Даже сдохнуть нормально не дают

Несколько дней спустя Му Цин одевал Се Ляня и думал над тем, что произошло пару дней назад и тем, что советник его вызвал к себе. Слуга Его Высочество был полностью спокоен снаружи, в отличии от Усяня, который перебирал все свои последние косяки и то, за что ему может влететь. То, что он подружился с советником не очень-то и успокаивало: он тоже с Цзян Ченом раньше дружил, а там вот.... Ну понятно короче! На бесстрастном лице появилась нежная улыбка. В этот момент он уже одел Се Ляня и шёл за ним по тропинке вместе с Фэн Синем. Наследный принц что-то говорил, но Му Цин его не слушал. Они направлялись на выход из монастыря, и вдруг Му Цина перекосило, что не укрылось от Фэн Синя, который начал его подкалывать и что-то ещё говорить. Усянь его не слушал: он думал о том, сколько у него шансов выжить. «Нет, нет. Нет!. Это не просто кошмар. Это катастрофа!!!» Всё верно. Он ощутил ауру младшего двоюродного брата Се Ляня - Ци Жуна, и его чуйка говорила что им всем писец, а она его никогда не обманывала. Очнулся Му Цин от своих мыслей и дум только тогда, когда Се Лянь махал перед его лицом и что-то говорил, до него долетели лишь обрывки фраз сказанных принцем такие, как «Порядке» и «Как ты». Му Цин отмахнулся, и сказал по всем правилами « В рот я их еб… » этики, ответил что просто задумался. Се Лянь ещё несколько минут пытался допытать информацию у своего, как он считал «друга», но всё безуспешно, из-за чего после уговоров Фэн Синя и Му Цина, что им надо уже идти, Наследный принц пошёл вперёд. « Ну наконец-то, я уж думал он от меня не отстанет » Выйдя за ворота монастыря, Се Лянь и его телохранитель удивились, увидев Ци Жуна с повозкой. Усянь же проклинал всë на чём свет стоит, даже себя не забыл упомянуть. Едва сойдя вниз по горной тропе к ущелью, которое являлось входом в монашескую обитель, они увидели сверкающую золотом повозку, запряжённую белой лошадью. Юноша в роскошных одеяниях и с драгоценным обручем на шее восседал на переднем сиденье, высоко задрав сложенные одна на другую ноги и поигрывая кнутом в руках, всем видом источая высокомерие. Увидев, что Се Лянь показался из ущелья, юноша подскочил и на всех парах бросился к принцу, вне себя от радости восклицая: — Мой царственный брат! « Мне конец, ну что ж… С флейтой и песней как говорится » Конечно, этим юношей оказался Ци Жун. Только он мог целыми днями караулить принца у подножия горы Тайцан, независимо от того, спустится Се Лянь с гор или нет. В два шага Ци Жун подбежал к принцу и радостно воскликнул: — Наконец-то я тебя дождался! Принц мягко улыбнулся и потрепал его по макушке, после чего Се Лянь начал расспрашивать Ци Жуна про его тренировки и говорить как он подрос. На что мальчишка отмахнулся и начал показывать свою новую повозку, предлагая поехать в город. Принцу затея показалась опасной и он удивлено спросил брата: — Ты что, сам правишь лошадьми? Му Цин, стоящий сзади с Фэн Синем, прошептал что-то неразборчивое, по типу: - Мы в 13 лет на ночные охоты сбегали, а ему лошадьми управлять не доверяют. Хотя я бы ТОЖЕ ему ничего не доверял. Фэн Синь и Му Цин последовали за ним. По правилам: свита должна была сидеть как раз на передних сиденьях в повозке. Но Ци Жун, стерев улыбку с лица, грозно взмахнул хлыстом. — Я лишь царственного брата пригласил сесть, а не вас. Чтобы какие-то мерзкие слуги пачкали мою золотую повозку? А ну валите отсюда! Се Лянь тихо, но твёрдо одёрнул его. Ци Жун ужасно оскорбился, однако видя, что Се Лянь вот-вот уйдёт без него, согласился стерпеть обиду и позволить «жалким людишкам» забраться в свою драгоценную золотую повозку. Кто бы мог подумать, что едва они усядутся, как сразу же пожалеют об этом. Ци Жун правил повозкой словно умалишённый: кнут в его руках свистел без остановки, а изо рта вырывались какие-то нечленораздельные восклицания. Белая лошадь, подгоняемая им, в ужасе ринулась вперёд так, что повозка едва не взлетела, готовая сшибать всё на своём пути по широкой улице. Се Лянь на протяжении всей поездки кричал не прерываясь. Несколько раз они едва не сбили пешеходов и лавочников, чего не произошло лишь благодаря Фэн Синю и Му Цину, которые в нужный момент мощным рывком удержали лошадь за поводья. В противном случае, за всё время их бешеной гонки, с жизнью расстались бы как минимум человек двадцать. Когда они все вчетвером вышли из повозки, Ци Жун начал спрашивать у брата хорошо ли он ехал, на что Се Лянь резко ответил, что попросит матушку забрать повозку. Ци Жун удивился, но ответа так и не получил. Усянь же мысленно ликовал этому. За всю поездку он хотел прибить Ци Жуна раз 30 минимум. В тоже время он удивлялся, что младший брат Се Ляня бил лошадь не так уж и сильно. « ВОТ ЭТО ПРАВИЛЬНО. Но всё-таки удивительно как слабо он бил. От Мадам Юй прилетало сильнее. Если вы, 'матушка', наблюдаете сейчас, то без обид, я вас уважаю. »

***

Му Цин и Фэн Синь остались снаружи зала, а Се Лянь и Ци Жун вошли внутрь. Красота стояла невообразимая. Усянь подумал, что это дворец Лань Лин Цзинь перестроили, и он попал в прошлое. Золотое Ядро было у него в груди и он мог дышать свободно. Цин не очень интересовался о чём говорит императорская семья. Через некоторое время он услышал, что их зовёт императрица и просит их войти. Повинуясь, эти двое вошли в зал и встали перед государыней на одно колено. Женщина внимательно оглядела Му Цина, начав говорить Се Ляню про него. Принц же подхватил, начав его расхваливать. Ци Жун, однако, с прохладой в голосе спросил: — О? Так это он вчера был под маской Демона? Се Лянь тут же почуял неладное. Не обманув ожиданий, в следующий миг Ци Жун вдруг вышел из себя. Он схватил нефритовый кубок с чайного столика и вознамерился с яростью выплеснуть его прямо в лицо Му Цину, которое он успел закрыть рукавом Ханьфу. — Вот твоя награда! Се Лянь ловким движением выбил кубок из рук Ци Жуна, не дав ему тем самым исполнить задуманное. Затем схватил двоюродного брата за шиворот и воскликнул: — Ци Жун, что ты творишь?! Ци Жун, даже вздёрнутый за ворот, продолжал вырываться и огрызаться: — Но брат. Я лишь помогаю тебе вразумить отбившуюся от рук прислугу! Вчера, пока ты не появился, он в одиночку выплясывал на платформе, да ещё с такой радостью! Государыня так и застыла, удивлённо пролепетав: — Жун? Что… что ты делаешь? Сок вишни не попал на лицо Му Цина, но запачкал рукав, который он предусмотрительно поднял. Однако юноша по-прежнему оставался стоять на колене с мрачным и бледным лицом. Его руки сжались на пару секунд в кулаки, но потом с такой же лёгкостью он их опустил. Государыня ведь не разрешала ему подняться. Се Лянь передал Ци Жуна Фэн Синю: — Не позволяй ему лезть в драку. Фэн Синь протянул одну руку к Ци Жуну, но мальчишка тут же осыпал его пинками и тумаками, выплёвывая ругань: — А это что ещё за дрянь? Откуда в тебе, псина, столько смелости, чтобы хватать меня своими руками? Се Лянь ещё раз посмотрел на Ци Жуна и попросил у государыни забрать повозку, на что его младший брат запротестовал. Однако поняв что ничего не исправить, побежал в коридор. Императрица что-то кричала ему вслед, но он не услышал. Попращавшись с государыней, принц и его слуги пошли к выходу. Покинув дворец, Се Лянь решил пройтись по столице и заодно, как пообещал вчера, проводить Му Цина к его дому. Картина которую они увидели была почти такой же, как вчера. Дети подбежали к ним и начали прыгать рядом с Му Цином, что-то рассказывая. На этот раз Се Лянь взял с собой немного сладостей и раздал их детям, за что они его поблагодарили. Никто не мог представить, что в следующую секунду вдруг послышится громкий топот копыт и ржание, а затем по улице пронесётся душераздирающий визг. Юноши переменились в лице. Му Цин первым выбежал из переулка. По обеим сторонам улицы царила неразбериха: всё летело кувырком, прохожие разбегались в стороны, по земле катились красные яблоки и жёлтые груши. Усянь услышал безумный хохот и крик молодого парня: — С дороги, с дороги! Все пошли вон! Если кого задавлю насмерть, так я здесь ни при чём — это у вас глаз нет. Смотреть разучились! У Усяня перед глазами пронеслась, повозка. Он заметил, что за ней тащится толстая длинная верёвка. А на конце той верёвки привязан холщовый мешок. Мешок не пустовал — в нём как будто что-то непрестанно барахталось. И судя по всему, это был человек. Му Цин достал из ножен саблю Чжанмадао и рубанул по верёвки отрубив её от повозки. Мешок покатился и Му Цин с Се Лянем подбежали к нему. Усянь достал от туда худощавое тело. Лицо было всё в крови, а одежда изорвана в нескольких местах, по всему телу были разбросаны царапины и синяки. У Му Цина жизнь перед глазами пронеслась. Это был Хун-Хун. Се Лянь крикнул Фэн Синю чтобы он поймал Ци Жуна. После этого слышалась брань и гневные ругательства от младшего брата принца. Му Цин использовал духовную силу в надежде на то, что она поможет Хуну. Когда опасность миновала, Усянь передал мальчика принцу и, достав из рукава флейту, в пол силы ударил Ци Жуна её под рёбра. Затем начал лупить его красной кисточкой, приделанной к её концу, по лицу Ци Жуна, при этом выкрикивая все возможные ругательства которые он знал из прошлой жизни: — ДА ЧТОБЫ ЦЗЫДЯНЕМ ТЕБЯ ВЫПОРОЛИ. ГУЛЬ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ, УЕБАН ПОСЛЕДНИЙ. ЦИЖЕНЯ НА ТЕБЯ НЕТ. Я ТЕБЕ ЭТУ ФЛЕЙТУ В ОДНО НАИПРЕКРАСНЕЙШЕЕ МЕСТО ЗАСУНУ, ГРЯЗНАЯ ТЫ СОБАКА СУТУЛАЯ. ЧТОБЫ ВЕНЬ ЖОХАНЬ ТЕБЯ СЖЁГ. Я ТЕБЯ В РЕКЕ УТОПЛЮ, ТВАРИНА! От Му Цина было слышно ещё много ругательств в сторону Ци Жуна. Се Лянь же смотрел на Му Цина с полным непониманием, как собственно говоря и Фэн Синь. Ци Жуну от таких криков уши заложило и он впал в ступор, не реагируя на происходящее. Немного успокоившись (А нихера подобного!) Му Цин на последок влепил Ци Жуну пощёчину и сказал на ухо, что если такое ещё раз повторится - он на него мертвецов нашлёт. Усянь подошёл к мальчику, который прижался к Се Ляню, и который собственно говоря его и лечил от ран. Он протянул к нему руки. Хун-Хун, не отошедший до сих пор от этой истории, и испугавшись Цина, не хотел к нему идти. Через несколько секунд Се Лянь и Му Цин встали с колен. Они, с Фэн Синем держащего Ци Жуна, до сих пор не отошедшего от того, что ему сказали, направились в сторону дворца. Се Лянь попутно перед всеми извинялся.