Эффектная дурнушка Жданова

В четверг вечером я уже был в Париже, чтобы к пятнице быть, как огурчик - привести себя в форму, выглядеть не уставшим и злобным с дороги, а эффектным, выделяющимся на общем фоне серой массы, как всегда. - Триста пятый! Воропаев Александр Юрьевич, бронь. Симпатичная брюнетка в обтягивающем белом костюме подаёт ему ключи с игривой улыбкой: - Вам больше ничего не нужно? Ну... Чай, кофе, коньяк..? И тут я подумал: почему бы нет? Секс еще никому не вредил, а иногда - даже помогал. К утру я буду свежим, счастливым и спокойным. Меня не будет тяготить и нервировать, что мой конкурент, этот мерзавец Жданов, обвёл меня вокруг пальца с этим Зималетто! - В номере люкс - класса есть минибар, если я не ошибаюсь... Но выпить в приятной компании я не откажусь! Зайдёшь ко мне через полчасика? Девчонка лет двадцати почти тает на глазах от моего предложения. А я, чувствуя прилив энергии, ухожу в свой номер. Да, сейчас выпью какой-нибудь дорогой коньяк в компании с миленькой девочкой и мы сольёмся в страсти, а утром... Какая разница, что будет утром? Утро так далеко, почти недосягаемо. Надо жить моментом, а не надеяться на мифическое "завтра"!

***

- И все они так достали меня, ты не представляешь! Как они ВСЕ меня задолбали!!! Воропаев, разомлевший от большого количества алкоголя, позабыл о том, чем хотел заняться с Крис с самого начала. Сейчас он, как будто вмиг растерявший всю свою харизму, свой шарм, сидел перед ней и плакал. Плакал от усталости, от того, как же никто не понимает, чего он хочет. Никто не понимает, что ему тяжело, трудно и он не знает, что предпринять, чтобы наладить дела. А Кира - казалось, самый близкий человек, сестра - и та ушла на сторону этого Жданова! - Сестра - и та кинула меня! Конечно, наверное, до сих пор любит этого урода! А я? Я причём? Я хочу всего лишь быть директором! Он вытирает слёзы ладонью и, отпивая большой глоток, продолжает свою фразу: - ... Только делать для этого ничего не хочу! А так нельзя! Крис закатывает глаза, но ничего не отвечает. Ей всего-то нужно или удовлетворить физиологические потребности клиента или выслушать его. Посидит, послушает, покивает и утром спокойно уйдёт, не забыв напомнить об оплате. В первый раз что ли?

***

- Доброе утро, Александр Юрьевич! Надо мной склонилась молоденькая девочка в красивом белом деловом костюме. Чёрт, ничего не помню, а голова раскалывается! Оглядевшись, я вижу около пяти бутылок коньяка на полу, а на столе полупустой поднос с фруктами, роллами и конфетами с ликёром. Господи! Коньяк, да еще конфеты... Убийственное сочетание! - Что ты тут делаешь? Что тебе надо? Во рту как будто нагадил носорог, а не кошки. Еле поднявшись, я сажусь на кровати и в упор смотрю на девочку, на бейджике которой написано «Администратор Кристина». Кристина... Сразу вспоминаю свою старшую сестру - та еще путешественница. А уж как любит все эти гадания, таро, вуду и прочую чушь, в которую я лично никогда не верил, полагаясь больше на ум, материализм. И это меня спасало раньше, а теперь, кажется, не спасает. Какой же я идиот! - Я пришла за оплатой, милый! - Чего? Какой оплатой? Я вносил за номер еще до того, как прилетел! Кристина хитро взглянула на постояльца, указав тонкой ладонью на бутылки: - А вчерашний бурный вечер ты не помнишь? Было так хорошо, тебе понравилось, мне, кстати, тоже... А за любое удовольствие надо вовремя платить. Ты же бизнесмен, управляешь такой большой компанией - должен знать такие простые вещи! Чтобы отцепиться от этой потаскушки, я вытаскиваю из кошелька пару сотен долларов: - Держи, вымогательница хренова! - Вот спасибо. Приятного дня! Нет, в таком виде заявляться на открытие бутика Пушкаревой нельзя - подумают, что господин Воропаев стал алкоголиком, просаживает последние деньги Зималетто. И тогда ни о какой помощи со стороны Андрея мне мечтать не придётся - откажется. Да, мне очень, очень тяжело просить его пособничества в том, чтобы вывести компанию на прежний уровень. Но Кира, какой бы она ни была занудой и стервой, всё с тем же теплом относится к общему делу Олега Павловича и отца. Я должен был это сделать. И ради себя, и ради неё тоже. В первую очередь, конечно, ради своей задницы.

***

- Андрей! Ой... Я оборачиваюсь и вижу Пушкареву. Точно ли её? Стройная девушка с короткой стрижкой и без страшных очков и брекетов, в элегантном чёрном платье и бежевом меховом жилете поверх, на тонких каблуках. Модная причёска. Точно ли это Катя - Страшила, которую я знал все эти годы? Конечно, незадолго до свадьбы с Андреем она изменилась, но чтобы настолько... - Привет, Катя. Прими мои поздравления! Я старался не выдавать вновь распирающего чувства зависти и злобы. Видимо, не очень хорошо у меня получалось это делать. - Спасибо, Александр Юрьевич! Как ваши дела, как Зималетто? Он ей ничего не рассказал? Даже удивительно. Я мысленно благодарил Жданова за неожиданную смекалку и сердечность ко мне. Он не выставил меня посмешищем в глазах своей жены! - Всё относительно неплохо. Ткани закупаются, одежда шьётся и продаётся. Ничего нового. - Это замечательно! Милко, наверное, на седьмом небе? Договорить она не успевает, так как к нам приближается и сам герой Жданов. Увидев меня, он пожимает мне руку. - Саша, какой сюрприз! Ты большой молодец, что заскочил к нам на нашу скромную вечеринку в честь открытия! - Да, я был тут неподалёку... В Москве. Катя решила тактично удалиться, еще раз поблагодарив меня за то, что посетил их и пожелала приятного вечера. Едва проводив жену из виду, Андрей сменил тон на тихий и напряжённый: - Что там у тебя с долгами? Я вчера почти ничего не понял. Сядем сейчас в вип-комнату и всё мне расскажешь. Когда мы поднялись на этаж вип - класса, где обычно не так слышно музыку "с низов" и всё тихо, почти как в библиотеке, я за парой сигар и парой бокалов хорошего вина снова выложил "старому другу" всё, что творится в компании. - Эх, Сашка... Не сумел ты "вывести Зималетто из кризиса"! Только в больший загнал! А ведь мы с Катей тебе оставляли её в идеальном состоянии. Я ощущал себя провинившимся школьником, которого ругает папа за двойку в дневнике. Меня это раздражало - даже слов нет, насколько сильно я взбесился! Да если бы не его Страхолюдина, он бы ни в жизнь не вытащил себя вместе со своим прихвостнем Малиновским! - Тебе бы меня учить, Жданов! Напомни-ка, кто помогал тебе гаситься перед банками и брать затем новые и новые кредиты? Кто прикрывал тебя перед Кирой и советом директоров? Твоя секретарша Катюша - этакая тихая страшненькая и очень умная! Но ни Кира, ни ужасные очки Очкаревой не помешали тебе спать с ней, чтобы было получше на ней ездить! Забыл?! В ту же секунду Андрей, уже тоже изрядно пьяный, вцепляется в воротник моего пиджака, приперев меня к стене и страшным голосом, дыша мне в нос коньяком, шипит: - Да ты, жалкий ублюдок! Если бы не моя "Страшная Катя", кем бы ты сейчас был? Директором города по ландшафтному дизайну?! Или продавцом в магазине «Рябинушка»?! В тебе спеси больше, чем было во мне тогда, а сколько времени прошло?! Двадцать лет и ты так и не изменился - как был со сквозняком в голове, таким и остался! А я изменился! Ты, сидя на шее у моего отца, правил бал - носил ему кофеёк, чаёк, лишь бы тот назначил тебя главным! И я тоже ушёл по этой же причине с места после его смерти - подумал, а что? Вдруг этот спесивый прыщ исправился, стал умнее и мудрее! Нет! Я прогорел, ошибся, допустил непоправимую глупость, отвечать за которую теперь, похоже, тоже придётся мне! - Сам разберусь! Ничего мне от вас, королевичей, не нужно! - Да, разберётся он! Нет уж, я помогу. Исключительно для того, чтобы не разбазаривать попусту труды вашего с Кирой и моего отцов! Только после не надейся, что усидишь на тёплом месте! Я этого так не оставлю! Я выбежал из комнаты разгорячённым, в такой ярости, что мне хотелось бы вернуться, размазать эту рожу Жданова по стенке! Да так, чтобы он больше никогда не мог улыбаться, зыркая из-за линз очков на меня так, свысока! Я к себе такого никогда не допущу! Пижон, которого вытащили, очистили, отмыли, а он "фиг вам" рисует! Да благодарен должен быть, что моя сестра и я вместе с ней терпели этого наглеца, зная про все его интрижки, кроме, наверно, одной...

***

- Развлечёмся? - по спине проводят две тёплых ладони, обнимая меня за плечи. За окном идёт дождь. Полутьма, освещаемая лишь слегка лампами. Мы с ней стоим в коридоре, разделяющем нас и другие вип-комнаты. За стеной слышны тихие звуки музыки. Кажется, это саксофон. Красиво, а главное - спокойно, умиротворяюще. Я расслабляюсь, чувствуя еще и её рядом. Её губы касаются моих, а одна ладонь, свободная, расстёгивает мой пиджак, от которого я уже очень устал! В шуме дождя, тихой музыке, в этой идиллии выбиваются только стук моего сердца, необычно громкий, и стоны этой милой, но неизвестной мне девушки...