Наркотик для Бродяги

      Чем дольше времени Лили, Римус и Марлин посещали Академию Королевы, тем чаще они замечали, что не все богачи носят знаменитые бренды.       Конечно, в школе была предусмотрена форма для всех учеников, внезависимости от статуса родителей или финансовой обеспеченности семьи, но никто не отменял аксессуары, которые каждый подбирал сам.       Очень быстро они заметили, что ювелирные бренды и бренды сумок, обуви, чем громче выглядит, тем меньше значат.       Это не было их старой школой, где все сбегались на сумку, которая стоила дороже ста долларов. В этой школе такая сумма была бы смехотворной.       Александра не была самой богатой, но была одной из известнейших учениц и это читалось в ее авторских ювелирных браслетах, в туфлях, которые были бредом ее матери. Она сама была бредом ее матери и редко носила что-то кроме него.       Только ее деньги были не в одежде и аксессуарах. Ее деньги не были кричащими. Они были ласковым шепотом, который будоражил тебя и поражал.       Она была хорошо воспитана, никогда не говорила слишком громко, но при этом ее голос всегда был слышен. Ходила медленно, она никогда не торопилась и никогда не опаздывала. Александра держала осанку, ее лицо всегда сохраняло холодное выражение лица, иногда обретая дружелюбие. Она была сдержанной, воспитанной и изящной.       Ее деньги были не только в одежде, а в ауре вокруг нее, которая сияла золотом и драгоценностями.       Деньги Сириуса были в его интеллекте. Его знания математики, различных языков, истории, экономики поражали учителей. Он разбирался в политике Великобритании, внутренней и внешней.       Он также не раскидывался знаниями. Сириус спокойно давал списывать и помогал другим с заданиями, но никогда не объяснял темы или формулы. У него был принцип «мои знания — моя сила» и другим он этой силы не давал.       Здоровье Джеймса было его деньгами. Его спортивная форма, здоровая кожа и волосы, он всегда был ухоженным. У него был строгий режим, все знали, что Джеймс отключает телефон ровно в девять вечера и не отвечает до шести утра.       Режим Джеймса был строгим, он всегда тренировался в одни и те же дни, ел в одно и то же время, ложился спать в одно и то же время. Он знал, что его здоровье — самая высокая ценность. Джеймс никогда не позволял чему-то нарушить его режим, поддерживающий его здоровье.       Настоящие деньги были в образе жизни, а не в бренде твоей рубашки.       — О чем болтаете, новички? — спросил Сириус, неожиданно появившийся за спиной Римуса.       Римус дернулся и резко обернулся. Он сурово посмотрел на Сириуса, но тот лишь рассмеялся.       — Не переживайте, я же не кусаюсь. Только если попросите, — подмигнул Сириус.       Ему на голову свалилась изящная ладонь и его подбородок совсем не изящно ударился о парту.       — Опять начинаешь? — спросила Алекс, угрожающе нависая над другом.       — Да ладно тебе, Алекс, он же просто дурачится, — посмеялся Джеймс, вставший рядом с ней и попытавшийся оттянуть ее от Сириуса.       Александра дернулась и сложила руки на груди. Она не сводила взгляда с Сириуса, который теперь виновато смотрел на нее снизу вверх.       — Прости, принцесса. Ты же знаешь, что я не стал бы кусать никого кроме тебя.       — Ты сейчас еще получишь.       На секунду показалось, словно Алекс окружило черное пламя, грозившее сожрать Сириуса.       Сириус постоянно флиртовал, но больше всего он любил это делать с Алекс. В отличии от большинства девушек, она не краснела при виде его харизматичной улыбки или актерского взгляда исподлобья. Она прожигала в нем дыру и уходила, нарочито громко стуча каблуками по кафелю школьного коридора.       Этим ему и нравилась такая охота. Тут не было добычи или хищника, было два хищника и никто не был добычей. Скорее соревнование, кто раньше сорвет куш. Пока выигрывала Алекс.       — Однажды вы двое будете милыми друг с другом, — сказал Джеймс, подняв глаза к небу и сложив ладони вместе. — Но не в этой жизни, наверное.       Лили заметила, как на них смотрят девушки на другом ряду и перешептываются, прожигая взглядом новичков. Она невольно покраснела не то от неловкости, не то от злости.       Джеймс заметил это и встал так, чтобы закрыть ее от чужих взглядов и немного наклонился, оперевшись на парту. Достаточно, чтобы она была ограждена от остальных, но не слишком сильно, чтобы ей не было дискомфортно.       Своим телом Джеймс занимал большую часть пространства и это было то, чем он многим нравился. С ним любая девушка чувствовала себя маленькой. Особенно миниатюрная Лили.       Алекс обернулась в сторону болтающих девушек и нахмурилась. Они быстро затихли и разбежались по своим местам.       — Поганые языки портят их иммидж. Неужели сплетни важнее твоих чертовых знаний?       — Алекс, забей на них, — сказал Сириус. — Они просто не знают, чем себя занять. А вот у нас дела есть.       — У вас все тут такие сплетники? — спросила недовольная Марлин. Ей не нравилось то, в каком контексте обсуждали ее и ее друзей.       — Те, кому плевать на свое будущее. Обсуждение жизни других тратит слишком много энергии. У многих здесь нет на это времени из-за учебы и дополнительной работы на какие-нибудь крупные фирмы родителей, — пояснил Сириус. — В аристократии сплетни тоже распространены, но среди высшего общества это называется «информационное цунами». Либо ты становишься им и поглащаешь других, либо оно поглащает тебя.       Иногда было трудно представить Сириуса в обществе аристократов, но именно он происходил из семьи высшего общества и его семья была приближена к Королеве. Он представлял собой культуру «старых денег», в то время как Александра и Джеймс относились уже к «новым деньгам».       Эти термины различались не размером состояния, а скорее образом жизни и тем, когда эти деньги пришли в семью. «Старые деньги» передовались с титулами и наследием многие поколения. «Новые деньги» были семьями, которые построили состояние одно или два поколения назад.       — По поводу развлечений, — начал Сириус. — Мы с Джеймсом и Алекс собираемся на выходных посмотреть фильм. Хотите с нами? Мы пока не решили что, поэтому у вас есть шанс поучавствовать в споре.       Конечно, Лили, Римус и Марлин согласились, но они все больше задавались вопросом, почему они так интересуют золотых детей Лондона.       И с каждым днем этот вопрос нависал все более густой и темной тучей.