Как приручить вампира или Граф Пидоракула и Ко

Но на деле Ремус оказался прав. Стоило пересечь порог дома, и присутствие нового человека накатило волной новых запахов. На следующий день отец их познакомил. В лицо Лесли ему улыбалась, но волчья чуйка подсказывала – он не нравится этой женщине. Она была магглой и не знала про магию. У Лайелла явно был свой тип. Он делился своими опасениями с друзьями в письмах, и неделю спустя письмо пришло Лайеллу, от Флимонта Поттера. Где он любезно приглашал Ремуса погостить до конца лета, если Лайелл не против. Это было вежливое, очень деликатное, но все же спасение. Избавление от унизительного побега или тоскливого заточения дома. И хотя Лайелл многократно повторил, что сын побыл дома всего ничего, и они могли бы что-то придумать вместе, Ремус видел, как светятся надеждой его глаза. Он лишь посетил могилу матери, в очередной раз рассказал ей про Сириуса и через два дня вышагнул из камина в гостиной Поттеров. – Ремус, дорогой, – Юфимия тут же сердечно обняла его. – Добро пожаловать, милый. – Добрый день, миссис Поттер, – Ремус ответил на объятия, на несколько мгновений погружаясь в забытое ощущение материнской заботы. – Спасибо вам за приглашение. Вы совершенно уверены, что это удобно? – Конечно, о чем речь? У нас достаточно места, но Сириус заявил, что вам будет достаточно комнаты на двоих, – сказала она, усмехнувшись. – Только, если вы и мистер Поттер не против, – Ремус мгновенно вспыхнул и завесился кудрями. Узнать, что думает мистер Поттер ему не довелось из-за налетевших на него Сириуса и Джеймса. – Мы проводим, мам, – тот чмокнул Юфимию в щеку и утащил Ремуса к лестнице. – Я соскучился! – Сириус, не церемонясь, запрыгнул Ремусу на закорки, обхватив за плечи и ткнувшись носом ему за ухо. – Уже даже не пахнешь мной! – Я тоже соскучился, Бродяга, – благо, чемодан Ремуса схватил Джеймс, и он смог без раздумий разместить ладони на ягодицах Сириуса. – Ты явно позаботился, чтобы мы это исправили, – он повернул голову и потерся о висок своего парня. – Ты про то, что мы в одной комнате? – хмыкнул Сириус. – И там одна кровать. И миссис Поттс так добра, что не стала задавать вопросов или настаивать на второй. – Уровень понимания миссис Поттер меня поражает и восхищает, – улыбнулся Ремус, сгружая его на кровать рядом с уже завалившимся на нее Джеймсом. – Ну как вы тут? Арман не писал? – Пока нет, – ответил Сириус, не позволив Ремусу уйти далеко от кровати и притянул его к себе, улегшись ему на грудь, как кот. – Как дома? Совсем паршиво? – он разгладил пальцами его чуть нахмуренные брови. – Да ну не то чтобы прямо паршиво... – Ремус пожал плечами, не желая никого клеймить и обвинять. – Просто отец явно хочет жить с Лесли, а я ей не нравлюсь, что тоже не удивительно. Спасибо за приглашение, Сохатый, – рукой, свободной от Сириуса, он хлопнул Джеймса по плечу. – Ты не можешь не нравиться людям, – ответил Сириус. – Она просто не успела попасть под твое очарование, я уверен. – Ты не объективен, – покачал головой Ремус, но благодарно улыбнулся. – Ладно, успеем еще поваляться. Надо спросить у миссис Поттер, нужна ли помощь. – Сохатый сходит, – ответил Сириус, не позволяя ему встать и оседлал его, придавив к кровати своим весом. – И обеспечит нам полчаса приватности, правда ведь? – Вот удастся мне уговорить Лили, чтобы она приехала, вы за все мне ответите! – пригрозил Джеймс, но оставил их наедине. – Мне кажется, это не очень прилично, – покачал головой Рем, погладив Сириуса по щеке. – Ты голодный? – он чуть запрокинул голову. – Ты слишком много думаешь о приличиях, – рассмеялся Сириус, потеревшись об его ладонь. При взгляде на пульсирующую жилку на шее Ремуса у него тут же показались клыки, но он удержал себя. – Не то, чтобы голодный, но здесь домовики не поставляют мне кровь, как в Хогвартсе, моя фляжка пуста. Выслушав его, Ремус чуть удивлённо выгнул бровь. – И? Чего ты ждешь? – непонимающе спросил он, притягивая Сириуса к себе. – Я сожрал курицу этим утром. Ну, точнее миссис Поттер ее все равно пустила бы на жаркое, но я получил свою долю. А ты не дойная корова, – вздохнул он. – Я чувствую себя странно, я ведь могу пить твою кровь реже. Но ты ужасно соблазнительный. – Через несколько дней полнолуние, я сейчас на пике своей силы. От того, что ты выпьешь немного моей крови, мне хуже не станет. Зато я буду уверен, что ты не голоден, – Ремус в соблазнении совершенно точно не был так хорош, как Сириус, но все же игриво прикусил губу. – Один маленький глоточек, – пообещал Сириус, сглатывая, пока Ремус произносил формулу согласия. И когда риск быть задушенным розарием исчез, он прижался губами к его горлу, пока больше лаская, целуя и проводя языком по его коже. – Мм... кажется, что-то изменилось, – поддразнил его Ремус, зарывшись пальцами в черные волосы на затылке. Даже в самый первый раз это не было особо болезненно, а по мере привыкания, кажется, наслаждение все больше становилось обоюдным. – Что изменилось? – тут же отозвался Сириус, оторвавшись от его шеи после первого глотка и содрогнувшись от прошившего его восторга. – Тебе больно? – спросил он, стараясь не капать на него кровью. – Наоборот, с каждым разом это все приятнее, – признался Ремус, ласково стерев капельку крови с его подбородка и дав ему облизать палец. – А Поттеры знают, что я твой донор? Сириус облизнул его палец, а потом втянул его в рот, закономерно моментально возбудившись. – Нет, не знают, а что? – спросил он, выпустив палец. – Хочу кое-что попробовать, – сверкнув глазами, сказал он, и тут же загремел пряжкой ремня на его джинсах, обхватил ладонью его член и снова присосался к его шее, но пил потихоньку, в то же время лаская его. – Просто думаю, как они к этому... отнесутся, – Ремус наблюдал за происходящим, немного потеряв собственную мысль, а когда Сириус воплотил, ЧТО именно хотел попробовать, абсолютно все мысли покинули голову Люпина. Он застонал в какой-то совершенно иной тональности, мгновенно возбудившись, а потом просто зависнув в странном состоянии, когда удовольствие сохранялось в шаге от пика, причудливо наполнялось новыми красками, но нарастало не количественно – приближая к оргазму, а качественно – затрагивая, кажется, каждую клеточку тела. Ремус как-то даже потерялся во времени, совершенно не осознавая, как долго это продолжается. И все же, они слишком увлеклись. Ощутив, как низ живота затапливает жаркое наслаждение, он тихо вскрикнул и отключился. Сириус сразу понял, что что-то не так, хотя был уверен, что цедил кровь по капле. Оргазм Ремуса он ощутил чуть ли не как свой собственный, биение пульса отдавалось у него на губах. Но как только он обмяк, Сириус оторвался от него, торопливо пробормотал исцеляющее заклинание и принялся тормошить Ремуса. – Лунатик! Ради Мерлина, открой глаза! – он запаниковал и принялся похлопывать его по щекам, заметно более бледным, чем обычно. Прошло, пожалуй, не меньше минуты, пока Ремус не разомкнул веки и, увидев над собой Сириуса, улыбнулся. Хотя, пожалуй, не столько даже из-за картинки перед глазами, сколько из-за сладкой, тяжелой неги, наполняющей все тело. – Мм... мой Сириус, – чуть хрипло отозвался он. – Так хорошо... – Мерлин, я чуть не умер второй раз! – Сириус ударил его в плечо. – Никогда так меня больше не пугай! – Как? – Ремус растерянно на него посмотрел. – Что случилось? По его ощущениям, кончив, он просто прикрыл глаза. – Ты вырубился почти на минуту, если не больше, – ответил Сириус. – Голова кружится? Воды дать? – Правда? – приподнявшись, Ремус прислушался к себе. – Немножко... но это, скорее приятно. Эй, не переживай, – он погладил Сириуса по щеке. – Что поделать, если у меня такой сногсшибательный парень. – Черт, я чуть с ума не сошел, – Сириус выдохнул, дал ему напиться воды и обнял. Сердце билось в нормальном ритме, что не могло не радовать. – Тебе, правда, понравилось? – Малыш, у меня не слишком большой опыт, но и он подсказывает, что отключиться от того, как было хорошо, более вероятно, чем от того, как было плохо, – он устроил Сириуса на своей груди и погладил по ягодице. – Что мне сделать, чтобы тебе тоже было хорошо, и ты обо всем забыл? – Не знаю, пока я слишком перенервничал, чтобы делать это прямо сейчас, – чуть дернув бровью, сказал Сириус. – Но ты уже не такой бледный. Я клянусь, я не пил слишком много, – поспешил добавить он, поглаживая два розовых следа на его шее. – Бродяга, ну перестань! – Ремус нахмурился, опасаясь, что в будущем Сириус, помня об этой ситуации, может начать отказываться от крови. – Я просто слишком по тебе соскучился, слишком расслабился. К тому же, такого мы раньше не делали. Ничего страшного не случилось. – А я слишком увлекся, – ответил Сириус, прижавшись к нему. – Вы обедать собираетесь? – в комнату постучался и вошел Джеймс, убедившись, что никто неистово не трахается. – Идем, Сохатый, – кивнул Ремус и, поцеловав Сириуса в висок, стал подниматься вместе с ним. – Вы чего какие-то груженые? – нахмурился Джеймс. – Я отправил Лунатика в обморок, – повинился Сириус. – Каким образом? Заклинание какое-то без меня тестировали? – он упер руки в бока, испытующе глядя на друзей. – Не думаю, что ты захочешь знать подробности, Сохатый, – Рем хлопнул друга по плечу. – Затрахались до потери пульса? – пошутил Джеймс, но по их лицам понял, что близок к истине. – Не бери в голову. На самом деле, это было круто, пусть и немного непривычно, – успокоил его Рем. – К тому же, я даже не сразу понял, что что-то случилось. – Ну вы как-то поаккуратнее, я не хочу хоронить одного друга и провожать в Азкабан второго, – сказал Джеймс. – Не волнуйся, этого не случится, – пообещал Ремус, заходя с ними на кухню. – Миссис Поттер, чем помочь? – сразу спросил он. – Ты немного бледный, дорогой, все в порядке? – спросила Юфимия, вручая ему тарелку с йоркширскими пудингами. Сириус вздохнул и в очередной раз проклял себя мысленно. – Разве? – Ремус беззаботно посмотрел на свое отражение в кухонном окне. – Мне кажется, я всегда бледный, миссис Поттер. Так или иначе, я прекрасно себя чувствую. А после еды будет еще лучше, – он поставил тарелку на стол. – Наверняка это после экзаменов. За каникулы отдохните, как следует, – ответила она. Домовик суетился рядом, на столе был и ростбиф, и картошка с подливкой, в общем, все как полагается. Мистер Поттер решил, что немного красного вина никому не повредит. К десерту появился Питер, заслужив парочку беззлобных шуток по этому поводу, особенно, когда принялся заверять, что только встал из-за стола, при этом поглядывая на пудинг. В итоге они так засиделись и объелись, что даже Джеймс не заикался про квиддич. Только ближе к пяти он все же вытащил друзей немного полетать, что было кстати, учитывая не менее сытный ужин. – Я больше никогда не смогу шевелиться, – пообещал Ремус, лежа на полу в гостиной, куда они перебрались перед чаем. Из них всех не страдал только Сириус – его еда состояла из ростбифа с кровью и бокалов вина, так что вся добавка картошки, подливки и прочего досталась Ремусу и Джеймсу. Но Сириус был рад видеть, что вечно голодный Ремус, наконец, икает от сытости. – Надо нарастить немного мяса на твои кости, милый, – сказала Юфимия, устроившись в кресле с книгой. – Особенно с учетом того, что Сириус кормится за твой счет, – она выразительно посмотрела на отметины на его шее, а Сириус поперхнулся воздухом. Как они могли подумать, что скроют это от миссис Поттер? Как оказалось, Ремус все же сохранил способность двигаться, он сел и развернулся к Юфимии. – Миссис Поттер, это совершенно добровольно. И... – он переглянулся с друзьями и понял, что Поттерам, пожалуй, готов довериться уже сейчас. – Мы выяснили, что моя кровь насыщает Сириуса гораздо лучше, чем любая другая. – Я не сомневаюсь в том, что добровольно, – улыбнулась она. – Не могу представить Сириуса, пьющего кровь тайком у лучшего друга. Скорее удивлена, почему еще нет дырок на Джеймсе в придачу. – Я предлагал, но Лунатик, видимо, вкуснее, – подмигнул друзьям Джеймс, расставляя фигуры на доске, чтобы сыграть с отцом. – Возможно все дело в том, что кровь оборотня по своим свойствам отличается от крови обычного волшебника, – сказал Флимонт. – К тому же, Ремус весьма сильный и одаренный волшебник. И еще пока взрослеющий, даже не набравший половины от своего потенциала. Пока можно сказать, что он божоле нуво. – Мистер Поттер, можно спросить? – Ремус переглянулся с Сириусом. – Конечно, сынок, – Флимонт коротко глянул на него и вернул взгляд на доску. – Вам когда-нибудь приходилось слышать об особом взаимодействии между вампирами и оборотнями? – Особом взаимодействии? Например? – уточнил мистер Поттер. – Влиянии, которое один может оказывать на другого, усиливая способности или помогая их... обуздать, – пояснил Ремус. – Боюсь, что мои знания ограничиваются учебниками и только, – с сожалением сказал мистер Поттер. – Но возможно в библиотеке что-то найдется, если хочешь. – Спасибо большое! – Ремус знал, что у Поттеров великолепная библиотека. – Завтра поищу что-нибудь в библиотеке про нас, – поделился он с Сириусом, когда позже вечером они уже умылись и устроились в кровати. – Я тебе помогу с поисками, но даже не думай, что позволю тебе проторчать там весь день, – сказал Сириус, устраиваясь у него под боком. – Во-первых, ты ведь знаешь, что для меня будет в удовольствие провести в библиотеке весь день? – улыбнулся в его макушку Рем. – А, во-вторых, если ты будешь рядом, моя эффективность очень сильно снизится. – У тебя был целый учебный год, когда ты торчал в библиотеке, летом это кощунство, – ответил Сириус. – Ну, как ты мог вчера заметить, на метле от меня тоже мало толку, – тихо рассмеялся Ремус. – Сойдемся на компромиссе – вы с Джеймсом будете летать, а я рядом – читать книгу. – Мы можем валяться в саду, ты будешь читать, я буду тебе мешать. Джеймс и Питер пусть летают, – предложил Сириус. – Джеймс не любит летать с Питером, ты же знаешь, – напомнил Рем. – Так что придется тебе уделять внимание и лучшему другу, и своему парню. А теперь спать! – он поцеловал Сириуса, поглаживая его по голове. Но их план на лето все равно выглядел примерно так, как они думали. Они проводили долгие часы в саду, летая, пока было прохладно, и валяясь в тени, когда пригревало солнце. Иногда ходили развеяться в ближайший маггловский городок и брали пиво в пабе, которое потом пили на берегу речушки. Вечерами они сидели в библиотеке, или на террасе, Ремус набирал здоровый вес на полноценном питании миссис Поттер. Сириус понемногу пил его кровь, но ровно столько, чтобы не испытывать голода. Иногда они вспоминали про домашнюю работу на лето, но в целом просто наслаждались неделями обычного человеческого счастья. В конце июля пришло письмо от Альфарда и Армана, они приглашали их к себе для дальнейшей поездки в Тоскану. – О, Мерлин, неужели им удалось что-то выяснить? – каждый день Ремус практически бил себя по рукам, чтобы не написать Арману самому. В библиотеке Поттеров ничего существенного найти, к сожалению, не удалось, отчего Рем балансировал между разочарованием от безызвестности и надеждой хоть на какую-то информацию. Альфард предупредил, что в Тоскану они отправятся вчетвером, и на следующий день Поттеры в полном составе и Питер провожали Сириуса и Ремуса у камина. – Пишите, – попросил Питер. – И не забывайте про зеркало, – добавил Джеймс. – Постарайтесь хорошо провести время, все же это Тоскана, – подмигнула им Юфимия. Ремус смутился немного, не уверенный, правильно ли понял совет, но на объятья ответил со всей сердечностью. Буквально через несколько минут они уже здоровались с Арманом и Альфардом в их гостиной. Даже независимый и своенравный сиамец – их питомец, показался, чтобы посмотреть, кого там принесло. – Выглядите вы точно лучше, чем перед экзаменами, – отметил Альфард, обняв Сириуса и пожав руку Ремусу. – Голодны? – Честно говоря, пока нет, – покачал головой Ремус. – Миссис Поттер накормила нас плотным завтраком. А когда мы сможем отправиться в Тоскану? – не удержался он. – Нас ждут завтра к вечеру, – ответил Арман. – Это весь ваш багаж? – он посмотрел на один на двоих чемодан. – Да... мы подумали, что там сейчас все равно тепло, – Ремус растерянно посмотрел на их чемодан и сообразил. – Нужен какой-то особый дресс-код? – Приличная рубашка лишней не будет, но думаю, мы с этим справимся, – ответил Альфард. Они устроились в саду, Альфард и Ремус спрятались в тени, чтобы не обгорать, а вот Арман и Сириус, наоборот, устроились на солнце, улавливая хоть немного тепла. Ремусу показалось, что у обоих светлая кожа чуть светилась в ярком свете. На коленях Сириуса, на самом солнцепеке устроился и кот – Чингисхан. – Вам что-то удалось выяснить по нашему вопросу, или Тибальт просто согласился на встречу? – спросил Ремус, наблюдая за Сириусом и котом. Те безумно гармонично смотрелись вместе. – Сказать по правде, мы на пороге раскола клана, – вздохнул Арман. – Не все готовы принять идею симбиоза с оборотнями. Тибальт согласился на встречу, но пока без деталей. – Наверное, этого стоило ожидать, – Ремус отчего-то почувствовал себя виноватым, словно это он разворошил осиное гнездо. Хотя, если задуматься, отчасти, так оно и было. – Но... есть те, кто готов пойти на сближение? – с надеждой спросил он. – Есть, в основном те, кто помоложе, кто более гибкий в плане мышления, – кивнул Арман. – Мы не до конца понимаем свою природу, и это тяготит всех нас. К примеру, почему мы все разные, особенно, что касается уникального дара. Есть такие, у кого он проявляется сразу, есть те, кто должен долго и упорно искать его. Есть такие, кто не одарен вовсе. – Или одарен, но дар не проявился, потому что не было подходящих обстоятельств? – предположил Ремус, пытаясь понять, к какой категории относится Сириус. Чингисхан на его коленях потянулся, растопырив пальцы на лапках и выпустив когти, а потом слегка запустил их в коленку Сириуса. – Такое тоже может быть. Например, способности к некромантии, а подходящего объекта поблизости нет, – кивнул Арман. Сириус тем временем зашипел от боли, когти у Чингисхана были здоровенные и острые. – Имей совесть, животное, я тебя тут чешу, а ты мне кровь пускаешь? – он легонько хлопнул кота по заду. – Я тебе показываю свое расположение, двуногий. Цени и не возмущайся, – муркнул в ответ Чингисхана и продолжил маленькую экзекуцию. – Чего? – опешил Сириус, а следом явно опешил и кот, обернувшись на него с полным удивления взглядом. – Что? – Ремус отвлекся от разговора с Альфардом, не понимая, что случилось. – Оцарапал? – Ты меня понимаешь, двуногий? – Чингисхан прищурил свои голубые глаза. Сириус посмотрел на Альфарда, откашлялся и ткнул пальцем в кота. – Какой шанс, что мое вампирское дарование – понимать кошек? – спросил он, все еще под впечатлением. Альфард изумленно посмотрел на него, невольно качнувшись вперед. – А ты что, понимаешь, что говорит... в смысле, что мяукает Чингисхан? – Похоже на то, – Сириус поднял кота и посмотрел ему в морду. – Ты ведь тоже меня понимаешь? – Понимаю, – муркнул тот, и на котячьей морде явно читалось изумление. – Как тебе это удалось? Мои двуногие меня не понимают. – Проблема в том, что никто из двуногих обычно не понимает котов, по крайней мере без анимагической формы, – сказал ему Сириус. – Хочешь что-то сообщить им? – Да, скажи, пожалуйста, Альфарду, что его новый парфюм ужасен! – промурчал кот, завозившись, чтобы по-нормальному устроиться на коленях Сириуса. – В нем слишком сильная цитрусовая нота. – Бродяга... – позвал Ремус, искренне надеясь, что это не сумасшествие. Сириус прочистил горло, посмотрел на дядю и сообщил. – Чингисхан просит передать, что твой новый парфюм ему не по вкусу. Слишком цитрусовый. Альфард закашлялся от неожиданности. – Так он поэтому перестал приходить спать в нашу постель? – уточнил он. – Похоже на то, – кивнул Сириус, продолжая поглаживать кота, от чего он был в полном восторге. – Кто бы мог подумать, – покачал головой Альфард. – К рациону у него претензий нет? – не удержался Арман. – И, кстати, поздравляю с обретением дара. Он весьма полезный, я полагаю. – Мяса могло бы быть и побольше, – проворчал кот, косясь на Армана. Сириус передал его пожелание и чуть нервно рассмеялся. – Не спорю, дар забавный, но не думал, что я стану переводчиком с кошачьего. – Надо проверить, может, ты не только кошек понимаешь, – предложил Арман. – А как ты его слышишь? –спросил Ремус с чисто исследовательским интересом. – То есть, там, где мы слышим мурлыканье, ты слышишь речь? – Да, никакой разницы, – пожал плечами Сириус. – Правда он всех нас зовет двуногими. – Это... вроде как выражение пренебрежения? – улыбнулся Рем, подсев поближе и протянув руку к коту, но не навязывая почесушки. – Не хочет запоминать имена? – Ну вы же зовете меня "кот", "кошатина", "меховая жопа", "наглая морда" и еще по-всякому? – припомнил Чингисхан. – Двуногие и кожаные еще не так обидно. Сириус хрюкнул, сдерживая смешок, и передал слова кота всем остальным. – Между прочим, он бывает и милым любимым котенькой, и котейшеством, – напомнил Альфард, усмехнувшись. – Значительно реже, чем хотелось бы. И вообще я хочу есть, – заявил кот. – Эльфы его покормят, – кивнул Альфард, когда Сириус озвучил его желание. Но выяснилось, что уходить в дом и есть в одиночестве он не хочет, поэтому потребовал подать ему еду сюда. – С тобой значительно удобнее, сразу все понимают мои нужды, – одобрил кот, получив свою миску. – Пожалуй, ты самый полезный раб. – Не раскатывай губу, через месяц я уеду в школу, придется тебе снова дрессировать своих двуногих, – усмехнулся Сириус. – Только начнешь привыкать к хорошему, – заворчал кот. – Чингисхан отправится с нами в Тоскану, или останется здесь? – спросил Сириус, ощутив странную ответственность перед котом из-за своего дара. Альфард задумался. – Раньше он без проблем оставался на попечении домашних эльфов, теперь не хочет? – Чингис, ты как больше хочешь, остаться здесь с эльфами или отправиться с нами? – спросил его Сириус. – Даже не знаю, а что мне там делать? – спросил кот. – Там будет много людей? – Не думаю, – покачал головой Сириус. Он и сам не знал, чего ждать от этого путешествия, но предполагал, что четырехсотлетний вампир живет достаточно уединенно. – А ты любишь большие компании? – Не особо, – кот зевнул. – Лучше я останусь здесь и буду делать то, что захочу. Спать где захочу, есть, что захочу, в общем, дома лучше. – Хорошо, – Сириус погладил его по спине и передал его слова остальным. На следующий день они вчетвером собрались возле порт-ключа, который должен перенести их в предместье Флоренции. Рисковать с трансгрессией не стали, рассудив, что у ребят пока не слишком много опыта, и они, даже ведомые, могут промахнуться или расщепиться. Ремус нервничал особенно сильно. – Вы ведь меня там не бросите, если что? – не мог не спросить он у Альфарда и Армана. – Ремус, ты – избранник моего племянника, – Альфард шагнул к нему и положил руку на плечо. – Ты – член семьи. У Ремуса от этих слов почему-то сильнее защемило сердце. Но он благодарно кивнул. – Я за тебя любому горло перегрызу, – пообещал Сириус. – И натравлю стаю кошек, чтобы они помочились на его хладный труп. – Я люблю тебя, – прошептал Ремус, не в силах проглотить ком в горле. – Мы тебя в обиду не дадим, – добавил Арман, подмигнув. – А теперь все плотнее, – позвал он. Ключ начал светиться. Сириус не ожидал этого признания, но портключ сработал как раз в тот момент, когда он хотел ответить "я тоже". Их выбросило на внутренний двор палаццо, освещенного закатным солнцем. Арман и Альфард даже не шелохнулись, а вот Сириус и Ремус повалились с ног, и Сириус больно приземлился на задницу, еще и прикусив язык. Очухавшись, Ремус сразу к нему потянулся и погладил по щеке. – Как ты, малыш? – спросил он, заглядывая в глаза своего парня. – В порядке, – чуть шепеляво ответил Сириус, сжав его пальцы. – А ты? – Bienvenuti a casa mia, – раздалось над их головами. Все четверо синхронно обернулись, и Арман первым шагнул поздороваться. – Добрый вечер. Сальваторе, если не ошибаюсь? – он тоже говорил по-итальянски, и мальчики поняли только имя. Тот кивнул и перешел на английский, с чуть заметным итальянским акцентом. – Добро пожаловать, вы как раз к ужину. Я провожу вас в ваши комнаты, чтобы вы могли переодеться. Ужинаем мы обычно в саду, небольшой компанией друзей. Идемте. По крайней мере, пока что на них явно никто не собирался накидываться, и Ремуса клеймить за то, что он оборотень. Немного расслабившись, он помог Сириусу подняться, и они пошли за статным итальянцем, совершенно точно вампиром, а потому определить его возраст Рем даже не пытался. Вместо этого он любовался открытой галереей, с одной стороны со вкусом украшенной картинами и небольшими скульптурами. С другой стороны окна галереи укрывали побеги винограда, и пробивающееся сквозь них закатное солнце будто оживляло скульптуры. Стыдно было признаваться, что логово многовекового вампира Ремус представлял гораздо мрачнее. Им отвели небольшое крыло, со своей гостиной и дверями в спальни, чтобы они не мешали друг другу. Никаких мрачных гробов, только кровати с глухими балдахинами, а на окнах ставни, чтобы укрыться от света при необходимости. Арман уже рассказывал им, что далеко не все вампиры пьют зелье, позволяющее оставаться на солнце. – У каждого свои традиции и предпочтения, – добавил тогда он. Они освежились с дороги, привели в порядок чуть помявшуюся одежду и направились в сад, где их ждали к ужину. Там в тени огромной смоковницы был накрыт стол, а за ним собралось пять человек, включая уже знакомого им Сальваторе. Во главе стола в глубоком кресле сидел похоже сам Тибальт. За последние месяцы Ремус видел разных вампиров, но по-прежнему не знал и не понимал, есть ли взаимосвязь между прожитыми годами и внешностью. Взять хоть главу клана, который обратил Сириуса – он выглядел не молодо, но Ремус знал, что ему около трехсот лет. Тибальту же явно было больше четырехсот, но выглядел он, стоило признать, как мужчина в самом расцвете. И хотя Рем считал Сириуса самым красивым человеком на свете, главе итальянского клана он легко отдал второе место, Армана сдвинув на третье. – Buona sera, – поздоровался он, вспомнив напутствие Альфарда, и слегка поклонился. – Добро пожаловать, – Тибальт поднялся, стало видно, что он одет в длинный и просторный восточный халат из расписного шелка. У Сириуса тут же загорелись глаза при одном взгляде на это роскошество с кистями. С плеч вампира по руке скользнула лента, поначалу принятая за элемент одежды в мягком свете, но, когда гибкое белое тело с шорохом проскользило по столу между бокалов, стало ясно, что это змея, по-видимому, питомец Тибальта. – Не пугайтесь, это молочная змея, неядовитая, – сразу сообщил он. – Август любит гостей. Сириус подошел ближе и протянул ладонь, чтобы познакомиться и проверить, работает ли его дар и на змеях тоже. – Привет, меня зовут Сириус, ты меня понимаешь? – Змееуст? – Август тут же поднял овальную головку и с интересом ощупал язычком руку Сириуса. – Нет, ты говоришь, как мой человек... но я тебя понимаю. Все с интересом и изумлением наблюдали за этой сценой. – Не змееуст, просто мой талант – это общение с животными. Но до этого мог проверить только на кошках, – ответил Сириус, позволяя змее скользнуть по своей руке и обвить ее. – Мм, я люблю кошек, они теплые, – поделился змей, забираясь выше. – Значит, змей ты тоже понимаешь, – сделал вывод Арман и пояснил для итальянцев. – Прошу прощения. Мы лишь вчера узнали талант Сириуса, он состоит в умении понимать животных. Очевидно, всех. – Август сообщил, что ему нравятся кошки, поскольку они теплые, – чуть смутившись, передал Сириус. – Могу узнать у него еще что-нибудь. – О, свою любовь к кошкам он выражает и без слов, – тихо рассмеялся Тибальт и чуть отодвинулся, чтобы стало видно еще одно кресло рядом с его собственным, в котором сейчас дремала дымчатая персидская кошка. – Но благодарю за предложение. А пока прошу, устраивайтесь, – он перевел взгляд с Сириуса на Ремуса, и последнему показалось, что в коньячно-зеленых глазах промелькнула тоска. Сириус сел рядом с Ремусом, Август переполз к нему на шею, а оттуда на макушку, обвившись вокруг небольшого пучка, в который Сириус забрал волосы. Выглядел он теперь как Медуза Горгона, о чем со смешком сообщил Альфард. – Я рад, что мой дар – не способность убивать взглядом, – поморщился Сириус, взглядом примериваясь к сальтимбокке. Все наполнили тарелки, и Тибальт поднял бокал. – За наших гостей! – предложил он тост. – За ваше гостеприимство, – отозвался Арман, поднимая бокал. Остальные последовали его примеру. Вино оказалось приятным, еда выше всяких похвал, и это явно не было реверансом в сторону Альфарда и Ремуса. Как оказалось, за столом по меньшей мере еще двое были простыми людьми. На их шеях виднелись отметки от клыков, похоже они, как и Альфард, были партнерами и донорами одновременно. Но за столом разговоров о межвидовом взаимодействии не велось. Обсуждали национальную кухню, климат и прочие многочисленные, максимально нейтральные темы. И хотя Ремусу безумно хотелось перейти к главному, он прекрасно понимал, что быть инициатором этого разговора, по меньшей мере, неприлично. Тем более, что Тибальт достаточно интересно рассказывал о виноделии, вариациях переработки лимонов и прочем. На десерт был подан великолепный семифредо и даже Сириус, весь ужин отдававший предпочтение мясу и вину, не устоял. А Ремус и вовсе был готов благословить местных домовиков за щедрость порции – ему не пришлось даже просить добавки. Альфард тоже отдал должное отличной кухне. – Не представляю, как мальчики вернутся к скучной британской кухне после лета, проведенного во Франции и Тоскане, – хмыкнул он, покачивая в ладонях бокал вина. – Разве в Хогвартсе запретили посылки? – улыбнувшись, спросил Тибальт, неспешно угощаясь небольшим кусочком десерта со своей тарелки. – К тому же, как я слышал, там кормят довольно неплохо. Пусть и не по-домашнему. – Это не одно и то же, – ответил Альфард. – В Хогвартсе действительно неплохая кухня, разве что не хватает кофе в необходимое время, – улыбнулся Сириус, поглаживая кольца свернувшегося змея у себя на ключицах. – Они даже обеспечивают меня кровью, правда, цыплячьей, – добавил он. – Но у тебя ведь нет в этом особой необходимости, насколько я понял? – Тибальт перевел взгляд на Ремуса, и тот немного подобрался, решив, что разговор, наконец, переходит в столь любопытное ему русло. Сириус кивнул. – Так получилось, что Ремус мой партнер. И он оборотень. Про его ликантропию я знал задолго до того, как сам стал вампиром, и нам казалось, что вся эта история с враждой не вполне правдива. На наши отношения это никак не повлияло. А потом случилось так, что я попробовал его кровь. И это отличалось от крови магглов или животных, – сказал Сириус. – Разумеется, – вздохнул Тибальт и взмахом руки снова наполнил бокалы, а потом закрыл лицо ладонями, кажется, впервые за долгие годы давая волю своим чувствам. – Поверить не могу, что мы позволили все разрушить... – В каком смысле? – спросил Сириус, хотя догадывался, что в самом прямом. – Вы расскажете, что случилось на самом деле? – Кажется, пришло время, – Тибальт отнял руки от лица, и за эти несколько мгновений он словно постарел. – Вы ведь читали Шекспира, я полагаю? – Да, в какой-то момент мы дошли и до Ромео и Джульетты, – кивнул Ремус. – Он... не вполне достоверно интерпретировал те события, – Тибальт откинулся на спинку кресла, глядя чуть поверх голов ребят, и видя явно кого-то иного. – Сохранил имена. Но разница в том, что наши семьи не были против их союза. Джульетта была дампиром – дочерью вампира и смертной женщины, обращенной после ее рождения. В шестнадцать ее должны были обратить. Также был рожден и я, только моя мать умерла в родах, и через пару лет наш отец полюбил Карлоту – мать Джульетты. Ромео был урожденным оборотнем. Мы дружили с детства – он, Меркуцио и я, – вампир снова поморщился, как от боли. – Что значит – урожденным оборотнем? – спросил Ремус, не вполне поняв этот термин. – Это значит, он был рожден двумя оборотнями и сам мог обращаться, не в результате укуса, – пояснил Тибальт и, видя непонимание, продолжил. – Вы уже поняли, какое преимущество оборотню дает связь с вампиром? – спросил он и, получив кивок, продолжил. – В прежние времена в полнолуние оборотни могли зачать ребенка. Такой ребенок и рождался оборотнем. Сириус и Ремус переглянулись в полнейшем шоке. – Об этом не пишут ни в одной книге по ликантропии, – проговорил Ремус. – И ребенок обращался с младенчества? – Полагаю, за столетия все упоминания об этом исчезли, потому что возможность, как таковая, была утрачена, – вздохнул Тибальт и кивнул. – Да, с первого же полнолуния. – А у урожденных оборотней...была связь со зверем? – не мог не спросить Ремус. – Да, в этом им было проще, – ответил Тибальт. – Но связь с вампиром все равно давала преимущества. Например, пары, состоящие из вампира и оборотня со временем, обретали что-то вроде телепатической связи – возможности призвать партнера на расстоянии. Сириус тут же посмотрел на Ремуса. – Так могли все? Я не понимаю, если всем от союза была только польза, что случилось, что все разрушилось? И если вы все это знаете, почему не восстановили справедливость? – спросил он. – Да, в таких парах так могли все. А справедливость... Потому что я узнал об этом слишком поздно. И мне остаётся лишь клясть себя за то, что предал друга, не уберег сестру... – Тибальт снова помрачнел. –  Они проводили вместе все больше времени, уже шли разговоры о свадьбе. По поводу обращения Джульетты был устроен пышный праздник, ночь после которого они с Ромео провели вместе. Спустя десятилетия я пытался понять, как я мог так легко поверить, что Ромео похваляется этим... – Я запутался, в каком смысле похваляется? Семьи же не были против? – спросил Ремус. – Это пятнадцатый век, Ремус. Понятия о приличиях были совсем другими. Как я понимаю, разразился скандал из-за того, что Джульетта утратила невинность? – спросил Альфард. – Совершенно верно, – кивнул Тибальт. – Было и еще одно обстоятельство, сыгравшее ключевую роль. Доводилось ли вам слышать о Борджиа? – Конечно, – хором ответили Сириус и Альфард. Ремус помотал головой. – Боюсь, если рассказывать всю их историю, мы до сентября не разойдёмся, – губы Тибальта тронула улыбка. – Скажу лишь, что это было весьма влиятельное семейство родом из Валенсии. Они всегда были близки к церкви, не удивительно, что один из них в итоге стал Понтификом. А один из его отпрысков – Гоффредо, спал и видел, как стать бессмертным, – вампир снова поморщился. – Он был вхож в нашу семью, сватался к Джульетте... Отец никогда не делал ему никаких авансов на этот счет, всегда отвечал категоричным отказом. Мы никогда не искали расположения церкви. Думаю, вы сами прекрасно понимаете, насколько это абсурдно. – Совершенно согласен, – ответил Арман. – И как же они оказались замешаны во всем этом? – Я узнал об этом, спустя более ста лет после всех событий, – продолжил рассказ Тибальт. – Гоффредо, мягко говоря, приложил руку к тому, чтобы слух о бесчестии Джульетты распространился как можно более широко... Они оба даже мне ничего не рассказали, – вновь не совладав с эмоциями, он спрятал лицо за ладонями, не в первый раз, должно быть, переживая потерю сестры и лучшего друга. – Уильям практически дословно описал развязку. Джульетта инсценировала свою смерть, отправив гонца к Ромео. Но гонец служил Гоффредо. Ромео передали, что семья, не смирившись с бесчестьем, решила упокоить Джульетту. Когда мы – два семейства ворвались в склеп, все выглядело так, словно Джульетта выпила Ромео досуха. Потом в дневниках Гоффредо я нашел запись о том, что вампира для этого он привез аж из Персии. Джули обвинили в убийстве единственного наследника рода, ведущего свою линию от Ромула и Рема, выкормленных волчицей. Девочка этого не пережила и бросилась грудью на осиновый кол. Так было положено начало великой вражде. – Блядь...– только и смог выдавить Сириус, выслушав всю эту историю до конца. – Из-за какого-то жадного до власти ублюдка было едва не утрачено магическое наследие... – Если бы вы только знали, как долго я надеялся, что появятся молодые люди, которые смогут снова показать, как важно вампирам и волшебникам быть вместе... и уже успел утратить эту надежду, – признался Тибальт, глядя на ошарашенных парней. – Монтекки и Капулетти приложили слишком много усилий, чтобы распространить вражду по всему миру. Я виноват перед обоими, и я помогу вам рассказать правду магическому миру. – Это больше, чем мы могли бы рассчитывать, – ответил Арман. – Но боюсь, вражда глубоко пустила свои корни, и выкорчевать ее будет непросто. – Очень непросто, но я буду вам благодарен, если вы согласитесь участвовать. Я уже не искуплю свою вину, но я обязан это сделать ради памяти людей, которых я любил, – сказал Тибальт. – Что от нас требуется? – спросил Сириус. – Для начала... у вас есть близкие люди, которые не просто выслушают вас и поверят, но и готовы будут рассказывать о том, как все было на самом деле? – спросил Тибальт. – Мы попробуем поговорить с кланом Блэков, – кивнул Арман. – Возможно, это позволит избежать привлечения оборотней на сторону Темного лорда, – добавил Альфард. – Важно, чтобы волшебники поняли – если вампиры и оборотни объединятся, противостоять им Темный лорд не сможет, – добавил Тибальт. – Но он ни в коем случае не должен объединить под своим началом и тех, и других. – Иначе он обретёт бессмертие, которого так жаждет? – спросил Альфард. –  В том числе. Но также он обретет и поистине непобедимую армию, – ответил Тибальт. – Этого никак нельзя допустить. – Это будет непросто, – вздохнул Арман. – Но мы приложим все силы. Думаю, сейчас всем нам не повредит отдых, ночь почти кончилась. – Ох, простите, – Тибальт глянул наверх – над уединенным двориком розовело южное небо. – Я слишком долго держал это в себе. Прошу, чувствуйте себя, как дома. Я искренне рад нашему знакомству. Он поднялся из-за стола и подошел к Сириусу и Ремусу. – Сейчас мне даже кажется, что вы чем-то похожи на них, – сентиментально сказал он. – Главное, чтобы не кончили как они, – ответил Сириус. – Хочется, чтобы у нас было "долго и счастливо". Ремус на это не удержал сардоническую гримасу. Тибальт же наоборот улыбнулся. – Я знаю, о чем ты думаешь, мальчик, – он похлопал Ремуса по плечу, – что век оборотня недолог. Ты ошибаешься. Оборотни, ставшие донорами, не важно, по дружбе или по любви, жили и сто пятьдесят, и двести лет. Урожденные оборотни и того дольше. Сириус просиял, услышав это, а потом сжал руку Ремуса. – Спасибо, что рассказали, для нас это очень важно. Я был готов последовать за Ремусом на тот свет. – Надеюсь, этот шаг от тебя потребуется очень нескоро, – улыбнулся ему Тибальт. Ремус явно был обескуражен этой новостью и позволил Сириусу увести себя в комнату. – Думаешь, это правда? – все же спросил он, когда они остались наедине. – Нет причин сомневаться, – пожал плечами Сириус. – Но если честно, у меня в голове все это с трудом укладывается. Сириус разделся и теперь стягивал одежду с Ремуса. – У меня тоже, – отозвался тот, помогая уже тем, что не мешал себя раздевать и укладывать. – Какая дикая история! Ты понимаешь, все могло сложиться иначе, если бы не один отдельно взятый урод с амбициями на бессмертие! Мы обязаны помешать Воландеморту! – он сам не заметил, как начал горячиться, размахивать руками, уже лёжа в кровати. – Похоже, это наше проклятие – уроды с амбициями, – вздохнул Сириус, обнимая его и устраиваясь головой на его груди. Ощутив эту умиротворяющую тяжесть, Ремус немного выдохнул и обнял Сириуса обеими руками. – Жалко Тибальта... Он тоже был молод, а теперь винит себя в том, на что, быть может, и повлиять не мог, – тихо сказал он. – Очень жалко, – согласился Сириус. – Но у него теперь появился шанс и, может быть, он его не проебет, если мы ему поможем. Мы же поможем? – Конечно, мы ему поможем! – горячо согласился Ремус. – Это наш долг. Я думаю, в первую очередь мы должны рассказать об этом Поттерам. – Свяжемся с Джеймсом как проснемся, – кивнул Сириус. – А пока спать. И кстати, я тебя тоже люблю, Лунатик. – Это действительно очень кстати, мой Бродяга, – прошептал в ответ Ремус, чувствуя, как замирает сердце. Его биение пришло в норму, лишь когда он заснул.