Тайна господина Кима

Серое утро окутывало город туманом, словно завуалировав его от ненасытных глаз. На улице стояла тишина, нарушаемая лишь редкими шагами прохожих, которые спешили по своим делам, не подозревая о том, что в этот момент разыгрывается драма, способная изменить судьбы. Хонджун, с лицом, на котором четко читались следы пережитых испытаний и горечи, медленно подходил к черному микроавтобусу. Его руки были скованы наручниками, а в глазах читалась смесь недоумения и страха. Он не мог поверить в то, что оказался здесь — в центре внимания, под пристальными взглядами полицейских и журналистов, готовых запечатлеть каждый его шаг. «Подозрение в убийстве», — эти слова звучали как приговор. Они резонировали в его сознании, вызывая вихрь мыслей о том, как быстро жизнь может перевернуться с ног на голову. Он вспомнил о том вечере, когда все началось: смех Сонхва, теплый свет фонарей, курение, вопросы, шутки и разговоры. А потом — тень, которая окутала его сознание, и тот самый момент, когда все изменилось. Полицейские, одетые в темные униформы, строго смотрели на него, словно он был не человеком, а лишь уликой в этом запутанном деле. Один из них, с суровым лицом и жестким взглядом, произнес: — Вам придется пройти с нами. Эти слова звучали как приговор, и мужчина почувствовал, как холод пробирается до самых костей. Он сделал шаг вперед, и его ноги заскользили по мокрой брусчатке. Каждый шаг отзывался гулким эхом в его голове — это был звук его свободы, ускользающей прочь. Внутри микроавтобуса было темно и душно. Он сел на жесткое сиденье, и дверь с глухим стуком закрылась за ним. В этот момент он осознал: мир, который он знал, остался за пределами этого металлического ящика. Следственный изолятор встретил его холодом и безразличием. Серые стены и тусклый свет создавали атмосферу безысходности. Мужчина понимал, что теперь ему предстоит бороться не только за свою свободу, но и за свою правду. Каждый взгляд сокамерников был полон осуждения и недоверия — здесь не было места для сострадания. Сидя в темном, душном помещении следственного изолятора, Ким чувствовал, как его сердце бьется в такт с ритмом тишины, которая окружала его. Каждый звук — скрип стульев, шаги охранников — резонировал в его сознании, словно напоминание о том, что он потерял. Он закрыл глаза и представил себя в другом месте, где жизнь была полна света и радости. В его воображении клуб — это яркое пространство, наполненное музыкой и смехом. Он видел себя сидящим за столиком, окруженным друзьями и другими мужчинами. Стены клуба искрились огнями, а ритмы музыки пронизывали воздух, создавая атмосферу беззаботности и веселья. Он бы смеялся, поднимая бокал с напитком, чувствуя, как тепло общения согревает его душу. Вокруг него царила свобода — свобода быть собой, свобода мечтать и надеяться. Но сейчас он был здесь, в этом сером изоляторе, где каждая минута тянулась бесконечно. Он ощущал нарастающее чувство тоски и горечи. Мысли о том, как он мог бы танцевать под звуки любимой мелодии, как бы наслаждался моментом, не покидали его. Он хотел бы чувствовать себя живым, а не просто существовать в этом мрачном месте. Мужчина представлял, как бы он с удовольствием наблюдал за людьми вокруг: кто-то весело танцевал, кто-то обменивался шутками, а кто-то просто наслаждался атмосферой. Он мечтал о том, чтобы снова ощутить этот заряд энергии, который наполнял его каждую клетку. Он хотел бы забыть о своих заботах, раствориться в музыке и оставить все тревоги позади. Каждая мысль о клубе была как глоток свежего воздуха — она давала ему надежду на то, что однажды он снова сможет быть частью этого мира. Но сейчас он был здесь, в клетке из серых стен и холодных взглядов. И единственное, что оставалось ему — это мечтать о свободе, о том, как однажды он снова вернется к жизни, полной света и радости. В его воображении возникал образ светлого, просторного офиса, где солнечные лучи, пробиваясь сквозь большие окна, заполняли пространство мягким светом. Он видел себя за столом, покрытым чертежами, эскизами и моделями. Каждый лист бумаги был как холст для художника, на котором он мог воплотить свои мечты о том, как должны выглядеть дома — уютные, стильные, наполненные жизнью. Он представлял, как вдыхает аромат свежей бумаги и чернил, как его руки скользят по чертежам, создавая линии и формы, которые оживут в реальности. В его голове уже складывались образы современных зданий с зелеными террасами и панорамными окнами, где каждый уголок продуман до мелочей. Он мечтал о домах, которые будут не просто стенами и крышей, а пространствами, полными уюта и гармонии. В офисе царила атмосфера творчества и вдохновения. Коллеги обсуждали идеи, обменивались мнениями, смеялись над шутками — это было место, где каждый чувствовал себя частью чего-то большего. Он вспоминал, как они вместе работали над проектами, как обсуждали детали и искали нестандартные решения. Каждый новый проект был для него вызовом, возможностью создать что-то уникальное. Он мечтал о том, как снова сможет погрузиться в мир архитектуры, как его идеи будут превращаться в реальность. Как он сможет гулять по строительным площадкам, наблюдая за тем, как его замыслы воплощаются в жизнь. Он хотел бы чувствовать этот трепет — момент, когда здание начинает обретать форму, когда каждая деталь становится частью целого. В его сердце жила надежда на то, что однажды он вернется в свой офис, где снова сможет проектировать дома, которые будут дарить людям радость и уют. Он видел себя сидящим за столом, с улыбкой на лице, окруженным чертежами и идеями. И пусть сейчас он находился в этом темном изоляторе, но мечта о свободе и творчестве была его путеводной звездой. Она давала ему силы ждать и надеяться на лучшее будущее. Он закрыл глаза, пытаясь найти в себе силы для борьбы. Внутри него росло ощущение несправедливости — он был обвинен в том, чего не совершал. Но в этом мрачном месте даже надежда казалась призраком. Словно тень прошлого, она следовала за ним на каждом шагу, напоминая о том, что жизнь может измениться в одно мгновение. В его голове метались обрывки мыслей, словно тени в полумраке. Он сидел на холодной кровати, и в тишине, нарушаемой лишь еле слышными разговорами сокамерников, его сознание погружалось в лабиринт подозрений и вопросов. Кто мог бы сдать его полиции с таким заявлением? Эта мысль не покидала его, словно навязчивая мелодия, которую невозможно выбросить из головы. Он перебирал в памяти лица знакомых, друзей, коллег — каждого, кто когда-либо пересекался с ним. Но каждый раз, когда он пытался представить, кто мог бы быть предателем, его разум упирался в стену неопределенности. Никто из них не выглядел способным на такой шаг. Вспомнив о своих близких, он ощущал, как в груди закрадывается холодок недоверия. Но нет, он не хотел верить в это. Они были частью его жизни, частью его мира. Он вспомнил о том вечере, когда они смеялись и делились мечтами. Как могли эти мгновения превратиться в предательство? Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться, но в голове только путаница. Каждый знакомый казался ему безобидным, каждый друг — надежным. Но где-то глубоко внутри росло беспокойство: а что если кто-то из них на самом деле носит маску? Словно в ответ на его терзания, образы мелькали перед глазами: лица, которые он знал, но не мог понять. Как будто каждый из них скрывал тайну, которую ему никогда не доверят. Он вспомнил разговоры, которые могли звучать как шутка, но могли ли они оказаться чем-то большим? Словно невидимая паутина связывала его с ними, и он вдруг почувствовал себя в ловушке. Он вновь открыл глаза и взглянул на серые стены вокруг. В этом мрачном пространстве не было ни одного знака надежды. Он снова попытался вспомнить детали — кто мог бы быть тем самым человеком? Может, это был кто-то из тех, с кем он делился своими идеями? Или же случайный знакомый, который наткнулся на его секреты? Мысли кружились как осенние листья на ветру, но ни одно имя не приходило в голову. Пока он продолжал размышлять, его охватывало чувство безысходности. Время тянулось медленно, и каждая секунда словно подчеркивала его одиночество. Он хотел найти ответ, но вместо этого лишь углублялся в бездну неуверенности. И в этот момент он понял: иногда самые страшные враги скрываются там, где их не ожидаешь увидеть — в лицах тех, кому ты доверяешь больше всего. В полутемном помещении, где обои от времени и влаги облупились, а воздух наполнился затхлым запахом, Хонджун также сидел, согнувшись, как будто весь груз мира лег на его плечи. Его голова опустилась на колени, а руки, обхватившие их, дрожали от напряжения. В мрачной тишине время словно замерло, и лишь редкие звуки за стенами нарушали этот зловещий покой. Вдруг дверь с тихим скрипом приоткрылась, и в проеме возникла фигура полицейского. Его силуэт выделялся на фоне тусклого света, пробивающегося сквозь грязные окна. Мужчина поднял голову, и в его глазах отразился страх и недоумение. Полицейский, с выразительными чертами лица и строгим взглядом, шагнул внутрь, его ботинки глухо отозвались о бетонный пол. — Вам кого-то принесли, — произнес он, его голос звучал ровно, но в нем ощущалась скрытая напряженность. — Кто-то хочет вас видеть. Блондин напрягся, его сердце забилось быстрее. Мысли метались в голове: кто это мог быть? Друзья? Враги? Или тот, кто пришел с известием, способным изменить всё? Может, это Сонхва? Он заберет его отсюда? Скажет, что это недоразумение? Архитектор чувствовал, как его сердце наполняется тревогой, но в то же время — надеждой. Он верил, что клиент придёт. Это была не просто надежда — это было убеждение, которое согревало его душу. Он представлял, как тот пробивает путь сквозь все преграды, как его голос раздаётся в коридорах власти, требуя справедливости. С каждой минутой ожидания эта мысль становилась всё более реальной. Хонджун рисовал в воображении картину: как дверь камеры открывается, и на пороге стоит его друг. В глазах клиента светится решимость, а на лице — уверенность. Он протягивает руку, словно приглашая его вернуться в мир, где мечты могут стать реальностью. Ким чувствовал, как его грудь наполняется облегчением при этой мысли. Возможно, именно этот момент станет переломным — моментом, когда дружба и преданность смогут преодолеть любые преграды. Он вновь закрыл глаза и представил их совместные прогулки по городу — как они обсуждали детали нового проекта на фоне заката, как планировали каждую линию и изгиб. Эти воспоминания были его спасением от подавляющей реальности. Они придавали ему сил и уверенности в том, что он не одинок в этом ужасе. С каждым стуком сердца он повторял себе: «Он придёт. Он должен прийти». Эта мысль стала его мантрой, её звук напоминал ему о жизни вне этих стен. Архитектор знал — даже если мир вокруг него погружён в тьму, надежда может зажечь искру света. И эта искра была связана с тем человеком, который однажды поверил в его мечты так же сильно, как и он сам. Он медленно поднялся, выпрямил спину и посмотрел на полицейского, пытаясь угадать по его лицу хоть что-то о том, что ожидает его за дверью. Мужчина, все еще не веря в происходящее, сделал шаг к двери, но его ноги казались тяжелыми, как будто они были обременены невидимыми цепями. Полицейский, заметив его колебания, слегка подталкивал его вперед. Архитектор кивнул, хотя внутри него бушевали эмоции. Он вспомнил о своем прошлом — о том, как жизнь когда-то казалась простой и ясной. Но теперь все изменилось. Каждый шаг, каждое решение привели его сюда, в этот мрачный уголок, где на каждый вопрос не было ответа. Он вышел за пределы комнаты, и полицейский повел его по длинному коридору, стены которого были обиты серым линолеумом. С каждой минутой ожидание становилось все более невыносимым. Мужчина пытался представить, кто мог быть за дверью. Лицо друга? Или, может быть, человека, который был частью его темного прошлого? Коридор привел их к двери с матовым стеклом. Полицейский остановился и постучал. Внутри послышался голос — низкий и уверенный. Полицейский открыл дверь и жестом пригласил Кима войти. — Я подожду здесь, — сказал он, оставляя мужчину наедине с тем, что его ждет. Когда Хонджун вошел в комнату, его сердце забилось быстрее. Перед ним сидел его работник — человек, который когда-то был частью его команды, а теперь выглядел потерянным и испуганным. Это был не Сонхва. Взгляд их встретился, и в этот миг между ними возникло мгновение, полное эмоций. Мужчина, стоящий перед Хонджуном, был человеком средних лет, с неуклюжей фигурой и неопрятной прической. Его волосы, когда-то, вероятно, блестели под светом, но сейчас выглядели тускло и безжизненно, как будто отражали его собственное состояние духа. Вьющиеся пряди норовили вырваться из-под аккуратно уложенной стрижки, создавая впечатление легкой неряшливости. Лицо его было округлым, с мягкими чертами, которые придавали ему детский вид. На щеках едва заметный румянец контрастировал с бледностью, выдавшей переживания и тревоги. Глаза его были темными, но в них не было особого блеска — скорее, они выглядели слегка затуманенными, как будто работник постоянно находился в состоянии легкой дремоты. Взгляд его часто скользил по сторонам, как будто он искал поддержку в окружающем пространстве, а не в собственных мыслях. Он носил простую, но чистую рубашку, которую явно выбирал не по моде, а по удобству. На запястье висел старый, потрепанный браслет, который когда-то мог быть подарком от близкого человека. Его движения были немного неуклюжими: он часто потирал руки или теребил край своей рубашки, словно искал успокоение в этих простых жестах. Несмотря на свою добродушную натуру, работник часто казался немного глуповатым. Он не всегда понимал сложные разговоры и иногда задавал вопросы, которые вызывали недоумение у окружающих. Но в этом была своя прелесть: он искренне старался разобраться в происходящем и никогда не знал лжи. Эта наивность делала его уязвимым в мире, полном хитростей и манипуляций. Сейчас же, когда он стоял перед архитектором, его лицо выражало не только страх, но и легкое замешательство. Внутренний конфликт разрывал его: он хотел быть полезным, но понимал, что оказался в центре опасной игры. Работник, словно не веря своим глазам, вскочил на ноги и бросился к директору. Он крепко обнял его, будто искал утешение в этом знакомом фигуре. Директор почувствовал, как дрожат плечи под его руками — это было не просто объятие, это была попытка найти надежду в мире, который казался таким мрачным. — Почему вы здесь, господин Ким? — спросил работник, отстраняясь и глядя в глаза директора с тревогой. — Почему вас заперли? Вопрос повис в воздухе, как тяжелый туман. Директор ощутил, как внутри него поднимается волна эмоций. Он знал, что ответ будет непростым. В его сознании прокручивались воспоминания о том, как они вместе с другими коллегами работали над проектами, как смеялись и делились мечтами. Теперь же эти воспоминания казались далекими и нереальными. — Я не знаю всех деталей, — начал он осторожно, стараясь подобрать слова так, чтобы они не причинили боли. — Но я здесь, чтобы разобраться в ситуации. Мы все оказались в сложном положении. Работник отступил на шаг, глаза его наполнились недоумением и страхом. Он не ожидал услышать такие слова от человека, которого всегда считал опорой. — Мы же команда! — произнес он с отчаянием в голосе. — Как это могло произойти? Ким почувствовал, как его сердце сжимается от боли. Он понимал, что эти слова были не просто вопросом — это была просьба о защите и понимании. — Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам, — сказал тот твердо, стараясь придать уверенность своему голосу. Архитектор, ощутив, как напряжение в комнате нарастает, сделал шаг вперед. Его голос звучал низко и уверенно, но в нем проскальзывала нотка тревоги. — Миндже, лучше скажи мне, — начал он, глядя в глаза работника, — кто мог бы сдать меня полиции? Коллега замер, его взгляд потемнел, словно он погружался в глубокие размышления. Он отвернулся, стараясь собрать мысли в единое целое. Время тянулось, и тишина между ними становилась все более ощутимой. Директор наблюдал за ним, чувствуя, как его собственное сердце бьется быстрее от ожидания. Миндже, наконец, поднял голову. На его лице читались следы борьбы с внутренними демонами. Он медленно произнес: — Это… это мог быть тот самый новый клиент. Пак Сонхва. Словно удар молнии, эти слова разразились в воздухе. Директор почувствовал, как внутри него что-то обрушивается. Новый клиент — тот, кто пришел в их жизнь совсем недавно, с обещаниями и надеждами. Их сотрудничество начиналось так многообещающе, а теперь обернулось предательством. — Ты уверен? — спросил он, стараясь скрыть растерянность в голосе. Работник кивнул, его лицо побледнело. В его глазах читалась не только тревога, но и предчувствие беды. — Я видел, как он общался с другими… — продолжал он, словно пытаясь оправдать свои слова. — У него были странные вопросы о нашей работе и клиентах. Я не придал этому значения тогда… Директор закрыл глаза на мгновение, словно пытаясь найти в себе силы для следующего шага. Внутри него разгоралась ярость и недоумение. Как же так? Как можно было быть так близко к падению из-за человека, которому доверяли? Мысли архитектора метались, словно птицы в клетке. Он помнил, как клиент входил в его офис, с энергией, которая наполняла пространство вокруг. Его уверенный голос и остроумные замечания создавали атмосферу доверия. Хонджун не мог поверить, что за этой маской скрывается нечто иное — предательство, обман. В его голове возникали образы совместных встреч, обсуждений идей и планов на будущее. Как мог этот человек, с которым он так легко находил общий язык, совершить такой поступок? Его мысли возвращались к моментам, когда клиент делился своими мечтами о доме — о том, как он хотел видеть пространство, где его семья будет счастлива. Эти мечты казались искренними, полными надежды и любви. И теперь вдруг всё это оказалось под угрозой из-за одного неосмотрительного решения? Он не хотел верить в худшее. Внутри него боролись сомнения и надежда. Может быть, Миндже ошибается? Может быть, есть какое-то объяснение, которое он просто не видит? Архитектор глубоко вздохнул, пытаясь прогнать навязчивые мысли. Он всегда верил в людей, даже когда обстоятельства подталкивали к обратному. Но сейчас его вера трещала по швам. Он представил себе лицо клиента — уверенное, но вдруг ставшее мрачным и напряжённым. Как же легко можно было сбиться с пути! Хонджун снова закрыл глаза и попытался представить себе разговор с ним. Он хотел спросить: «Почему ты это сделал? Что могло заставить тебя поступить так?» Но вместо этого в его душе росло чувство недоумения и растерянности. Он вспомнил свои совместные моменты с Сонхва: Как снег медленно падал, обволакивая город белым покрывалом, когда Хонджун и Сонхва неспешно прогуливались по тихим улочкам. Вокруг всё выглядело словно из сказки — деревья, укутанные снежными шапками, фонари, светившиеся мягким желтым светом, и тишина, нарушаемая лишь хрустом снега под ногами. Архитектор помнил, как они обсуждали детали проекта, строя в своих головах идеальный дом, который станет отражением мечты клиента. Клиент, с его яркими глазами и заразительной улыбкой, казался полным жизни. Он говорил о семье, об отце, о том, как важно создать пространство, где каждый уголок будет наполнен теплом и уютом. Их разговор был лёгким и непринуждённым, словно они знали друг друга всю жизнь. Архитектор чувствовал себя вдохновленным, его мысли наполнялись образами открытых пространств, больших окон и солнечных лучей, проникающих в дом. Но в то утреннее время, когда снег искрился под лучами солнца, никто из них не мог предугадать, что вскоре всё изменится. Вчерашняя ночь была полна напряжения и страха. Они уезжали от полиции, сердце архитектора колотилось в груди, когда они мчались по пустым улицам, оставляя за собой следы на свежевыпавшем снегу. Воспоминания о шуме сирен и ярком свете мигалок не покидали его. Он помнил, как клиент сидел рядом с ним, лицо его стало затуманенным тревогой. Когда их остановили, и Кима арестовали, он увидел в глазах Пака что-то странное — смесь паники и отчаяния. Этот взгляд пронзил его до глубины души. В нём не было той уверенности и харизмы, которые он знал раньше; вместо этого он увидел человека, потерявшего контроль над своей судьбой. Клиент отвернулся, как будто не мог вынести этой реальности. Архитектор запомнил этот момент навсегда — мгновение, когда дружба и доверие рухнули под тяжестью неожиданного предательства. Теперь, глядя в никуда и вспоминая ту прогулку под снегом, он понимал: всё это было лишь иллюзией. Мир, который они строили вместе, оказался хрупким, как снежинка на ладони. И хотя снег продолжал падать за окном, внутри него росло чувство пустоты и утраты. Он понял: ему нужно разобраться в этом вопросе. Возможно, правда была где-то посередине, и только честный разговор мог вернуть ему ясность. — Мы должны быть осторожны, — произнес он наконец, открывая глаза и встречая взгляд работника. — Нам нужно выяснить все детали и подготовиться к возможным последствиям. Работник кивнул снова, но в его глазах оставалась тень страха. Они оба понимали: впереди их ждала непростая борьба за выживание в мире предательства и лжи. — Господин Ким.. — начал снова Миндже. Архитектор нахмурился, чувствуя, как в воздухе повисла напряжённая пауза. Он знал Миндже как человека практичного и наблюдательного, и если тот испытывал беспокойство, это не могло быть пустым звуком. — Слушаю, — ответил он, стараясь сохранить спокойствие в голосе. Мужчина глубоко вздохнул и наконец встретил его взгляд. В его глазах читалась решимость, но и страх — страх сказать то, что долго носил в себе. — Я слышал разговоры... — начал он медленно. — Люди из нашего круга шепчутся о нём. Он не тот, за кого себя выдаёт. Его прошлое — это не просто тень; это настоящая буря. Я не хочу вас пугать, но... будьте осторожнее с ним. Слова коллеги повисли в воздухе, как тяжелый туман. Хонджун почувствовал, как холодок пробежал по спине. Он всегда доверял своему инстинкту, но теперь сомнения начали закрадываться в его разум. — Ты в этом уверен? — спросил он, стараясь звучать уверенно, хотя внутри него всё металось. — Я видел его глаза, — ответил тот, не отводя взгляда. — В них нет искренности. Это не просто деловой человек; он играет свою роль слишком хорошо. Я не знаю его намерений, но... я чувствую, что за этой улыбкой скрывается нечто большее. Ким задумался. Слова Миндже звучали как предостережение из тёмного угла его сознания. Он снова вспомнил ту прогулку под снегом и взгляд клиента — искренний и одновременно настороженный. — Спасибо, что сказал мне это, — произнёс он наконец, ощущая тяжесть ответственности на своих плечах. — Я буду внимательнее. Миндже встал, его фигура, казалось, вытянулась в тени, как будто сам воздух вокруг него стал более тяжёлым. — Да, кстати, господин Чхве уже связался с вашим адвокатом. Они скоро будут здесь. Он медленно направился к двери, его шаги звучали глухо, словно он покидал не просто кабинет, а целый мир, где царила надежда и творчество. Архитектор смотрел ему в спину, чувствуя, как его сердце сжимается от тревоги. Каждое движение работника было наполнено невыразимой печалью — он оставлял за собой не только пустое пространство, но и часть себя. Когда дверь тихо захлопнулась, в комнате воцарилась тишина. Хонджун остался один, окружённый четырьмя темными стенами. Мысли о Сонхва и предостережении коллеги закружились в его голове, словно тёмные облака, готовые разразиться бурей. Но вскоре тишина была нарушена. Звук шагов за дверью стал громче, и в кабинет вошли двое — охранники в строгих формах с каменными лицами. Их присутствие напоминало о том, что свобода архитектора была лишь иллюзией. Словно в ответ на внутренние терзания, они подошли к нему с безмолвной решимостью. — Время вышло, — произнёс один из них, его голос был хриплым и безжалостным. Архитектор поднял взгляд, и в его глазах отразилась смесь растерянности и понимания. Он знал, что этот момент неизбежен. Охранники не ждали ответа. Они схватили его за руки и повели к выходу. Блондин почувствовал, как холод металла наручников обжёг его запястья. Каждый шаг к двери был подобен шагам по лезвию ножа — он оставлял позади всё, что любил: архитектуру, мечты, светлые перспективы, и прекрасного танцора в клубе. Когда они вышли из кабинета, коридор следственного изолятора встретил их своим мрачным молчанием. Стены были обиты серым цветом, а тусклый свет ламп создавал атмосферу безысходности. Архитектор шёл между охранниками, чувствуя, как мир вокруг него сужается до размеров узкой дорожки между клетками. Каждый шаг отзывался эхом в его сознании. Он вспомнил лица коллег, улыбки друзей и даже тепло солнечного света — всё это казалось таким далеким и недостижимым. Внутри него разгорался огонь сопротивления: он не мог позволить себе сдаться. В конце коридора открылась тяжёлая дверь, за которой скрывалась его камера — место, где время теряло своё значение. Охранники остановились, и один из них толкнул дверь. Она скрипнула на ржавых петлях, как будто сопротивлялась тому, чтобы впустить его обратно в этот мрачный мир. — Заходи, — произнёс охранник с безразличием. Мужчина шагнул внутрь, и дверь захлопнулась за ним с глухим звуком, словно подводя черту под его надеждами. Внутри камеры царила полутьма. Неприятный запах затхлости смешивался с холодом бетонных стен. Хонджун стоял на месте, ощущая, как его сердце бьётся всё быстрее. Он был вновь заперт в этом пространстве — в клетке своих мыслей и страхов. Но глубоко внутри него ещё теплилась искра надежды: он знал, что не сдастся. И даже здесь, в этом мрачном месте, он продолжал мечтать о будущем — о зданиях, которые будут говорить о свободе и жизни, о походах в клуб, и о танцах других стриптизеров. И на этот раз вряд ли это будет Сонхва.