Духовная нищанка

После двух часов страданий в ванной Слава чувствовал себя как выжатый лимон. Задница болела безумно и внутри, и снаружи. В отражении зеркала на бледных ягодицах красовались фиолетовые кровоподтеки. Противно. Машнов мог сколько угодно пытаться смыть с себя грязь, боль и унижение, дыру в груди злить кипятком не получится. Жид отправил пару сообщений о том, что вернется с подарками, но не обнадежил. Розовый образ принца на коне разбился стеклами внутрь. Слава представлял, как развернет Мирона на пороге и пошлет его в пешее эротичесое. За тупые шутки, за мерзкие замечания и обволакивающую со всех сторон боль. Да за спизженные без разрешения ключи в конце концов. Закрыл снаружи и обещал вернуться. «Спасибо, Мирош. Сначала не стесняйся в собственной квартире, а потом подожди, когда тебя из нее вызволят», — Слава грустно хмыкнул. И снова стирать постельное, собирать мусор на кухне. Машнов плюхнулся на стул с тихим стоном. Возможности сидеть нормально его явно лишили минунимум на пару дней. И за это тоже надо предъявить, что за пиздецовые приколы. Хотя бы предупреждать нужно о том, что очку при сексе придет пиздец, а только потом лезь. В этой ситуации предупредить не значить вооружить, но Слава хотя бы дал речи бы не потерял от ахуя. Или от вина он его потерял, востановить стремительные события вчерашнего вечера было сложно. В любом случае, его дешевое вино пережило ночь в холодильнике и будет как никогда кстати при написании альбома. Альбом, который выходил блеклым, отвратительным и без толечки смысла. Машнов чувствовал, что что-то потерял. Жизнь разбирала его по кусочкам, пыталась вбить истины в голову новыми шишками и старами граблями. У Машнова не получалось. Он понимал, что расплавится и забудет все обвинения, как только увидит Мирона в дверях. А если тот придет дейстительно не с пустыми руками, то еще и простит. Такая себе типичная клуша из меллодрам из России1. Слава ненавидел в себе это. Больную любовь, щенячью преданность, верность и готовность простить все «во имя любви». А вдруг дальше станет лучше? И что, что они даже не поговориили о том, в каких они отношениях. И что такого в том, что жид перед ним даже не нормально извинился. Машнов простит и примет к сведенью. Все же не все люди любят извинятся. Он вчера и правда переборщил с одеколоном, а пивной живот уже выпирал. Ничего страшного, Слава знал что ему делать. В свое время он знал одну, что вечно стремилась похудеть. Парень всегда осуждал одноклассиницу за тупые и вредные методы, подгоняя словами о том, что потом она наберет еще больше. Но сейчас эти знанимя были как никогда кстати. Да и первое, что пришло в голову было что-то вроде винной диеты. Одна бутылка белого в день и никакой еды. Слава дернул штопром, стараясь убедить себя в том, что плана нажираться в слюни нет и одной бутылки будет более чем достаточно. Он быстренько похудеет, Мирон поплывет от счастья, что это сделали ради него и мир снова станет розовым, как в мечтах. Алкоголь еще и боль притупит, так что в этой великой диете только одни плюсы. Машнову даже пришлось давить внезапно появившеся желание написать бывшей однокласснице, чтобы выпытать еще чего интересного. Соседка по парте частенько прямо при нем листала свои стремные паблики с однотипичными названиями, так что информацию он и сам сможет найти, пусть и устаревшую.

***

Мирон объявился в десять вечера. Слава пусть и был подвипившим, но все еще держался сегодняшнего принципа одной бутылки. Но одна бутылка в течении на голодный желудок это уже неплохой прилив смелости, так что встречать он не вышел. С альбомом сегодня не получилось, но из заброшенных пабликов 2014 нашлось много неплохой инфы. Конечно, был откровенный бред, на который Слава даже в такой ситуации не согласится, но всякие выходы входы были полезными. — Чего спрятался? — Мирон принес в комнату запах еды, и Славе показалось, что сначала он сблюет, а потом сожрет самого жида. Сегодня часть мыслей занимала еда, а при таком раскладе хотелось повеситься. Раньше он спокойно мог весь день бухать без закуски, но сейчас кто-то будто дернул в голове переключатель. — Знаешь, с разъебанным очком не очень приятно лишний раз двигаться, — Машнов ненадолго поднял глаза от экрана монитора. Делать вид, что работаешь, гораздо легче, чем работать. — Да и брать ключи без разрешения, запирая в квартире, такое себе, знаешь? — хотелось высказать все, но слова никак не собирались в предложения. Страшно быть посланным нахуй со своими запросами. — Каюсь, повел себя как скотина, держи шоколадку, — Мирон с тем же веселым и беззаботным видом протянул милку через монитор. — Пиццу будешь? — Нет, спасибо, — Слава отправил шоколадку в ящик столоа, паралелльно проклиная жида в мыслях. Ну и гандон. — Понятно, сегодня ты без закуски бухаешь. Ладно, тогда я перекушу быстро и будем фильм смотреть, сегодня прикольный посоветовали. — Ты где был то? — Федоров уже ретировался. — И подарок твой блядский это шоколадка просто?.. Слава тяжело вздохнул и выключил комп. Ну, значит завтра шоколадку поест, минус проблемы. Другие правда скапливались в огромный снежный шар, но как их разгребать он так и не придумал. Машнов налил в бокал остатки вина. Главное теперь — не открывать следующую. В том, что план сейчас провалиться, он был уверен. — Мы в каких отношениях хоть? — Слава подпер кухонный косяк плечом. Надо было хоть с чего-то начать. — В любовных. Или ты хочешь услышать, что мы пара? — Федоров убирал полупустую коробку от пиццы в холодильник. — Могу предложить тебе встречаться. — Но не предлагаешь. — Ты мне так за вчерашнее мстишь? Слушай, ну я уже считаю тебя своим, ты можешь считать также. — Мирон пожал плечами. — Вина подлить? Слава поставил бокал на стол. Действительно, он принадлежал Мирону. А Мирон и не собирался ему принадлежать. Жил дальше свою жизнь, просто добавил себе новое развлечение на вечер. Бокал наполнился светлой жидкостью. Ну, он хотя бы не ел. Хотя больше всего сейчас хотелось наброситься на пиццу, вцепиться зубами и проглотить не жуя. Единственный плюс Мирона в квартире — Славе стыдно обжираться.

***

Фильм был неплохой. Как и каждый следующий, которые они теперь смотрели вечерами. Режим образовался сам по себе. Мирон уходил утром, зария квартиру, возвращался вечером с какой-нибудь херней, а Слава весь день почти не ел, шизил на весах и писал альбом. Вернее, пытался его писать. Благо, получилось вынуть язык из жопы и сказать Мирону о том, что с таким каждодневным сексом он может идти нахуй. И Мирон ушел. Слава часто чувствовал, как все это не правильно. Запирание его в квартире, молчаливые уходы, никаких рассказов о проведенном дне, а эта попытка похудеть ради кого-то просто ломала собственные устои. Его посадили в клетку, и на вечер выпускали, чтобы поиграться. Не то чтобы Слава часто куда-то выходил или у него были дела за пределами дома, но было как-то… жутковато. Будто собственный дом стал опасным. Федоров о просьбах сделать второй ключ отшучивался или кормил обещаниями. — Странно все это, — бормотал Слава, листая очередной заброшенный форум. В соц сети старался лишний раз не заходить, чтобы не отвечать на сообщения. Иногда про него резко вспоминали друзья, беспокоились и начинали звать куда угодно, лишь бы вытащить. И Машнов чувствовал, что он хотел. Только видимо для этого придется говорить с Мироном, рушить устоявшийся за неделю режим и в принципе выходить. — Хотя нахуя мне у него что-то спрашивать… — вздохнул Слава, все же открывая инст. Надо проветривать себя хотя бы раз в месяц.

***

— А куда вы пойдете? Мирон даже остался дома. Стоял в коридоре, прислонившись к стене и не скрывая недовольства смотрел на одевающегося Машнова. Реакция была, конечно, предсказуемой, но Слава надеялся, что его это обойдет. — Бля, отъебись. Ты каждый день уходишь хуй знает куда и ни слова мне не говоришь, запираешь, как зверюшку какую-то. Сказал, к друзьям, этого достаточно, — он резко хлопнул дверью и сбежал по лестнице. Если задумается, то точно вернется назад, как преданная псина. На улице было приятно. Легкий ветерок, приятные запахи из шармечек и пекарень. Славе даже грустно было садиться в такси. Но еще грустнее было от того, что не смог отобрать у Мирона ключи и заставить себя почувствовать на своем месте. Он хотя бы сделал копию по пути, чтобы не чувствовать себя таким… безвольным. В баре было приятно. Тихая музыка, приятное пиво. Вано приобнял друга, похлопав по плечу. — У тебя все норм? Ты резко похудел как-то. — Да он и до этого не особо жирным был я тебе скажу, — засмеялся Замай. Вот об этом Слава не подумал. Как и о том, как он будет здесь не есть. Пришлось быстро гуглить калорийность и заказывать три наггетса под шутейки. Да, раньше Слава был больше, толще и ел за троих, ну пришло время что-то менять. Нельзя же обжираться каждый день, верно? Вектор разговора быстро сменился и Слава расслабился. Покусывал наггетсы, запивал пивом, а потом и вовсе нужно шутить. Машнов и сам не ожидал, что снова сможет стать таким жизнерадостным. А это приятно, пусть он иногда и ловит обеспокоенные взгляды друзей, а телефон разрывается от сообщений Мирона. Мир наконец-то задвигался. Слава разваливался на мягком диване, иногда подскакивая, чтобы вставить свое очень важное слово. Такое непередаваемое чувство легкости он чувствовал слишком давно, когда в его голове еще не было чертового жида и его заморочек. Долгие прощания, объятья и обещания встречаться чаще. Слава прыгнул в такси с улыбкой на лице.

***

— Нагулялся? Ты мне не отвечал. — Да, было так круто! — Слава говорил с предыханием, готовясь к пересказу. — Славик, я засыпаю, давай завтра. Завтра Мирон ушел с утра и вернулся только к обеду следующего дня.