интерес

пока лэйн кажется, что ноа явно не тот, кто будет думать о романтике в таких обстоятельствах, ноа уверен, что лэйн – ягода не его поля. лэйн слишком зомбирована. пусть она понимает сарказм, ненароком сочившийся с его уст, иногда улыбается, когда лестер тупо шутит и даже благодарит анну в ответ на заботу, она все еще остается ни-ка-кой. как будто бы слишком загадочной, чтоли, необычно странной и почему-то недосягаемой. ноа, в принципе, добиваться ее не планировал: интерес ему больше нравилось называть простым любопытством, а симпатию – безвыходностью, потому что с анной, например, ему справляться не хочется, кира кажется надменно-истеричной, а ротковские девки поголовно конченные. кроме этих женщин, прекрасный пол его в этой дыре не окружает. и, конечно, лэйн тоже своего рода какая-то конченная: долго смотрит в стену и хмурится, будто (так и есть) пытается выцепить из своих воспоминаний какой-то фрагмент, перекидывается с каином загадочными фразачками и даже не бурчит, когда ее с ноа ставят в пару при готовке. это унизительно привлекало, заставляло долго-долго пялится на нее и чувствовать себя влюбленным школьником. наблюдения за ней, он уверен, лэйн замечает, но почти никогда не реагирует. редко смотрит в ответ своими глазами, медленно моргает, и он чувствует, что взгляд отвести не может, потому что это означало бы позорный проигрыш. ноа не может сказать, что влюблен. это все еще простой интерес. и он останется интересом даже тогда, когда отряд решает наконец сделать выдох за ужином, попивая какое-то ротковское пойло ради расслабления после встречи с отродьем. бессмертные гудят на ухо о том, как скучают по какому-то там глифту, кира отдается хмельным мечтам о том, что будет делать после апокалипсиса, а ноа опять пялится на лэйн. на тонкие пальцы, держащие стеклянный стакан, на скучающий взгляд и почти белые волосы. лестер как-то подкалывает его, но не видит, в чемзаключается молчаливость ноа. кажется, никто не видит. потому что дмитрий приказал долго не задерживаться и свалил спать, анна начинает уставше зевать, а кира все еще занята болтовней. на долго их всех не хватает. как ноа и думал, бессмертные, не видя смысла в наблюдении за пьяными людьми, покидают их скромную компанию, анну теперь еще больше клонит в сон, потому она сбегает в постель, а лестер провожает весьма напьющуюся киру в комнату, умоляя, чтобы та не расквасила нос по пути. ноа остается наедине с предметом своего интереса. он вздыхает в полной тишине, несусветно радуясь тому, что лэйн не чувствует дискомфорта (если вообще умеет что-то чувствовать) и неловкости, потому что ему явно не хотелось бы сейчас поддерживать бессмысленный диалог ради диалога. он устремляет взгляд на трескающие полена в камине и, наверное, позволяет лэйн наблюдать за ним. лэйн действительно наблюдает. сложно прочитать, с какой целью. выглядит она так, будто просто в какой-то момент залипла (может, так оно и было). на деле же центром внимания оказалась его родинка на подбородке. весьма, кстати, привлекательная. так проходит несколько долгих минут. у ноа затекает шея. — чего пялишься? — не выдерживает, поворачивает к ней голову, ловит с поличным. лэйн стыда, естественно, не ощущает и вдруг выдает уверенное: — давай поцелуемся? ноа моргает пару раз. послышалось? показалось? он погряз в своих влажных фантазиях? молчит. смотрит на нее и ловит искру ожидания в чужих глазах. не показалось? — не думал, что тебя вынесет с одного стакана, — сарказм – как защитная реакция. неумение по-другому реагировать на подобное. попытка сменить тему. что угодно. — я выпила половину, — крутит в руках стакан. — и ты это знаешь. румянец можно списать на жар от камина. ноа знает; он ведь наблюдал. вообще, то, что интересует свойственно осматривать. наблюдать, то есть. даже если это что-то на самом деле кто-то. — зачем? — хочу вспомнить, как это. ноа впервые чувствует себя действительно глупым. как можно забыть ощущения во время поцелуя? ему казалось, даже с отбитой, как у лэйн, памятью это сделать невозможно. или… господи. — боишься? — ее губ касается наглый смешок. раздражает. бесит. ноа кривится. она, наверное, пьяна (ему так думать легче). да и он тоже, чего таить (так тоже легче). а значит можно списать все на алкоголь. конечно. так и есть. — ты дура. а потом встал. шаг, второй – стоит перед ней. ждет. недолго – лэйн не привыкла опаздывать (наверное), а потому встает перед ним и заставляет задохнуться, ведь ноа казалось, что они хотя бы секунды пять постоят потупят. что ж, где-то он слышал, что «когда кажется - креститься надо». он бы не прочь, да занят чутка. губы сминает чужие аккуратно, хотя ни раз представлял, как сделает это грубо. чтобы вызвать в ней хоть что-то. лэйн времени не теряет, приоткрывает рот шире и ноа поздно полмечает, как тупо они, наверное, смотрятся. руки-то у обоих висят вдоль тела. и это ему не очень нравится. борясь с собой, он-таки поднимает конечности, почти неловко обхватывает ее талию, жмется чуть ближе и целует глубже. еще глубже, чем было. ее рука, следуя верному примеру, медленно перемещаются к его лицу. подушечкой пальца трогает родинку, кусает его за губу и, о боже, отстраняется. ноа почти разочарован. ноа держит себя в руках, но руки с талии убирать пока не собирается. потому что несмотря на то, что лэйн кажется ледяной глыбой, ее тело все еще приятно греет руки. — вспомнила? — не успевши вздохнуть спрашивает он. — ага. да и он, наверное, интерес немного утолил.