
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Когда две девушки, ищущие лишь мимолетную связь, нашли друг друга на сайте знакомств, никто из них даже не предполагал, что одной ночью дело не закончится.
Примечания
Фф 18+
Приступая к прочтению данного текста, вы подтверждаете, что вам исполнилось 18 лет и всю ответственность за прочитанное несете лично вы.
Расплата
10 января 2025, 11:39
Утро Аннушки не задалось с самой первой секунды. Как только девушка открыла глаза и сладко потянулась, ее взгляд упал на экран телефона. Взглянув на время, она обомлела: до работы оставалось чуть больше часа.
Пулей влетев в ванную, она умылась и буквально за пару минут успела принять душ: благо, голову она додумалась помыть вечером. Завернувшись в полотенце и быстро подбежав к шкафу, она сбросила единственный предмет одежды с себя и стала выбирать белье: обычное? Слишком повседневно. Кружевное? Вызывающе. Но почему бы и нет? Она теперь не пай-девочка, так что может себе позволить быть чуть-чуть поувереннее.
Натянув на тебя приготовленные с вечера классические блузку и юбку, Аня выбежала из квартиры, запирая ее на ключ и параллельно заказывая такси: когда-нибудь она точно разорится на нем.
***
Влетев в главное помещение, девушка побежала к закрывающемуся перед самым носом лифту. — Подождите! — закричала Щербакова. — Остановите лифт! Ввалившись в кабинку, она, наконец, смогла немного перевести дыхание. — Первый раз? — усмехнувшись, спросила улыбающаяся брюнетка, которая, судя по всему, была на несколько лет старше Анны. — Что, простите? — непонимающе уставилась на нее Аня, до которой все еще с трудом доходил смысл сказанных кем-либо слов. В ответ на это незнакомка ухмыльнулась, скрестив руки на груди. — Опаздываешь первый раз? — приподняла она бровь. — Это мой первый день… — отдышавшись, произнесла Аннушка. Глаза бегло скользили по огромным зеркалам лифта. Взъерошенные из-за бега волосы струились по плечам. Пиджак был немного помят, а блузка заправлена лишь на половину. Критично осмотрев себя, она поняла, что еще и стрелки нарисовала максимально криво — день не задался с самого начала. Быть уволенной в первый рабочий день — однозначно ее рекорд. — Кажется, он у тебя будет веселым, — скептично заметила девушка. — Ты из какого отдела? — Я работаю у Трусовой… — ответила ей Щербакова. — Ну, или работала. — Я тоже, — вновь ухмыльнулась она. — И могу сказать, что тебе жуть как не повезло опоздать: Александра этого не любит. — Но ты ведь тоже опаздываешь, — непонимающе приподняла бровь Анна, поражаясь спокойствию, которое излучала стоящая напротив нее коллега. — Мне можно, — слегка улыбнулась она, а затем поднесла палец к губам: — Но это секрет. — Аня Щербакова, — Аннушка протянула руку собеседнице для приветствия, правда сперва удивленно взглянув на нее из-за столь неожиданного заявления. — Женя Медведева, — крепко сжала ее ладонь новая знакомая. — Мы приехали, кстати.***
— Щербакова! — раздался из кабинета начальницы громкий властный голос, как только девушка, стуча каблуками, влетела в офис. — У-у, удачи… — похлопала ее по плечу Медведева, сочувственно смотря ей вслед, когда та отправилась в сторону владений Трусовой будто на расстрел. Кабинет выглядел абсолютно таким же, за одним единственным исключением: теперь Александра Вячеславовна находилась не за столом, а встретила Аннушку прямо за дверью, испепеляя ее взглядом. — Вы опоздали, — стальным голосом произнесла начальница. — Всего на минуту, — виновато произнесла Щербакова, пытаясь оправдаться, однако тут же пожалела об этом. — Каждую минуту эта компания создает выручку в несколько тысяч долларов, — не повышая голос, ответила Трусова, и от ее тона хотелось съежиться, провалиться под землю и свернуться маленьким беспомощным комочком. — Если вы еще раз позволите себе опоздать, то я вычту эту сумму из вашей зарплаты, даже если вам потребуется работать на нее всю оставшуюся жизнь, это понятно? — Понятно, — нервно сглотнула Анна. Тем временем Александра подошла к ней почти вплотную, вынуждая девушку попятиться спиной к стене. — Поскольку в этом офисе, — медленно растягивала слова рыжеволосая, делая очередной шаг. — Ни один проступок, — еще шаг. — Не остается безнаказанным, — Щербакова оказывается прижатой к прохладной идеально ровной стене. — Сейчас у вас раз и навсегда отпадет желание нарушать мои правила. Резким движением Трусова развернула ее спиной к себе, прижимая к стенке. Аня, разумеется, попыталась оказать сопротивление, но не тут-то было: у Александры Вячеславовны, как оказалось, слишком сильные руки. — Ни звука, — строго прошептала она, на секунду освобождая одну руку, дотягиваясь до находящегося совсем рядом замка и запирая дверь на ключ. — Что вы себе позволяете?! — громче положенного спросила Аннушка, все еще пытаясь развернуться, что у нее, разумеется, не получилось. — За каждым преступлением следует наказание, — ухмыльнулась начальница и затем, припадая губами к шее подчиненной, крепче сжала ее руки, находящиеся за спиной. — Я кричать буду! — заявила Анна, не оставляя попыток вырваться. Снова бесполезно — держит крепче капкана. — Нет, — усмехнулась Трусова, перехватывая ее руки чуть иначе и продолжая держать их лишь одной, освобождая себе тем самым вторую. Ладонь рыжеволосой опустилась на ягодицы Щербаковой, чуть задерживаясь, а затем девушка задрала юбку Ани, касаясь резинки кружевного белья. — Неужели готовились к нашей встрече, Анна Станиславовна? — вновь ухмыльнулась она. — Я вас засужу, вы… — начала было угрожать Аннушка, но вдруг сорвалась на тихий стон, когда пальцы Александры коснулись ее между ног. Как только с губ подчиненной слетел очередной вздох, Трусова раздвинула коленом ее ноги еще сильнее, а затем надавила им там, где еще несколько секунд назад находилась ее рука. — Я ведь сказала: ни звука, — стальным голосом произнесла она. Закусив губу, Анна зажмурилась. Второй рукой Александра Вячеславовна уже не удерживала девушку: та больше не пыталась сопротивляться, полностью отдаваясь рыжеволосой и ее умелым пальцам, которые всячески исследовали идеальное тело. Вздохи, которые еле слышно срывались с губ Щербаковой, не беспокоили Трусову: первым делом при обустройстве офиса она приказала рабочим сделать здесь отличную звукоизоляцию. Вновь развернув Аню, она вдруг припала своими губами к ее, вовлекая ту в жадный страстный поцелуй, периодически оставляя легкие укусы. Руки нагло исследовали тело, оказываясь то там, то здесь. Блуждали от шеи, опускаясь ниже, сжимали талию, забирались под смятую блузку, царапая нежную кожу, и оказывались на ягодицах. Трусовой определенно повезло: на дворе стояло жаркое лето, поэтому колготки Аннушке были совершенно не нужны, что весьма облегчало путь рыжеволосой к намеченной цели. Перейдя к груди, она то сжимала, то отпускала бугорки сосков, оставляя на шее влажные поцелуи. Анна ерзала: ненужное белье давно покоилось на полу неподалеку, и, хоть изначально она сопротивлялась, сейчас организм предательски требовал большего. Словно читая мысли подчиненной, девушка направила свои пальцы туда, где в них больше всего нуждалась Щербакова. Издав очередной тихий стон, Аня получила довольно сильный шлепок по бедру свободной рукой Трусовой, пока ее пальцы, соблюдая ритмичные движения, вытворяли с ее телом все, чего желала сама Александра. Спустя несколько секунд Анна задрожала, затем обмякая. Однако рыжеволосая бестия не дала ей упасть: та была подхвачена сильными руками, которые теперь удерживали ее в вертикальном положении. — Все еще желаете меня засудить? — приподняла бровь Александра Вячеславовна. — Что это было?.. — будто в прострации произнесла Щербакова. — Советую больше не опаздывать, — своим обычным ледяным тоном произнесла Трусова, подходя к столу за салфетками. Затем, последний раз за все это время обернувшись на подчиненную, бросила: — Вы свободны.***
День для Трусовой начинался тяжело: сейчас только десять, а у нее работы невпроворот. Она вновь печатала очередную статью: за последнее время ей приходилось искать новых сотрудников, разгребать отцовские документы и создавать несколько статей одновременно. Все-таки, руководить отделом в издательстве — совершенно не простое занятие, подменять приходилось всех и сразу. Вдруг дверь в кабинет отворилась: лишь один человек мог влететь в него без стука. И имя ему — Евгения Медведева. — Жень, сколько раз я просила тебя: стучи хотя бы для вида, — устало произнесла Александра, потирая переносицу. — Сань, не будь занудой, — закатила глаза Женя. Ей всегда не нравилось, что рыжеволосая перед ней на работе строила из себя начальницу, порой даже вне стен офиса забывая перейти с деловых отношений на обыденные. — Александра Вячеславовна, — на автомате поправила ее девушка. — Хуяславовна, — вновь закатила глаза Медведева. — Жень, то, что ты моя сестра, не позволяет тебе вести себя так со мной на работе, — оторвала глаза от ноутбука Трусова. — Ну Сашу-у-ль, — начала умолять ее Евгения, прекрасно зная, что подобная форма обращения жуть как не нравится сестре. — Я ведь просила не называть меня так, — теперь была уже очередь Саши закатывать глаза. Она действительно просила, причем много раз. Но Женя была единственным помимо родителей человеком, которому прощалось абсолютно все.***
Детство Жени не было тяжелым, нет. Скорее, оно было полным травм, с которыми потом пришлось работать — спасибо отцу, который бросил их с матерью, когда девочке не исполнилось даже трех. Даже несколько лет спустя Жанне Медведевой приходилось постоянно отвечать на вопрос, ставший для ребенка главным: — Мама, а папа из-за меня ушел? Мать никогда не знала, что ответить, кроме как: «Твой папа ушел, потому что он — последний кобель». Но такие слова трехлетнему ребенку было знать слишком рано, поэтому женщина, вытирая слезы, просто говорила: «Нет, солнышко. Ни в коем случае не из-за тебя.» Спустя полгода после ухода мужа, в жизни Жанны появился Вячеслав — одинокий бизнесмен, у которого было практически все, кроме самого главного — семьи и простого домашнего счастья. Их отношения развивались стремительно — уже через пару месяцев пара поженилась, а еще через один Медведева, решившая оставить свою фамилию, узнала, что беременна. К Женечке, как любил называть ее Трусов, он относился как к своей родной дочери, воспитывая ее с самого детства. Когда на свет появилась маленькая Саша, он приложил все усилия, чтобы его старшая дочь тоже ничем не была обделена, включая родительские заботу и ласку. После встречи с Жанной он считал себя поистине счастливым человеком: семья, любящая жена и две прекрасные дочери — чего еще можно было желать? Когда девочки подросли, в юной Саше он сразу же заметил черты лидера — Трусова всегда стремилась во всем быть первой, идеалом, чемпионкой. В подростковом возрасте сестры стали интересоваться делами отца, и мужчина понял: они смогут в будущем продолжить его дело. Как только Жене исполнилось восемнадцать, мужчина тут же предложил ей место в своем издательстве, доверив ей возглавить один из отделов, но девушка наотрез отказалась: — Я подожду, пока Саша подрастет, ей всего четыре года осталось, а вместе работать будет веселее. Настаивать Вячеслав не стал: знал, что Евгения будет непреклонна в своем решении. И вот, когда младшей дочери исполнилось восемнадцать, девочки полностью влились в семейный бизнес. Женя, в отличие от Александры, никогда не стремилась к власти: ее вполне устраивало быть одним из рядовых сотрудников и выполнять поручения, нежели нести ответственность за несколько сотен человек сразу. Именно поэтому Трусов принял решение, и один из новых отделов отдал младшей дочери, оставив старшую присматривать за ней и помогать во всем, пусть даже и под ее руководством. Знал: сестры никогда не будут делить власть. С момента начала их работы прошло уже восемь лет, обе девочки выросли, будучи теперь взрослыми самостоятельными девушками. — Настоящие бизнес-леди, — гордо называл их Вячеслав. Они всегда были вместе и практически никогда не ссорились. Всегда были, всегда есть и всегда будут друг у друга, что бы ни случилось.***
— Кстати, а почему Щербакова вышла от тебя в состоянии вареного овоща? — вдруг спросила Медведева, приподнимая бровь. — А ты уверена, что это твое дело? — усмехнулась рыжеволосая, глядя на сестру. — Сань, все, что касается тебя — мое дело, — гордо ухмыльнулась Евгения. Саша слишком любила ее. Пожалуй, семья — единственная слабость у вечно сильной стальной леди, которую все сотрудники за глаза прозвали Ледяной королевой. Лишь со своими родными она могла быть обычной маленькой веселой девочкой, пусть даже она и давно выросшей. — Помнишь, я рассказывала про мои ночные похождения пару дней назад? — скрестила руки на груди Трусова. Да, она всегда делилась всем со своей старшей сестрой. Пусть даже таким личным. — Я уже запуталась в твоих похождениях, Саш, — рассмеялась Женя. — В общем… — попыталась начать Александра, стараясь подобрать нужные слова, которые упорно не желали приходить в голову. — Я переспала с Щербаковой. — Ты… Что?.. — уставилась на девушку Медведева. — И сегодня тоже. — Фу, Сань, когда я говорила делиться со мной всем, я не имела в виду «абсолютно всем», — закатила глаза Евгения. — Погоди, вы что, занимались этим прямо в твоем кабинете?.. Следующие полчаса сестры продолжали обсуждать все на свете, позволяя себе ненадолго отвлечься от работы. Даже Саша позволила себе это: знала ведь, что Женя всегда и во всем поможет. Потому что она — ее семья.