Узы трёх

После трагического инцидента на квидичном поле, каждого, кто был свидетелем, вызвали к директору МакГонагалл для подробного опроса, дабы убедиться, что случившееся не повлекло за собой серьезных последствий. Оказалось, обыкновенная невнимательность Теодора обернулась для него местом в больничном крыле с перевязанной рукой и беспамятством. Но компанию ему составляли не только раненый, но и потерявшие сознание Малфой и Грейнджер, причину недуга которых не могла установить даже мадам Помфри. Усталость, переутомление, стресс – обычные причины обморока. Но было ли всё так просто? Гарри, Джинни и Невилл, едва оправившись от пережитого потрясения, словно верные стражи, охраняли койку Гермионы. Подобную преданность проявляли и Пэнси, Дафна и Блейз, неотступно следя за состоянием Драко и Теодора. Все были не на шутку встревожены, видя бледные лица друзей, погруженных в целительное действие восстанавливающих зелий. Матч по квиддичу отложили на неопределенный срок, пока оба слизеринца не придут в себя и не смогут вновь подняться в воздух. Никто не посмел возразить решению МакГонагалл, которая объявила о переносе матча во всеуслышание. “В связи с сложившейся ситуацией, я вынуждена перенести матч по квиддичу до полного выздоровления мистера Малфоя и мистера Нотта,” – прозвучали ее слова, словно приговор. Гарри и Джинни раздумывали, стоит ли написать Рональду, чтобы сообщить о случившемся, но решили повременить до тех пор, пока Гермиона не придет в себя. Спустя несколько часов, когда суматоха утихла и тишина вновь воцарилась в стенах замка, лишь нарушаемая шепотом сплетен, словно перекличкой чаек, Забини молча кивнул младшей Уизли, предлагая последовать за ним. Они отошли в сторону, к высоким колоннам, чтобы их разговор не смогли подслушать и увидеть, особенно те, кто не был в курсе об их… отношениях.       – Ты как? – тихо спросил Блейз, робко коснувшись плеча Джинни.       – Нормально, правда, перепугалась за Гермиону. Она чуть не выпала с трибун… – пожала плечами рыжеволосая девушка и, тяжело вздохнув, подняла на него взгляд. – Что в итоге произошло?       – Это… – Забини занервничал и сжал губы в тонкую линию, словно пытаясь удержать воспоминания. – Это произошло слишком быстро. Мы просто увидели, как Тео соскользнул и стал падать вниз, и я, и Малфой пытались успеть его схватить прежде, чем он упал на землю. Джинни внимательно слушала, наблюдая за каждой эмоцией на лице парня. Она подняла руку и вложила свою ладонь в его, предлагая молчаливую поддержку. Они оба были потрясены. Конечно, не каждый день доводится видеть, как твой друг падает с огромной высоты, а ты бессилен хоть как-то смягчить удар и предотвратить это.       – Но потом я увидел, как метла Малфоя начала крениться вниз, хотя до земли оставалось буквально пару метров. Сначала я не понял, но до меня поздно дошло, что ему стало плохо и он потерял сознание. Я успел подхватить его за руку, чтобы он не сильно ударился головой об землю, а дальше… дальше мне ничего не понятно, от слова совсем, – закончил он свой рассказ, сжимая ладонь девушки и начиная водить большим пальцем круги по ее коже.       – Может, ему стало плохо? Ты не замечал за ним какой-либо стресс? – поинтересовалась Джинни, подводя его к месту, где они могли присесть, чтобы продолжить разговор.       – В этом и загвоздка, что нет. Сколько бы я ни следил за Драко и Тео, никто из них не показывал своей слабости или усталости. Они были бодрыми. У меня до сих пор в голове один вопрос: как этот кудрявый придурок мог потерять управление над своей собственной метлой? – нахмуренные брови слизеринца выдавали его недоумение и множество вопросов, которые отражались на его лице в виде сморщенного лба. Младшая Уизли погрузилась в раздумья над словами мулата, глядя перед собой, как младшие курсы, прижимая к груди учебники, проносятся по коридорам, наполняя пространство своим смехом. Она отчаянно пыталась выстроить логическую цепочку, которая смогла бы объяснить странное поведение Гермионы и произошедшее этим утром. Быть может, все это лишь трагическое совпадение?       – Можем ли мы это как-то связать с их странным поведением? – она повернулась к нему с надеждой в глазах, словно веря, что это станет их первой зацепкой в общем расследовании.       – Возможно, – задумчиво произнес Блейз, потирая переносицу. – Но мы не можем залезть к ним в головы, а если и спросим, это будет бесполезно, – он пожал плечами и повернулся к ней лицом.       – Сыворотка правды? – веселая идея Джинни заставила их тихо посмеиваться над безумством их общей цели докопаться до правды.       – Лисица, если мы так сделаем, то они перестанут с нами дружить, – улыбнулся он и накрыл её руку своей ладонью. – Мы что-нибудь придумаем, но не сейчас. Дождёмся, когда эти спящие красавицы проснутся. Джинни улыбнулась и, смущаясь, склонила голову к его плечу, чтобы прижаться щекой. Маленькие шаги, которые, как она надеялась, помогут им, наконец, разобраться в их собственных запутанных чувствах. Она боялась, что он воспротивится и резко отстранится, поэтому она прикрыла глаза и сильнее сжала его руку. Она давно призналась самой себе, что ей комфортно в компании Блейза. Он был сдержанным, нежным, внимательным парнем. Каждый раз, принося ей угощения на их короткие встречи, рассказывал смешные истории, от которых у нее болел живот от смеха. С ним она чувствовала себя в безопасности и в комфорте. Даже мысли о войне и погибшем брате стали не так часто преследовать ее по ночам, как воспоминания о его теплых руках и доброй улыбке, адресованной ей. Да, Забини ей определенно нравился. Но существует ли грань между простой симпатией и чем-то большим? Когда она сотрется? И сотрется ли вообще?

***

Пэнси Паркинсон шла через центральный двор Хогвартса, наблюдая за суетой младших курсов, которые, оглашая окрестности веселыми криками, то и дело чуть не сбивали ее с ног.       – Не бегайте, малявки! – крикнула она им вслед, невольно улыбнувшись при воспоминании о своих собственных беззаботных днях на первом курсе. Она уже собиралась продолжить свой путь, когда заметила знакомую фигуру, сидящую на скамье спиной к ней. Даже по очертаниям волос и плеч она узнала Поттера. Закатив глаза, Пэнси ощутила, как ее нейроны отдают безоговорочный приказ – развернуться и подойти. Не было никаких причин, чтобы здороваться, заводить разговор, но какая-то неведомая сила неудержимо тянула ее в этом направлении, словно от этого зависело её хорошее настроение на весь день. Отряхнув юбку и поправив галстук на шее, она бесшумно обогнула скамью и бесцеремонно уселась рядом, скрестив ноги и заложив руки на груди. Она увидела, что Поттер углубился в чтение. Пф, еще один книжный червь, как и Грейнджер.       – Не думала, что встречу великого Гарри Поттера за книжкой. В тебя что, вселилась Грейнджер? – с оттенком дразнящей насмешки спросила Паркинсон, склонив голову к гриффиндорцу. – А где твоя рыжая обезьянка, что разносит свое чавканье по всему замку? Парень, слегка подпрыгнув от неожиданности, прервал чтение и поспешил подвинуться, освобождая место на скамье. Поправив очки на переносице, он закрыл книгу и повернулся к девушке, стараясь держаться сдержанно.       – Привет, Паркинсон. Я… не ожидал тебя увидеть, если честно, – нервно усмехнулся Гарри, сжимая корешок книги и опуская взгляд на ее название. – Решил почитать что-нибудь из коллекции Гермионы, чтобы не скучать. Сам не думал, что меня привлечет русская литература. – А что касается Рона, ну, во-первых, не называй его так. А во-вторых…       – Салазар, Поттер, оставь это при себе, но на правду не обижаются. Его чавканье раздражало всех в Большом зале, стоило ему только начать есть, – перебила его Пэнси, пожимая плечами и откидывая голову назад, чтобы взглянуть на пасмурное небо.       – Во-вторых, он решил не продолжать учебу, а помочь брату с магазином, – закончил Гарри ответ на ее вопросы и с любопытством оглядел слизеринку. – Я думал, ты будешь с Забини. Ну, знаешь, вы, слизеринцы, всегда вместе ходите.       – Пф, я умоляю тебя, Поттер. Он сейчас где-то с вашей рыжей развлекается, – протянув руку, она стала рассматривать свои ногти, слегка касаясь плечом юноши. – У Блейза радар на Уизлетту, так что это вполне очевидно. Наконец, она обратила на него внимание и повернулась лицом, заметив его пристальный взгляд. Слишком заинтересованный и внимательный, отчего внутреннее “я” дало ей пощечину, заставляя поскорее разорвать зрительный контакт и отвернуться, скрывая легкое смущение. Перед глазами внезапно возникла фотография Поттера из “Ведьмополитен” в весьма пикантной позе, отчего она прикусила язык, стараясь изгнать из сознания этот образ и поскорее отвлечься.       – Ты же не в обиде, что она с Забини? – поинтересовалась Пэнси.       – Я? Мерлин, нет. Я желаю Джинни всего лучшего и надеюсь, что Забини оправдает все её ожидания, – резко ответил Гарри и отвернулся, глядя себе под ноги. – У нас всё равно не было шансов на продолжение отношений.       – Почему? – тут же поинтересовалась Паркинсон, слегка склонив голову. Гарри тяжело вздохнул и отложил книгу в сторону, сложив руки в замок на коленях и погрузился в созерцание школьного двора и студентов, проходящих мимо. Медленно он начал погружаться в воспоминания о прошлом. О том, как зарождались и закончились его отношения с Джинни Уизли. Тема была не из приятных, но он не мог отказать Пэнси в ее любопытстве.       – Это началось на пятом курсе, когда мы начали встречаться. Рон, да и все остальные говорили, что я симпатизировал Джинни долгое время, с самой нашей первой встречи, – слабая улыбка тронула его губы, когда он вспоминал те дни.       – Она же встречалась с Дином Томасом, разве нет? – перебила его Пэнси.       – Да, было. Не перебивай, иначе собьюсь с мыслей, – ласково ответил Гарри, слегка усмехнувшись и похлопав ладонями по коленям. – Она встречалась с Дином на четвертом курсе, и я, если честно, не обращал на это никакого внимания. Джинни для меня была хорошим другом и сестрой моего лучшего друга, так что никакой симпатии на тот момент я к ней не испытывал, хоть мне все и твердили про неё. Он задумчиво нахмурился, не зная, куда деть руки, которые то сжимались в кулаки, то переплетались в замок, то бездумно протирали ткань брюк. Он старался не смотреть на Пэнси, чтобы мысли не перемешались в один запутанный клубок.       – Моя симпатия или… даже влюбленность начала зарождаться на каникулах перед пятым курсом. Я не сразу это понял, пока Слизнорт не показал нам Амортенцию. Ты наверняка помнишь этот день. Сама вместе с остальными девчонками рвалась первой узнать запах своей амортенции, – он слабо улыбнулся и искоса взглянул на нее.       – О, Мерлин, Поттер. Я расскажу тебе, что на самом деле творилось на том занятии, – она прикрыла глаза и расплылась в улыбке, на щеках появились ямочки.       – Хорошо, я запомню. Так вот… Невидимый ком подступил к его горлу, когда перед глазами стали проноситься события, связанные как с бывшей девушкой, так и с тем, с чем он сталкивался на протяжении своей жизни. Страх, боль, стресс и кошмары, преследовавшие его на протяжении долгих лет. Надежда на мирную жизнь умирала каждый раз, когда он, разочарованный, не мог отыскать крестражи. Долгие скитания с Гермионой и Роном в поисках этих артефактов, их уничтожение, последующие события, впитавшиеся в его вены, как яд темных воспоминаний. Погибшие знакомые, друзья, чьи тела не давали ему покоя, напоминая о той жертве, что ему пришлось принести ради победы. Мерзкий голос, который он слышал каждую ночь. Бессонница стала верным спутником, когда он просыпался от связи с Волан-де-Мортом. Его смыслом жизни было лишь выжить. Мальчик, который выжил. Он замолчал, устремив взгляд в одну точку, словно все вокруг померкло, искажая пространство и превращая его в призрак прошлого. Шум в ушах, отдаленные крики и хриплые стоны – отголоски Битвы за Хогвартс. Взрывы, магия, прожигающая легкие, и порезы на открытых участках кожи. Смерть, словно костлявая рука, сдавливала горло, заставляя задыхаться, а сквозь черные облака, пропитанные смрадом крови и темной магии, едва пробивался слабый луч света. Время снова остановилось. Он едва мог пошевелить руками, чтобы понять, где реальность, а где – лишь призрак прошлого. Дыхание застряло в горле, и по коже пробежала ледяная змея дрожи, охватывая все тело.       – Поттер? – голос Пэнси звучал так тихо и приглушенно, что он едва мог его расслышать. Он хотел ответить, повернуться к ней и продолжить прерванный рассказ. Но какой был вопрос? О чем они говорили пару минут назад? Все начинало расплываться и исчезать.       – Поттер, ты чего? – обеспокоенно спросила девушка, нахмурив брови и вглядываясь в лицо парня. Паркинсон пыталась привести в чувство Гарри, который внезапно замолчал, так и не закончив свой рассказ. Она видела его стеклянные глаза, смотрящие в одну точку сквозь линзы очков. Пальцы его рук подергивались от нервного напряжения, а кадык еле заметно двигался, когда он сглатывал. Она не хотела его касаться, но внутренний голос настойчиво твердил, что нужно. Он не реагировал на её голос, словно превратился в статую посреди снующих студентов. Прошло больше двух минут, прежде чем ее рука накрыла его ладонь. Его рука была холодной, её – теплой. Этот контраст вызвал мурашки, и она неуверенно сжала его руку, чтобы вернуть его внимание. Чтобы вернуть к себе.       – Поттер, я здесь, всё хорошо – единственное, что она смогла выдавить из себя, чувствуя неловкость и странность происходящего. Слизеринка и раньше сталкивалась с паническими атаками и знала, что нужно делать, но она не привыкла проявлять заботу по отношению к тем, с кем не была близка. Но именно сейчас это и происходило – она успокаивала Гарри Поттера. Золотого мальчика, героя волшебного мира, пережившего ад на земле. Она почувствовала, как он сжал её ладонь – не сильно, но и не слабо. Обхватил пальцы и держал, и напряжение в его плечах стало отступать, словно груз упал с плеч. Он проморгался, а затем повернулся к ней лицом, осознавая, что с ним происходило все это время. И благодаря кому он смог утихомирить своего внутреннего тревожника.       – Прости, – тихо произнес он охрипшим голосом и опустил взгляд на их скрещенные руки. Ее рука была теплой, согревая его ладонь, словно пуская корни, оставляя маленькие ростки цветов, которые со временем набухнут и расцветут. Пэнси, смущенная интимностью момента, медленно начала убирать руку, не отводя от него взгляда. В ней проснулось чувство стыда за то, что ее любопытство стало причиной его душевного потрясения. Вина медленно окутывала ее плечи, нависая, как тень.       – Прости, я не думала, что ты так отреагируешь, – тихо извинилась она и тут же опустила голову. Гарри был удивлен её извинениям. Не часто доводилось ему слышать извинения от слизеринцев, тем более от Паркинсон, известной своим безразличным и ядовитым отношением ко всем. Он опустил плечи и тяжело вздохнул, ощущая озноб из-за ветра, внезапно поднявшегося на улице. Сколько же они здесь просидели?       – Тебе не за что извиняться, все нормально, – поспешил успокоить ее гриффиндорец и начал подниматься со скамьи, прихватив книгу. – Я расскажу в другой раз, а сейчас мне нужно идти. Он помедлил. Не зная, как правильно попрощаться с ней. Просто развернуться и уйти было бы невежливо. Сказать банальное “пока”?       – Спасибо за разговор, Паркинсон. Ты хороший слушатель и… собеседник. Надеюсь, мы еще встретимся, – добавил он и, взглянув на ее короткие черные волосы, касающиеся плеч, развернулся и покинул дворик, растворяясь в длинных коридорах школы. … Кажется, это был первый раз, когда она смотрела вслед уходящему парню, оставившему в ее душе странный след. Как она докатилась до того, что сдерживает улыбку от его “Надеюсь, мы еще встретимся”? Она поспешила разгладить юбку потными от волнения ладонями, и теперь ее мысли на ближайший день, или два, или три были определены.

***

Ближе к вечеру погода окончательно испортилась. Дождь яростно барабанил по витражам окон, а темные тучи, словно непроницаемая ночь, заполнили все небесное пространство. Огни горели, освещая коридоры и направляя студентов к Большому залу на ужин. Все было как всегда, обычная ежедневная суета. Разговоры о произошедшем утром постепенно утихли. Не было смысла ворошить прошлое, словно это было нечто невероятное, чего никто не мог предвидеть. Слизеринцы сидели компаниями. Блейз, Пэнси, Дафна, Астория и еще несколько студентов сгруппировались в небольшой круг, оживленно переговариваясь. За столом Гриффиндора Джинни увлеченно расспрашивала Невилла о его планах преподавать в качестве профессора. Гарри вновь молча слушал своих друзей, а место Гермионы оставалось пустующим. Холод проникал даже сквозь толстые стены Хогвартса, вынуждая многих облачиться в теплую одежду и свитера. Никому не хотелось гулять в такую непогоду. Перед уходом Джинни передала Блейзу небольшую записку, предназначенную только для Пэнси. Послание было скрыто маскирующими чарами, чтобы никто, кроме адресата, не смог прочитать его содержание. Джинни доверяла Забини, но это касалось лишь двух девушек. Место встречи было назначено возле больничного крыла, куда посещения сегодня были запрещены из-за позднего времени. Джинни ходила кругами, внимательно осматривая окрестности, прислушиваясь к каждому звуку и отчаянно надеясь, что ее послание дошло до Пэнси и она уже спешит на встречу. … Пэнси была удивлена тем, что Уизли желает с ней встретиться. Она приняла записку от Блейза и, спустя несколько минут, последовала за гриффиндоркой, игнорируя вопросы Дафны и Астории: “Ты куда?”. Ей было не то чтобы интересно узнать причину столь настойчивого желания поговорить с ней, но ее внутреннее любопытство подталкивало вперед. Она не была той собеседницей, с которой можно поговорить о книгах, семье или о чем-то еще. Взять к примеру Дафну – с ней обычно говорили о парнях, общих друзьях, подкалывали друг друга на тему симпатий и обсуждали новинки из мира моды. Девушка никогда не считала себя интересным собеседником. Причиной тому служило то, что в юности её слова никто не воспринимал всерьез, а чувства и мнение игнорировались. Даже собственные родители ставили собственные амбиции выше дочери, предопределив ее судьбу и вовлекая в ряды Пожирателей Смерти, наградив уродливой меткой, которую она с отчаянием пыталась выцарапать острым кухонным ножом в поместье Паркинсонов. Это было словно грязное клеймо, которое преследовало её и по сей день, даже после окончания войны. Стоило вспомнить животные взгляды сторонников Темного Лорда, которые, будучи вдвое и втрое старше, воспринимали ее лишь как глупую девчонку или кусок мяса с соблазнительными формами. Это была самая болезненная тема для Пэнси, с которой ей приходилось сталкиваться во время собраний псов в поместье Малфоев. Она помнила потерянный взгляд Драко, застывшее отчаяние в глазах Теодора и свои дрожащие руки, которыми она отчаянно пыталась скрыть страх. Блейзу повезло, его мать вовремя осознала надвигающуюся опасность, не дав сыну совершить роковую ошибку, увезла его подальше от этого кошмара, оградив от ходячей смерти. Но им – нет. Они никогда не признавались друг другу, как им было страшно сидеть за одним столом с трупом посередине. Их эмоции и мысли могли быть мгновенно прочитаны сильным окклюментом, способным беспрепятственно вторгнуться в разум и просмотреть все воспоминания. Это было больнее Круциатуса, словно кто-то вторгается в твое грязное белье и начинает в нем копаться… Слизеринка сворачивала в коридоры школы, надеясь поскорее добраться до больничного крыла, где ее уже ждала рыжая. Сжав руки в кулаки, она ускорила шаг, стараясь избавиться от чувства, что кто-то идет следом. Снова эти пугающие воспоминания, с которыми она боролась на протяжении долгого времени и для изгнания которых ей требовалась помощь специалиста. Ступив на более тихую территорию, она перешла с обычного шага на быстрый бег, когда ее сердце захотело уйти в пятки от твердых звуков каблуков позади. Кто-то шел за ней, и все ее существо кричало об опасности. Пэнси знала, что нельзя ходить одной по темным местам; знала, что может произойти, так как сама сталкивалась с подобным. Кровь закипала под кожей, а холод сковывал ее ледяной броней, в то время как она отчаянно пыталась убедить себя, что ей лишь кажется. Еще немного, и она будет на месте, главное – не паниковать. Доверие к мужчинам с каждым днем таяло. Конечно, за исключением Драко, Тео и Блейза. Возможно, даже Поттера и Долгопупса, хотя в этом она еще не была уверена. Она никогда не чувствовала себя в безопасности в окружении мужчин, кроме этой небольшой группы. … Джинни то и дело бросала взгляды на двери, в окно, наблюдая за сверкающими молниями и нескончаемым дождем, словно водопад, обрушивающимся на замок. Она начинала немного волноваться, осознавая, насколько глупо выглядит в этой ситуации. Кто она и кто Пэнси? Они даже не подруги, почти не общались. Это случайное знакомство, произошедшее сегодня утром, и всё. Но она искренне верила в благоразумие слизеринки и надеялась, что та откликнется на её зов. Придёт. Минуты тянулись мучительно долго, и ей все меньше хотелось дожидаться отбоя. Еще пару минут, и она уйдет. Она не станет тратить свое время на тех, кто вечно опаздывает. Послышались приближающиеся шаги. Джинни различила, что их несколько. Она не стала выглядывать из-за угла, чтобы посмотреть, кто идет. Может, кому-то из студентов внезапно стало плохо?       – Уизли, – послышался обеспокоенный голос Пэнси, которая оглядывалась в поисках девушки. Гриффиндорка выскочила из коридора, встретившись взглядом с потерянной слизеринкой, шедшей быстрым шагом, словно спасаясь от преследователя. Джинни поняла все без слов.       – Пэнс, я здесь, – она помахала ей рукой и пошла навстречу, надеясь отпугнуть преследователя. Облегчению не было предела, когда Пэнси была готова благодарить Мерлина и Салазара за то, что Джинни была рядом. Спасибо. Ее бешено колотящееся сердце стало успокаиваться, а ледяные конечности рук – согреваться, когда она оказалась возле подруги Грейнджер. Теперь она начинала понимать Поттера, почему он влюбился в Джинни.       – Я не ожидала, что ты захочешь поговорить со мной. В чём дело, Уизли? Если тебе так сильно хотелось отблагодарить меня…       – Ты как? – резкий вопрос Джинни прервал речь Пэнси. В ее обеспокоенном взгляде читалась готовность обнять ее за плечи, успокоить.       – О чем ты? – недоуменно спросила слизеринка, вскинув бровь. – Вопрос к тебе, что ты…       – Он преследовал тебя? – вновь спросила Джинни приглушенным голосом, опасаясь, что их подслушивают. Вопрос Пэнси словно дротиком угодил точно в цель. Её внутренний барьер был готов рухнуть, обнажив тот страх, который она испытала, пробираясь к больничному крылу. Но голос внутри твердил – не делай этого. Она не обязана отчитываться.       – Кто? Салазар, Уизлетта, тебе Блейз все мозги высосал? – она попыталась отшутиться, легко перескакивая с темы на тему, стараясь отвести внимание от увиденного. Слабость. Слабость в глазах Пэнси Паркинсон – редкое явление, если только сам Мерлин не воскреснет.       – Не бери в голову. Лучше скажи, зачем звала, – она сдалась и хотела поскорее узнать причину, по которой гриффиндорка заставила ее свернуть с дороги в спальню Слизерина, где ее уже ждали Дафна и Астория.       – Я хотела поговорить насчет Малфоя и Нотта, – взгляд Джинни стал серьезным, когда она сложила руки в замок перед собой. – Ты не замечала за ними странного поведения?       – Шутишь? Ежедневно! – на лице девушки появилась широкая улыбка. – Эти два позорника такое вытворяют в гостиной Слизерина, что, клянусь Салазаром, однажды я прокляну им яйца, – из ее губ сорвалось тихое хихиканье, когда она, прикусив нижнюю губу, постаралась скрыть улыбку. Шутка Пэнси пришлась Джинни по душе, и она нервно рассмеялась в ответ, но её интересовало совсем другое.       – Нет, не об этом. Ты не замечала странных взглядов? Или, может, подслушивала какие-то разговоры?       – Дай-ка подумать, – Пэнси задумалась, нахмурив лоб. – Ммм, нет, такого не было. А почему спрашиваешь?       – Понимаешь, мы с Блейзом стали замечать странное поведение у Гермионы, Малфоя и Нотта, – пояснила Джинни, подняв взгляд к потолку. – Мне кажется, они что-то скрывают, – неуверенно произнесла она, пожимая плечами.       – Скрывают? – удивленно спросила Пэнси, сжав губы. – Никогда бы не подумала, что у Драко и Тео может быть что-то общее с Гр-р-ейнджер, – четкое произношение буквы “р” в фамилии девушки подчеркивало её неподдельный интерес. Неловкое молчание повисло в воздухе, нарушаемое лишь тихими вздохами и шуршанием одежды. Они обе переминались с ноги на ногу, чувствуя себя некомфортно друг перед другом. Странное ощущение – общаться вне привычных “привет” и “пока”.       – Короче, рыжая, что ты от меня хочешь? – наконец прервала молчание Пэнси, скрестив руки на груди. – Я устала здесь стоять и хочу вернуться в подземелье.       – Прости. Я просто думала, что ты тоже это заметила, а не только я с Блейзом и, возможно, Гарри, – тихо ответила Джинни, поднимая взгляд на собеседницу. Имя Поттера прозвучало словно гром среди ясного неба. Перед ней стояла его бывшая девушка, подруга и сестра его лучшего друга, о которой он хотел рассказать днем ранее, повествуя историю их неудачной любви. Легкие приступы ревности стали тонкими иглами покалывать ее нервы. Салазар, что это такое?       – Ближе к делу.       – Я хочу, чтобы ты за ними проследила, – выпалила она и спрятала руки за спину. – Предвидя вопросы, скажу сразу, что даже если и говорить с ними, они ничего не расскажут. А использовать сыворотку правды чревато последствиями, как для Блейза, так и для меня, – вновь сжатые плечи и полный надежды взгляд, устремленный на Паркинсон.       – Пф, заговорят, – уверенный ответ Пэнси заставил Джинни скептически взглянуть на неё. – Поверь мне, со мной они точно заговорят. Улыбка слизеринки была чем-то средним между добротой и коварством, когда она развернулась на каблуках и направилась обратно в общежитие Слизерина, оставив изумленную Джинни стоять возле больничного крыла, где все еще находились Гермиона, Драко и Теодор.       – И, кстати, – раздался громкий голос Пэнси, когда она почти скрылась за углом. – Спасибо, что отогнала того придурка. И ушла. Ушла с английской непринужденностью. Как много секретов хранит в себе каждый. То ли дело, когда ты читаешь это по взгляду и видишь, что человек что-то скрывает. Но есть те, кто скрывает это за более плотным щитом, который не так просто разбить или растопить. И одним из таких людей была Пэнси. Узнать сокурсницу, с которой ты никогда не общалась, но обстоятельства свели вас вместе - звучит как первостепенная задача для тех, кто любил в жизни загадки и приключения. Предстоит многое узнать за закрытыми сердцами потерянных душ.