my anxiety is a perpetual motion machine

***

Душный коридор школы встретил Джерарда утренней вознёй полусонных подростков, затхлым воздухом с примесью едва уловимого зимнего холода, запахом давно несвежих носков, будто после долгого заезда на роликах, и лёгким лимонно-мыльным ароматом, оставшимся после тщательной утренней уборки, когда полы школы натёрли до блеска. Парень брёл вдоль шкафчиков, отчаянно пытаясь в момент стать более удобной версией себя — словно желая принять нужную форму тела, лишь бы избежать столкновения плечом к плечу. А ещё лучше — остаться совершенно незамеченным. Коридор гудел голосами, как расстроенный рояль. Чьи-то шаги стучали с такой силой, будто пробивали асфальт прямо под его ногами. Сырой запах влажной одежды смешивался с резкими нотками дезинфектанта, обжигая ноздри. Воздуха будто стало меньше — тяжёлый, он обволакивал голову и давил на виски. День был испорчен ещё в 2:56 AM, в тот самый момент, когда он проснулся, но хуже всегда есть куда. И подростку совсем не хотелось искушать судьбу, проверяя, какой ещё важный урок жизнь готова ему преподнести. Он пытался пробраться сквозь грёбаное столпотворение людей, чувствуя себя под давлением невыносимо тяжёлой ноши. Изгибаясь, как гимнаст, он тратил последние силы, лишь бы избежать столкновения или чужих взглядов. Рюкзак тянул его вниз, словно камень, притороченный к спине, и с каждым шагом казалось, что ноги увязают в невидимой трясине. В груди трепетала маленькая, тревожная, колючая мысль. Она вызывала нервный смешок на губах и щипала впалые скулы. Сегодня он собирался сдаться. Не то чтобы он держался долго… И не то чтобы он когда-то обещал себе не сдаваться. Эту мысль он предал ещё в начале "каникул", которые щедро выделили им с братом родители. Предал так же, как раз за разом предавал Майки — срываясь, скрывая это и до синяков на голосовых связках доказывая свою "нормальность". Родителям было всё равно. Это знали все участники этой вечной игры в замалчивание. Всё равно на его здоровье, всё равно на суммы денег, бесследно исчезающие из карманов Джерарда, абсолютно плевать на причины, чертовски равнодушно на последствия. Единственное, что волновало их родителей, — "Просто сделай так, чтобы об этом никто не узнал". Эти слова, сказанные отцом после пары неудачных попыток достучаться до сына, до сих пор стояли у него в ушах. Они были для него гнойной занозой под ногтем. Разбитым окном в феврале. Бессонницей глубокой ночью четверга. Отец сдался так легко, что у Джерарда не осталось даже крошечной капли вины, когда он сдавался в ответ. Чем дольше он прокручивал эти мысли в голове, тем сильнее начинала ходить ходуном земля под ногами. Пространство вокруг расплывалось, сливаясь в бесформенное месиво из лиц, вещей и голосов. Ладони покрылись липким, ледяным потом, а пальцы непроизвольно сжались на лямке рюкзака. Его внутренности будто завязались в узел, горя беспомощностью и злостью на те воспоминания, которые он ненавидел, но не мог отпустить. Грудь стянуло, как от тугой верёвки, и стало сложно дышать. Взгляд устремился в пустоту, замерев на какой-то невидимой точке. Мир будто отдалился, и он чувствовал себя пленником чужой, давящей реальности. – Ты, блять, в порядке? Искажённый, будто записанный на старую VHS-кассету голос вырвался из-под толщ воды, захлестнувшей его сознание. – Конечно, – машинально выдавил он, даже не понимая, кто перед ним. Он поднял глаза и встретился с парой тёмных, чуть округлившихся от удивления зрачков. Видимо, он действительно выглядел неважно. Его взгляд пробежался по её кругловатому лицу, обрамлённому тёмными прядями. Как всегда, губы девушки были покрыты кроваво-красной помадой, подчёркивающей аристократическую бледность кожи. – До-оброе утро! – донёсся весёлый голос с правого плеча, прежде чем кто-то уложил на него подбородок. В изумлении Джерард медленно повернул голову к источнику звука. Ему потребовалась секунда, чтобы осознать происходящее, перед тем как его взгляд скользнул на тонкую татуированную руку и остренький подбородок, утяжелившие его плечо. Потом – на пару прищуренных, зеленовато-землистых глаз. Он вздрогнул, ощущая, как волна паники захлестнула его с новой силой. – Я... Мне нужно отойти, – быстро выпалил он, срываясь с места и направляясь к двери уборной. – Что с ним? – услышал он позади голос Фрэнка. – Думаю, ты его напугал… – мягко произнесла девушка. Её слова были последним, что успело донестись до его слуха, прежде чем дверь с глухим стуком захлопнулась за его спиной. Он забежал в первую попавшуюся кабинку, защёлкнув дверь на потрёпанную щеколду. Дыхание сбилось, картинка перед глазами плыла и размазывалась, заставляя пальцы сводить в треморе. Колени подкосились, и он рухнул на холодный кафель, пытаясь отдышаться. На белую плитку упала капля крови, расплываясь крошечной алой лужицей. "Как же это всё некстати…" – пронеслось в голове. Ноги отказывались держать его. Он чувствовал себя оглушённым, ослабленным, беспомощным. В висках гулко пульсировала боль, отзываясь эхом от стен, словно сужающих пространство, она так и норовила запереть его в крошечную коробку. Дрожащей рукой он захлопнул крышку унитаза и вытащил из кармана телефон. Экран казался слишком ярким, свет врезался прямо в глаза. Постучав пальцем по пакетику, он наблюдал, как белоснежные микроскопические кристаллы рассыпались на чёрную поверхность экрана. Зажав левую ноздрю, он отстранился, выдохнул остатки воздуха, склонился над экраном и шумно вдохнул. В нос ударил резкий запах химии, ебучий горький привкус средства для мытья санузлов на корне языка, желудок неприятно сжался. Проведя пальцем по правому крылу носа, он пару раз втянул воздух, будто стараясь заглушить неприятное послевкусие. Шумно выдохнув, Джерард откинулся спиной на дверь. Теперь оставалось только ждать. Тук-тук-тук. – Чёрт… – прошипел он сквозь зубы. – Эй, чудик, занятия сейчас начнутся, – усмешливо раздался голос Фрэнка. – Ты там в порядке? – В тоне появилась нотка беспокойства. – В полном, – выдохнул Джерард, пытаясь вернуть голосу твёрдость. Кое-как поднявшись на ноги, он положил телефон в карман и потянулся к смывному рычагу. Звук воды оглушал, ещё больше усиливая тяжесть в голове. Дверь щёлкнула. Как он и предполагал, Фрэнк не исчез волшебным образом. Он стоял, облокотившись задницей на умывальник и скрестив руки на груди. – Зачем ты… – начал Фрэнк, но внезапно затих. Прищурившись, он оглядел Джерарда с ног до головы, его взгляд задерживался слишком долго. Затем он медленно провёл языком по щеке изнутри, будто переваривая собственные мысли. Брови слегка приподнялись, как если бы он дошёл до какого-то вывода. – Забей, – бросил он, не меняя позы. Взгляд Фрэнка пронзал Джерарда, как будто тот уже всё знал. – Пойдём. – в голосе прозвучала холодность и раздражение. Он явно что-то понял. И это явно не нравилось Джерарду.