Узы трёх

Грейнджер сидела на кровати, окруженная различными элементами одеждами, которые скидывала Джинни из своего сундука.       - Да где же оно…Ага! - воскликнула рыжеволосая и подняла в руках черный топик в сетку с длинными рукава. - Настало твоё время. - сказала она отражению в зеркале и надела на себя этот топик поверх другого топика оранжевого цвета.       - Джинни, а это не слишком…вульгарно? - неуверенно спросила Гермиона, глядя на спину подруги и расценивая её наряд с ног до головы.       - Я надеюсь ты шутишь, лишь потому, что я надеваю его впервые. - отшутилась девушка и начала делать высокий хвост на голове, держа в зубах резинку.       - Нет, нет, Джинни, я не хотела как-то оскорбить твой наряд. Ты прекрасна. Просто меня смущает вот этот сетчатый топик на тебе… - Гермиона склонила голову ещё раз чтобы взглянуть на эту ткань, которая не скрывала очертания открытых плечей и предплечья.       - Ой, Герм. Сейчас так многие девушки одеваются. Тем более, это тренд осени! - покрутилась Джинни напротив зеркала, разглаживая синие джинсы на бёдрах и поправляя верхнюю часть одежды. - А ты чего сидишь то? Собираешься пойти в ТАКОМ виде? Грейнджер засмущалась и надула нижнюю губу, нахмурив брови. Она сидела в школьной форме, галстук, рубашка и юбка. У неё не было желания переодеваться только для того, чтобы «покрасоваться» на этой «вечеринке».       - Ну да, а что в этом такого? - ответила она и сложила руки на груди.       - Годрик, мы идём веселиться, а не делать домашнее задание в библиотеке. Так не пойдёт. - Джинни покачала головой и наклонилась снова над своим сундуком, где лежала ещё одежда. - Мы с тобой примерно одинакового роста, так что, наденешь что-то из моих.       - Нет, Джинни, не стоит, я могу… - начала оправдываться девушка, но тут же была перебита.       - Гермиона Джин Грейнджер, ради Мерлина, дай мне одеть тебя как следует! А то ходишь как «мисс-не-такуся-монашка». Без обид, но так оно и есть.       - Что-о?! Как ты меня… - удивилась Гермиона и собиралась уже начать свою гневную тираду, защищая свою честь и достоинство.       - Остынь, подруга. Так говорят слухи про тебя. И вот поэтому, я хочу показать этим сучкам, что ты не такая. - воодушевляюще улыбнулась Джинни и протянула ей лоскут чёрной ткани. - Держи. Это точно подойдёт тебе. Под контролем младшей Уизли, Грейнджер не смогла спорить и смирилась с тем, что ей придётся пережить. И зачем она только согласилась на это? Не важно как ты выглядишь, главное получать эмоции и провести время…Наверно. Надев на себя черное облегающее платье с длинными рукавами, открытой спиной и маленьким белым бантиком посередине бюста, девушка ужаснулась тому, насколько коротким оно было. Подол доходил до середине бедёр, открывая её ноги на весь белый свет, но даже тут Джинни подгадала волнение подруги и отдала ей колготки телесного цвета для спокойствия её «девственных ног».       - Так намного лучше. Теперь надо решить вопрос с твоим непослушным гнездом.       - Эй! Оставь их в покое. Им уже ничего не поможет. - закатила глаза Грейнджер, накручивая локон на свой палец.       - У нас есть время. Оставь свои непослушные волосы на меня. - рыжая хитро улыбнулась и подошла чуть ближе, вытворяя свой план в действие. Солнце заходило за горизонт, когда Уизли сделала своё дело и отошла, чтобы полюбоваться своей проделанной работой. После нескольких «ой», «ай» и «мне больно», сейчас же, Грейнджер расплывалась в улыбке от своего вида в отражении зеркала перед которым стояла. Её волосы были выпрямлены по спине, лишь закручиваясь на кончиках в небольшие кудряшки. Подкрашенные тушью глаза, румянец, хайлайтер по линии скул и кончика носа. Малиновая помада на губах с блеском для губ. Идеально.       - Ну вот, а ты говорила «не надо, не надо», - спародировала голос подруги Джинни и усмехнулась над этим. - Ты выглядишь потрясно, Герми. - она подошла к спине подруги и сложила подбородок на её плечо, глядя на них вдвоем в зеркало. - Тебе не нужно прятаться за мешками и школьной формой или за своим птичьим гнездом. Посмотри сама, какая ты прекрасная. Теперь я понимаю, почему Крам выбрал тебя на Святочный Бал. Грейнджер улыбнулась приятным словам подруги и не могла оторваться от своего вида. Действительно, сейчас она выглядела совершенно иначе. Словно это была не она, а кто-то другая. Её непослушные волосы лежали выпрямленными волнами по спине и не закрывали её лицо. Легкий румянец и подчеркнутые скулы, а также манящие губы. И правда, почему она предпочитала более традиционную внешность, отдавая предпочтения минимум макияжа и скучную одежду, если это она настоящая? Если за строгой маской умницы и книжного червя скрывалась эта уверенная в себе и притягательная девушка? Она привыкла прятать свою красоту за скромностью, за правилами, но сейчас, глядя в зеркало, она чувствовала, как что-то меняется внутри неё. Это было не просто внешнее преображение, это было открытие самой себя, своих желаний и своей силы. Она невольно провела рукой по шее, ощущая легкое покалывание там, где заканчивалась открытая спина. Джинни была права. Она больше не хотела прятаться. Она хотела быть заметной, хотела нравиться, хотела чувствовать себя живой после всего, что им пришлось пережить. В этот момент ее взгляд упал на белый бантик, игриво выделявшийся на фоне черного платья. Она медленно повернулась к Джинни и улыбнулась, чувствуя, как внутри неё зарождается новая решимость.       - Похоже, ты права, Джинни. Я больше не буду прятаться. Джинни улыбнулась в ответ, понимая, что ее подруга готова к переменам и что этой ночью их ждет нечто невероятное.

Гостинная слизерина

Обычно мрачная и прохладная гостиная Слизерина в преддверии вечеринки в честь начала учебного года казалась непривычно оживлённой, хотя и сохраняла свой элегантный и сдержанный стиль. Вместо привычной тишины и полумрака слышались приглушённые голоса, смешанные с лёгким звоном бокалов и шелестом ткани. Зелёные и серебряные цвета, обычно преобладающие в оформлении, дополнялись отблесками свечей и мерцанием гирлянд, создавая атмосферу таинственной торжественности. Слизеринцы расселись вдоль длинных диванов из тёмной кожи, каждый в своём стиле, но объединённые общим предвкушением. Паркинсон и Гринграсс, одетые в облегающие платья изумрудного и серебристого цветов, обсуждали последние новости и сплетни. Забини, как всегда, выглядел безупречно в чёрной рубашке, лениво потягивал огневиски из бокала, время от времени оглядываясь на вход, словно ожидая кого-то важного, и наблюдал за происходящим с лёгкой усмешкой на губах. В дальнем углу комнаты, возле большого камина, расположились Драко Малфой и Теодор Нотт. Драко, одетый в белую рубашку с закатанными рукавами, хмурился, его серые глаза были полны какой-то внутренней тревоги. Он то и дело поправлял рукава, словно не мог усидеть на месте, и поглядывал в сторону входа, выражение его лица было на грани раздражения и предвкушения. Теодор, напротив, казался спокойным, но его тёмные глаза внимательно следили за каждым движением в комнате, словно он пытался разгадать чей-то замысел. Он был одет в простую, но элегантную одежду тёмных тонов, которая подчёркивала его сдержанную грацию. — Какого хера ты вообще их пригласил? — раздражённо спросил Драко, его голос, как всегда, звучал резко. — С того, что мы все изменились после войны, изменился наш взгляд на мир, и тебе пора это принять, — спокойно ответил Забини, делая глоток огневиски. Его тон был ровным, но в нём чувствовалась скрытая уверенность. Драко лишь раздражённо цокнул языком, но на его лице читалось сомнение. Он не понимал мотивов Забини и не мог согласиться с его идеей. Внутренняя борьба отражалась в его напряжённом теле и нахмуренных бровях. Он по-прежнему был убеждён, что гриффиндорцы — враги, и ничего хорошего из такого смешения факультетов не выйдет. Но, тем не менее, внутри него всё же теплилась искра любопытства, а возможно, и тревоги. Что, если Забини прав? - А что такого собственно? Ну позвал и позвал, тем более меня впечатлила сегодня наша любимая маглорожденная. – ухмыльнулся Тео. «Ага, только она еще на третьем курсе въехала мне по носу», — раздраженно подумал Малфой, и его лицо невольно скривилось от неприятных воспоминаний. Он прекрасно помнил тот случай и, как бы ни пытался забыть, все еще чувствовал жжение в том месте, куда Грейнджер отправила его пролететь. Глаза Теодора округлились от неожиданной мысли, промелькнувшей в его сознании, но он ничего не сказал, стараясь сохранять невозмутимый вид. Он был удивлён не только тем, что услышал, но и тем, что его связь с Драко усилилась и позволила ему читать его мысли. «А что если…» - подумал Тео. «Эй, Малфой, ты меня слышишь?», — мысленно спросил Теодор, решив проверить, насколько глубока их связь. Он смотрел на Драко, но говорил не вслух, а только в его голове, словно проверяя, уловит ли тот его мысль. Драко медленно повернул голову в сторону Теодора, будто подумав, что ему послышалось. Его взгляд был растерянным, и в нем читалось замешательство. «Что ты… как ты…», — пронеслось у него в голове, и он не смог скрыть удивления, которое отразилось на его лице. Он осознал, что Теодор не просто говорил с ним, но и читал его мысли. Это было странно, пугающе и в то же время захватывающе. Его взгляд стал более внимательным, словно он пытался разобраться в происходящем. Новые вопросы и загадки окутывали его, и теперь всё казалось ещё более запутанным и непредсказуемым. «Давай не будем впадать в панику и разберёмся с этим позже», — мысленно произнёс Теодор, стараясь придать своему голосу спокойствие и уверенность. Драко лишь коротко кивнул, едва заметно, и повернулся к остальным слизеринцам, стараясь сделать вид, что ничего не произошло. — Эй, Хогвартс вызывает сладкую парочку, эй, — словно гипнотизируя, произнесла Паркинсон, прищурившись, словно что-то подозревая. — С вами всё в порядке? — Да, — сказал Теодор, стараясь говорить как можно непринужденнее. — Не паникуйте. — Вы сегодня какие-то странные… — заметила Дафна, нахмурив брови. — Вы как будто не в себе. — Нотт же сказал, что всё в порядке, — вмешался Малфой с нотками раздражения и нетерпения в голосе, пытаясь закончить этот разговор. — Эй, эй, остынь, — быстро сказал Забини, поднимая руки в примирительном жесте — Мы просто переживаем. Вы сегодня как сговорились. «Что толку от ваших переживаний, если мы сами не знаем, что с нами происходит», — мысленно ухмыльнулся Теодор, наблюдая за реакцией остальных. Ему нравилось, как они бесились от непонимания происходящего, но на самом деле он был в таком же положении. Эта ночь обещала быть долгой, а главное — непредсказуемой. Именно в тот момент, когда слизеринцы пошли по второму кругу бокалов с огневисками, в саму гостиную зашла Джинни с Гермионой позади. Пароль дал сам Забини и даже записал на пергаменте на случай, если Уизли забудет. Взгляд Блейза сразу же переместился на входящих внутрь девушек и он пропустил несколько быстрых ударов в сердце, что заставило его дыхание чуть сбиться. Он смотрел на Джинни не отрываясь, впитывая её сегодняшний наряд с ног до макушки. Его рука слегка дрогнула, а в горле пересохло - нужно выпить. И как можно больше. Его смятение заметил Тео, который внимательно следил за тем, как настроение друга резко поменялось с приходом грифиндорцев.       - Блейзи, ты в порядке? Ощущение, что сейчас ты получишь сердечный приступ и умрёшь. Чур я спасать тебя не буду, без обид, друг. - ухмыльнулся Нотт и сам сделал глоток крепкого виски в своём стакане. Блейз презрительно фыркнул и отставил свой стакан, разглаживая потные ладони от волнения по брюкам и встал с дивана, чтобы поприветствовать гостей. Он медленно подошёл к ним, не желая пугать.       - Добрый вечер, дамы. Прекрасно выглядите. - подчеркнул он, глядя теперь на Грейнджер, которая стояла позади подруги.       - Спасибо, Блейз. - сдержанно ответила Джинерва и стала слабо смущаться в его присутствии. - Ну, проводи хоть до диванчиков.       - Конечно. Вместе с ним, девушки отправились на чёрные диваны, где и расселась вся слизеринская группа. Глаза Паркинсон при виде девушек немного расширились в удивлении, но она сдержанно кивнула им, продолжая общаться с Дафной. Гринграсс в свою очередь мило улыбнулась девушкам и предложила им сесть поближе, чтобы познакомиться и узнать друг-друга получше. А вот Малфой и Нотт, увидев Уизлетту, задержались взглядом на Грейнджер, оценивая её наряд. Блондин крутил в своей руке бокал с огневиски, осторожно глядя за каждым её движением, словно изучая. Она была как пугливый котёнок в новой среде, в новом месте, которому нужна была помощь освоиться. Он сглотнул, пытаясь унять учащенное сердцебиение, которое грозило перерасти в волну цунами, если он продолжит пялиться на её открытые ноги и одежду, которое облегает её худую фигуру. Тео не показывает, что он также заинтересован девушкой. Он улыбается разговорами вокруг себя, но его взгляд всегда прикован к ней. Ему не нужно гадать, о чём она думает. Он это знает. Знает, как она смущается. Видит, как она чувствует себя неуверенно с ними, но пытается скрыть. И выходит у неё, честно говоря, так себе. Словно два хищника, которые нашли свою добычу на этот вечер. От такого ощущения у Гермионы по спине прошлись мурашки. «Годрик тебя побрал, Джинни, за такое платье!» - мысленно возмущалась она и услышала тихий смех напротив. Тео и Драко слабо улыбнулись, глядя прямо на неё. Чёрт. Воздух стал напряжённым, словно начал электризоваться вот так из ничего. Она чувствовала себя глупо под их взглядами, а ладошки давно стали ледяными. Пытаясь унять внутреннюю дрожь в теле, она сжала ноги вместе и готова была провалиться в спинку дивана, если бы не Джинни со своим вопросом:       - Расслабься, Герм. Держи, выпей, - девушка протянула стакан с тёмной жидкостью и резким запахом от чего Грейджер сморщилась.       - Извини, Джинни, но я хочу сохранить ясность ума, — ответила Гермиона, стараясь придать своему голосу уверенность, но внутри у нее всё дрожало от напряжения и смущения. Она не понимала, что происходит, почему их взгляды так на неё действуют и как ей себя вести. Панси, услышав их разговор, откинулась на спинку дивана чуть склонив голову к ним и хитро улыбнулась.       - А что такое, мисс-не-такуся? Боишься, что Поттер тебя наругает? - насмешливо спросила она, специально провоцируя их.       - Паркинсон, отвали. - дерзнула Джинни и снова повернулась к подруге, чтобы успокоить.       - Ох, так у вас, львят, действительно есть ноготки, но вот храбрости у вас, кажется, не так много как говорят про ваш славный факультет… - слизеринка провела взглядом по лицу грифиндорки от чего получила удовольствие видеть, как её слова кого-то задевают. Блейз, который сидел недалеко, услышал пререкания девушек и решил вступиться за гостей, сильнее сжав в руке стакан с огневисками.       - Панси, отвали от них. Они пришли отдохнуть точно также, как и мы. Засунь свой язык в зад и успокойся в конце концов. Они, - он указал указательным пальцем на Джинни и Гермиону. - ничего тебе не сделали, а ты ведёшь себя так, словно это они испортили тебе ногти или причёску. Тео присвистнул такому комментарию от друга и хлопнул его по плечу в качестве своей поддержки.       - Не думал, что у нашего друга окажутся стальные яйца. Но он прав, Панс. - он повернул голову к подруге, убирая улыбку с лица. - Всё таки они наши гостьи, а к гостям нужно относится уважительно. Дальнейшие споры о разных ценностях факультета мог продолжаться дальше, если бы не Дафна, которая призвала всех к гуманности после того, что все они пережили. И только благодаря ей, Паркинсон заткнулась и перевела тему разговора о новых модных трендах в моде, чем и проявила интерес младшей Уизли к себе. Сначала это было неловко, вот так общаться с теми, кто с 1-ого курса был настроен к тебе негативно, но сейчас этого не было. Они были точно такими же людьми, как и они и Грейнджер даже посмеялась про себя, понимая, что любит делать поспешные выводы, не удосужившись увидеть всей правды. Помимо них в гостиной также были студенты из других факультетов, которые сидели на отдельных диванах или стояли возле небольшого письменного стола. Атмосфера была скучной и это было заметно по поведению тех, кто присутствовал и не стесняясь, зевал. Нужно было растормошить народ прежде, чем они здесь заснут.       - Что-то скучно сидим, ребятки. Включите хоть музыку. - пожал плечами Тео, раскинув руки по спинке дивана в разные стороны, стуча костяшками рук. Ответственным за музыку был Блейз, который привёз с собой несколько музыкальных колонок помимо ящиков с огневиски. Оборудование досталось ему от покойного мужа его матери, которая успела побыть в браке меньше полугода. Каким он был по счёту, Забини сам не знал и предпочитал не обращать внимание на кавалеров его матери, которую считали колдуньей. Каждый её муж умирал при странных обстоятельствах, даже он не знал как и по каким причинам. Заиграла мелодия, которая с первых же секунд привлекла студентов. Несколько смелых девушек убрали с центра гостиной диваны и устроили себе импровизированный танцпол. Атмосферу также добавляла гирлянда, которая висела в воздухе и отдавалась разными цветами. Не хватало клубного шара для полного погружения, но даже здесь, словно прочитав мысли, кто-то наколдовал его и повесил по центру середине. Гермиона завороженно наблюдала за изменившейся атмосферы, слабо улыбаясь и не замечая, как её тело стало само двигаться в такт мелодии, сидя на диване. Разговоры, песни, звук бьющихся бокалов и смех. Вот, что их объединяло в эту минуту. Больше не было тех, кто презирал за грязную кровь или тех, кто восхвалял чистокровных. Они были просто подростками, простыми студентами, пережившие то, что войдет в историю магии. Для каждого из них, этот момент был шансом освободить себя от оков прошлого и начать всё с чистого листа. Джинни переместилась поближе к Блейзу, который не нарочно закинул свою руку ей на плечо, желая сократить между ними дистанцию. А девушка и не была против. Глядя на её смущенную улыбку и то, как в её глазах возвращается тот самый огонь, который она потеряла в войне. Как снова расцветает и смеётся своим звонким голосом, заставляя всех смеяться в ответ. Грейнджер предупредила подругу, что сейчас вернётся и встав с дивана, поплелась исследовать гостиную Слизерина. Проталкиваясь мимо студентов, которые стояли на её пути, она подошла к большим окнам, которые выходили на воды Чёрного озера. Она пыталась разглядеть сквозь тёмную воду хоть каких-нибудь рыб, но всё бестолку. На дворе стоял вечер и солнце давно опустилась за горизонт, оставив на небосводе Луну. Сияние гирлянд изменилось, став приглушенным светом в комнате и крутящийся блестящий серый шар посередине, который медленно крутился вокруг своей оси, раскидывая свои блики по стенам гостиной Слизерина и лицам студентов. Заиграла мелодия, а следом французский голос. Грейнджер обернулась туда, где был импровизированный танцпол, и словно ведомая силой, решила подойти туда. Подходя ближе, она увидела несколько студентов, стоящих рядом и танцуя, показывая бессмысленные движения. Они наслаждались музыкой, не вдаваясь в перевод самой песни. Девушка повернулась туда, где должны сидеть ребята и увидела только Джинни, Блейза, Панси и Тео. Где был Драко и Дафна? Ответов не было. Скорее всего, отошли. Но стоило ей повернуть голову в сторону, как встретилась сеговзглядом. Глаза, которые пристально наблюдали за ней с того момента, как она ступила сюда. Она затаила дыхание и почувствовала как кончики пальцев стали колоться, а спина покрылась и холодком и мурашками. Стоя, как олень в свете фар, она боялась сделать движения и разорвать этот зрительный контакт. Никто не поверит, но она готова поклясться Мерлином, что всё остальное в этой комнате исчезло, оставив их двоих в этом водовороте невысказанных взглядах. Его медленные движения, когда он приближался к ней. То как рукава его светлой рубашки были закатаны, показывая вздутые вены на кистях рук. Светлые пряди, упавшие на одну сторону его лица, тогда как остальная часть причёски была зализана назад. Щёки налились горячим румянцем, а она поспешила отвести взгляд, понимая, как долго она пялилась на него. Дура, дура. Нужно было срочно уйти, пока не стало поздно. Скрыться, убежать отсюда.       - Грейнджер. - послышался его голос сквозь музыку, когда он оказался близок к ней. Она сглотнула и неохотно подняла на него взгляд, опустив руки по бокам и сжимая холодные пальцы рук в кулак от волнения и страха.       - Чего тебе? - огрызнулась она, пытаясь сделать голос увереннее, скрывая своё внутреннее нервное состояние.       - Не стой как вкопанная тут. Пошли. - он сделал шаг назад и развернулся, чтобы уйти.       - К-куда? - её голос дрогнул, когда она сделала ни одного шага, чтобы последовать за ним. Да почему он вообще с ней общается? Он раздраженно вздохнул и провёл рукой по своим волосам, отводя пряди назад и повернулся к ней через плечо.       - Салазар, Грейнджер, ты вроде не пила, а задаешь тупые вопросы. Танцевать, Грейнджер. Слово «танцевать» тебе хоть знакомо? - он искривил губы, глядя на её неряшливое состояние. Услышав его предложение «потанцевать», её обхватило потом, жарой, холодом и всем тем, что только можно было прочувствовать в эту секунду. Она только хотела открыть свой рот, чтобы остроумно ответить ему и отказаться, как тут же его рука не больно схватило её запястье и потянуло на себя, притягивая ближе. Она оторопела и затаила дыхание, когда её голова была практически прижата к его шее. Мерлин, дай ей сил. Он, в свою очередь, взял одну руку в её руку, ощущая ледяной покров её ладоней, а вторую сложил на поясницу, придерживая её. Ему стоило всех сил, чтобы не прижать к себе сильнее, но он, как джентльмен, сдерживался. Склонив голову, он своим хриплым баритоном поспешил успокоить:       - Расслабься, Грейнджер. Это просто танец. «Просто танец» - повторила она за ним и постаралась сделать глубокий вдох и выдох, чтобы успокоить своё колотящееся сердце, которое вот-вот выпрыгнет из грудной клетки и оставит её. Его руки оказались настолько тёплыми, что эта теплота стала согревать другие части кожи, которые успели покрыться мерзлотой от волнения. Это было так глупо - стоять со своим «бывшим» обидчиком и врагом. Глупо прижиматься к нему в танце. Слушать отдалённые голоса других танцующих студентов и музыку, когда в её голове на репите был его голос.

«Tu sais c'qu'on dit

Sois près d'tes amis les plus chers

Mais aussi

Encore plus près d'tes adversaires

Mais ma meilleure ennemie, c'est toi

Fuis-moi, le pire, c'est toi et moi

Mais si tu cherches encore ma voix

Oublie-moi, le pire, c'est toi et moi»

Красивое французское звучание, которое навсегда отпечатается в памяти этого момента. Слова, которые будут ассоциироваться с ним. Она не знала перевода, но чувствовала, эти слова про любовь и ненависть. Про лучшего друга и врага. Ни за что на свете она не признается как нежно он держит её руки. Ведет не спеша танец, словно боясь всё испортить. Его грубая и резкая натура, которая за один вечер изменилась в противоположную сторону, ошеломляя её не меньше остальных тех, кто следил за ними со стороны. В это время Теодор Нотт стоял у стены, облокотившись на неё, и наблюдал за танцем Драко и Гермионы. Он не участвовал в общем веселье, его взгляд был острым и анализирующим. Теодор не понимал, что происходит. Сейчас он видел только Драко, ведущего Грейнджер в танце, и это зрелище вызывало у него недоумение и лёгкое беспокойство. Он не мог понять, что задумал Драко. Он видел, как тот держит её, словно хрупкую статуэтку, как он спокоен и сдержан, что было совершенно непохоже на его обычное поведение. «Что с ним происходит?», — думал Теодор, слегка нахмурив брови. Ему не нравилось, как спокойно он наблюдал за ними со стороны, не нравилось, что Драко общается с Грейнджер так, словно она его лучшая подруга, а не злейший враг. В этот момент Гермиона вопросительно посмотрела на Драко, её глаза были полны недоумения и замешательства. Она больше не могла сдерживаться и, додумавшись до конца, мысленно спросила: «Ты мне объяснишь, что чёрт возьми происходит!?» «Успокойся, Грейнджер, мы и сами не понимаем», — мысленно ответил Драко, и его голос звучал более взволнованно, чем он показывал. Он тоже был сбит с толку этой новой связью и тем, как она на него влияет. «Мы?» — удивлённо спросила Гермиона, её брови поползли вверх от удивления. Она чувствовала, что в этом замешан не только Драко, но и кто-то ещё. «Да, мы», — раздался в ее голове голос Теодора с легкой усмешкой. Он все еще не понимал, как это возможно, но был рад, что больше не является сторонним наблюдателем. Гермиона изумлённо расширила глаза и постаралась не выдать своего удивления. Она не ожидала услышать голос Теодора в своей голове, но это было только начало.