Два мира в одной точке

Юнги залез на сиденье байка, достал сигареты. Ночь, тихо спокойно. Но так не спокойно внутри, в голове, в груди. Что-то трепыхалось, задевая нервы. Ему хотелось выкинуть из головы весь этот вечер, Хосока. Он жалел, что рискнул, рискнул приблизиться... Пять лет назад... Ему было всего 21. Чимин, протеже одного юркого продюсера, начал ярко блистать на сцене. Шуга писал для него песни. В этом примагничивающем парне была страсть, огненная, дерзкая, совсем мальчишка, красивый, тело, которое введёт в соблазн, даже если захочешь, не сможешь отказать. И Юнги не устоял, втянулся, поверил. Открыл себя, отдал сердце, которое просто съели. Просто было интересно, просто: "ты этап моего роста, мне надо было потренироваться". Месяц запоя, месяц выедания своих собственных мозгов, месяц когда в доме не осталось ни одной целой тарелки... А потом "стоп". Больше никогда, Мин умел учиться на своих ошибках. Больше не доверял ни одному человеку. Почему сегодня так повело. Виски? Тепло? Хосок... ......... Третья бутылка почти допита, мозги уже куда-то уплывают. Хосок расстелился по дивану, пытаясь подбирать слова, рассказывал очередную историю про фанатов. Юнги уже не вникал, мысли плавали. Почему-то перед глазами Хосок на сцене и поёт "Аэроплан", такой красивый, такой вайбовый, как ему подходит эта песня... Со стороны дивана тишина. Уснул? — Придурок, тебе бы на соджу потренироваться. Надо добираться домой, ночь уже давно наступила. Вот только не хочется. Мин заставил себя подняться с кресла, но захотелось подойти, посмотреть, только минутку... Ведь можно же один раз. Больше такого он себе не позволит, да такого больше и не случится, магниты оба минусовые, они по жизни оттолкнутся. Он подошёл к дивану, опустился рядом на пол, так близко, ещё ближе. Юнги облокотился головой на мягкую спинку дивана. Минутка... ещё... Такой красивый. Чистая кожа, такая бархатная, такая упругая, нос, как такой нос, может быть у корейца. И родинка на нижней губе маленькая, почти незаметная, надо приглядываться.. даже не заметил, как пальцем коснулся её. Сразу же отдернул руку. "Нельзя, посмотрю ещё немного и пойду". "Что это? " Шуга резко открыл глаза. Хосок... Так близко. Сам не понял как его губы поймали дыхание, как почти украл поцелуй... "Идиот, блядь, что ты делаешь?" — И чего остановился? Хосок резко положил руку на шею Шуги и уверенно притянул к себе. Самые офигенные губы в мире остро впились в губы Мина, властно, покоряюще, по-хозяйски. — Сука, охренел совсем?! Шуга выдернулся из давления руки Хосока, резко вскочил и быстрым шагом пошёл к двери, вслед поймав покрасневшими ушами фыркающий смешок. Вылетев из подъезда, он согнулся и дышал, как-будто воздуха не хватало, перемалывал в голове всё, что только что произошло. .......... Утром Хосок вышел из подъезда с довольной физиономией. Сам не понимал, почему постоянно хотелось растянуть на лице улыбку, и внутри было как-то спокойно, хорошо. Давно он себя так не чувствовал. Жизнь под прессом всегда накладывала отпечаток. И хотя внешне это никто не замечал, но он сам знал, как темно внутри, как болит и давят страх и сомнения. Но сегодня он увидел и это яркое осеннее солнце, и красивую ярко-желтую листву, прохладный ветерок, который гладил покрасневшие щеки. "Так, а почему щеки горят? Потому что этот поцелуй из головы не выходит? Нее, тормози, это было... обжигающе?... Айщ, хватит, впереди дел куча. Думай о делах". Хосок пошёл к своей машине, но взгляд зацепился за байк. Чёрный красавец с кожаным чёрным коробом стоял около его подъезда. — Вау, вот это красавчик. И кто же у нас на таком разъезжает? — Так это же ваш доставщик курочки, — консьерж, входивший в подъезд, услышал вопрос, — Доброе утро, господин, Чон Хосок. Сам удивляюсь, откуда такой зверь у обычного доставщика. И почему он его тут оставил? — Здравствуйте. — Хосок слегка поклонился, — Да уж, удивительно. Я спешу, опаздываю на работу. И Хосок не задерживаясь, быстро пошёл к своей машине. Он чувствовал, что у него опять начали гореть щеки, не хотел, чтобы консьерж заметил. Завёл мотор, включил любимую музыку и откинулся на сиденье. Почему вид этого чёрного байка, так взбудоражил? Только вот не байка, а Мин Юнги, который на полной скорости на нём летит. — Всё! Проехали, забыли. ........ Юнги проснулся от звонка телефона. Опять какие-то тупые предложения, номер был незнакомый и он скинул звонок. — Айщ, какого хрена разбудили? Юнги, вернулся домой когда уже начинало рассветать. Он не стал брать такси, решил дойти пешком, хоть и далеко, но надо было проветрить голову. По дороге успев себя отругать, он составил план полного исчезновения охреневшего айдола из головы, и прокрутил в уме парочку новых битов. Юнги открыл дверь и первое, что он увидел презрительно-наглое выражение на красивой рыжей морде Хана. — Айщ, царь не доволен. Ну, простите Ваше Наглое Высочество. Ща ваш раб на полусогнутых принесёт Вам еды. И Юнги, играя глубочайшее раскаяние, достал банку дорогущих кошачьих консервов и открыв вывалил еду в миску. — Прошу откушать, — в глубоком поклоне пригласил он кота. Кот внимательно наблюдал за действиями хозяина (хотя кто хозяин этого дома, ещё не известно). Подумав, он грациозно потянулся и лениво спрыгнул с дивана. Хан появился тогда, 5 лет назад. Юнги выползал из дома за очередной дозой бухла, вечером когда народа меньше. У его двери сидел худой и грязный рыжий котёнок. Он даже не мяукнул, только посмотрел в глаза. Он не просил, он говорил взглядом "Я могу пожить у тебя". — Ещё одна неприкаянная душа. Ну, заходи. Юнги открыл дверь, впуская гостя. Тот не торопясь, с достоинством вошёл в комнату. Котёнку было месяцев 6-7, не малыш уже, подросток, угловатый, некрасивый, с большими торчащими ушами, длинными лапами и когда-то пушистым хвостом. Цвет грязной шерстки, видимо, был огненно-рыжим, но сейчас это был скорее грязно-бурый. Котёнок оглядел комнату и посмотрел на Юнги. Во взгляде этого кошачьего бомжика читалось: "Ну, и..?" — Ха, да, ты похоже с претензиями, тоже мне хан нашёлся. Рамëн будешь? Котёнок не ушёл, он почему-то посчитал, что Юнги ему подходит. Хотя пару недель они с ним дрались. Хан, так и прилепилась эта кличка, фырчал, кусался, бил лапами, когда Юнги его мыл, выстригал колтуны, расчесывал. Но никогда не орал, и всегда смотрел с высока, даже когда пузырики шампуня лопались на мордочке. Для Юнги это наглое счастье пришло во время. Он переключился на воспитание и борьбу с этим чудом. Несколько раз открывал дверь выгоняя жильца на улицу после очередной драки, но котёнок, казалось говорил "сам уходи, это мой дом". А у Мина рука не поднималась выкинуть жильца, сам знал, как трудно просить и как трудно довериться. После полугода притирания, однажды ночью Юнги проснулся от мурчания. Рядом с ним лежал прижавшись спиной пушистый комок и выдавал восхитительное фррр-фррр-фррр... И почему-то стало тааак хорошо. Сейчас это был огромный пушистый ярко-рыжий кот, точно с задатками мейкуна. Большие уши с кисточками, рысья мордочка, большие лапищи, Юнги периодически получал чувствительные удары от этих лап, и всё тот же взгляд с высока. Но теперь Хан был его другом. Он знал, когда Юнги нужна была помощь, когда больно и плохо, кот всегда чувствовал. Он ложился рядышком и клал лапу на Юнги и фырчал уткнувшись в... куда получится. И от этого Мину становилось спокойно, находились решения, появлялся настрой на борьбу дальше. Две неприкаянности нашли друг друга. Юнги стоял под прохладным душем, пытаясь смыть воспоминания ночи. Он прокручивал в голове мелодию новой песни, подставлял слова, но не получалось. Перед глазами эти губы, воспоминания о жёстком властном поцелуе отдавались в паху. Он провёл руками по стоящему члену. — Щибаль!!! Надо заехать сегодня в клуб. Всё, забудь этого придурка. Тебе работать надо. Сегодня у него смена до 18, потом можно заскочить в клубешник, а потом свободная ночь. Надо сделать несколько песен для заказчиков. За работу. ......... Хосок с головой ушёл в проработку промо своего нового альбома. Планов громадьё, как всё успеть. Он сидел с продюсером в столовой лейбла на первом этаже, обсуждая новую идею Хосока. К их столику подошёл Намджун. — Привет, работяги. Хосок, ты как всегда весь в идеях. Опять нагружаешь себя. Отдохнуть не хочешь? — Я тебя вчера в клуб звал. Два дня отдыха для меня роскошь. Сейчас самая жара начинается. Хосок ярко улыбнулся другу. — Да, вчера я совсем никак, у меня вопрос важный решался, — Намджун ответил как-то неуверенно и глаза убежали в сторону. — Решил? Помощь нужна? — Да, нет, там всё нормально сложилось. Буду работать. — О, у тебя похоже новый хит намечается? Ты справишься, ты самый крутой рэпер. Если что говори, поработаем. — Хосок похлопал друга по плечу. — Прости, надо бежать, дел море. Намджун кивнул в ответ и уткнулся в свою тарелку. "Что-то ты не весёлый, друг", подумал Хосок, но планы гнали в студию. Работа, работа, работа... Это то, что Хосок любил больше всего. Когда надо бежать, когда мысли в голове перекрывают одна другую, это время подготовки самое любимое, конечно после концертов, выступления вне конкуренции. Хосок очень любил свою работу. В студии профессионалы, у него всегда самые крутые продюсеры, авторы, любой музыкант сочтёт за счастье с ним работать. Попасть в кредиты песни Джей-Хоупа, значит сделать себе имя. В Корее. Но Кореи уже мало. Поэтому и альбом новый на английском, поэтому и добавились занятия, английский оставляет желать лучшего. Каждую песню приходилось оттачивать, трудно петь на чужом языке, но это надо. Джей-Хоупу нужен мир, стоять на месте скучно. ........ Юнги не дав трепыхнуться ни одной мысли забрал свой джиксер от дома Хосока. — Прости Додж, больше такого не повторится. Поехали работать. Любовно погладив корпус байка, Шуга легко закинул ногу. Седло уютно скрипнуло кожей, Додж соскучился. Он любил скорость как и его хозяин, любил сливаться с ветром, легко наращивал обороты. Жаль только, что не часто получалось полетать. Работа. Надо думать о копилке. Скорее бы. Отработав смену в магазине, наслушавшись очередных тупых претензий, Юнги подъехал к клубу. Заказав колу со льдом, он сидел присматриваясь к танцующим. Он заметил компанию студенток без парней. Явно пришли искать приключений. Его похоже тоже заметили. "Хорошенькая", Мин включил "взгляд" — ленивый, наглый, уверенный. Он умел им пользоваться, натренировал. Знал на, что клюют такие красотки. Юнги никогда не блистал красотой, но он был очень наблюдательным. В нём жил комплекс неполноценности, психотерапевт давно по полочкам разложил его проблемы. Но острый ум, умение читать людей всегда помогали, а играть он давно научился. Реального Юнги не прочитаешь. И сейчас он включил самца, ловись рыбка. Через полчаса эта рыбка трепеталась в кабинке туалета, постанывая от умелых рук, глядящих тело. Трусики мокрые, можно переходить к кульминации. Юнги перевернул девушку спиной, она упёрлась руками в стену, прогнулась, подставляя упругую попку. Юнги сдвинул тонкую ниточку, убирая препятствие. Член уже давно готов, да и яйца ломит от накопившегося желания. Быстро натянув презик Юнги вошёл в жаждущую, мокрую дырочку. Хорошоооо... Юнги двигался ускоряя темп, за бёдра натягивая на себя девушку, которая уже не стесняясь стонала. Он закрыл глаза, а под веками губы... Те, что так манят, с маленькой родинкой... — Ааа, щиииит, — простонал, кончая в мягкое нутро. Юнги нащупал клитор девушки и продолжая двигаться в ней, довёл её до оргазма. Адьëс, больше никто никому ничего не должен, можно по домам, оба получили, что хотели. Юнги уже подъезжал к дому, когда зазвонил телефон. — Да, Джин-хëн, слушаю. С альбомом помочь? — Да, надо посмотреть по аранжировке, нужны твои советы, оплата как всегда. — Конечно, могу завтра подъехать. — Да, приезжай в HAPPY. И еще. Шуга, в песню "Дождь в городе" можешь рэп-куплет вписать? Я тут с одним топовым рэпером договорился, для альбома хорошее сотрудничество. — Конечно, могу сегодня сделать и гайд запишу, завтра же и привезу. — Договорились. Вечером жду в студии. Хорошо, когда работа есть. Мину нравился продюсер Ким Сокджин. В отличии от мерзких шавок типа Николаса, Джин-хен работал чисто, да и уровень у него был хороший. Вот только Юнги он не делился, а мог бы... Одна надежда, что продюсер перешагнет эту сиропную попсу, и тогда Юнги сможет показать настоящую музыку. Вон уже и рэпера решил притянуть, может лёд тронулся?