Всё для Рики

Длина его поношенной куртки идеально прикрывала кобуру на поясе. Он убрал оружие и отдал приказ своей команде избавиться от тел, пронзённых лазером, который он использовал. Его черты лица, жёсткие и суровые, прекрасно скрывали всю горячую кровь, пульсирующую в его венах, как чистый адреналин, будоражащий мозг. Он контролировал дыхание с помощью хорошей сигареты, которую зажёг, уходя, наслаждаясь ощущением контраста температур от дыма горячего табака, проникающего в лёгкие, и холода спины. Катце поднялся в свой кабинет чёткими, сильными шагами; аромат свежей крови, который он ощущал с удовольствием, улетучивался из его обоняния. Попытка обмануть лидера Чёрного рынка! Он закрыл дверь в свой кабинет и плюхнулся на ближайший диван, предпочитая, чтобы все эти эмоции сами собой оставили его тело. Он медленно выдохнул табачный дым изо рта. — Я видел, что ты там натворил. Подняв голову, Катце окинул взглядом тускло освещённую комнату и увидел Рауля. Кубок с вином в руке, лицо серьёзное. Он не предупредил, что приближается к Кересу, и был одет не по-элитному, вероятно, чтобы не привлекать к себе внимания. Существовали протоколы безопасности, которые его люди применяли, когда Рауль приближался к трущобам! Но, разумеется, ему не нужно было спрашивать разрешения на приближение, и он мог без проблем войти во все помещения Чёрного рынка. Блонди имел представление о том, что лидер Чёрного рынка, без сомнения, был субъектом, которого следовало опасаться, персонажем беспринципным и расчётливым. Он знал, что руки Катце измазаны в крови, конечно, приказы Ясона были идеальным оправданием и соблюдением его интересов, его приоритетом. Но сейчас он впервые увидел это собственными глазами, и это стало реальностью. Катце мог перейти от элегантного костюма, мягких и вежливых слов к радикальному изменению, демонстрируя свою поношенную куртку, которую он использовал, чтобы спрятать оружие. Катце подошёл к нему и раздавил сигарету ботинком, раздражённый вторжением Рауля в его кабинет. Да! Они были любовниками, и Блонди буквально владел его жизнью, но Рауль был здесь не в качестве босса, а для решения своих любовных и романтических проблем. Сейчас у него не было на это времени. Он не хотел об этом думать. Он взял бокал с вином из рук Рауля, без приветствия, и это было довольно неловко; он выпил содержимое, глядя с некоторым вызовом в зелёные глаза. Он с силой опустил изящную посуду на ближайший стол, и она зазвенела. — Ты видел меня, и что? «Это я, полукровка, которого сравнивают с крысой», — подумал он, но не сказал последней фразы. В этом не было необходимости, потому что Рауль знал — это Чёрный рынок. — Что? Ты думал, я доставляю посылки? Или ты живёшь в таком роскошестве, потрясённый своим невежеством и лёгкой жизнью, что думаешь, я доставляю сладости детям Гардиан? — Прекрати. Контролируй себя, — Рауль вдохнул через нос, мысленно говоря себе то же самое: рыжий был груб, когда хотел, и эта его сторона тоже была интересна; Рауль Ам не был Ясоном Минком и никогда бы не поднял руку в ответ на грубость. — Я прекрасно знаю, как это работает и что происходит на Чёрном рынке, — он сделал паузу, заметив хмурый лоб и непрозрачный блеск в золотых глазах. — Мигрень? — Да! — неохотно признал он. — Таблетки, — Рауль подошёл к знакомому ящику стола, где, как он знал, Катце хранил свои лекарства. Он повернулся к нему спиной, чтобы достать их. И тут же почувствовал, как сильные руки полукровки обхватили его за талию. Катце заключил его в объятия, зарывшись лицом в широкую спину Блонди. — Прости… Это была напряжённая неделя. Я нервничаю из-за операции… Оставляю бизнес надолго. Приходится справляться со всем дистанционно. Нет. Я лгу. Всё остальное — не проблема. Только операция… Я нервничаю из-за этого. — О чём именно ты беспокоишься? — Что ничего не работает… И что, будучи восполненным, всё останется таким же неработоспособным. И всё из-за чего? Да, меня изнасиловали, когда я был молодым и глупым, но с каким смазливым личиком в Кересе такого не случалось? — Катце… — Рауль повернулся и крепко взял его за плечи. — Ты невероятно умный человек, не заставляй меня рассказывать тебе то, что ты и так знаешь. Нет одинаковых людей, и то, что происходит с другими, не делает это нормальным для всех. Каждый разум работает по-своему, и это повлияло на тебя, ты понимаешь? — Рауль вздохнул, стараясь смягчить тон своего голоса. — Кроме того, я буду с тобой. — То, что ты со мной, ещё хуже… Разве я могу тебя разочаровать? — Никогда. Секс… Катце нервничал из-за того, что неуверенность в том, что он не знает, способен ли он на полноценный опыт, сказывалась на нем и его партнёре. Но Рауль понимал человеческий разум. — Ты избегаешь меня из-за этих мыслей? Правда, после того как были установлены детали восстановительной операции, Катце замкнулся в себе и изолировался от любых контактов, напоминавших ему о его нестабильности и стыде. Он не мог представить себе ничего хуже, чем быть целым, но при этом не иметь возможности добиться от своего тела и разума положительного отклика на желанную чувственность. Рауль наблюдал за молчанием Катце, в котором сквозило сомнение. Нахмурившись, он смотрел на свои ботинки, лишённый всей той горячей крови, свидетелем которой Рауль был раньше; он не хотел видеть его таким неуверенным и хрупким — ради Юпитер! Он только что убил двух полукровок, не моргнув глазом. Сейчас, когда по его венам текли эти яростные импульсы, Катце меньше всего нуждался в том, чтобы с ним обращались нежно… Рауль с силой схватил его за челюсть, чтобы заставить поднять лицо и встретиться взглядом. Несмотря на внезапную вынужденность этого действия, он не позволил негативным эмоциям заполнить его взгляд. Сначала в золотистых глазах Катце мелькнул оттенок удивления, сердце неожиданно забилось, но неуверенность быстро сменилась огнём, который приглашал его быть дерзким, проистекая из глубокого доверия, которое он испытывал к Раулю. Тот же огонь, который он чувствовал внутри себя, заставил его одним резким движением отдёрнуть лицо, чтобы в следующую секунду придвинуться ближе. Это был не поцелуй, а скорее покусывание нижней губы, на что Блонди ответил взаимностью, вытягивая свой язык и дразня им его, высвобождая весь адреналин в Катце. Он схватил Рауля за волокна одежды, сначала притянул его к себе, а затем повёл в направлении ближайшего стола. Все его движения были возможны, потому что Рауль позволял, но направлять его силой было захватывающе интересно. Одним движением руки он расчистил ровную поверхность, несколько мелких неважных предметов упали на пол, звук бьющегося стекла что-то сжал в животах обоих. Толчком он усадил Рауля на полированное дерево. Без колебаний, твёрдым движением рук он раздвинул его бёдра и расположился посередине, освободив место бёдрами, чтобы вблизи ощутить тепло под его одеждой, его твёрдую промежность и одновременно мягкость, устремляющуюся вниз. Катце начал двигаться, руководствуясь природным инстинктом, Рауль прижался к его спине и опустил голову, обнажив шею. По всему телу Катце были следы любви от страстных укусов и поцелуев, но на этот раз он беспечно использовал зубы и губы, пытаясь оставить их следы на бледной коже Рауля. Рауль застонал, как будто он действительно проникал в него. Но они даже не были обнажены, это возбуждение обоих бесконтрольно билось в их телах. Катце чувствовал, что его промежность так горяча, что обжигает от ритмичных ударов и трения одежды, а голос Рауля служил афродизиаком. Все, о чём он мог думать, — это то, что он не хочет останавливаться, ему нужно подняться так высоко, как только позволят эти ощущения. Он резко отстранился, оставив растерянного и растрёпанного Рауля, который смотрел на него с лёгким румянцем на высоких скулах. Его глаза затуманились от возбуждения. — Сбрось штаны, Блонди. Это прозвучало как властный приказ, но ни один из них не обратил внимания на тон голоса. Катце снял пиджак, расстегнул рубашку, а Рауль стянул брюки и снял тяжёлое пальто. Он стоял посреди офиса Чёрного рынка, почти заслоняя собой свет, в спущенных брюках и нижнем белье, в одной лишь белой рубашке. Но это не казалось неуместным или нелепым. Взгляд Катце, тёплый и вызывающий, выражал одобрение. Когда рыжеволосый мужчина снова приблизился, он восхитился наготой Рауля и откровенной демонстрацией его желаний, настолько откровенной, что кончик его пениса влажно поблёскивал. Катце развернул Рауля, взяв его за плечи, и тот позволил это сделать. Ладони на столе. Он встал на колени позади внушительной фигуры и погрузил язык туда, куда смог дотянуться. Он положил руки на каждую ягодицу, чтобы открыть путь и лучше достать языком до этого места, и, обильно увлажнив, проткнул его пальцем. Он действовал решительно, но без неуклюжести. Он не заставил себя долго ждать и добавил второй палец, слегка протискиваясь в тугой канал, который приятно ограничивал его. Его живот сжался от сильных ощущений, пронизывающих его, от образа его пальцев, входящих в Рауля, от его капитуляции, когда тот выгибала спину, предоставляя ему лучший доступ. Каждое движение заставляло сильного Блонди дрожать, и причиной тому был он сам. Третий палец вошёл внутрь, и Катце захотелось вынуть их из тела. Именно его пальцы пронзали Рауля, а язык собирал достаточно слюны, чтобы смазать его, и благодаря этим действиям его промежность никогда не чувствовала себя такой живой и заинтересованной в том, что происходило на его глазах. Рауль не прикасался к себе, несмотря на горячее желание почувствовать больше… Его мысли были сосредоточены на ошеломляющих ощущениях, которые Катце доставлял ему сзади, его язык и пальцы исторгали из него самый похотливый голос, который когда-либо приходилось слышать. Он почувствовал холодную слюну Катце, когда тот отстранился, услышал звяканье ремня и звук расстегиваемой одежды. Рауль стоял неподвижно, впившись ногтями в стол. Он издал прерывистый вздох, когда мягкое тепло паха Катце коснулось его ягодиц и начало ритмично поглаживать их. Когда Катце, заняв идеальную позицию, снова сцепил три пальца, это было слишком приятно. Настолько, что несколько движений руки Катце по его эрегированному члену заставили Рауля кончить. Катце плюхнулся на спину Блонди, усталый и потный, его рыжие волосы смешались с золотым водопадом. Они оба глубоко вздохнули. Катце обхватил его руками и поцеловал в спину. — Скоро… — сказал он, предвкушая, что почувствует, — очень скоро. Рауль позволил их телам сжаться в объятиях и, взяв Катце за талию, поцеловал его губы в том покое, который сохранялся до самого позднего времени, в объятиях и молчании; говорить было не о чем, между ними царило то равновесие, которое заставляло их верить сердцем, что ничего не может пойти не так. Рауль с бокалом вина в руке только что пришёл из лаборатории и смотрел из большого балконного окна на восходящее вдали солнце. С тех пор как он оставил Катце отдыхать, он напряжённо работал. Он погрузился в первобытную деятельность, которую считал жизненно важной. С тех пор как случилось самое страшное, для Рики ничего не изменилось к лучшему. Он выпил весь бокал, не чувствуя ни вкуса, ни аромата, его мысли были заняты другим. Прошло уже четыре дня с тех пор, как Катце был рядом с ним, а он всё ещё чувствовал себя разбитым. Ясон выполнял свою часть сделки; с экрана он видел, что Катце стал лучше себя чувствовать и получает трёхразовое питание. Рыжий перестал разговаривать с фигурками на стене, все время спал — нормальная реакция организма, способствующая выздоровлению, — а в моменты бодрствования занимался лёгкими упражнениями. В основном для того, чтобы его тело не атрофировалось и чтобы его энергия была хорошо направлена. Ничего сложного: он поднимал и опускал руки, сгибал ноги к животу, пока это не причиняло боли, и шевелил пальцами рук и ног. Благодаря тому, что медицинская сетка работала, его нога больше не опухала и медленно восстанавливалась, как и всё остальное тело. Иногда Катце смотрел в камеру, прежде чем закрыть глаза, улыбаясь уголками губ, словно догадываясь, что Рауль тоже наблюдает за ним, чтобы он наконец заснул. Его рыжие волосы были лучше, и это показывало, что он был настойчив и упорен, демонстрируя сильный дух. Ясон использовал своего нового фурнитура для подачи еды. Конечно, тот получил довольно точные инструкции о том, что от него требуется, и о последствиях иного поведения. Когда он вошёл с подносом и забрал предыдущий, молодой человек не смог поднять голову. Катце также не пытался с ним взаимодействовать. Но бывали и такие неожиданные моменты, когда Ледяной Блонди сам приносил еду. Катце начинал волноваться, что было заметно по поту, выступившему на его лбу, и невозможности нормально дышать только от того, что рядом был Ясон. Рауль мог разобрать, как он пытается держать себя в руках, но предательские движения его тела, приближающиеся к панике, были совершенно непроизвольной реакцией. Ясон, казалось, смаковал вызванный им страх: несколько лишних минут он наблюдал за происходящим из дверного проёма, его холодные глаза обшаривали Катце, скользили по углам комнаты, а затем он удалялся, не приближаясь и не произнося ни слова. Теперь ему предстояло встретиться с Ясоном наедине в Апатии, выполняя свою часть сделки. Он прекрасно знал, что ему предстоит сделать и чего хочет от него Ясон. Наблюдая за тем, как серые облака плывут по рассветному небу вдалеке, Рауль не смог удержаться от улыбки на полных губах. Да, сегодня ему предстояла долгожданная встреча наедине с Ясоном Минком. Ясон был занят напряжёнными трудовыми буднями, Амои готовилась начать политический диалог с другими планетами, и он должен был сосредоточиться на своих обязанностях. Однако, несмотря на укоренившееся воспитание и собственное удовлетворение от отличных результатов, он не мог этим насладиться. Разочаровать Юпитер было немыслимо, безупречная работа показывала его цели, но помимо всего прочего, он чувствовал себя на краю пропасти… Рики. В больнице он проводил всё свободное время рядом с полукровкой, окружённый тишиной и его оцепенением, нарушаемым лишь несколькими словами, которые он говорил ему, ожидая ответа; иногда он просто гладил поверхность стекла на уровне его лица, представляя, что это тёплая кожа под его пальцами, и желая увидеть, как эти чёрные глаза откроются и в них вспыхнет свет. Рики… Когда он очнётся, а что, если это так и не случится? Он знал, что каждый день Рауль проверял состояние его здоровья и направлял на анализы, надеясь, что он будет достаточно силен, чтобы выдержать операцию… Что будет сделать Ясон, если Рики больше никогда не придёт в себя? Быть Первым Блонди Амои и обладателем всей этой силы с самого начала его бессмертной жизни. Подумать только… Иногда ничего другого не остаётся? Нет! Он не мог просто смириться с такой участью своего полукровки, без труда найдя виновных в плохом состоянии Рики. Рауль, несомненно, потерял драгоценное время с Катце, а теперь… Его разлучили с полукровкой. Ясон наблюдал за Рики: веки закрыты, ресницы длиннее и гуще, лицо усталое, несмотря на лечение… Он вспомнил кокетливую, озорную, дерзкую улыбку того Рики, который появлялся только в комнате Катце. Независимо от обещаний Рауля, он всё равно мог делать с Катце всё, что хотел. Сам он или с помощью нового фурнитура, но желание наполнить себя присутствием Рики было сильнее, чем держать Рауля на расстоянии. Однако с того дня, как он впервые овладел Катце в сексуальном плане, Рики больше не появлялся. В тот раз он был печален и задумчив, не обращая внимания на происходящее в комнате. Может быть, поэтому Ясон не стал провоцировать его на новую встречу, если он больше не обладал своей озорной улыбкой, а может быть, своими действиями потерял его навсегда? Но рискнуть присутствием Рики — это цена, которую он без колебаний готов заплатить, если взамен он накажет себя и наложит на себя руки Рауля за все те глупости, которые тот до сих пор пытался совершить. Очевидно, это касалось и Катце. Видя, как Рики сжимает кулаки и складывает руки на груди, словно защищаясь, Ясон задумался над другими вопросами. Он думал, что будет наслаждаться кратким воссоединением Рауля и Катце, но увидел, как их разрывают на части, не оставляя другого выхода. Ему казалось, что он знает Катце, что тот знает Рауля… Это было самым обидным для Ясона — видеть равное отношение и немое понимание, существовавшее между ними. В этой комнате не было ни его верного фурнитура, ни его второго командира, это были два человека, которые любили друг друга и относились друг к другу без социальных пропастей. Они мало говорили, мало обменивались информацией, только утешали и давали надежду… они словно специально вели себя так, чтобы поддразнить и насмешить его. Они знали, что с Рики их отношения начились неровно и колюче. Позволит ли Рики себя накормить? Будет ли он открыто плакать? Стал бы он открыто принимать заботу и помощь в решении мелких проблем? Нет. Гордость Рики никогда бы не позволила ему так раскрыться, показать себя слабым и нуждающимся в утешении. Его языком были грубость и бунт, а языком Ясона — абсолютное господство. Рики требовал решений, выкрикивал свой гнев и разочарование, а ему отвечали заученным тоном Хозяина. Только хозяин и питомец… Вместо мёда грусть, которая, как водопад, струилась из них обоих, была желчью, которая напомнила ему о недостатках его отношений с Рики. Скрежеща зубами от этого раздражающего откровения, он думал о своей встрече с Раулем в Апатии, которая состоится через несколько часов. Он точно знал, как себя вести, чтобы сделать её незабываемой. В логово Юпитер его пропустили через сканеры, прежде чем впустить через элегантную дверь. На входе стояли двое и ещё несколько человек — часть протокола безопасности, который поддерживал Ясона Минка с того самого дня, как он вернулся к жизни после Дана Бан. Юпитер сама одобряла такую заботу и не считала её излишней. Однажды её любимый сын чуть не умер. Он знал дом Ясона в Апатии: холодная элегантность непрозрачных цветов как нельзя лучше отражала то, как любимец Юпитер видел и использовал других людей, находившихся в его распоряжении. Просто большие пространства для продуманных предметов, ничего бесполезного. Раулю нечем было восхищаться. Он шёл спокойно и решительно; ему было совершенно безразлично, что сделает с ним Ясон. И всё же не было ничего, с чем бы он не смирился ради Катце. Он поднялся по изящной лестнице и прошёл через двойные двери хозяйской спальни. Ясон был там, стоя у круглого стола в одном конце комнаты. В руке у него был стакан с каким-то напитком, а одет он был просто — в тёмно-синий банный халат, под которым ничего больше не было. — Как раз вовремя, — Ясон сделал неторопливый глоток, глядя на Рауля через свой изящный хрустальный кубок. Надеюсь, ты понимаешь, что этот отвлекающий манёвр — единственный для тебя, я не позволю тебе тратить время, если оно не на… Он замолчал на полуслове, поняв движения Рауля. Медленно, механически, без малейшего намёка на провокацию, зеленоглазый Блонди раздевался, снимая с себя каждую вещь, пока на его коже не остался только воздух, окружавший их. — Покончим с этим, Ясон. Усмехнувшись, Ясон сделал ещё один глоток, наслаждаясь вкусом. Он сделал несколько шагов ближе, пару шагов. — Покончить? Это произойдёт, когда я решу. Он ополаскивал руки под проточной водой из раковины, он только что закончил есть, и ему приходилось использовать пальцы, чтобы положить еду в рот, Ясон не принёс никаких столовых приборов, в чём причина? Катце не знал, но мог представить себе некоторые варианты, — возможно, Ясон не хотел, чтобы он держал ложку на случай, если ему удастся заточить её и использовать как оружие, или просто для удовольствия увидеть, как он так ест. Он вымыл рот и попытался расчесать пальцами свои длинные волосы — по крайней мере, теперь они были чистыми, и он хотел сохранить их в таком виде, чтобы не забыть о заботе Блонди. Он хотел, чтобы любовь Рауля оставалась на его коже как можно дольше. Несколько мгновений он стоял, глядя на большой чёрный квадрат, который когда-то был зеркалом. С одного конца ему удалось содрать немного краски, которую он настойчиво царапал в долгие часы непосильного заточения. Он слегка наклонился и сосредоточился на губах… сухие и лишённые цвета; посмотрел на зубы — с облегчением, что они не в худшем состоянии, он думал, что у него желтоватые участки, но это было не так; наклонившись ещё ниже, он посмотрел на свои глаза, по одному, что было примечательно, — заметные линии на краях и большие тёмные круги под глазами, несомненно, результат болезни и отражённых страданий. Он больше ничего не видел, но слышал странные звуки, доносившиеся из его комнаты, расположенной в нескольких шагах… знакомые голоса. — Ты не ожидал этого, не так ли? Это был мягкий голос Ясона. От его шелковистого тембра по спине Катце пробежала дрожь. Прислонившись к стене и ковыляя на одной ноге, он вышел из ванной. И тут же заметил, что на стене над кроватью развернут видеопроектор, и на противоположной стене начинает воспроизводиться… Он спокойно наблюдал за происходящим на экране и цеплялся за свою решимость… Каким же мерзавцем был Ясон! Проектор использовался Хозяевами в их фурнитурской комнате для случаев, требующих иллюстрации, обычно для дачи указаний. Сейчас изображения отвечали Катце только на один вопрос. Как Рауль заставил Ясона улучшить условия содержания и позволить им встретиться на тот драгоценный миг? Без особых усилий он узнал сцену: обнажённый Рауль стоял посреди комнаты в доме Ясона в Апатии, руки его были подняты и связаны над головой, прикреплённые к высокой потолочной конструкции тонкой красной атласной верёвкой. Его ноги были раздвинуты, и Ясон с помощью губной помады накрасил ему губы в тот же оттенок, что и верёвка, обвивавшая его руки в ненужных витках. — Это отражает тебя лучше. Как шлюха, Рауль. Ясон, тоже обнажённый и шепчущий эти слова, отложил помаду и зашёл за связанное тело. Перед обоими Блонди стояло зеркало в полный рост. — Несмотря на то, как ты выглядишь сейчас, я всегда восхищалась твоим изысканным вкусом, Рауль. У тебя был особый, специфический вкус — окружать себя изысканной и элегантной компанией. Это помогло тебе наполнить Эос самыми эксклюзивными и красивыми питомцами. Находясь рядом со мной, ты никогда не отступал от правил приличия, можно сказать, что я научил тебя хорошему вкусу и элегантности, разве я не прав? Ясон командовал или, скорее, играл с каскадом локонов, рассыпавшихся по спине Рауля, в то время как его эрегированный член тёрся о его ягодицы, а голос ласкал кожу шеи и уха. Катце не мог отключить или сломать проектор, остановить происходящее за много миль от него или что-либо предпринять. Он мог просто наблюдать и справляться с нарастающими эмоциями… Как далеко зайдёт Ясон! Чёрт! Чёрт! Подобные поступки были настолько типичны для Ясона Минка; столько лет он верно служил, зная и предугадывая мысли своего господина, что он не знал, можно ли ещё удивляться. Привести Рауля в свои владения и позволить ему быть свидетелем? Видеть всё, но ничего не смочь сделать. Как это было до сих пор с Раулем. — Изысканный вкус, который был предан, когда ты выбрал Катце, верно? Почему именно его? Глаза Рауля были яркими и злыми. Казалось, он прикусил язык, чтобы не выпустить ни звука… Его обычно аккуратные и блестящие кудри теперь выглядели взъерошенными, придавая им комковатый вид, но они не закрывали лица. Рауль нахмурился и опустил взгляд, чтобы не видеть своего отражения в зеркале. — Почему Катце? Кастрированный полукровка, с уродливым шрамом на лице, привыкший унижаться перед начальством, совсем не молод. Единственное, что имеет ценность в Катце, — это ценность, которую я ему придал. Я сделал из него человека, когда до этого он был вещью… Ясон продолжал говорить, проводя руками по коже Рауля, бледной и гладкой, как алебастр. Они были одного роста и почти одинакового телосложения, за исключением нескольких очевидных деталей. Катце опустил глаза, заметив ещё несколько деталей. Ему хотелось заткнуть уши и уйти в дальний угол комнаты, бормоча, пока всё не закончится, думая о своём Блонди… думая о том, как Ясон смог так легко причинить вред и боль. Но он ошибался, конечно, он понял это, когда увидел и проанализировал сцену. Ясон не собирался причинять Раулю боль: элиту было трудно уязвить из-за их выносливости и превосходного тела. Травмы пришлось бы преувеличивать, а это не то, что ему было нужно. Самым простым и унизительным способом причинить вред было бы довести Рауля до наслаждения ощущениями, до предательства собственного тела и осознания того, что он полностью пропитан желаниями Ясона. Провоцировать удовольствие… это Ясон умел делать, и тем более если Рауль исследовал страсть и пассивную роль. Кроме того, Катце в самом начале их заточения рассказывал Ясону, что в постели они занимались и другими вещами, прежде чем дошли до проникновения. Предела не было, только воображение. Кудри Рауля упали вперёд, и он наклонил голову, слегка качнув ею в сторону. Это незаметное движение было единственной реакцией, которую он позволил себе сделать на действия Ясона над своим телом. Катце лёг на кровать и перевернулась на бок. Уставившись в стену или зажмурив глаза, он не собиралась делать ничего другого на время изнасилования своего любовника. Он знал, что после этого Ясон с удовольствием проверит камеры в своей комнате и увидит его боль. Он не хотел показывать ему, что это сводит его с ума от ярости. Что ещё он мог сделать, дерьмо! Влажный плеск заполнил уши Катце, и он крепко сжал челюсти, когда Ясон начал вводить и выводить из Рауля какую-то секс-игрушку, которая, очевидно, уже была вставлена. Судя по слабому жужжанию, она имела какие-то встроенные функции, например, вибрировала. У Ясона была сцена, у него был зритель, его добыча была в центре его сети, привязанная к его желанию и наслаждению, ему нужно было только позволить своему искусству течь без ограничений для выполнения его задачи. Он прикоснулся губами к нежной плоти его уха, лизнул ключицу и провёл кончиками пальцев по соску. Другой рукой он вводил, выводил, вводил и крутил, крутил, крутил. Катце знал дыхание Рауля, глубину, с которой он вдыхал воздух, чтобы издать горловой звук. Как будто прерывистая пауза для следующего вдоха. Это было всё, что Рауль выражал, но это было унизительно, чтобы показать, что механическая стимуляция оказывает влияние на его тело. Шелковистый голос Ясона продолжал дуть горячим воздухом в висок Рауля, так близко, что, казалось, касался его губ. — Я пришёл к выводу, что ты выбрал Катце, потому что он — моя собственность, ты хотел иметь для себя что-то, что принадлежит мне, верно, Рауль? Очевидно, что Рауль не собирался отвечать, как бы ему этого ни хотелось. Он стиснул зубы, сосредоточившись на том, чтобы его дыхание не звучало неустойчиво. Убедиться в том, что мозг регулирует чувствительность тела, становилось всё труднее, поэтому Ясон заговорил с ним соблазнительным, точно у Катце, тоном. Он хотел лишить его контроля над собой и заставить поддаться ощущению, когда что-то толкается в его внутренности. Скользко, точно настойчиво в его элитную анатомию, которой Юпитер отдала предпочтение перед всеми человеческими органами, изготовленными из улучшенных синтетических тканей. Но функциональность их была одинаковой. Проклятое тело, подвергающееся точной стимуляции в нужных точках, заставляло его дыхание сбиваться. Но он с самого начала знал, на что согласился в обмен на улучшение условий Катце, и не собирался менять своё решение. Ясон самодовольно сузил глаза и изогнул свой идеальный рот в одну сторону, когда увидел между бёдер Рауля, эрегированный, набухший и обнажённый, тот самый результат, который он хотел получить. Другой Блонди, как ни странно, смотрел вниз и злился. — Я не трогал тебя там, но твоё тело явно наслаждается чем-то другим… — его тон, слегка насмешливый, пробежал по спине Рауля, он не собирался слушать Ясона. Чёрт возьми! — Ты возбудился, когда в тебе просто двигалось это. Взяв его руку, он повторил точные движения внутри Рауля. Наконечник заплакал. Ясон усмехнулся. Катце услышал новые ритмичные всплески, которые увеличили скорость. Попеременно некоторые становились медленнее, словно проталкивались мимо тела Рауля. Он уставился в стену, ненавидя ситуацию, ненавидя каждую секунду, проведённую в этой комнате с серыми стенами. Он закрыл глаза, не желая проливать слезы, и с тоской подумал о своём настоящем господине Ясоне Минке — том, кто хитро и красноречиво заключал лучшие сделки, кто сделал Амои респектабельной планетой. Ясон проецировался для Катце как ось его жизни, благодаря которой работа и эффективность обретали смысл. Что же случилось с его Мастером? Он мог понять, что с ним обращались как с неодушевлённым предметом, но Рауль Ам был другом Ясона, человеком, который беспокоился о нём, как он мог так поступить с Раулем! Против воли он бросил взгляд в сторону экрана, заметив резкое изменение дыхания Рауля. Он эякулировал. — Как интересно, — медленно проговорил Ясон, подбирая голыми пальцами несколько жемчужных капелек с зеркала и поднося их к приоткрытым губам Рауля. — Я хочу, чтобы ты знал: ты испытал оргазм только потому, что я вводил в тебя пластиковый пенис. Мне кажется, что твоё тело не чуждо этому развлечению… А ты?.. — Ясон не стал продолжать, а лишь усмехнулся: –Правда, Рауль? Ты позволил Катце раздвинуть тебе задницу, как шлюхе?! Мне любопытно узнать, что Катце ввёл в тебя, потому что, конечно, это был не он сам… но это уже для нашей следующей встречи. С лёгким румянцем на высоких щеках Рауль продолжал гневно смотреть на него, не сопротивляясь насмешливым ласкам, окрасившим его губы спермой, и не реагируя на его слова. Он не собирался отстраняться или избегать того, что Ясон хотел с ним сделать. Рауль не хотел оттягивать неизбежное. Главное — покончить с этим как можно скорее… Он уже несколько раз испытывал оргазм от анальной стимуляции, той самой, которую Ясон делал ему и которую считал такой унизительной. Но для Рауля этого не будет, с Катце это никогда не покажется неуместным. Хотел ли Ясон унизить его? Это было непростой задачей перед лицом того, кто пришёл с сосредоточенным умом. Пусть Ясон улыбнётся ещё немного. Какая проблема! Если бы он был чёртов… — Но знаешь, мой дорогой Рауль, есть кое-что, что меня радует… Ты понимаешь, что, что бы ни случилось, Катце всегда будет у моих ног? Нахмурившись, Катце посмотрел на экран. Рауль встретился взглядом с Ясоном, впервые после того, как его связали. Жёсткий, нечитаемый зелёный взгляд. — Представь себе, — продолжал он своим знающим, довольно довольным тоном. Он взял лицо Рауля за подбородок, нежно поглаживая его по губам. — Я отпускаю Катце завтра, это разумный срок для восстановления сил, чтобы об этом конфликте больше не вспоминали. Как только он поправится, ему следует вернуться к своим обязанностям на Чёрном рынке. Под моим командованием, разумеется. Разве это не сделает меня великодушным в его глазах? Он будет благодарен, как пёс, который достоин благосклонности хозяина. Удовольствие Ясона возросло, когда он увидел в глазах Рауля растерянность и надежду; в зелёных вспышках ясно читался вопрос: действительно ли он думает освободить Катце? Несколько слов — и он у него в руках. Как просто! — рассмеялся Ясон. — Я убеждён, что так и будет, — продолжил он свою речь, взяв локон волос Рауля и накручивая его на палец, — вот почему я этого не делаю. Рауль отвёл взгляд, не показывая своего разочарования от такой насмешки. Катце снова посмотрел на стену. Она не хотела обманывать себя, он знала, что это никогда не будет так просто. Переместившись за спину Рауля, Ясон позволил своим рукам провести по сильным плечам, плоскому животу и стройным бёдрам. Раулю стало не по себе, хотя он и знал, что этот момент наступит. Все его нервы напряглись, но на лице не осталось никаких эмоций, кроме гнева, когда Ясон зашёл ему за спину и медленно, не торопясь, откинул назад длинные волнистые волосы. Все его прекрасные локоны рассыпались по бокам, по плечам и прикрыли грудь. — Поскольку твоё тело более откровенно, чем твой недружелюбный вид, я уверен, что тебе нравится быть в моих руках, — Ясон взял свой мощный и набухший член и поместил его между ягодиц Рауля, не вынимая игрушку. Он позволил Блонди ощутить длину и толщину своего ствола, хотя на самом деле он уже пробовал его в предыдущий раз во время орального секса и прекрасно знал его член. Кроме того, Рауль не собирался удивляться размерам Ясона, он и сам был наделён такими же особенностями. Но Ясон продолжал массировать контуры растянутых мышц, окружающих игрушку. Только чуть более тёмные брови слегка приподнялись, когда он переглянулся с Ясоном через зеркало… были и небольшие проблески недоумения: неужели он не собирался сначала вынуть эту чёртову штуку! Ясон потянулся к его уху через плечо и с наслаждением лизнул его: — В нескольких коротких разговорах с Катце он сказал мне, что на самом деле у вас не было секса. Почему? Это значит, что Катце, возможно, и засовывал что-то в твою задницу, но ты к нему не прикасался, не так ли? Конечно, я знал об этом… Рауль позволил себе ещё раз закатить глаза и перевести взгляд в другое место. Было очевидно, что он не собирается отвечать, поэтому он не стал выглядеть обиженным, расстроенным или вообще проявлять какие-либо эмоции. — Знаешь, откуда я знаю, что ты никогда не делал этого с Катце? Он очень крепко обнял меня. Ты не знаешь, что ты пропустил! — За исключением случаев, когда это был Катце. Рауль уставился на Ясона, чувствуя, как ярость, вызванная этими словами, бесконтрольно пробегает по спине. Ясон усмехнулся: — Дело в том, дорогой Рауль, что, как бы ты ни смотрел на меня… ты просто должен обратить внимание на это. Одной рукой он ухватился за бедро Рауля, а другой — за видимую часть введённой игрушки. Он толкал и тянул, пока не увидел в зеркале, как тело Рауля снова вздымается от возбуждения. Он вытащил игрушку и бросил её к ногам Рауля, чтобы тот мог видеть, что находится в глубине его тела и заставляет его чувствовать себя так хорошо, даже вопреки желанию. — Послушай… — его голос стал близким, шелковистым, медленным шёпотом, — то, что ты будешь чувствовать дальше, будет так приятно для тебя, я сделаю это хорошо, и тебе это понравится больше всего на свете. Я просто не хочу, чтобы ты забыл, что только рядом со мной ты можешь испытывать такие ощущения. Только со мной… Приняв меры предосторожности, Ясон поместил головку своего смазанного члена у ануса Рауля. Он медленно протиснулся сквозь кольцо, которое немного сопротивлялось. Одной рукой он поглаживал его спину, другой — бедро; совершая круговые движения вверх-вниз, он утешительно целовал губами его плечи, а затем погрузился в объятия, чтобы начать толчки, когда окажется полностью внутри. — Рауль… — одной рукой он провёл по его животу, погладил сосок, собираясь тронуть лицо зеленоглазого Блонди, и стал двигаться медленнее. Посмотри в зеркало. Вот как ты выглядишь, когда испытываешь высшее наслаждение. Когда у меня в руках Рики, неужели ты думаешь, что сможешь испытать то же самое с Катце? Потому что ты, меньше всего он, не сможешь забыть то, что чувствовал со мной? Глядя на отражение Ясона, который был в полном восторге от самодовольства, Рауль контролировал своё дыхание и отвечал ровным голосом. — Твои амбиции и зло, Ясон, никогда не позволят тебе быть счастливым. Достаточно ли иметь Рики? Всегда будет что-то, чего ты хочешь, всегда будет что-то, чего Рики не может тебе дать. Ясон приостановил свои выпады и ответил на гневный взгляд с такими же оттенками. Эта маленькая речь, словно колючки в мозгу, напомнила ему его собственные мысли, когда он увидел Рауля и Катце, вместе в запустении, но в полном покое. А он и Рики — вместе в роскоши, но в вечном разладе. Он расслабил черты лица, думая о том, что могло бы сбить с Рауля контроль над собой. — Ты так думаешь? Рики знает, что я сделаю для него все, что угодно, Катце — что и ты сделаешь то же самое… Он наблюдает за нами по камере. Не дав ему времени переварить новую информацию, от которой у него по спине пробежал холодок, Рауль посмотрел вниз: Ясон продолжал нажимать всё сильнее. Катце так сильно закусил губу, что чуть не пронзил плоть… Проклятье! Проклятье, Ясон! Он не хотел плакать, но он был на пределе… Рауль… его Рауль… Сколько ещё можно разрушать всё это? Если они уже были сломаны, Ясон не остановится, пока не разнесёт их в щепки. Почему? Не в силах больше сдерживаться, он закрыл глаза предплечьем и разрыдался. Рауль умел скрывать свои эмоции, умел подавлять их и делать себя неразборчивым и отстранённым, поэтому Ясон не стал следить за его чертами. Он знал его, всего произошедшего было достаточно, чтобы напомнить его эго, кто есть кто. Рауль никогда не смог бы выйти сухим из воды без предварительного согласия Ясона. Более того, он почувствовал, что да, те чувства, которые переполняли его раньше, больше не сковывают его мысли; топтанье по вечному второму помощнику, безусловно, помогло. Даже если он сохранит отстранённое, скучающее выражение лица… Кроме того, он предполагал, что Катце вообще не увидит его с плоской гримасой на несчастном лице. Ясон спокойно развязал его вытянутые руки. Оставался только последний узел, и, прежде чем полностью освободить его, он проследил за зелёным взглядом, который смотрел куда-то вдаль, хотя и казался спокойным. — Мой дорогой Рауль, — сказал он, запустив пальцы в густые волосы у его затылка, поглаживая золотистые пряди и кожу шеи, — ты очень хорошо справился. — Он сопроводил свои слова последним крупным планом этих губ, накрашенных крой помадой и спермой — они бесстыдно блестели в искушении, хотя и выглядели как прямая линия. Поскольку не было причин отказываться, и это был первый из многих раз, когда он намеревался взять Рауля, он свёл на нет пространство между ними. Влажные губы никак не отреагировали, а поскольку они были холодными, это было сродни поцелую пластмассы. По крайней мере, чтобы вывести Рауля из состояния комфорта, он сильно шлёпнул его на прощание. Он отстранился и полностью освободил его запястья. Рауль лишь пошевелил плечами после того, как медленно опустил руки. Они немного онемели, но не более того. Ясон надел свой синий халат и подал напитки на круглый стол в одном конце, он продолжал смотреть на него с удовлетворением в глазах. — Это было приятно, но, как и все приятное, закончилось. Тебе лучше вернуться к своим обязанностям. Рауль взял рубашку и брюки, которые лежали на кровати, и подошёл к ванной. Он закрыл дверь без лишнего шума. Ясон едва успел попробовать напиток, как появился одетый Рауль. Это было слишком быстро. — Новости от Рики завтра рано утром, Рауль. Ему нужно было принять ванну и тщательно очистить своё тело от отвратительных и отталкивающих следов случившегося. Он просто быстро и поверхностно вымылся, не в силах больше отвлекаться, как бы глупо это ни звучало. Ясон подошёл с двумя бокалами вина в руках. Не переставая ухмыляться, он протянул один из них другому Блонди, который ничего не сказал, когда потянулся за ним. — Такой гордый, — рассмеялся Иасон. — Не думаешь ли ты, что тебе лучше привести себя в порядок? Ванна не помешает. Я знаю, что ты не видишь таких вещей на выставках пэтов, и твой опыт не минимальный, а нулевой, но если ты не вымоешься тщательно, это потом будет очень раздражать, мой дорогой Рауль. Не беспокойся о том, чтобы выглядеть спокойным, я уже выключил камеры. Он сделал долгий глоток, глядя из широкого окна на элегантный балкон. Рауль хотел что-то язвительно ответить, но проглотил это вместе с вином. — Обязательно. Я хотел одеться, чтобы сначала выйти на балкон, — он подошёл и открыл стеклянную дверь, — подышать воздухом. Уже стемнело. Ясное небо, ветра нет. Приятный закат, без сомнения. Прохладный воздух коснулся лица Рауля, и он с удовлетворением почувствовал, что Ясон стоит у него за спиной. — Ты стесняешься? Конечно, он говорил так, потому что они находились на этаже роскошного высотного здания. Никто не мог видеть, что происходит на балконе… Рауль поставил бокал с вином на столик на балконе и прошёл мимо фигуры в одном лишь распахнутом халате. На пару секунд они оба задержали взгляд друг на друге, это было больше, чем столкновение воль… их руки и локти, почти соприкасающиеся… это казалось более интимным по сравнению со всем тем, что происходило между ними в комнате ранее. Никаких колебаний. Рауль обогнул его и первым и вошёл внутрь. Ясон уставился вдаль. Рауль закончил одеваться с нарочитой медлительностью. Он начал чувствовать, как на его тело действуют стресс и адреналин. Он с трудом сдерживал гримасу на губах… ещё немного… ещё немного… ещё немного… ещё немного… Бум! Он не мог смеяться. Он ещё не мог смеяться. Он чувствовал, как в его груди поднимается смех, ему хотелось издать злобный и удовлетворённый крик победителя, когда услышал, как человек, у которого были те же интересы, что и у него, выстрелил Ясону в череп. Свалился на землю. Альтернативное название: Без Ясона.