Их королева

— Как мне совладать с этим?— Я посмотрела в его глаза, пытаясь найти ответ — Теперь, когда она пробудилась, твои предки дадут тебе ответ. Нам остается только ждать, когда это произойдет.— проговорил он, кладя руки на мои щеки. В секунды сократив расстояние между нами, я вновь почувствовала его губы на своих. Черт, его поцелуи вызывали слабость.— нам пора возвращаться в Вольтеру.— я недовольно надула губы, мне чертовски понравились наши каникулы во Флоренции. Он слегка усмехнулся, еле раз чмокнув меня в губы— мы обязательно поедем куда-нибудь еще, любимая.— его руки двигались по моему телу, так идеально сближая нас, пока мои лежали на его шее. Я черт возьми настоящий счастливчик. Пространство между нами все еще было наэлектризовано после проведенных ночи и утра, я все еще ощущала боль в теле от него, но несмотря на это, все было идеально. Я в последний раз оглянулась на магический грот. Место, когда-то бывшее священным для моего рода пробудило во мне что-то. Я чувствовала это под своей кожей. На секунду я обратила взгляд в небо, мне нужны были ответы, я знаю у кого они могли бы быть. Маркус положил руку на мою талию, уводя меня прочь и увлекая в разговоры. Я готова была говорить с ним часами, к черту тему, хотя порой он говорил такие вещи, которые хотелось бы слушать и слушать, но больше наверно играл его голос, да эти вампиры абсолютно точно делали меня пьяной от ощущений. Дьяволы! Мы ещё немного погуляли по садам прежде чем добраться до красотки, облепленной людьми. Кто-то фотографировался рядом с машиной, кто-то просто ходил вокруг неё, рассматривая с интересом. Маркус нажал на ключ, заставив эту крошку зарычать и отогнать от неё людей, благо она стояла в тени, так что мы смогли подойти и без проблем сесть, провожаемые взглядами людей. Феррари заревела и тронулась. Мы ехали по улочкам Флоренции, пока не выехали на магистраль, немного набирая скорость. Я сняла каблуки, ноги слегка гудели от ходьбы, открыла окно, чтобы высунуть руку и закинула ноги на торпеду, позволив платью съехать вниз. Маркус издал легкое рычание убрав руку с переключения передач и положив на мое бедро. Он повернулся ко мне и слегка наклонился вперёд, я, инстинктивно потянувшись, соединила наши губы в страстном поцелуе. Его рука прошлась вниз по моему бедру задевая кромку белья. Кажется я мгновенно взмокла. Черт подери, теперь так всегда будет? Он слегка прикусил мою губу, заставляя меня разжать их и дать ему проникнуть внутрь. Мы целовались еще пару мгновений пока его большой палец описывал круги по моему бедру прежде чем я оторвалась от него. — Смотри на дорогу, черт возьми!—сделав единственный импульс вперёд чтобы ещё раз соединить наши умы я наконец-то села на свое место, как ни в чем не бывало, взяв стакан с купленным по дороге лимонадом и выпив несколько глотков, чтобы понизить градус в собственном теле. Ух, вот это да! Его рука продолжала лежать на моем бедре собствеченески сжимая его, пока мы ехали к Вольтере. Внезапно раздался телефонный звонок. Он поднял трубку и поставил громкую связь, прежде чем услышали громко и недовольно — Ну и где вы, черт тебя дери?— Это был Кай.— Вы должны оказаться тут к 6 часам!— он явно был не доволен — Выдохни ты, мы уже почти у въезда в город.— Больше он ничего не сказал, положив трубку и посмотрев на меня. Я непонимающе уставилась на него в ответ, приподняв брови. — Ну мы ведь обещали тебе свидания, вот он и волнуется, что мы не успеем.— он подмигнул мне и переключил передачу, разгоняясь. Через 20 минут, ровно за 5 минут до указанного Каем времени, мы въехали в гараж Палаццо, Аро и Кай встречали нас там. Как только я вышла из машины, их улыбки слегка погасли, это показалось мне странным, они синхронно хмуро взглянули на Маркуса, но через секунду всё вернулось к тому как было. — Здравствуй, любимая, как прошли твои каникулы во Флоренции? —Аро протянул руки и сжал мою талию с нежной силой, от которой тут же задрожали колени. Он притянул меня в свои объятия, и мое тело прильнуло к его, словно мы были двумя кусочками головоломки. Он соединил наши губы, и это был огненный взрыв, от которого искры страсти пробежали по моим венам. Рука на моей талии сжалась, собирая ткань платья. Я сгребла его волосы, растворяясь в поцелуе. От него пахло этим фантастическим одеколоном, кожей и деревом. Абсолютно опьяняюще — Это было….хорошо— было все что я смогла сказать, все еще хлопая глазами от удивления, когда он отступил. Его место тут же занял Кай. Я уже говорила, что он похож на ураган? Он набросился на меня, притягивая к себе для еще более страстного поцелуя, от которого каждый дюйм моего тела воспылал. Его руки, словно стальные обручи, обхватили меня, прижимая к его твердой груди. Я застонала ему в рот, его вкус был таким сладким и притягательным, что у меня закружилась голова. От него пахло красками и ночью, а его прикосновения словно выжигали клеймо в моей груди. Мои руки теребили его рубашку, отчаянно желая ощутить холод его кожи под тканью. От невозможности добраться до него и Аро в груди что-то сжалось. Это была связь, она хотела завершения, черт возьми, я тоже хотела этого. — Мы чертовски скучали по тебе, gattina (котенок)!— прошептал он, отступая все на пару миллиметров.— я заберу тебя через два часа.— я заметила Хайди в дверях.— мы пока поговорим кое о чем.— он снова взглянул на Маркуса— иди, diletto (возлюбленная).— мы расстались, я все еще была в легком шоке от того что только что произошло, но пошла к Хайди. Как только дверь на паркинг закрылась, она подхватила меня на руки и переместила в мои покои. — Итак, судя по отсутствию платье с тобой, и по этим… довольно не прикрытым следам я так понимаю у кого-то была веселая ночь!— я посмотрела на нее на долю секунды, прежде чем почувствовать как начинают гореть мои щеки.— Это так мило, что ты смущаешься, но помни, мы сестры, ты можешь мне рассказать. Итак? — да, черт возьми! —она хихикнула, помогая мне избавиться от платья —Итак, расскажи мне все пикантные подробности, —промурлыкала она, и ее клыки блеснули в свете свечей. — Как прошла твоя ночь с безмолвным королем вампиров?— ее тон был наигранно саркастичным, от чего я мгновенно прыснула от смеха. Однако щеки все равно предательски вспыхнули восхитительным румянцем, когда я забралась в набранную ванну, а она села рядом со мной. —Это было...— я замолчала, подыскивая нужные слова.—Напряженно, но фантастически романтично.—Хайди наклонилась, в ней проснулось любопытство. — Романтично? Что ж вы пара, это было бы странно если бы это было не так. Хотя вампиры не всегда такие. Взять хотя бы Деметрия, который однажды сказал мне, что прелюдия предназначена для людей и что он может заставить девушку кончить, просто взглянув на нее!— я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбки, которая расползлась по моему лицу. —Ладно, может, он и не употреблял слово "прелюдия". Но он определенно имел это ввиду! —Хайди заинтригованно приподняла бровь. —Расскажи мне больше! —сказала она, наклоняясь ближе, ее глаза весело заблестели. Я глубоко вздохнула, мой пульс участился, когда я вспомнила предыдущую ночь. —Он отвел меня в эти невероятные апартаменты в старинной библиотеке Медичи. Это было похоже на что-то из готического романа - высокие потолки, бархатные занавески и кровать, которая выглядела так, словно была создана для греха. — я замолчала, мой голос понизился на октаву, когда я мечтательно описывала великолепие бархатных простыней, на которых покоились наши тела этой ночью. Ухмылка Хайди стала шире. —Держу пари, так оно и было! Итак, вы просто набросились друг на друга как только вошли туда? Или оттянули это? — мои глаза затуманились, когда я вспомнила подробности этого вечера. —Сначала он был... нежен. Он налил нам обоим по бокалу вина, и мы проговорили несколько часов обо всем и ни о чем одновременно. Потом мы танцевали, пока музыка не начала затихать и я попросила его поцеловать меня. Хотя в нем в начале была внутренняя борьба, он пытался отказаться делать это—Хайди хихикнула, и ее глубокий горловой смех эхом разнесся по тихой комнате. — Ну, ты не можешь винить этого парня за это. Я имею в виду, ты все еще человек и его пара, он, я уверена, сомневался в безопасности этого. Но давай, ты должна рассказать мне еще. Он выжал из тебя все соки, или ты все еще можешь спокойно ходить на своих двоих без страха поцеловаться с полом? И что насчет этого красочного следа? — моя улыбка на секунду стала хитрой. —Давай просто скажем, что перед основным блюдом я съела больше, чем следовало.— Хайди протянула мне бокал вина и я отпила пару жадных глотков, наслаждаясь прохладной жидкостью, скользившей по моему горлу, так же, как я наслаждалась поцелуями Маркуса. —О, пожалуйста, расскажи мне больше, черт возьми! Прекрати делать эти не честные паузы! — настаивала она, ее глаза искрились озорством. — я хочу знать все!— мой смех стал низким и гортанным, а тело реагировало на воспоминания, нахлынувшие на меня. —Он был... ненасытен. —Она наклонилась ближе, мой голос понизился до страстного шепота. —Его поцелуи не были похожи ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. Он как будто не мог остановиться самым восхитительным из способов.—Глаза Хайди сузились, в них промелькнула зависть, смешанная с любопытством. —Значит, он не просто вцепился в тебя?—взгляд скользнул к мерцающим свечам на соседнем столике, мои мысли затерялись в тумане воспоминаний о страсти. — Нет, это было нечто гораздо большее. Он целовал меня повсюду, словно пытался запомнить каждый дюйм моей кожи.—моя рука бессознательно провела по линии ключицы, кожу все еще покалывало от его прикосновений. Мой голос затих, по телу пробежала дрожь удовольствия, когда я вспомнила прикосновение его прохладных губ и клыков к чувствительной плоти. Когда я снова заговорила, мой голос стал хриплым. — А потом он занимался со мной любовью, Хайди. Дело было не только в укусе. Он был... благоговейным. Как будто мы не могли остановиться— я вздрогнула, вспомнив, как его сильные руки исследовали мое тело, оставляя за собой огненный след. Глаза Хайди заблестели от возбуждения, ее вампирские инстинкты пробудились при этом ярком описании. — А как насчет укуса? Он заставил тебя умолять об этом? Или это он умолял о возможности попробовать тебя?—Моя улыбка была понимающей. — Я предложила ему себя. И когда он вонзил в меня свои клыки, это было... неописуемо. Это была смесь удовольствия и боли, которая только усиливала все происходящее.— я провела пальцами по нежной коже своей шеи, вспоминая тот момент, когда Маркус наконец уступил своему чувству голода. Глаза Хайди потемнели от желания. — уверена это было так, кажется мне придется найти Феликса! — пробормотала она, облизывая губы. —Но дело было не только в укусе. —продолжила я, слегка хихикнув над ее последними словами, мой голос становился все более возбужденным. —Дело было в том, как он смотрел на меня, как будто я была самым дорогим существом в мире.— я замолчала, мои глаза заискрились от воспоминаний. — И его член, Хайди. Такой... такой... идеальный!— Ухмылка Хайди превратилась в широкую улыбку, ее клыки полностью выдвинулись вперед. —Ну, он же король, — сказала она, и в ее тоне сквозил намек.— Ничего другого ты и не ожидал, верно?— я хихикнула, уронив руку на колени и сжав бедра, словно пытаясь сдержать внезапное желание, которое вернулось при воспоминании о Маркусе внутри меня. — Дело не только в размере,— пробормотала я хриплым от желания голосом. — А в…его власти, его превосходстве. То, как он делал это не было похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала. Это было потрясающе.— Взгляд Хайди стал напряженным, в воздухе чувствовалось ее собственное возбуждение. —Итак, скажи мне, —выдохнула она, наклоняясь еще ближе. — Каково это было, чувствовать такого мужчину, короля вампиров, внутри себя? Ты единственная человеческая девушка, которая спала с вампиром и все еще оставалась жива! — мое тело налилось вожделением, когда я заговорила —Это было... необыкновенно. Каждый толчок был подобен волне наслаждения, обрушивающейся на меня снова и снова.—я замолчала, прикусив губу, погрузившись в воспоминания о непреклонном ритме Маркуса.—как будто мы были связаны не только кожей и плотью. — И сколько раз ты видела звезды в ту ночь? — Спросила Хайди, игриво глядя на меня —Включая утро, пять чертовых раз— мое заявление было встречено взрывом смеха Хайди, и этот звук эхом разнесся по ванной и спальне. — Значит, кто-то в восторге от вампирского секса, верно? — мы почти сразу рассмеялись, когда Хайди сказала это. Я покраснела еще сильнее и кивнула, не в силах скрыть трепет, пробежавший по моим венам при одном упоминании о прошлой ночи. — Это просто... по-другому. Более интенсивно, более... абсолютно все! — я сделала еще один глоток своего напитка, по телу разлилось тепло, имитируя жар, который все еще ощущался у меня между ног. — Знаешь, у меня был парень, и если бы я могла забыть об этом, я бы немедленно сделала это! — я проговорила слегка сморщившись, заставив Хайди хихикнуть. —Мальчик был настолько плох?— спросила она, поведя бровями. Я закатила глаза — Хуже, чем плох! Он был похож на котенка, играющего с клубком пряжи. Маркус, с другой стороны, настоящий Бог. Он точно знал, что делал, и не сдерживался. — Хайди откинулась на руки, на ее губах играла понимающая улыбка. — И как все закончилось?— моя улыбка смягчилась до блаженства, мои глаза затуманились при воспоминании о нежных моментах, последовавших за страстным совокуплением. — Это было... хорошо. Он обнимал меня и что-то шептал мне своим глубоким, гипнотизирующим голосом.— я сделала еще один глоток вина, моя рука слегка дрожала. — То, чего мне никто никогда раньше не говорил. Мы провели ночь до рассвета, а утром снова занимались любовью, и после этого он заботился обо мне. А потом мы пошли в ресторан и на свидание во Флоренцию. — Что ж, это звучит действительно очень хорошо. Но знаешь что, сегодня вечером тебя ждет еще одно свидание, и судя по твоим рассказам, своего с Каем ты упускать не собираешься! Так что вылезай ка, давай подберем тебе образ.— она подала мне махровое полотенце, помогая вылезти. В отличии от свидания с Марком теперь ее выбор пал на черное платье на бретелях с открытым декольте и темным узором из цветов, черные босоножки вместо каблуков, серьги в виде фонариков, кулон с веером из перламутра и французскую косу. Вместе с этим она потянула мне бордовый комплект белья.— Так идеально!— она закончила последние штрихи с прической— Кай придет через 10 минут, я пойду пожалуй все же найду Феликса, от твоих рассказов яд в жилах закипает. Хорошего вечера, ты должна завтра рассказать мне все!— и она исчезла, поцеловав меня в щеку на прощание, а я подошла к зеркалу в спальне, оглядывая свой образ и отметены Маркуса, которые Хайди скрывать отказалась. Внезапно я почувствовала легкий ветерок на своей коже, прежде чем моей талии кто-то коснулся сзади. — Знаешь, дорогая — прошептал Кай, и его глаза озорно заблестели в отражении — я почти уверен, ты никогда не была на улице художников в Вольтере ночью.—Он наклонился ближе, обдав мое ухо холодным дыханием, отчего по спине пробежали мурашки. Этот древний вампир со склонностью ко всему необычному, повернул меня к себе с понимающей ухмылкой, когда мое тело задрожало — Ах, моя дорогая, — сказал он своим бархатным мурлыкающим голосом, —тебя ждет настоящее удовольствие. Ночь рождает самые... вдохновенные произведения.— Его клыки поблескивали в мерцающем свете свечей, намекая на темные желания, которые он испытывал на этот вечер. — Tu es si magnifique, mon couple. (Ты так великолепна, моя пара)— он прошептал, его руки прошлись вдоль по моему телу— нас ждут внизу.— это было так тихо, словно он и не хотел уходить. — Тогда пойдем?— также тихо спросила я, взяв его руки в свои. За мгновение я оказалась в его руках, отдаляющаяся от собственных покоев Улица художников. Вольтера. Италия Двадцать минут спустя В воздухе витало предвкушение, когда мы прогуливались по узким, мощеным улочкам Вольтеры, запахи свежей краски и вина смешивались со сладким ароматом цветов и выпечки. Художники всех направлений и мастерства установили свои мольберты, демонстрируя калейдоскоп самых разных картин, некоторые из которых не оставляли простора для воображения. Яркие краски переливались на фоне древних каменных стен, а фигуры на картинах, казалось, оживали в желтом свете фонарей. — Кай, — я прошептала, краснея, — это... возмутительно!— Меня невольно привлекла картина, изображавшая нимфу, которую насилует сатир, краски были такими яркими, что казалось, будто я подглядываю за личной, мифологической любовной историей. Он усмехнулся, звук был глубоким и терпким. — Искусство - это чистейшее выражение души, любовь моя. А в Вольтере душа часто бывает довольно... плотской. — Он взял меня за руку и повел сквозь толпу туристов и местных жителей. От его прикосновения словно пробежал электрический разряд, напомнив о его собственной сверхъестественной природе. Я кивнула, широко раскрыв глаза от восхищения. Мы остановились перед художником, чьи картины были более абстрактными, но фантастически живыми, фигуры переплетались в невероятные образы, которые одновременно завораживали и будоражили сознание. — Расскажи мне об этом, — попросила я, понизив голос. — Ах, этот художник, - сказал Кай, задумчиво поглаживая подбородок и взглядываясь в творения мастера — он передает суть желания в его самой грубой форме. То, как переливаются краски, словно две души сливаются воедино в симфонии чувственности. —Я кивнула, не отрывая взгляда от холстов — Это…впечатляюще! — пробормотала я, чувствуя, как чувственные чары картины пробуждают во мне собственные желания. Раньше такого не было, черт возьми, что на меня нашло?! Кай нежно сжал мою руку. — Действительно, это так. Искусство всегда было зеркалом наших самых сокровенных страстей. А теперь, — сказал он, и в его глазах загорелся голод, — давайте предадимся другому виду искусства. —Он повел меня в тускло освещенный ресторан, увенчанный от пола до потолка цветами и свечами, вход в который был украшен искусной росписью, изображавшей пиршество, настолько декадентское, что его могли бы нарисовать сами боги. Хозяйка, роскошная женщина преклонных лет с понимающей улыбкой, сразу кажется узнала Кая и проводила нас к отдельному столику в глубине зала. Воздух был наполнен ароматом чеснока и специй. Усевшись, мы изучили меню и сделали заказ, наши взгляды встретились поверх мерцающих свечей. — Знаешь, любимая — начал он, понизив голос до соблазнительного шепота — Искусство не ограничивается только этими стенами. Искусство обольщения - это танец, древний, как само время, и я совершенствовал его на протяжении веков.— Я приподняла бровь, вызов, прозвучавший в его словах, разжег во мне огонь. — О, правда?— в моем голосе звучали страстные нотки поддразнивания. —И с чего ты взял, что я в настроении "соблазняться"? — Кай откинулся на спинку стула, на его губах заиграла игривая ухмылка. — То, как учащается твой пульс, когда ты смотришь на эти картины, — сказал он, задержав взгляд на ее шее, — то, как прерывается твое дыхание, когда ты возбуждена. Твое тело - открытая книга, любовь моя. — Я закатила глаза, мои щеки залились густым румянцем. В этот момент передо мной оказалась тарелка равиоли и бокал красного вина, а перед Каем же не прозрачный бокал, не сложно было догадаться что это было. — Ты так уверен в себе.— парировала я, потягивая вино. Это была богатая, бархатистая смесь, на вкус напоминавшая жидкое желание. Я со звоном поставила бокал на стол. — А что, если я скажу, что меня больше интересует искусство, чем сам художник?— Улыбка Кая стала шире, и он слегка обнажил клыки. Мы вели эту игру вдвоем, прекрасно понимая что напряжения от этого разговора уже ползло у нас под кожей. Казалось что весь остальной мир вокруг нас постепенно растворяется — Ах, но художник — это часть искусства — сказал он, и в его голосе зазвучала мрачная мелодия. — Каждый мазок кисти, каждый изгиб человеческой фигуры - все это отражение души художника. А какая душа может быть более чарующей, чем моя? — Кай, твои контакты!— На секунду выйдя из этого пьянящего транса я заметила, как его глаза постепенно краснеют. Он моментально достал из кармана запасную коробочку с линзами и надел вместо тех голубых что были до этого чёрные — Знаешь, в этих контактах, я теперь не понимаю голоден ты или хочешь меня!— заявила я, глядя на него. — Я всегда хочу тебя, дорогая! — я тяжело сглотнула от того как он произнес это. —нас ждет еще одна часть свидания! — С этими словами он, быстро оплатив ужин, вновь повел меня по постепенно опустевающим улицам, крепко обнимая за талию. Внезапно пошёл дождь. Ночной воздух слегка холодил обнаженную кожу, и я не могла не почувствовать трепета от скандальности происходящего. Мы побежали под дождем, желая скрыться от начавшей бушевать стихии, добравшись к парадному входу в Палаццо Вити, массивные двери которого были плотно закрыты для публики. Но словно по взмахну руки замки со щелчком открылись, представляя взору сокровищницу внутри. — Кай, — выдохнула я благоговейно оглядывая помещение — что мы здесь делаем? — Он повернулся ко мне, его глаза возбужденно блестели. — Считай, что это часть твоего художественного образования, — сказал он, и на его губах заиграла дьявольская улыбка. — Палаццо Вити закрыто для публики, но, так как дворец принадлежит Вольтури, у нас есть.…определенные привилегии. Это мой дворец! —Он отступил в сторону, открывая взору величественное фойе с высокими потолками и богато украшенными позолотой стенами. — Добро пожаловать в нашу частную галерею.— я ахнула, увидев красоту этого места, и мои глаза расширились от удивления. — Это невероятно,— прошептала я, и ее голос эхом отразился от мраморного пола. Кай кивнул, оценивающе оглядывая меня. — Тогда прошу, gattina (котенок)— он проводим меня сквозь залы галлереи — это «Сикстинская Мадонна»? Это должна быть копия!— воскликнула я, увидев знаменитое полотно— оригинал Рафаэля ведь находится в Дрездене!— он только покачал головой ухмыльнувшись — Нет, дорогая, все творения, что находятся здесь подлинные, все остальное копии, хорошие, но копии, как ни крути! — Это невозможно! Абсолютно фантастически!— он улыбнулся моим восторженным словам. Через сорок минут исследования подлинников всемирного искусства было решено рисовать. Я пыталась придумать, что можно изобразить, но ничего не приходило в голову. Воздух сгустился от напряжения, когда наши взгляды встретились, и без предупреждения Кай плеснул немного алой краски на мой холст. Она разбрызгалась, оставив яркое пятно на идеально белом холсте. Ухмылка заиграла в уголках его рта, когда он бросил мне молчаливый вызов. Мои глаза расширились, а по щекам разлился огненный румянец. Я была не из тех, кто отступает перед вызовом, особенно в области искусства. С озорной улыбкой я окунула кисть в банку с ярко-желтой краской и взмахнула ею в его направлении. Капли краски полетели через комнату, и оставили яркий след на его щеке. Его глаза потемнели, и я увидела, как в нем зашевелилось возбуждение, как в ночном существе просыпается трепет момента. Наш смех эхом разнесся по студии, когда краска начала разлетаться, как конфетти на бале-маскараде. Разноцветные брызги украшали нашу одежду, кожу и волосы. Каждый бросок вызывал восхищенный вздох или хихиканье, танец творческой экспрессии, который с каждым броском становился все более чувственным. Воздух был наэлектризован, заряжен энергией, которую никто из нас не мог игнорировать. Мое сердце бешено заколотилось, когда я увидела, как Кай увернулся от капли зеленой краски. Рубашка облегала его рельефный пресс, обнажая очертания мышц под тканью. Он двигался с грацией хищника, которая могла принадлежать только ночному существу. Вампир в нем был такой же частью его искусства, как и его натуры, и я находила это совершенно очаровательным. Теперь моя кисть была окрашена в разные цвета, что отражало бурную страсть, кипевшую между нами. Я прицелилась, и моя рука не дрогнула, когда я бросила пригоршню краски в грудь Кая. Она попала в цель, оставив за собой сине-красный след, который смешался с уже имевшимся малиновым. Его смех был низким, соблазнительным, от которого у меня по спине побежали мурашки. Он подошел ближе, желтое пятно на его щеке выделялось на фоне алебастровой кожи. Он не сводил с меня глаз, когда протянул руку, и кончики его пальцев коснулись моей обнаженной руки. От этого прикосновения по телу словно пробежал электрический разряд. Не отрывая взгляда, он забрал у меня кисть и провел ею по моей шее, задержавшись у впадинки под горлом, где пульс бился как крылья колибри. Его прикосновение было прохладным, но в то же время оно разожгло в мне огонь, о существовании которого я и не подозревала. — Как насчет продолжить создавать искусство, дорогая? Но сначала, я думаю, тебе нужен новый холст.— Быстрым движением он расстегнул рубашку, обнажив скульптурные формы своей груди. Он сбросил ее и накинул мне на плечи, ткань прошелестела по моей коже. Мое платье было испорчено, заляпано краской после нашей предыдущей выходки, хотя в этом определенно что-то было, поэтому Кай настоял на таком импровизированном переодевании. Расстегнув платье сзади, я набросила на плечи рубашку и стянула его вниз по бедрам. Рубашка была слишком велика и свободно свисала с плеч, обнажая одно из них, и только едва скрывала бедра и плавный изгиб живота. Я чувствовала себя уязвимой и в то же время сильной, словно живое, дышащее произведение искусства. Он наблюдал за мной, его глаза потемнели от желания, когда я просунула руки в рукава, а ткань облепила меня во всех нужных местах. Ранее мы установили свои мольберты в большом бальном зале Палаццо, стены которого украшали многовековые фрески, изображающие сцены любви и войны. Пол был выложен мозаикой с изображением мифических существ, резвящихся в море красок. Кай протянул мне кисть и палитру, наполненную сочными, яркими цветами. —Выбирай тему, любимая — сказал он, и в его глазах заплясали искорки восторга. —Все, что душе угодно!— взгляд скользнул по комнате, прежде чем остановиться на стоявшей на столе вазе, наполненной фруктами, которые выглядели так, словно их привезли из самого Эдема. Я кивнула в ее сторону, и на моих губах заиграла озорная улыбка. — Вон та! — проговорила я, указывая на нее. Кай проследил за моим взглядом и усмехнулся. — Плод искушения, моя дорогая?— Он подошел ко мне сзади, его грудь коснулась моей спины, когда он взял мою кисть и начал рисовать. Его прикосновение было легким, как перышко, от него у меня по спине побежали мурашки. Я кивнула, мое сердце бешено колотилось. Я почувствовала холод и одновременно жар его дыхания на своей шее, когда он рисовал, его клыки коснулись моей кожи ровно настолько, что у меня перехватило дыхание. Его руки двигались с изяществом, которое бросало вызов векам его существования, и плод на моем холсте начал обретать форму под его умелыми мазками. Каждый мазок кисти был молчаливым заявлением о его намерениях, о том, что он рисует не только плод, но и меня саму. Напряжение росло, пока он рисовал в тускло освещенном бывшем бальном зале, время от времени поглядывая на вазу с фруктами и сжимая мою талию. Каждый раз, когда его руки проходились по моему телу, воздух потрескивал от напряжения наших невысказанных желаний. Комната была наполнена запахом масляных красок и слабым медным привкусом возбуждения, смешивающимся со сладким ароматом фруктов. Звук кистей, скользящих по холсту, был единственным звуком в огромном пространстве, ритмичный танец, который, казалось, усиливался с каждым мгновением. Мои глаза наполнились вожделением, когда я увидела, как фрукты на картине Кая превращаются в мой собственный портрет. Сочные, спелые персики и вишни превратились в округлости грудей, длинные, изогнутые стебли винограда повторили линии тела. Мое сердце казалось забилось в новом ритме, когда я увидела свое отражение во фруктах, а щеки вспыхнули, когда я осознала эротический подтекст, скрытый за его мазками. В комнате становилось теплее, воздух был насыщен желанием, кисти скользили по холсту. Я посмотрела на него, Кай не отрывал от меня глаз, голод в его взгляде не оставлял сомнений в том, что он на самом деле хотел нарисовать. Каждое движение кистью было лаской, молчаливым обещанием страсти, которая меня ожидала. Я чувствовала спиной жар его тела, его дыхание становилось все тише по мере того, как он работал. Я не отрывала взгляда от его картины, и у меня перехватило дыхание, когда я увидела, как он оживляет меня на холсте. Фрукт превратился в чувственный гобелен, мои очертания проступали из хаоса цвета и тени. Соски напряглись под рубашкой, когда я увидела безошибочно узнаваемые очертания своего тела, мазки, прослеживающие путь его желания. Плод выглядел спелым, и я почувствовала себя такой же спелой, готовой к его прикосновениям. Кай очевидно заметил мою реакцию и шагнул еще ближе, его рука обхватиламою грудь через рубашку, а большой палец слегка коснулся чувствительного местечка сквозь ткань. —Тебе нравится то, что ты видишь, mio bottino (моя добыча)? - прошептал он, обдавая мое ухо холодным дыханием. Pov Kai Я многовековой вампир с глазами, темными, как ночное небо, окутывал ее тело своим, мой взгляд задержался на моем творении. За свою бессмертную жизнь я видел бесчисленное множество произведений искусства, но ни одно из них не завораживало так, как то, что сейчас стояло передо мной, и я не думал о картине. Pov Eva — Что ты думаешь об этом произведении, любимая?— спросил он, и его голос был таким же мягким, как вино, которое они пили ранее вечером. Чувствуя, как бешено колотится сердце, я оглянулась через плечо на Кая. Его вопрос был невинным, но жар в его взгляде был совсем не таким. Я с трудом сглотнула, пытаясь успокоиться, прежде чем ответить. — Это... это безумно красиво, мой король — пробормотала я, мой голос был едва слышен. Его высокая, худощавая фигура отбрасывала на меня тень. — Но не так красиво, как ты, любовь моя, — сказал он, и его клыки показались из-под полных, чувственных губ. Я почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки, когда его прохладные пальцы прошлись по изгибу моей шеи. В художественной галерее царила идеальная тишина, единственным звуком, нарушавшим тишину, было слабое потрескивание свечей, мерцавших в тускло освещенном помещении. Холод его прикосновения резко контрастировал с жаром, ощущавшимся под кожей. Мне казалось, что я знала Кая целую вечность, но сегодня все было по-другому. Сегодня ночью мы собирались поднять свои отношения на новый уровень. Он наклонился, и его дыхание, мягкое, как перышко, коснулось ее уха. — Давай найдем более... уединенное место, —предложил он хриплым от желания голосом. Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова, и последовала за ним по лабиринту скульптур и картин, каждый шаг приближал нас к нашей тайной цели. В укромном уголке галереи Кай заключил меня в крепкие объятия, его руки исследовали мягкость изгибов тела под его рубашкой. Его клыки скользнули по моей шее, посылая дрожь предвкушения по всему телу. Я чувствовала пульсацию его эрекции у своего бедра, когда он шептал нежные слова, которые звучали как шепот самой ночи. Он поцеловал меня с жадностью, которая накапливалась веками, его язык проник в теплую впадинку рта. Я почувствовала привкус крови на его губах, и это было не похоже ни на что, что я когда - либо испытывала - пьянящее, первобытное и совершенно неотразимое. Мои руки скользнули вниз по его спине, ощущая упругие мускулы, словно ожившая статуя тонкой работы. Pov Kai Свечи отбрасывали теплый мерцающий свет на наши переплетенные тела, создавая на нашей коже танец света и тени. Мои руки двинулись дальше, исследуя ее тело, обхватывая груди через ткань рубашки, ощущая затвердевшие соски. Я нежно ущипнул один из них, и она ахнула, выгибая спину, прижимаясь к моим прикосновениям. Мои клыки удлинились, стали более заметными, потребность полностью завладеть ею стала невыносимой. С тихим рычанием я поднял ее на руки и понес к ближайшей горизонтальной поверхности. Я бережно уложил ее, не отрывая от нее глаз, и начал расстегивать пуговицы собственной рубашки на ней. Одежда упала, открывая ее обнаженное тело, образец человеческой красоты. Мой взгляд скользил по ней, впитывая каждую деталь, и с каждой секундой мой голод усиливался. Ее дыхание стало прерывистым, когда я провел кончиком пальца по линии ее ключицы, мой пристальный взгляд проник ей в душу. Я наклонился, мои губы коснулись округлости ее груди, а язык скользнул по ее сладковато-соленой коже. Она застонала, ее руки запутались в моих волосах, когда я перешел к другой ее груди, уделяя ей не меньшее внимание. Мои зубы задели чувствительную плоть, давая ей почувствовать остроту моих клыков на своей коже, обещая боль, смешанную с удовольствием. Pov Eva Внезапно рука Кая скользнула вниз, к изгибу моих бедер, и его длинные, ловкие пальцы нашли путь к моему влажному, ожидающему жару. Я задрожала, когда он погладил меня, его прикосновения были нежными, как крылья бабочки, но в то же время достаточно твердыми, чтобы заставить мои бедра изогнуться. Я потерялась в вихре ощущений, мое тело реагировало на каждое его движение с такой настойчивостью, как и прежде с Маркусом. Отблески свечей играли на чертах его лица, придавая им зловещий, но в то же время манящий оттенок, что только усиливало мое возбуждение. Я почувствовала, как нарастает давление, как мое лоно сжимается вокруг его пальцев. Я была близка, так близка к тому, о чем могла только мечтать, будучи невероятно чувствительной после ночи с Марком. Кай, казалось, почувствовал это, его поглаживания стали более настойчивыми, его большой палец обводил чувствительный бутончик моего клитора с такой мастерски выверенной точностью, что я взмолилась о большем. Комната закружилась вокруг меня, превратившись в калейдоскоп красок и страсти, который грозил поглотить меня целиком. Поцеловав мою в шею в последний раз, Кайус встал и сбросил с себя остатки одежды с животной грацией, от которой у меня перехватило дыхание. Его член, длинный и толстый, торчал из бедер, гордо выделяясь на фоне темной ткани брюк. Он переступил через них, открываясь передо мной во всей своей вампирской красе. Свет свечей играл на его стройной, мускулистой фигуре, подчеркивая каждый изгиб, заставляя его казаться почти неземным. Мои глаза расширились, я упивалась его видом. Он так отличался от мужчин, которых она знала, такой сильный и в то же время в этот момент такой уязвимый. Я почувствовала, как мое собственное желание достигло пика, пульсирующая боль требовала удовлетворения. Pov Kai Я расположился между ее ног, и кончик моего возбужденного члена коснулся ее гладких складок. Я воспользовался моментом, чтобы оценить красоту момента — моя возлюбленная предстала перед мной обнаженной, ее глаза остекленели от желания. Легким толчком я раздвинул ее бедра еще больше, и мой член скользнул по ее влажности. — Любимая— простонал я низким, диким голосом, который эхом разнесся по пустой галерее. — Ты моя! Pov Eva У меня перехватило дыхание, когда он ввел в меня кончик члена, растягивая узкое отверстие. Я почувствовала короткую вспышку боли после прошлой ночи, но ее заглушило последовавшее за этим острое наслаждение. Его глаза впились в меня, когда он начал двигаться, его бедра раскачивались взад и вперед в устойчивом ритме, который с каждым толчком становился все настойчивее. Звук соприкосновения наших тел наполнил воздух симфонией страсти, эхом отразившейся от высоких потолков и мраморных стен. Ногти впились в бархат кушетки, когда Кай полностью заполнил меня, его движения были глубокими и требовательными. Я снова почувствовала приближение оргазма, крещендо наслаждения, которое, казалось, отзывалось в каждой клеточке моего тела. Он не сводил с меня глаз, и я увидела в них голод, неприкрытую потребность, которая отражала мою собственную. — Кай, пожалуйста— простонала я, и в моем голосе прозвучала отчаянная мольба. В ответ он ускорил темп, входя в меня с такой настойчивостью, что на меня накатили волны экстаза. Я чувствовала, как пульсирует внутри меня его член, как его вампирская энергия проникает в мое лоно, возбуждая каждый нерв. Его клыки снова задели мою шею, давление нарастало, пока я почти не почувствовала, как они прокалывают кожу. Я знала, что за этим последует, и хотела этого. Нуждалась в этом.— Сделай это —прошептала я донельзя хриплым от желания голосом. Pov Kai Зарычав от чистого вожделения, я вонзил в ее шею свои клыки, мои глаза закатились, когда сладкая, теплая кровь наполнила мой рот. Ощущение того, что я предъявлял на нее права, становится с ней единым целым самым интимным образом, довело ее до предела. Оргазм обрушился на нее волной наслаждения, которая, казалось, длилась вечно. Ее кровь была подобна прекрасному вину, насыщенному и крепкому, и я жадно пил, чувствуя, как ее жизненная сила смешивается с моей собственной. Делая это, я продолжал трахать ее с пылом, который был одновременно жестоким и прекрасным. Ее крики удовольствия становились все громче, эхом разносясь по священным залам галереи, симфония любви и боли, которая стала музыкой для моих ушей, той что я мог бы слушать бесконечно. Ее тело извивалось подо мной, ее ноги обвились вокруг моей талии, когда она притянула меня ближе, заставляя войти глубже. Я чувствовал, как она снова достигает оргазма, как ее мышцы сжимаются вокруг меня, словно в тиски. Тепло ее крови и жар ее киски были пьянящей смесью, которая приближала меня к грани оргазма. Пока я пил, я чувствовал, как между нами возникает связь, которая выходила за рамки физического контакта. Ее сущность наполняла меня, сама ее душа стала частью моей, и я знал, что она тоже чувствует мою любовь и потребность в ней. Я не просто хотел трахнуть ее, я хотел поглотить ее, быть поглощенным ею, стать с ней единым целым самым первобытным образом. Pov Eva Мое дыхание участилось, сердце бешено колотилось в груди, когда я ощутила двойной экстаз от его укусов и безжалостных толчков. Боль была сладкой симфонией наслаждения, пик который нарастал и нарастал до тех пор, пока мне не показалось, что мое тело вот-вот разлетится на миллион кусочков. Pov Kai Я почувствовал, что приближается моя собственная кульминация. Я знал, что долго не выдержу, но не хотел, чтобы этот момент заканчивался. Я отстранился, мои клыки оторвались от ее шеи, и я увидел, как раны почти мгновенно затянулись, не оставив после себя ничего, кроме багрового следа и отметены в виду полумесяца. Я снова поцеловал ее, мой язык проник в ее рот, разделяя с ней ее вкус. Ее дыхание было прерывистым, глаза остекленели от страсти, когда она встретилась с мной взглядом. Я прошептал ее имя, и этот звук стал священной мантрой, которая связала нас в этот момент воедино. Наши тела двигались в совершенной гармонии, ритм нарастал по мере того, как мы оба приближались к пику своего желания. Мой член, растягивая ее, наполняя ее, приближая ее к грани забвения с каждым мощным толчком. —Я чувствую это— выдохнула она, ее глаза закрылись, когда наслаждение стало невыносимым. —Я собираюсь кончить снова!— моим ответом было дикое рычание, мои бедра двигались в ней с новой силой. Я чувствовал, как она сжимается вокруг него, как приближение ее оргазма становятся ближе с каждым толчком. Когда она приблизилась к пику, я почувствовал, как все больше нарастает мое возбуждение, давление, которое усиливалось с каждым ударом ее сердца. Pov Evq Толчки становились все сильнее, его член входил и выходил из меня с мягким звуком, который был музыкой для наших ушей. Мои ногти впились в его спину, оставляя за собой огненные следы. — Еще!— это было все, что я могла выдавить из себя, мой голос был похож на отчаянный стон, от которого у него по спине пробежали мурашки. Он подчинился, его руки крепко сжали мои бедра, когда он вошел глубже, его движения подчеркивали тишину галереи прикосновением кожи к коже. Pov Kai Я почувствовал, как внутри все сжалось, оргазм приближался, словно неумолимое притяжение черной дыры, грозящей поглотить меня. Я врезался в нее, мои клыки снова коснулись ее шеи, чувствуя пульсацию ее вены, такой соблазнительной, такой близкой. — я сейчас…о боже, Кай! — умоляла она, и ее голос звучал как зов сирены, которому я не мог сопротивляться. Я снова укусил ее, мои клыки пронзили ее кожу, и она закричала, издав звук, полный боли и наслаждения, который только усилил мое желание. Ее кровь, теплая и сладкая, хлынула, наполняя силой и страстью, - пьянящий коктейль, который заставил меня почувствовать себя снова новообращенным. Оргазм обрушился на мою пару подобно буре, ее тело содрогалось вокруг меня, когда волна за волной накатывало наслаждение. Ее киска прижималась к моему члену, мышцы напрягались и сокращались с каждым толчком экстаза. Я зарычал, чувствуя, как ее оргазм отзывается в моем теле, подталкивая ближе к краю. Я вытащил клыки из ее шеи, начисто зализывая раны. Мой член был толстым и набухшим, требуя разрядки, и я знал, что больше не смогу сдерживаться. Я посмотрел в ее глаза, в которых было столько любви и желания, что я едва мог вынести. Последним мощным толчком я излился в нее, мое горячее семя затопило ее глубины, и она содрогнулась под ним. Связь между нами становилась все крепче с каждым толчком моего оргазма, связь, которая выходила за рамки физического, за пределы самого времени. Pov Eva Какое-то время мы лежали, тяжело дыша в унисон, наслаждаясь моментом. Свечи мерцали, отбрасывая мягкий свет на наши скользкие от пота тела, наши смешанные ароматы наполняли воздух, словно пьянящие духи. Мир вокруг нас перестал существовать, и остались только мы двое, потерявшиеся в муках своей страсти. Кай вышел из моего тела, его член все еще был твердым и блестел от смешанных соков. Он потянулся за своей рубашкой, разрывая ее на части, и аккуратно вытер мое тело, прежде чем нежно поцеловать заживающие следы укусов. — ты в порядке?— спросил он, и его низкий рокочущий голос эхом отозвался в моем теле. Я кивнула, на моих губах заиграла мягкая улыбка. — Более чем в порядке - пробормотала я довольным мурлыканьем. Следы укусов на моей шее уже исчезали, оставляя после себя лишь едва заметные следы. Я чувствовала себя живой, более живой, чем когда-либо прежде. Смесь удовольствия и боли стала для меня откровением, дверью в новый мир ощущений, о существовании которого я и не подозревала. От автора Кай притянул ее, прижимая к себе, пока их дыхание медленно не нормализовалось. Если бы его сердце могло, оно бы бешено колотилось в груди, отражая силу его эмоций. Он овладел ею самым примитивным образом, объявил ее своей, и она приняла его, встретила со страстью, которая соответствовала его собственной. Он убрал прядь волос с ее лица, его взгляд задержался на отметинах, которые он оставил на ее шее. Тут же заметив и те, что ранее оставил его брат — Теперь ты моя, и пахнешь мной— прошептал он, и его голос прозвучал теплой лаской у ее уха— правда и Маркусом тоже, но ты все же наша общая пара — что это должно значить?— она спросила, глядя на него из-под ресниц — После спаривания вампир оставляет на своей паре свой запах, чтобы другие вампиры сторонились его пары.— она слегка покраснела.— я и Аро сразу все поняли, еще до того как Маркус выдал нам все, от тебя пахло им за километр, к тому же этот ублюдок был слишком самодоволен. И теперь все будут знать, что ты принадлежишь нам! Pov Eva Я вздрогнула от собственнического тона, почувствовав, как по телу пробежала дрожь возбуждения. Я никогда не чувствовала себя такой желанной, такой лелеемой, как с ними. Я прижалась к нему теснее, переплела свои ноги с его, положила руку ему на грудь, ощущая ровное дыхание, там где покоилось его неживое сердце. — И вы мои — прошептала я в ответ, и мой голос наполнился вновь обретенной уверенностью. Кай усмехнулся, звук был низким и чувственным, его глаза заблестели в свете свечей. Он наклонился и нежно поцеловал меня, наши языки танцевали вместе в изящном танце любви и вожделения. Его клыки втянулись, но я все еще ощущала их присутствие, как постоянное напоминание о силе и страсти, которые таились в нем. Наши тела все еще были переплетены, когда мы лежали, наслаждаясь ощущением единения. Он выводил узоры на моей обнаженной коже, его прикосновения были легкими, как перышко, и успокаивающими, словно для того, чтобы унять жгучую боль, возникшую между моих бедер. Свечи отбрасывали теплый мерцающий свет, который танцевал по нашим телам, рисуя картину чистой эротики, способную соперничать с любым из произведений искусства, окружающих нас. Моя рука скользнула вниз к члену Кая, все еще наполовину вставшему после страстного соития. Я нежно погладила его, почувствовав, как он дернулся в моих руках. Он застонал, его глаза с новой силой устремились на меня. — Опять? — подразнила я, и от моего страстного шепота он снова дернулся прикрыв глаза Pov Kai Но у меня были другие планы. Я мягко отстранил ее руку, мой голос был тверд, но полон любви. — Нет, любовь моя, на сегодня с тебя хватит — сказал я, в моих глазах появилось беспокойство. Она надулась, желание все еще бушевало в ее глазах, как лесной пожар. Я знал, что она хотела большего, но также знал и об ограничениях ее человеческого тела. Она подняла на меня умоляющий взгляд. — Пожалуйста, Кай!— умоляла она страстным шепотом. —Я хочу попробовать тебя на вкус.— Мои глаза расширились и потемнели от желания, в груди безошибочно бушевал голод. Я знал, что она давит на себя, ее человеческое тело еще не привыкло к интенсивным удовольствиям вампирского мира. Но желание в ее взгляде было слишком сильным, чтобы сопротивляться. С тихим стоном я кивнул, мой член затвердел при мысли о прикосновении ее сладких губ к нему. Pov Eva Я нетерпеливо взяла его в руки, и у нее потекли слюнки при виде его эрекции. Я облизнула губы, чувствуя трепет власти, пока он наблюдал за мной, прикрыв глаза. Я начала целовать и облизывать ствол, прослеживая языком вены, в которых пульсировала яд. Он застонал, его руки сжались в кулаки на бархатной обивке кушетки, когда я взяла его в рот. Мое человеческое тело, возможно, имело свои пределы, но моя любовь и желание к ним была безгранична, и я была полна решимости показать ему, как сильно я жажду его. Я приняла его глубоко, мое горло сжалось вокруг его члена, когда я сглотнула, не отрывая от него взгляда. Он наблюдал за мной, прерывисто дыша, его клыки полностью выдвинулись, пока он боролся с желанием взять меня снова. — Amata!— он то ли предупредил, то ли простонал напряженным голосом — ты слишком… сильно на себя давишь.— Слова очевидно давались ему с трудом, но я только стонала в такт его члену, мои глаза остекленели от желания, и он знал, что не сможет отказать мне. Он позволил мне продолжать, его глаза закрылись, когда я погружала его глубже, мои щеки округлялись с каждым толчком. Я была ненасытна, мое тело жаждало соединения с ним. Я чувствовала, как внутри него нарастает напряжение, мое тело пело от потребности полностью завладеть им, завершить нашу связь. Pov Kai Ее теплый, влажный рот был восхитителен, ее язык кружил вокруг головки моего члена с мастерством, которое одновременно удивляло и возбуждало. Я чувствовал ее страсть, ее любовь ко мне в каждом прикосновении, в каждой ласке. Это была пьянящая смесь эмоций, заставлявшая меня закипать, а мой член пульсировать. Но я знал об опасностях нашего соития, о рисках, которым мы подвергались. Я и так уже достаточно получил от нее сегодня вечером и не хотел заходить слишком далеко, слишком рано. — mio regina (моя королева)— простонал я, зверь внутри меня отказывался соглашаться с тем, что я собирался сказать— тебе нужно остановиться— Я старался звучать как можно более убедительно, но ничерта это было не так, совладать с собственным телом я не мог. Ее губы по-прежнему были прижаты к моему телу, а глаза умоляли меня позволить ей продолжать. Ее человеческое тело слабело, но ею двигало новое желание, неутолимый голод. Я знал, что если не остановлю ее, то она доведет себя до изнеможения. Дрожащей рукой я осторожно приподнял ее подбородок, отрывая от своего члена. Это было нелегко, но я должен был поставить ее потребности выше своих собственных. — Sei bellissima. (Ты великолепна)— пробормотал я донельзя хриплым от возбуждения голосом— но тебе нужно отдохнуть. Ее глаза были полны решимости, щеки пылали от страсти. Она не хотела останавливаться, ее тело все еще гудело от толчков последнего оргазма. — Но, Кай — запротестовала она хриплым шепотом. Я знал, что ее желание было искренним, но также понимал, что не могу позволить ей зайти слишком далеко. Я нежно усадил ее обратно, прижав к себе, шипя от борьбы с самим собой. — Мне нужно отнести тебя в постель—пробормотал я, не отрывая от нее взгляда. — Позволь мне любить тебя по-настоящему, без ограничений, которые накладывает это место. Pov Eva Мои глаза загорелись от возбуждения при мысли о том, что мы смогут предаться страсти в еще более интимной обстановке. Я с готовностью кивнула, и моя рука с тихим хлопком соскользнула с его члена. Кай встал, его эрекция слегка покачнулась при этом движении. Он потянулся к мне, его руки скользнули по моему телу он без усилий поднял меня на руки. Pov Kai Она казалась такой легкой в моих объятиях, такой нежной и хрупкой и в то же время такой неистово страстной, такой совершенной. Ее ноги обвились вокруг моей талии. Я воспользовался моментом, чтобы полюбоваться ею, тем, как ее изгибы прижимались к мне, как ее груди подпрыгивали при каждом шаге. Свет свечей отбрасывал тени на ее кожу, создавая чувственную картину, от которой у меня потекли слюнки. Ее глаза были устремлены на меня с молчаливым вызовом, от которого мой член затрепетал. Я знал, что если не откажу ей, то она возьмет от меня то, что ей нужно, даже если для этого ей придется выйти за свои пределы. Я застонал, мои клыки снова удлинились, когда я почувствовал желание снова заявить на нее права. Я поставил ее на выстланный натуральным мехом пол в отдельных покоях, что появились тут только вчера, для ее же удобства. В последнем страстном поцелуе она опустилась на колени, и снова взяла мой член в рот, ее движения стали более настойчивыми, более требовательными. Она сосала и лизала с таким пылом, что мое тело задрожало под тяжестью его желания. Pov Eva Глаза Кая закатились, когда я принялась ласкать его, обводя языком чувствительный бугорок прямо под кончиком. Он чувствовал, как внутри него нарастает напряжение, а кульминация приближается, словно поезд, набирающий скорость. — mia passione (моя страсть)—прорычал он, в его голосе слышалась отчаянная мольба остановиться, позволить ему усыпить меня в нашей постели, но я была неумолима. Я обхватила его яйца рукой, крепко, но нежно, и стала сильнее вбирать в себя его член. Pov Kai Я чувствовал, что теряю контроль над собой, потребность наполнить ее рот своей спермой подавляла желание быть внимательным к ее человеческим ограничениям. Я застонал, слегка подергивая бедрами, пытаясь оттянуть неизбежное. Но она была невероятна. Pov Eva Мое тело трепетало от вновь обретенного вампирского голода, который я не могла — или не хотела — игнорировать. Я приняла его глубже, мышцы горла сжались вокруг его члена, когда я глотала, не сводя с него глаз. Я предъявляла на него такие же права, как и он на меня, показывая, что я равна ему во всем, что имеет значение. Он крепче сжал мои плечи, его тело напряглось, когда я почувствовала первый толчок к его освобождению. Он больше не мог сдерживаться. С ревом он кончил, семя наполнило мое горло, и я жадно пила из него, не сводя с него глаз. Связь между нами становилась сильнее с каждым толчком его члена, связь углублялась, любовь, которую мы разделяли, становилась чем-то более первобытным, чем-то, что выходило за рамки двух наших видов. Когда он кончил, я отстранилась, и след его спермы на моих губах соединил нас. Я облизнула губы, на моем лице появилось выражение удовлетворения. — Mon éternité (моя вечность) —пробормотал он, в его голосе смешались изумление и любовь. Он заключил меня в объятия, мои ноги все еще были обвиты вокруг его талии. Pov Kai Она была легкой, как перышко, когда ее тело обмякло от удовольствия. Я уложил ее на огромный меховой ковер перед зажженным камином, и наши ноги утонули в теплом мягком меху. Она посмотрела на меня снизу вверх, ее глаза блестели от возбуждения. Я знал, что она давит на себя, но не мог не восхищаться ее неослабевающим желанием к нему. Я поцеловал ее, пробуя себя на вкус на ее губах, наши языки танцевали вместе, а огонь отбрасывал теплые мерцающие отблески на наши переплетенные тела. Моя рука обвила ее талию, прижимая ее тело к моему, когда я накрыл ее собой. Тепло огня и мягкость меха под нами были фантастическими, но я знал, что должен быть с ней осторожен. Я не хотел причинять ей вреда, ни сейчас, ни когда-либо еще. С рычанием разочарования и желания я подхватил ее на руки, ее ноги все еще были обвиты вокруг моей талии. — В постель, женщина— пробормотал я хриплым от желания голосом. — Немедленно! — я понес ее через покои, мои шаги были заглушены мехом. Я бережно уложил ее на мягкие бархатные простыни, и она предстала передо мной, словно изящная картина. Она была моим шедевром, моей музой, и я не мог насытиться ею. Ее глаза закрылись, дыхание стало медленным и ровным, когда она погружалась в сладкие объятия сна. Я навис над ней, мой член все еще был твердым, а тело гудело от желания заявить на нее права еще раз. Но я был достаточно мудр, чтобы знать, когда нужно отстраниться, когда дать человеческому телу отдохнуть. Я нежно поцеловал ее, мои клыки втянулись, когда я ощутил затяжной аромат ее тела. Ее кожа все еще пылала от возбуждения, а пульс под моими губами отдавался нежным шепотом. Я смотрел, как она спит, как ее грудь поднимается и опускается с каждым вздохом, как свет свечей играет на ее изгибах, словно нежное прикосновение любовника. Она принадлежала нам, а мы - ей, вплетенные в танец страсти и любви навеки.