данное им слово, что убегать не будет. Если он и уйдёт, то поставит перед фактом.       Глубоко вздохнув, вор осмотрел помещение.       Тут было довольно просторно. Почти в центре стоял стол, служащий, судя по всему, мастерской, рядом находился терминал, рядом с коротым что-то вроде места отдыха с аскетичной кухней и пара отгороженных зон, одна из которых как раз и была санузлом, вдоль стен стеллажи, были тут и стол с верстаком и даже подъёмник для ремонта.       Но, конечно, привлёк внимание Зейна второй байк. Присев рядом, он начал его осматривать.       Это была похожая модель, только если мотоцикл Зака был зеленый, этот был огненно-оранжевым с золотой пылью, на нем не было сиденья для второго пассажира, и объем двигателя, как и вес, заметно меньше. Более спортивная посадка, царапины на хроме и краске и характерно стертые шины давали понять, что катался на этой игрушке пижон, который постоянно делал какие-то выкрутасы.       Громов сразу понял, кто этот пижон, и, хмыкнув, погладил байк. Дойдя до стола, уселся на пол и, согнув ноги, поставил на колени локти и спрятал в руки голову.

***

      Зак зашел в уборную, пустил воду и несколько раз плеснул на лицо, тщетно пытаясь смыть следы переживаний. Он расстегнул мотокуртку и как следует умылся и почистил зубы, изгоняя изо рта кошмарный привкус, который оставался, когда из-за нервов у него начинала выделяться кислота даже в человеческом виде.       Он пару раз выдохнул и собрался, готовясь к тому, что ему сейчас влетит за то, что он сделал. Хотя, он не жалел о сделанном.       Но…       Когда он вышел, то то, каким он увидел Зейна…       — Ангел… — Ржавый глухо сглотнул подкативший к горлу ком, тихонько подошел и обнял вора, уткнувшись губами ему в макушку. Хотелось держать его в объятьях и больше никогда не отпускать и чувствовать, как он сам цепляется в ответ.       — Эй… ты чего? — Громов положил поверх обнимающей руки Зака свою, — я в порядке. Слегка избили, но ничего необычного. Ты вовремя успел… Мне жаль, что тебе сделать пришлось… — вор грустно хихикнул и сбивчиво затараторил, — из-за меня весь план похерен… Надо было быть осторожнее… Кажется, тот факт, что я не могу умереть, сделал меня беспечнее… Ты осторожнее, сильно не сжимай, побаливает, надеюсь, ребра не сломаны… Хотя вряд ли, скорее всего, просто ушиб… Так что давай успокаивайся…       Драконыш просто обхватил его лицо руками и поцеловал. Порывистый влажный поцелуй, в нем было все: начиная от волнения, когда Громов пропал с камер, и холодной ярости, когда Зак увидел, что происходит, заканчивая теплом от прижимавшегося тела по дороге и облегчения сейчас. Он передал то теплое тянущее чувство, которое испытывает к любовнику, и то, что он — самое важное. Да, плевать на план, плевать на все, будет новое, и плевать, что он беспечный — Заку это нравилось, главное, что он в порядке. И что Зейн не виноват, он ни на секунду не виноват в том, что тут с ним происходит с самого начала, и что Зак не жалеет ни о чем, что пришлось сделать.       Он медленно разомкнул поцелуй и заглянул в золотистые глаза, поглаживая вора по щекам большими пальцами.       Зейн собирался прогнать парня, наорать и прогнать, чтобы ему не пришлось вновь так рисковать и убивать ради него, но сейчас, смотря в эти зелёные глаза, эти мысли просто испарились. Вор этого не хотел, он желал, чтобы Зак был всегда рядом.       — Кэайси да ни, — сердце забилось как бешеное, и Громов часто задышал, — да, что же ты со мной делаешь?       Притянув за затылок голову Зака, Зейн жадно впился в его губы, углубив поцелуй, и притянул другой рукой его тело. Во рту чувствовался вкус его собственной крови, все тело болело, но как же сейчас было хорошо. Хорошо рядом. Без особого желания отпустив губы Зака, при этом не разжимая объятий, вор вновь посмотрел в глаза, хихикнув.       — То же, что и ты со мной, я полагаю, — драконыш уперся лоб в лоб и тихо выдохнул, напряжение отпускало, и наваливалась усталость.       — Мне надо умыться и в туалет.       — Там есть душ, если хочешь. А после я предлагаю что-нибудь в себя закинуть и спать. Завтра будет лучше.              — Только после того, как успокоишь мои частицы, перешедшие на вышележащий неустойчивый энергетический уровень, — прищурился Громов, вставая и направляясь к душу. — Если не понял, то после того, как успокоишь моё возбуждение. — Остановившись около двери, оглянулся. — Это термин из физики.       И скрылся за дверью.       Ржавый проводил его взглядом и решил привести в порядок спальное место, которое представляло из себя матрас на кровати, собранной из грузовых паллетов.       Он не то чтоб горел желанием, о Зейне сейчас хотелось заботиться, быть нежным и вылечить его травмы, а уж потом ласкать эту непоседливую задницу, но, с другой стороны, он понимал, что для Громова их близость в такой ситуации важна. В конце концов, он же мог просто подставиться тому мужику и избежать всего этого, но вор выбрал другое.       Рыжий застелил свежие простыни из вакуумного пакета и переоделся, оставшись только в легких штанах и майке-борцовке, совсем голышом тут ходить было зябко.       Громов залез в душ. Вода, стекая по телу тревожила гематомы и раны, от чего ощущалась болезненно. Подумалось, что аэрофобный душ в этом плане был бы удобнее. Взгляд опустился вниз, посмотрев на свой член, вор покачал головой.       — Та ма да, Зейн, ты реально ки иин, — грустно вздохнул вор, прислонившись спиной к стене, прикрыв глаза и несколько раз ударившись головой.       На сами раны было плевать, они оказались, в целом, не очень серьезными, хотя гематомы были глубокими, а на тех местах, где кожа от ударов рассеклась, остались засохшие кровоподтеки. Вору стало противно от осознания того, что его возбуждает это даже сейчас, несмотря каким способом он их получил, и то как тело реагировало тогда… Глубоко вдохнув и выдохнув, он ополоснулся и вышел голышом из душа, вытирая голову полотенцем.       Его встретил мелодичный «звяк» откуда-то с другой стороны помещения и слабый запах горячего сыра. Рядом со спальным углом, между ним и терминалом, находилось жалкое подобие кухни, где был холодильник с пивом, морозилка с пиццей и печка, чтоб ее приготовить, ну и несколько штук разномастной посуды. На этом всё.       Громов, продолжая просушивать волосы, направился в сторону звука, невольно улыбнувшись.       — Что делаешь?       — Нам надо поесть, и на сей раз до того, как я начну успокаивать твое напряжение, — Ржавый как раз вытаскивал тарелку с исходящим паром квадратиком теста с колбасой, сыром и маслинами, — потому что потом нас точно вырубит, а организму нужны силы. Хотя из жидкостей только вода и пиво. Что будешь?       — Пиво, — хмыкнул Зейн, положив полотенце на плечо, — а тут прохладно.       — Отопление было выключено. Я врубил, но пока система раскачается, несколько часов пройдет, она жидкостная, — драконыш поставил тарелку на стойку, под которой располагались холодильник, — темное, светлое? — Он присел, выудив себе бутылку темного.       — Тёмное… — Зейн подошел ближе и взял бутылку, — остальные через сколько подтянутся?       — Два-три дня, они не такие ебанутые, да и надо закончить кое-что…       Зак поставил на стол вторую бутылку, посмотрел на Зейна снизу вверх и обнял его одной рукой за ноги, привлекая к себе. Теплые губы несколько раз коснулись живота вора, а выступающий подбородок царапнул щетиной.       — А еще нам пригодится подарок от Лейлы, чтобы на тебе остались только мои отметки.       — Да… — вор отвел взгляд, и выпив полбутылки залпом, понял, что парню тоже неприятно на них смотреть. Он опустил руку на голову, погладив и расцепив руки Зака, отстранился.       — Пойду полотенце в душевую кину. И да, те дермы пригодятся. — Он направился в ванную, — хоть у меня эрсот и есть, но он наносит прозрачный гель. Будет видно. У тебя есть, что-нибудь накинуть, а то у меня только уличное?Хотя, тоже пойдёт…       Драконыш поднялся и направился следом, поймал вора за руку и сплел пальцы.       — Если для тебя это важно… То мне откровенно плевать на то, в каком виде я тебя застал. Это просто физиологические реакции, у тебя есть определенные склонности, как и у меня… Пойдем. — Он потянул вора чуть в сторону и открыл дверку жестяного шкафчика, где лежали вещи в вакуумных пакетах. — Знаешь, однажды у меня встал на приеме в честь визита послов от соседнего дома, а парадные одежды тонкие и такие струящиеся, скрыть ничего не могли совершенно… Проблем потом было пиздец.       Он достал пакет, пробежал глазами надпись, потом еще пару и протянул один Зейну.       — Это должно подойти.       — Там был кто-то настолько уичини? — немного расслабился Громов, взяв пакет, улыбнулся. — Или было так скучно, что представил, как кого-то подвешиваешь и трахаешь в рот?       — Там… Они привезли наложников посла в качестве части свиты и вели их в ошейниках на тонких поводках…       Зейн разорвал пакет и достал футболку и штаны со шнурком в поясе, натянул их и вытащил шнур. Один конец завязал на шее.       — На таких тонких? — поиграв бровями, он подал Заку противоположный конец шнурка.       — Почти… — Драконыш принял конец и потянул на себя, наклонившись к Зейну, и коснулся губами его носа. — Я был бы счастлив, если б ты согласился носить для меня ошейник постоянно… Это возбуждает безумно…       — Только если он не будет мешать работе, — тихонько проговорил вор, тоже поцеловав ему нос, — и с условием, что все время, пока на мне ошейник, я буду видеть твой поднявшийся член, вне зависимости от места.       Зак просто взял Зейна за запястье и прижал его ладонь к своему паху, где напряженный орган, прижатый плотными штанами к животу, налился так сильно, что легко прощупывался рельеф.       — Мы подберем его вместе, чтоб был похож на украшение и не вызывал лишних вопросов, — произнес он на грани шепота.       Зейн обхватил ствол, тяжело задышав, ладонь прошлась по длине.       — Это будет первое украшение, которое я буду носить, — шепотом проговорил вор и посмотрев на губы парня, громко сглотнул.       — Идем, поедим, мой Ангел, — Зак отстранился, улыбнувшись.       Он прекрасно понимал, что сейчас поцелуй перерастет в секс с такой скоростью, что никто из них даже не поймет, как так вышло. Он закусил губу, пожирая любовника глазами, кинув полотенце на дверку шкафа, потянул его обратно к их вскрытому пиву и начавшей остывать закуске.       Громов, шагая позади, скривился: «Не сработало…», но тут же улыбнулся.       — А что те «не такие ебанутые» закончить должны?       — Сборку оборудования на фургончике, они хотят подключиться дистанционно, но чтоб не спалили, надо постоянно двигаться, — Зак разрезал пиццу и взял кусок, подвинув тарелку к Зейну. — Хотя бы пару возьми.       — Да аппетита нет… — он хихикнул, и взяв кусок, откусил. — Хотя его никогда нет, а поесть и правда надо… Мне им дать коды для подключения? Я ведь никрил успел установить, или пусть сами разбираются, чтобы вопросов меньше было?       — Когда приедут, тогда решим, — Драконыш отмахнулся и оперся локтями на стойку. Шнурок, так и висевший у Зейна на шее, так и притягивал взгляд.       Громов, заметив это, улыбнулся. Проведя подушечками пальцев по верёвочке на шее, ненадолго остановился на узле, а после, обхватив двумя пальцами «поводок». Зак следил за его движениями как загипнотизированный. Зейн прошелся до конца и, ухватившись за край, как бы невзначай вложил его в руку Зака и тот крепко сжал его. Зейн вернулся к еде.       — Для меня это еще и жест безоговорочного доверия, чтоб ты знал. — Проговорил Ржавый, опустив глаза, и немного смутился яркости своих реакций: к лицу прилила краска.       — Не думал, что ты краснеть умеешь… — Зейн завис с бутылкой пива около рта, когда это увидел. — Выглядишь гай тэ ёу рэн да.       — Все умеют. Ты, например, тоже, — Зак поднял на него глаза, ухмыльнулся и ударил своей бутылкой о бутылку вора. — За такие вещи, которые заставляют таких как мы краснеть. И живость души, позволяющую это.       Громов рассмеялся и выпил.       — Меня на самом деле вогнать в краску легче, чем кажется. Просто дано это не всем.       — У меня вот получилось, — Ржавый лукаво сощурился. — Ты скажешь мне что-то про этот жест и доверие? Для тебя это так же или как-то иначе? — он приподнял зажатую в кулаке веревочку и попутно цапнул себе кусок еды другой рукой.       — Как-то иначе, — проговорил Громов, взбудораженно посмотрев на шнурок в руке парня, — я уже давно не связываю какие-то действия с доверием. Но когда я вижу, что это важно для тебя, то становится таким… интимным, что ли… Не знаю, как объяснить. Сразу хочется, чтобы ты эту верёвочку больше не отпускал.       — Не отпущу… — Зак закусил нижнюю губу, — ну… метафорически. А то это действительно очень будет мешать в обычной жизни… А утром скатаемся и найдем что-то лучше, чем просто шнурочек, — он залпом опрокинул в себя бутылку.       Зейн улыбнулся, тоже допив пиво.       — Знаешь, — заметил он, показав на то, что Зак держит в руках, — если её потянуть на себя, то можно меня к себе притянуть. Это на случай, если ты не знал, а то я замучился ждать, когда ты это сделаешь.       — Я в курсе, — парень сверкнул клыком. — Но сначала я должен о тебе позаботиться. — Зак в два оборота накрутил шнурок на кулак и дёрнул, — И тебе придётся смириться с тем, как я обращаюсь со своими нижними, это не обсуждается.       — Судя по всему, в первую очередь, придётся смириться с тем, что обо мне будешь говорить в третьем лице, — улыбнулся Зейн, закусив губу, оказавшись близко притянутым к Заку, в штанах опять стало до невозможности тесно, — можешь наказать меня за дерзость.       — Я не люблю наказывать и самоутверждаться за счёт проявления силы. — Он закатил глаза и рассмеялся, но при этом, так же держа тонкий поводок натянутым, потащил Зейна к мотоциклу, — Я ищу синергии, а не подавления воли. Мне нужно, чтобы ты хотел того, что с тобой происходит, мой Ангел.       Он остановился рядом со своим зелёным зверем и достал из кофра знакомую пачку с дермами.       — И я считаю, что должен заботиться о твоём ментальном и физическом здоровье. Это моя ответственность.       — С чего вдруг твоя? — Удивился Громов, следя за действиями парня, — сам об этом позабочусь…       — Того, что ты сам должен о себе заботиться, это не отменяет, хотя, насколько я знаю, ты склонен забивать хуй, — Ржавый приклеил первый дерм на кровоподтёк, кожа под ним стала неметь, и саднящая боль отступила. — Ты в ответ можешь делать что-то для меня. Но только потому, что хочешь. Я делаю именно так, как хочу и считаю правильным.       — Мой хуй, — хихикнул Зейн, наблюдая за действиями Зака, — хочу и забиваю. И ты свой хуй, если так желаешь, можешь пихать куда хочешь. — Вор отвёл немного взгляд, смутившись, — мне приятно. Только не перегибай.       Пока Зак заклеивал, Зейн внимательно наблюдал за каждым действием. По телу всё сильнее и сильнее расходился жар, дышать становилось сложнее.       — Как ты мог заметить, запрещать тебе совать голову птичке в клюв или запирать в комнате с мягкими стенами я не склонен. — Он заклеивал самые яркие синяки, придерживая Зейна за бок, чтоб он постепенно поворачивался, — Лучше страховочный трос, а не плен из подушек…       Когда Громов повернулся спиной, Зак стянул с него штаны и закрыл самые тёмные пятна на бёдрах, а после не удержался и коснулся губами поясницы.       — Что-то мне подумалось, что я хочу взять тебя на мотоцикле…       Как только он почувствовал касание губ, вор прикрыл глаза и покрылся мурашками.       — Да… — Только и смог шёпотом выдохнуть Зейн, услышав только то, что парень хочет его взять.       Ржавый развернул его к мотоциклу и провёл руками по бокам, коснулся губами крестца. Такое стройное тело, оно как будто умоляло прикасаться, ласкать, нежить и сжимать…       Он положил ладони на подтянутую задницу и развёл в стороны, открывая себе вид на нежную розовую звёздочку, которую очень захотелось попробовать. Зак прижался лицом, покалывая свежей щетиной, и провёл длинным раздвоенным языком меж половинок.       Зейн, застонав, грудью прислонился к топливному баку, выгнув сильнее спину и расставив шире ноги. Он положил руку на седло, поводив по нему, и скользнул ниже на защиту двигателя.       — Хочу залезть внутрь, — хихикнул вор, застонав от языка парня, сжимающееся колечко запульсировало, — не сейчас, конечно… Но он очень возбуждает… Солнце, твой язык потрясающий… — слова сорвались на стон.       — Сразу после того, как мы завтра скатаемся за украшением для тебя, — он только на секунду оторвался от ласк и продолжил.       Ржавый вжался сильнее, и кончик языка рисовал кружочки вокруг чувствительного места. То, как Зейн подставлялся, выгибался, это было просто сказка… Просто идеальный любовник… Раз за разом для себя Зак понимал, насколько для него совершенен его Ангел. Язык скользнул внутрь и выскользнул обратно, потом снова… Гортанные стоны звучали в ответ на каждое действие. Казалось, на воре можно играть, как на инструменте.       Зейн пытался не извиваться, но это было невероятно сложно сделать, то, как язык проникал внутрь, дразня нежное место, то, как щетина царапала ягодицы, делая их чувствительней. Все внутри зудело и желало большего, но вор даже не пытался подгонять парня. Ему нравилось, как Зак играется, как он хочет его. Этот парень каждым словом, каждым действием все сильнее залазил под кожу и не собирался оттуда уходить.       Язык опять проник внутрь, и тело вора задрожало, на пол упала, растянувшись тонкой нитью, капелька секрета.       Ржавый с упоением сжимал упругие ягодицы, растягивая в стороны, пальцы впивались в плоть, а нечеловечески длинный язык погружался внутрь, извиваясь и крутясь. При проникновении Зейн рефлекторно сжимал язычок, будто хотел его оставить, но он тут же выскальзывал наружу. Вор был уже на грани, не в силах больше терпеть…       — Солнце, я сейчас кончу…—прижавшись к топливному баку и застонав в голос, он кончил, спустив прямо на байк.       Драконыш встал и тут же вошел в еще сотрясаемое спазмами тело. Ребристый член скользнул по смазанным слюной стенкам в горячее нутро. После оргазма Зейн ощущался мягче и нежнее, он почти не контролировал тело, и оно иначе реагировало, изгибаясь под руками.       Зак низко, томно застонал и прижал вора к байку, придавив промеж лопаток. Центральная подножка была более чем устойчива, и драконыш не опасался повалить своего зверя, а целиком отдавался сексу.       — Мха-а-а… — глаза закатились от всплеска ощущений, когда в еще очень чувствительное тело вошел большой член Зака. Зейн ухватился одной рукой за байк, пытаясь удержаться от такого напора. С члена еще капала сперма, но он вновь оживился, поднимаясь. Зейн взвыл…       — Мой великолепный Ангел, — прошептал Зак сквозь стоны и прикрыл глаза, погружаясь в ощущения, что дарил ему любовник. Податливый и тесный, с неимоверной отдачей.       Зак схватил его за макушку, сжав волосы в пальцах, и потянул на себя, заставляя задрать голову и выгнуть спину. Он продолжал движение, все сильнее ускоряясь. Он был уже почти готов.       Член требовал к себе внимания, и Зейн обхватил его, водя в такт толчкам Зака.       Зак отдернул его руку, перехватил и перевернул. Вор лёг спиной на сиденье, а ноги легли драконышу на грудь и плечи. Ржавый вошёл снова, придерживая одной рукой мужчину за бедро, а второй сам аккуратно взял его член, размазав большим пальцем смазку по головке. Он двигал рукой в такт.       — Ты этого хотел, я угадал? — он повернул голову и поцеловал лодыжку.       — Если ты ещё и укусишь, — еле выговаривая, прошептал Зейн, — то это будет даже больше, чем я хотел… Ммм…       Зак ещё раз прижал ногу губами. А затем укусил немного выше щиколотки, провёл языком и укусил снова.       Зейна пробрала дрожь и пришедшее вслед за ней упоительное наслаждение. Парень продолжал трахать его снова и снова, подводя вора к кульминации. Не в силах больше сдерживаться, Зейн спустил Заку в руку.       Драконыш сморщил нос в оскале, продолжая двигать рукой и вытягивая из любовника всё до последней капли, одновременно с этим поднажал и кончил сам, заполняя его изнутри. Он остановился, тяжело дыша, и пошло улыбнулся, поймав ошалелый от удовольствия взгляд золотых глаз, и медленно, нарочито медленно, облизал руку.       Ему было хорошо. Боги, ему было безумно хорошо. И дело даже не в великолепном сексе, хотя Зейн действительно был, пожалуй, лучшим…       Это было всё сразу. Ощущения, запахи, отклик, крепнущие чувства, эмоции…       Вор опустил ноги и обхватил ими парня. Приподнявшись с байка, он вцепился ещё и руками, впиваясь в соблазнительные губы. Отпускать и останавливаться совершенно не хотелось, хоть он и понимал, что Зак шестнадцать часов был за рулём и устал. Зейн только крепче сжал объятья, повиснув на рослом драконыше.       Ржавый отвечал на поцелуй, прикрыв глаза, он разделял порыв, и до Зейна доносились отголоски его эмоций, которые случайно просачивались. Парень переступил с ноги на ногу, окончательно освобождаясь от штанов, подхватил Зейна под бедра и прямо так пошел с ним через ангар к кровати. Обмякший член выскользнул из любовника.       Отпустив губы Зака, Зейн посмотрел в глаза и широко улыбнулся. Он положил голову ему на плечо, так и не отпуская. Когда он расслабился, оказалось, что он тоже устал и, подавив зевок, поцеловал шею парня.       — Моя задница в восторге, столько впечатлений для неё устроил, — хихикнул вор, прикрыв глаза и уже немного пришепетывая от навалившейся усталости, — ты лучшее, что со мной случилось до и после смерти…       Руки обмякли, но Зейн не упал, его держали крепкие руки Зака. В спальню парень пришёл уже со спящим на руках любовником.       Ржавый захлопал глазами и тихо сглотнул от такого признания. Он осторожно опустил любовника на кровать, обтер его спящего, стараясь не разбудить, а после скинул майку и забрался к нему, забирая в объятья, и накрыл их обоих одеялом.       Шнурок так и остался у Зейна на шее.