Как приручить вампира или Граф Пидоракула и Ко

Но решить проблему в ближайшее время не были ни сил, ни времени. Лили лишь пообещала девочкам, что сразу после экзаменов все им объяснит... если все их переживут. Конечно, как обычно было больше страхов. Питер, узнав, что получил по Чарам "Выше ожидаемого", едва в обморок не грохнулся. Остальные же получили свои положенные "Превосходно". Следующие сутки после экзаменов седьмые курсы всех факультетов просто отсыпались. Остальные курсы еще досдавали свои ежегодные экзамены, пятикурсники сдали СОВы еще неделю назад. Выпускной был назначен на последние выходные месяца, но никто не собирался откладывать празднование. И тем не менее, Мародеры, а также Марлин и Мэри ускользнули с общего угара Гриффиндора на свой маленький междусобойчик. – Пришло время поговорить как настоящим взрослым людям, – объявил Сириус, разливая по стаканам вино. Разговор предстоял долгий, и если бы они начали его с огневиски, до сути бы уже не добрались. – Предлагаю задавать по одному вопросу за раз. – С кем, кроме Джеймса встречается Лили? – тут же спросила Мэри, которую этот вопрос явно не оставлял в покое с того самого дня в Больничном крыле. Она сделала глоток вина и пристально посмотрела на подругу. Впрочем, как и Марлин, которая явно была в курсе того разговора. – С Регулусом, – ответила Лили, тоже глотнув вина. – Джеймс не против. – А? – Мэри то ли не расслышала, то ли подумала, что не расслышала. То ли решила, что Лили не в себе. – Регулусом Блэком? – переспросила она. – Что значит, Джеймс не против? – одновременно спросила Марлин. – Ты типа по понедельникам, средам и пятницам с ним, а вторникам, четвергам и субботам с Блэком? – Регулусом Блэком, моим младшим братишкой, – подтвердил Сириус, прикуривая. – У них menage a trois, – добавил он. – Это та часть французского, которую я предпочел бы не знать, – вздохнул Питер. – Это та часть французского, которую я не знаю, – мотнула головой Мэри. – Что значит этот ваш менаж? – Это отношения втроем, Мэри, – Ремус погладил её по руке и подлил вина. – Их троих все устраивает, так будет правильнее сказать. – Лили Эванс! Ты! Ты косо на меня смотрела, когда у меня было несколько ухажеров, но ни с кем я не мутила одновременно! – Мэри воспылала праведным гневом. – С тех пор, как появился Реджи, я не смотрела на тебя косо, – парировала Лили. – К тому же, я верна им двоим, у меня больше никого не было, и нет. – А Регулус и Джеймс тоже… это самое? – спросила Марлин, во все глаза глядя на Джеймса и Лили. – Да, у нас в отношениях полное равноправие, – кивнула Лили и нахмурилась. – Это нехорошо, что мы так обсуждаем Реджи... – В его присутствии, – ответил Сириус, со смешком косясь на недовольно копошащуюся сумку Лили. – Так, девочки, вы помните, что мы с Ремусом – оборотни? – наверное, такая резкая смена темы удивила Марлин и Мэри, но они кивнули, глядя на подругу. – Про вампиров вы тоже в курсе? – Только не говорите, что вы завели себе вампира, – Мэри торопливо отпила вина. – Эй, вампир – не собачка, чтобы его заводить, – возмутился Сириус. – Не собачка... – протянул Ремус, они переглянулись с друзьями и согнулись пополам от хохота. Девочки смотрели на них, как на ненормальных. – Простите, – Лили замахала рукой, успокаиваясь. – Сейчас вы все поймете. Реджи, выбирайся. Из сумочки выбрался Реджи в виде летучей мыши. Недовольно чихнув, он обернулся человеком. – Завидовать нехорошо, Маккинон, – сказал он. Наверное, она действовала чисто механически, когда выхватила палочку, благо, Ремус успел отреагировать и перехватил ее руку. – Девочки, выслушайте нас, пожалуйста, – мягко попросил он, глядя ей в глаза. – Тут вопрос гораздо серьезнее, чем отношения на троих. И мы все очень надеемся на ваше понимание. – Серьезнее? – Марлин повернулась к Лили. – Ты что, беременна?! – Что? Боже, ну нет! – Лили замотала головой и треснула по плечам обоих своих парней, поймав их испытующие взгляды. – Нет! Еще серьезнее. Ремус и Сириус выяснили очень важный аспект взаимодействия вампиров и оборотней. Мэри и Марлин одновременно повернулись в сторону Ремуса и Сириуса. До Марлин дошло первой. – Сириус Блэк, как давно ты вампир?! – Полтора года, – ответил тот, не собираясь это скрывать. Но на Марлин посмотрел с вызовом. – Проблема? – Полтора года? И вы все это время молчали? – спросила она. – Мы чувствовали нутром, что что-то не так, и не могли понять, что именно. Весь этот твой... флер! – О, дорогая, ты даже не представляешь, как ты права, – Сириус отвел руку с только что прикуренной сигаретой и томно посмотрел на нее, пуская в ход очаровывающую магию вампиров. Ее взгляд затуманился, она сглотнула и подалась вперед, словно ее потянули на невидимой веревке. – Марлин! – Мэри дернула ее назад за руку. – Приди в себя! Сириус хмыкнул и разорвал зрительный контакт, снова затягиваясь. – Что это было? – все еще немного мечтательным голосом спросила Марлин, а потом окончательно опомнилась. – Блэк! Ты делал так раньше? – Не на тебе, – отмахнулся Сириус, откинувшись на диван рядом с Ремусом. – Но мы неплохо развлеклись с Нюниусом. Еще какое-то время Марлин испытующе смотрела на него, потом перевела взгляд на Ремуса и, что-то для себя решив, выдохнула. – Так, ладно, давайте к сути вашего чего-то очень серьезного, – потребовала Мэри, призвав пачку сигарет Сириуса. – Нам понадобится больше вина, – ответила Лили и разлила всем еще. А потом они начали рассказывать всю историю оборотней и вампиров. После того, как они уже потренировались на оборотнях, рассказывать было проще. Рассказ получился долгий. Иногда было очевидно, что девочки сомневаются, но, чем дальше тек рассказ, тем более явно неверие сменялось ошеломлением. – Полторы недели назад мы провели с бывшей стаей Сивого второе полнолуние. Почти все согласились принять укус и испытать его эффект на себе, – подошел к концу Ремус. – Теперь все они готовы инициировать переговоры с вампирами. – И сколько вообще вампиров? Неужели так много? – спросила Мэри. – Почему они не вмешиваются в войну? – Очень много, – кивнул Сириус. – А не вмешиваются, потому что им это не надо. Они бессмертны и были свидетелями многих войн, которые никак на них не сказались. Не скажется и эта. – Могу им только позавидовать, – вздохнул Питер. – Я бы тоже хотел быть бессмертным и оставаться в стороне. – Уверен? – прищурился Сириус и выпустил клыки, но почти сразу хлопнул Питера по колену. – Поверь, Хвост, тебе это не надо. Я бы такое никому не пожелал, и уж тем более своему другу. – Могу согласиться с Питером. Сейчас, когда экзамены позади, все что остается – это думать о войне, – грустно сказала Марлин. – Все эти разговоры о грязнокровках и магглах. – Так, слушайте, я все понимаю, но можем мы хотя бы до конца лета не думать о войне? – возмутился Сириус. – Я хочу на Мадагаскар. С Лунатиком. И я блядь попаду на Мадагаскар с Лунатиком! – Боже упаси Воландеморта от того, чтобы встать между тобой и Мадагаскаром, – рассмеялась Лили. – Давайте выпьем за это! – Ты даже не представляешь, насколько права! – отсалютовал ей Сириус. Наверное, девочки, живя сначала в одной башне с оборотнем, а потом и в одной спальне, действительно ко многому привыкли, поэтому и вампиров восприняли спокойно. Но Лили пообещали до смертной доски вспоминать, что она лишила их удовольствия стебать ее по поводу двух парней. После этой вечеринки с признаниями, затянувшейся до самого утра, сам выпускной ощущался какой-то легкой формальностью. Они нарядились в свои парадные мантии, получили свои дипломы, увидели, как Макгонагалл утирает скупую слезу. Она призналась, что очень гордится своими Мародерами и кубком школы по квиддичу особенно. А потом Хогвартс перестал быть их домом. Это ощущалось странно, словно они расставались с огромной частью себя. Впереди их ждало лето: нужно было погостить у родителей Ремуса, не забывать про общину оборотней, которой они помогали вернуться к человеческой жизни. Были патрули с Орденом, но ничего опасного. Регулус по уши погрузился в учебу. Казалось, что лето бесконечное, но в то же время оно было наполнено событиями, и каждый день выматывал их без остатка. И, поскольку Сириус действительно мог бы кого-то несанкционированно обратить, они спланировали хоть неделю провести на Мадагаскаре, решив подгадать эту поездку к восемнадцатому дню рождения Регулуса. Точнее, подгадывали все вокруг него. Он же, пакуя чемодан, магически увеличил его изнутри перенятыми у Лили чарами, и большую часть пространства напихал учебниками. Но в их короткой поездке ни один из учебников так и не был вытащен из чемодана. Сириус исполнил свое намерение валяться на пляже и ничего не делать, кроме как плавать и заниматься любовью в любых укромных уголках. Вечеринку по случаю восемнадцатилетия Регулуса устроили прямо на пляже, разожгли здоровенный костер, пили ром и смотрели на звезды. И этот день так разительно отличался от того, что было год назад, что он просто не мог поверить в реальность происходящего. Что он любит и любим, что Сириус снова рядом, и у них все хорошо. Поэтому, когда Лили поднесла ему именинный пирог со свечками, он по-настоящему завис, не представляя, что может загадать. Впрочем, потом желание пришло само собой, самое очевидное. И какое-то время оно даже исполнялось – пока они наслаждались своим маленьким раем, и пока не прилетела сова от Дамблдора, тот сообщал, что через неделю начинаются слушания о легализации оборотней. – Они хотят, чтобы мы выступали как свидетели защиты, – Лили читала письмо вслух. – Визенгамот должен разобрать дело Сивого, но оно не может идти отдельно от пересмотра всего закона. Похоже, Визенгамот поймал себя в ловушку, поскольку темное существо нельзя судить, как волшебника, но и казнить без суда Сивого не могут. – Мм, оборотни должны будут сказать, что этого конкретного оборотня осудить можно, потому что он большее животное, чем все остальные. Как изящно, – глаза Ремуса сверкнули желтым. – Первый раз в жизни жалею, что не могу обращаться, когда захочу. – Понимаю, – кивнула Лили. – Похоже, пришло время писать очередную речь. И нужно поговорить с Сильви и остальными, кто будет выступать в суде. – И не только с оборотнями, – воинственно добавил Сириус, планируя связаться и с Арманом, и с Тибальтом. Так и закончился их маленький, но насыщенный отпуск – уже на следующий день они расположились в гостиной Армана и Альфарда, чтобы выработать стратегию. – С Визенгамотом договориться сложнее, чем со стаей диких оборотней, – тяжело вздохнул Альфард, когда они прочитали им письмо и поделились своими соображениями. – Мы в любом случае должны донести до них, какие изменения происходят среди оборотней, – Ремус был настроен решительно. Сильви и еще пара человек из стаи были здесь же. Один, как выяснилось, в прошлом трудился как раз на поприще магического права, его помощь была очень кстати. – Мы должны будем продемонстрировать им, что мы цивилизованные, – сказал он, чуть занудным голосом. – Уговорить их на экспедицию в нашу общину в полнолуние. – Пусть приходят, – пожала плечами Сильви. Она уже не походила на ту дикарку, которую они встретили несколько месяцев назад. Да и община изменилась. Все там теперь жили в ожидании больших перемен, но и собственный быт старались улучшить. Они обложились книгами и сводами законов, Арман оказался в этом так же хорош, без труда разбираясь в хитросплетениях вековых формулировок. Им пришлось ограничиться британским волшебным правом, но и там было, где закопаться. Сириус сдался на третий день. Альфард взял на себя обязанности по обеспечению чаем, сэндвичами и кубками с кровью тех, кому они были нужны. На третий же день их навестил Дамблдор и был приятно удивлен их вдумчивым и решительным подходом. Конечно, он попытался завести с Сильви речь о том, какова может быть роль оборотней в войне, если Визенгамот их признает, но Ремус деликатно, но твердо закруглил эту тему. – Они достаточно настрадались, профессор, – добавила Лили. – В стае сейчас в основном женщины, дети и старики. Все, кто присоединился к Сивому во время атаки, либо погибли, либо в Азкабане. – Да-да, конечно! – легко согласился Дамблдор. – Я не имел в виду участие в качестве боевой силы. Речь лишь про моральный аспект – выход из-под знамени Воландеморта. – Старый интриган, – проворчал Сириус, когда директор ушел. – Ты еще мягко выразился, – хмыкнула Лили. – Но теперь я понимаю твое к нему отношение. Такое чувство, что еще немного, и он начнет заливать нам про то, что мы избранные для этой войны. – Еще как начнет, – подтвердил Арман. – Те, кто якобы выбрал сторону добра, ничуть не лучше тех, с кем сражаются, уж поверьте мне! Только слова подбирают другие – про общее благо и высшую цель. Потому мы и не участвовали в войнах. – Нет, ну мы все-таки лучше Воландеморта и всей этой чуши про чистокровность, – тут же вставил Джеймс. – Джеймс, я не спорю, что конкретно вы лучше, – заверил его Арман. – А вот относительно тех, кто стоит во главе вашей... армии, я не так уверен. – Он прав, – мрачно кивнул Сириус. – Взять хоть Грюма... – Боюсь представить, что было бы, если бы Грюм был на другой стороне, – задушено сказал Питер. – Он же гребаный фанатик. – Чуть лучше, чем Сивый на той стороне просто потому, что не может обращаться в волка, – пожал плечами Ремус. – Ладно, давайте не будем уподобляться тем, кого осуждаем. Наше оружие – слово и правда. Эти слова стали практически их девизом. Они старательно готовились к слушанию, и все выглядело хорошо. Они знали на отлично, как и что говорить, Сильви и несколько других оборотней были готовы поддержать и доказать на деле, что на самом деле представляет собой стая в связке с вампирами. Но утром перед слушанием руки у Ремуса все равно дрожали, пока Сириус помогал ему одеться. Эту ночь они провели в Поттер-мэноре. – Ты отлично выглядишь, – подбадривал он, разглаживая на его плечах строгую, но элегантную мантию. – И тебя все обожают. Они послушают тебя. Самого Сириуса Арман уговорил одеться, как подобает высшему вампиру из древнего клана. Визенгамот всегда считался с такой демонстрацией власти. Плюс это отделяло Сириуса от семьи Блэк. – Если бы одного внешнего вида было достаточно, весь мир был бы у твоих ног, – заставляя себя успокоиться, Ремус медленно выдохнул, наклонился и, прижавшись ко лбу Сириуса, замер так на несколько мгновений. – Хорошо, что ты рядом, – тихо добавил он, прежде чем они вышли из комнаты. В коридоре они встретились с Лили, Джеймсом и Регулусом, тоже одетыми сообразно поводу. Кажется, Ремус впервые видел Джеймса в мантии с вышитыми гербами его рода. – Мы такие взрослые, – ошеломленно сказала Лили, оглядев их всех. – Настоящее следующее поколение, которому не страшно доверить заботу о нашем мире. – Мистер Поттер вышел их своего кабинета и был доволен тем, что увидел. Он собирался вместе с ними на слушание, миссис Поттер оставалась ждать их дома. Она расцеловала всех на удачу и ободряюще им улыбнулась. Ребята переглянулись, без слов задавая друг другу один и тот же вопрос – готовы ли они, а главное, хотят ли принимать на себя заботу о целом мире, а не только о близких. Кажется, мир выбора им не оставлял. Альфард, Арман, Сильви и Хамфри – их главный правовед, ждали их в гостиной, откуда они, один за одним и переместились в атриум Министерства. Едва они вышли из огромного камина в атриуме, как попали под вспышки камер журналистов. Они понятия не имели, что их слушание привлечет столько внимания, Дамблдор ни словом не обмолвился об этом. И теперь они на миг стушевались, прежде чем пришли в себя и пробились через плотное кольцо репортеров. – Отличное начало, – саркастически кашлянул Альфард. – Надеюсь, на самом слушании всей толпы не будет. – Нет, слушание будет закрытое, – покачал головой Флимонт. – Для Визенгамота слишком большой риск сразу предавать такой процесс огласке. Он повел всю толпу к одному из лифтов, который они в итоге все и заняли. К счастью, время утреннего прибытия сотрудников уже миновало. С ними в лифт залетела только сова и уселась на специальной жердочке. – Корреспонденцию в министерстве доставляют совы? – изумился Ремус. – Да, только гадят они ужасно, – ответил Флимонт. – Очищающие заклинания в атриуме и других местах приходится обновлять практически ежедневно. – Но... можно ведь заколдовать непосредственно послание, – удивленно и задумчиво пробормотал Ремус, прикидывая, какую комбинацию чар можно было бы использовать. Потребовалось бы нечто схожее с тем, что использовали они с Джеймсом, когда рванули искать Сириуса. – Рано или поздно, наверное, они к этому придут, – ответил Флимонт. Лифт тем временем остановился на нижнем уровне, где располагался зал суда. Перед ним в коридоре толпились люди, в черных и бордовых мантиях – члены Визенгамота, в строгих мундирах – авроры. Мелькнул высокий расшитый звездами колпак Дамблдора, потихоньку все просочились внутрь. Зал был похож на большой каменный амфитеатр. Их места оказались почти в самом низу, ближе к секретарям, охране и непосредственно месту для допрашиваемых. – У меня почему-то все равно мурашки побежали, – шепотом сказал Сириус, глядя на кресло с цепями. – Тебе, по крайней мере, не грозит в него попасть, – шепнул в ответ Ремус. – А вот если Визенгамот не примет нашу позицию, я или Лили вполне можем в нем оказаться, – он сказал это так, чтобы их подруга не услышала. К тому же он видел, что и Сильви не по себе. – Сивый больше не имеет на тебя влияния, – тихо сказал ей Люпин. – Он не сможет тебя подчинить. – Я вроде как умом это понимаю, – кивнула Сильви. – Но боюсь, что инстинкты... рефлексы, выработавшиеся за годы жизни в его стае, возьмут свое. Она оглядела волшебников, которые пока даже не заподозрили в ней оборотня. Но все могло измениться, когда их вызовут для дачи показаний. – Не бойся, это самое главное! – Ремус сжал ее руку, подбадривая. – Очевидно, желающих поддержать Сивого не нашлось, – он снова наклонился к Сириусу, оглядывая толпу, в которой никого, напоминающего Пожирателей, не было. Сириус не успел ответить, верховный чародей совета – а им оказался Альбус Дамблдор, успевший сменить свою звездную мантию и колпак на судебную – поднялся и призвал всех к тишине. – Объявляю судебное слушание по делу об оборотнях открытым. Секретари, можете приступать к записи. Верховный чародей Визенгамота – Альбус Персиваль Брайан Вулфрик Дамблдор. Первый заместитель Амелия Аделаида Боунс. Обвинение представляет Корнелиус Фадж, защиту – Кингсли Бруствер. Один из секретарей – судя по рыжей шевелюре, наверняка один из Уизли или Прюэттов, поднялся, чтобы озвучить суть дела. – Согласно петиции, составленной Верховным чародеем Визенгамота, предлагается полностью уравнять оборотней в правах с остальными волшебниками, исключить их из Классификации Министерства магии, согласно которой оборотни являются смертельно опасными для волшебников. Слово предоставляется стороне защиты и соавтору петиции – Кингсли Брустверу, – закончил он и уселся на свое место. Сразу поднялся Кингсли и начал с общих фраз о том, что министерство, присвоив данный статус оборотням, само загнало их в ловушку, лишило права быть равноправными членами общества. – При этом, согласно архивным данным, пятьсот лет назад, когда данный статут еще не был принят, не было и многочисленных нападений на людей, – продолжил Кингсли. – Более того, каждое нападение фиксировалось, как нечто из ряда вон выходящее. Ремус замер, испытующе глядя на Бруствера. Он понял, что архивы Министерства гораздо более обширны и информативны, чем библиотека Хогвартса. Просто никому раньше не приходило в голову копнуть так глубоко. Пока, спустя пятьсот лет, после катастрофической ссоры, судьбе не стало угодно свести оборотня и вампира. – Кроме того, это подтверждается документами из архивов древних чистокровных родов и вампирских кланов. Я хочу вызвать для дачи свидетельских показаний виконта Армана Анри Шарля де Нуар из дома Монбельяр, – на одном дыхании выпалил Кингсли и со своего места грациозно поднялся Арман. Теперь стало понятно, на кой черт он и Сириус так разоделись – никому в голову бы не пришло, что такие высокородные джентльмены могут не быть важны для процесса. Их слова и предоставленные документы имели большой вес. Арман вышел к кафедре и склонил голову в полупоклоне, демонстрируя не подобострастие, а уважение. Еще раз представился. Ремус позволил себе чуть повернуть голову. Большинство членов Визенгамота смотрели на него с интересом – едва ли многие из них общались с вампирами на постоянной основе. А потом его взгляд зацепился за лицо одной дамы. Она была облачена в черную мантию, и единственным ярким пятном был розовый бант. Дама взирала на Армана с легко читаемым отвращением. И не успел Арман раскрыть рот, чтобы начать свою речь относительно переданных документов, как был прерван тоненьким "кхе-кхе" от этой дамы с бантом. – Мистер Бруствер, позвольте задать один вопрос, – начала она. – Какой правовой статус у этого господина, если он является вампиром, а соответственно, тоже темным и опасным существом? – Кажется, я что-то упустил, мисс Амбридж, но я не помню, какой параграф Классификации Министерства магии содержит указание на данное обстоятельство? – наверное, Кингсли изображал интерес, но делал он это очень ловко. – Также хочу напомнить вам, что за многовековую историю школы чародейства и колдовства Хогвартс, вампиры были в ней преподавателями минимум шесть раз. Последний зафиксированный – в начале этого века. Я не ошибаюсь, профессор Дамблдор? – С многочисленными оговорками и мерами предосторожности, мистер Бруствер, и все они насколько мне известно, не были гражданами Волшебной Британии, то есть уже попадали под особую юрисдикцию. Однако вампиры включены в учебники по Защите от Темных Искусств. – Амбридж, снова кхекая, гнула свою линию. – Виконт Арман Анри Шарль де Нуар из дома Монбельяр имеет французское подданство, – охотно разъяснил Кингсли. Арман при этом стоял с совершенно индифферентным видом, словно не его сейчас обсуждали, и происходящее ему глубоко параллельно. Возможно, так оно и было. – Так или иначе, виконт, насколько я могу судить, явно не планирует пить нашу с вами кровь, мадам. Посему, предоставим ему слово, – предложил Бруствер. Арман кивнул и взял слово. Он подтвердил подлинность документов, которые передал ему Тибальт, пересказал, что вампиры сами оказались жертвой обстоятельств, и рассказал историю о Ромео и Джульетте в ее исконном виде. При этом он передал письменное свидетельство от Тибальта, который подтвердил подлинность событий, как их очевидец. – Волшебники оказались обмануты магглами, – добавил Арман. – Вы что, приплели к магической истории маггловскую книжонку? – прищурилась Амбридж, опять покхекхекав. – Может, ей бодроперцовое зелье в глотку влить? – прошипел Ремусу на ухо Сириус, пока члены суда изучали документы. – Да будет вам известно, что Шекспир не был магглом, – сообщил Арман. – А вполне себе волшебником. – И писал пьески про магглов? Вздор, – отмахнулась Амбридж. – Долорес, давайте оставим в покое память достопочтенного поэта, который действительно был магом, – предложил директор, кивнув на бумаги. – Не хотите полюбопытствовать? – Полагаю это моя обязанность, как члена совета, – ответила она, а бумаги взяла с выражением брезгливости на лице. Пробежав их взглядом, она посмотрела на Армана. – И к чему вы все это клоните? Но ответил ей Кингсли. – Как я уже упомянул, уважаемый суд, пятьсот лет назад оборотни не были включены в перечень опасных существ. Но был иной реестр, в котором регистрировалась связь оборотня и вампира! Нечто схожее с брачными узами, с той лишь разницей, что отношения не всегда были любовными, во-первых, и вампир мог быть связан с несколькими оборотнями, во-вторых. – Что давала такая связь? – в обсуждение включился Фадж. – Раз ее документировали? – Абсолютную безопасность оборотня в полнолуние, – снова подключился Арман. – В результате укуса вампира оборотень обретает способность контролировать своего волка, контактировать с ним, – он намеренно использовал настоящее время. – И эта связь устанавливается раз и навсегда? Или она должна быть постоянной? – продолжил Фадж. – Исследования показали, что связь лучше обновлять, но один укус действует дольше, чем на одно полнолуние, – ответил Арман. – Исследования? Вы проводили исследования, мы правильно вас поняли? – спросил Фадж. – Правильнее будет сказать, жизненный опыт перешел в исследования, – уточнил Арман, глянув на Сириуса и Ремуса. Те подобрались. – Думаю, здесь мы можем вызвать второго свидетеля, – сказал Кингсли. – Мистер Сириус Блэк так же вошел в клан де Нуар. Сириус поднялся немного суетливо, но быстро одернул себя и шагнул к Арману. В конце концов, он урожденный Блэк, умение держать себя у него в крови. – Сириус Орион Блэк Третий, – представился он. – Сын семьи, примкнувшей к Воландеморту, – не преминула добавить Амбридж, и Сириус метнул в нее убийственный взгляд. – Я отрекся от своей семьи, если это имеет значение, – сказал Сириус. – И это зафиксировано мной, – подхватил Дамблдор. – И мной, – не выдержал Флимонт Поттер. – Прошу прощения, уважаемый суд. К счастью, никто призывать его к порядку не стал, все его все здесь уважали. – Мистер Блэк, вы вампир? – для протокола уточнил Кингсли. – Да, мистер Бруствер, я вампир уже почти два года, – кивнул Сириус. – И не первый из моего рода. Как известно, семья Блэк имеет эту традицию с тех пор, как переселилась с континента на Британские острова. – И это... существо два года жило в стенах Хогвартса? Директор, вы понимаете, какой опасности подвергли студентов? – повернулась к Дамблдору Амбридж. – Я сейчас сорву ее бант и в глотку ей запихну, – прошипел Джеймс, которого обычно сложно было вывести из себя. – Подожди, пока она услышит, что в Хогвартсе обучался оборотень, – шепнул ему Ремус, вздохнув. – Мадам, если вы не хотите получить иск об оскорблении моей чести и достоинства, рекомендую воздержаться от употребления термина "существо" в отношении меня, – жестко сказал Сириус, не собираясь спускать ей это с рук. Амбридж прищурилась, всем своим видом продемонстрировав, что Сириус об этих словах еще пожалеет, но пока замолчала. – Мистер Блэк, скажите, после вашего обращения приходилось ли вам взаимодействовать с оборотнями? – спросил его Кингсли. – Да, сэр, приходилось, – кивнул Сириус. Он не собирался раскрывать все карты сразу, пусть Кингсли идет по своему сценарию. – Можете ли вы категорично ответить на вопрос, было ли ваше взаимодействие губительным для любой из сторон, как это принято считать в магическом сообществе? – Кингсли тоже построил вопрос обтекаемо, но в то же предполагал вполне четкий ответ относительно его сути. – Оно не было губительным ни для одной из сторон, – без промедления ответил Сириус. Выглядел он сейчас как наследный принц, не больше и не меньше. – Приходилось ли вам лично наблюдать эффект от воздействия укуса вампира на оборотня? – уточнил Кингсли. – Да, приходилось, неоднократно, – кивнул он. – Можете ли вы описать данный эффект? Вы были в человеческом облике в момент обращения? – продолжил выяснять Кингсли. – Эффект, который укус оказывает на оборотня? – уточнил Сириус, прежде чем ответить. – Да, речь именно об этом, – кивнул Кингсли. – А что, на вампира такой укус тоже оказывает влияние? – вмешался Фадж. Сириус вопрос Фаджа проигнорировал. – В полнолуние оборотень достигает пика своей силы, поэтому укус вампира его не ослабляет. Опытным путем мы выяснили, что трансформация происходит безболезненно, а после обращения волк и человек находятся в контакте, а не в конфликте. И это позволяет контролировать волка. Как вампир я обладаю уникальным даром понимать животных и птиц, и соответственно понимать оборотней, когда они в своем зверином облике. Среди членов суда пробежали шепотки, все взгляды были обращены на Сириуса. – Предлагаю на данном этапе объявить перерыв в слушании, – вмешался Дамблдор. Его глаза сверкнули за стеклами очков. Он явно не хотел допустить, чтобы Сириус ответил на вопрос Фаджа. – Нам необходимо подробнее изучить документы. После удара молоточком совет Визенгамота удалился в отдельную комнату. Сириус благодарно посмотрел на Армана и вернулся на свое место к Ремусу. – Пока все вроде бы идет неплохо, а? – спросил он. – Ровно до тех пор, пока они не узнают, что я незарегистрированный оборотень, – усмехнулся Ремус. Буквально через минуту из комнаты вышел секретарь и сообщил, что слушание продолжится завтра в это же время. – Что ж, начало положено, – подбодрил всех Флимонт. – Давайте зайдем к Артуру, переждем у него. Сейчас в Атриуме слишком много журналистов. – Уверен, у Дамблдора есть план как это вывернуть себе на пользу, – сказал Сириус, пока они шли к кабинету Артура. Его они не видели с той самой ночи с патрулированием. Кабинетик у него был небольшой, но Флимонт временно магически увеличил его, чтобы все устроились. В первую очередь он познакомил Артура с Сильви и Хамфри. И, стоило отдать должное Уизли, тот поприветствовал их со свойственным ему радушием. – Ну рассказывайте, как все идет? – попросил он, заперев дверь и наложив защитные чары. – Пока непонятно, – пожал плечами мистер Поттер. – Но я чувствую, что больше всего проблем мы будем иметь от Фаджа и Амбридж и их подпевал. – Ох, в этом можно даже не сомневаться, – вздохнул Артур, суетясь, чтобы обеспечить всех чаем. – Но на нашей стороне правда. Я уверен, что вы сможете ее донести. – Можно как-то отстранить эту жабу от процесса? – спросил Сириус. – К сожалению, нет, – Артур развел руками. – Она полноправный член совета, к тому же, Фадж ее очень ценит. – Несчастный случай, – ни к кому толком не обращаясь, словно рассуждая, озвучил Ремус. – Кирпич на голову, – подхватил Сириус с той же интонацией. – В Мунго отдохнет. – Мальчики! – синхронно призвали их к порядку Флимонт и Артур, но Регулус при этом усмехнулся, по их ауре ощутив, что в душе они с этими идеями согласны. – Как там Молли, Артур? – спросил Флимонт. – Эффи сказала, что вы снова ждете малыша? Чашка выпала из рук Артура и со звоном разлетелась в разные стороны. – Что? Эффи правда так сказала? – ошарашено спросил он, а губы уже расползались в улыбке. – О, Мерлин, Артур, ты не знал? – Флимонт тут же хлопнул себя по губам. – Прости, я думал, Молли тебе сразу сообщила. – Наверное, срок совсем небольшой, – Артур замотал головой, улыбаясь все шире. – Ничего... это ничего! Я постараюсь изобразить удивление. Остальные тоже наблюдали за этим диалогом с улыбками с толикой неловкости. – Мистер Поттер, наверное, мы можем идти? – предложила Лили. – Думаю, журналисты уже схлынули. – Да, конечно, думаю, они получили все, что хотели, – кивнул мистер Поттер. – Будем рады вам в любое время, Артур, – добавил он на прощание. – Взаимно, Флимонт, – Артур пожал ему руку и сердечно попрощался со всеми остальными. Им действительно повезло, в Атриуме еще терлась парочка журналистов, но они получили только сухое "без комментариев", а когда попытались выяснить хоть что-то, Сириус искусно "оглушил" их своими вампирскими чарами, дав остальным возможность скрыться в камине. На следующий день они поступили умнее, наложили отвлекающие чары сразу, как вышли из камина. Беспрепятственно дошли до лифта, и только после этого журналисты очнулись и поняли, что упустили свою добычу. – Не понимаю, почему Министерство не примет меры, – вздохнула Лили. – Министерству выгодна эта шумиха, – вздохнул Флимонт. – Фадж и приближенные к нему, хотя предметно и не комментируют, но их настрой очевиден. А это влияет и на мнение всего магического сообщества. – В условиях идущей войны это даже консервативной политикой не назовешь, – раскипятилась Лили. – Это чистой воды глупость. – Я тебе больше скажу, оказывается, Министерство до сих пор не признало идущее противостояние войной официально, – сказал Сириус. – Чертовы лицемеры, – прошипела Лили. – Тише, дорогая, не здесь, – тихо попросил Флимонт. – Хотя, в сущности, я с тобой согласен. Сегодняшнее слушание продолжилось с допроса Блэков, теперь у кафедры выступал Регулус. Разумеется, не без комментариев Амбридж, в частности ее предположения, не организовал ли Дамблдор в стенах школы вампирскую колонию. Но Регулус был сама невозмутимость – натаскался за годы жизни в отчем доме. Он тоже подтвердил, что имел опыт взаимодействия с оборотнями. И, поскольку его дар – считывать настроение, он может со всей уверенностью сказать, что аура оборотня после укуса едва ли не спокойнее, чем у волшебника в его естественном состоянии. – Можно узнать побольше про вампирские дары, – в ход обсуждения вмешалась Амелия Боунс. – Вчера уже упоминался один у мистера Блэка. В документах пояснения я не нашла, – добавила она. – Позвольте мне, мадам? – поднялся Арман. – Почти каждый вампир, спустя некоторое время после обращения, обнаруживает в себе некий дар. Как вы можете видеть на примере братьев Блэк, они совершенно различны. К примеру, один мой знакомый наделен способностью отличить золото от любого металла. Другой – великолепный диагност, в настоящее время имеет крайне успешную практику в Восточной Европе. Отсутствие дара большая редкость. – Благодарю вас за пояснение, – кивнула мадам Боунс. – Вы сами являетесь вампиром-партнером для кого-либо из оборотней? – Не партнером, – покачал головой Арман. – С вашего позволения я использую термин, принятый теми, кто этот институт использовал постоянно – опекунство. Я являюсь опекуном нескольким оборотням. Сириус прикусил губу, вспомнив выражение лица Армана, когда он впервые не просто попробовал кровь оборотня, а сделал несколько глотков и в полной мере ощутил, какую силу она дает. – Кхе-кхем, не могу не спросить, какая выгода от этого вампирам? Существам, которые столетиями игнорировали мировые проблемы, и вдруг они прониклись альтруизмом к своим заклятым врагам? – поинтересовалась Амбридж. Арман перехватил взгляд Дамблдора и понял, что сейчас не время раскрывать все карты. – Во-первых, желание восстановить историческую справедливость, мадам. Я был поражен, из первых рук узнав, как много обе стороны утратили из-за этой вражды. Конечно, не только в моральном плане, – признал он. – И здесь следует во-вторых. Сейчас мы питаемся либо кровью животных, которая в полной мере не способна восполнить потребность, она не столь питательна. Либо мы покупаем кровь, сданную донорами, либо заключаем договор с человеком, готовым стать добровольным донором, – разумеется, нелегальные вылазки он не упомянул. – Объединение с оборотнями решит эту проблему, они будут зависеть от нас в той же мере, как и мы от них. – Как удобно, – прищурилась старая жаба. – Воистину утраченная справедливость должна быть восстановлена, если все так, как вы говорите. Её слова сочились сарказмом, но Армана задеть подобным было сложно. – Счастлив, что вы с этим согласны, мадам. – Вы упоминали эксперименты, – вклинился Фадж. – Допустим, вы приведете оборотней, которые в человеческом обличии подтвердят свою безопасность. Но с чего нам им верить? – Вы можете посетить общину в полнолуние и убедиться в наших словах, – ответил Арман. – Правильно ли я вас понял, вы предлагаете нам отправиться в логово существ, признанных одними из самых опасных? – уточнил Фадж, сдвинув очки на кончик носа. – Именно так, – кивнул Арман. – Вы убедитесь лично, что опасаться нечего. – Каким образом вы нам это гарантируете? – фыркнул Фадж. – Полагаю, мы могли бы предусмотреть меры безопасности, – задумчиво предложил Дамблдор. – Скажем, что-то вроде серебряной клетки... для комиссии, разумеется. Ремус и остальные оборотни едва сдержали одобрительный смешок. Если это не было справедливостью, то чем еще? – Нужно будет так же предусмотреть защиту от вампиров, – добавила Амбридж. – Я лично выточу для вас осиновый кол, Долорес, – пообещал Дамблдор. Тут уж смешки раздались со всех сторон – слишком двусмысленной получилась шутка. Вечером после заседания они обсуждали возможный визит. – Вы знаете, я бы не приводил министерских непосредственно к месту общины, – задумавшись, сказал Ремус. – Если что-то пойдет не так, им придется скрываться с места. – Не волнуйся, мы и не собираемся там оставаться, – улыбнулась ему Сильви. – Это место... оно напоминает о Сивом, а его никто не хочет вспоминать. Мистер Поттер нашел для нас отличный замок в Шотландии. Мы переберемся туда после этого полнолуния. – Пустой замок? – спросил Ремус. – Но потребуется много времени и сил, чтобы его обустроить. Мы, конечно, поможем, но все-таки... – Мы этим займёмся, – кивнула Сильви. – Даже если Визенгамот примет решение в нашу пользу, потребуется время, чтобы мнение людей о нас изменилось. Мы это время используем с пользой.