Между Москвой и Ленинградом

— Не верится. Вот, уже завтра последний полный день, когда мы тут... — Ну да... — Задумчиво вздохнул Андрей. Лена пребывала в отчаянии. Надо же, за всё время Андрей никуда её не позвал, разговаривал без особого желания, да и вообще не уделял ей внимание. Мог мы, например, позвать в кино, но нет... Было очевидно, что она ему не нравилась. И что, что у него есть девушка?.. Дружить же можно. Хотя бы дружить... Хотя чувства Лены к Андрею были совсем ни как к другу. Но как она была бы рада и дружбе, лишь бы чувствовать себя нужной ему... Они сидели вдвоём в гостиной, а на фоне тихо играла музыка по радио. Дел никаких не было. Время просто тянулось. Казалось, что с утренней прогулки прошла вечность, а не несколько часов. Вот, пришли родители Андрея. Когда в пороге раздались разговоры и возня, Андрей немного напрягся. Сейчас начнётся... А тут ещё эта Лена сидит. Слава Богу, всё обошлось. Почти. — Всем привет! — Мария Владимировна заглянула сначала на кухню, где сидела Клавдия, а потом в гостиную. Когда взгляд её упал на Андрея, она тут же стала сердитой. — Андрей, пойди ко мне. Сын послушно, но грустно встал, направлясь за мамой в комнату. В комнате сидел и Александр Семёнович. — Сын... Взгляни на себя. Видел? — Начал разговор папа Андрея. — Ну видел... — И как дошло до такого? Где ты был всю ночь? — Я был у Маши. — Тогда у меня два вопроса — какого чёрта ты делал у Маши дома, и это Маша тебя побила? — Нет, мы гуляли, и там стали приставать, в общем, я Машу защищал... — Ты не находишь, что ты стал бродягой? Разве у тебя нет дома? Ну пропасть на целую ночь, не предупредив родителей, это уже слишком! — Простите. Правда, мне стыдно, но у меня не было выхода. Я не хотел, чтобы вы волновались. — И как после этого тебя отпускать жить одному? Вообще будет неизвестно, где ты и чем занимаешься! — Я буду дома. — Откуда у тебя всё это? Видно, Андрей, видно, что любовь тебе голову вскружила. — А что я сделаю? — Я понимаю, у тебя сейчас такой возраст. Семнадцать лет — хочется гулять, любить... Но надо не терять ум. Кстати, об уме. Ты учёбу прогулял? — Да... — Опустил голову Андрей. — Какой позор. Ну разве можно?.. Вот, будут говорить: «сын Мироновой и Менакера...» — Сын Мироновой и Менакера! Да я... Я могу отвечать за свою жизнь сам! Я вам обещаю, что через лет десять все забудут, чей я сын! И кому вообще это нужно? Осуждать из-за родителей? Зачем? — Вслух размышлял Андрей. — Как глупо! Я всё равно стараюсь, как могу, учусь... И я получу эту профессию, и для меня это будет больше, чем профессия. Целая жизнь это будет! Какая разница, сколько раз я пропустил занятия? Мне это не помешает достичь того, к чему я иду. — Говорить, сынок, можно много. Нужно ещё делать. — Я делаю. Делал, и буду делать. — Пожалуйста, сделай какое-то выводы. И выбери, что тебе важнее: театр или любовь. Одно дело, когда ты женишься, у тебя семья, но притом есть работа и ты обеспечен, — и это совсем другое. Но то, что происходит с тобой сейчас... Мы тебе не запрещаем дружить с Машей. Мы просто не хотим, чтобы Маша принесла тебе какой-то вред. — Вред... Да какой она может принести вред?.. — Все так говорят. — Маша такая безобидная и милая! И я люблю её. Александр Семёнович и Мария Владимировна переглянулись. — В общем, всё. — Сказал Александр Семёнович. — Если ещё узнаем о подобных выходках, остаёшься с нами и не выходишь из дома, кроме как на учёбу. — Я понял. —Кивнул головой Андрей. «Скорее бы переезд... — Думал Андрей. — А впрочем, завтра вечером соберу вещи.» Ему нетерпелось сбежать. *** Андрей стоял один в своей новой квартире и смотрел в окно. Такая белая, почти прозрачная тюль не мешала видеть улицу. Квартира находилась на третьем этаже, и вид из окна был неплохой. Уже несколько дней Андрей не мог разобрать вещи — учёба до вечера. В один из дней он набрался наглости и попросил Машу помочь ему на выходных. Значит, уже завтра они с Машей романтично проведут выходной, обставляя квартиру вещами Андрея. Гостей проводили в срок, несколько дней назад. Мария Владимировна заставила всю семью тащиться на вокзал. Было много объятий, а Лена почему-то заплакала. Трудно было Андрею забыть её полные слёз голубые глазки. И фразу, адресованную ему: «Пиши, пожалуйста, письма. Хоть иногда. Давай знать о себе, пожалуйста!» Андрей чувствовал какую-то вину. Неужели, Лена правда будет ждать его письма? Неужели, его письмо так обрадовало бы её? Его мучило чёткое ощущение, что когда-нибудь он должен написать.