Между Москвой и Ленинградом

— Твою мать! — Раздался голос Андрея из комнаты. Серёга, умывавшийся в ванной холодной водой, услышал крик и ухмыльнулся, продолжая свой утренний туалет. Он вышел из ванной комнаты с мокрыми волосами, в белой майке, и вытирал лицо полотенцем, обращаясь к другу: — Чего орёшь, Мирон? — Ну как так... — Андрей сидел у кровати, уперевшись руками в лоб, с досадным и измученным лицом. — Выспался зато. — Меня отчислят... — Тебя? Мирон. Умоляю. — Надо идти домой. Совру маме, что ушёл с пар из-за плохого самочувствия. — Помоги хотя бы прибраться. — Ладно, ладно. Я просто не смогу себе вообразить, что ты останешься здесь среди этого срача. — Андрей ухмыльнулся. — Блин, бошка болит... *** Спустя пару часов Андрей стоял в подъезде напротив своей квартиры, не решаясь зайти. Он не знал, в театре ли его родители сейчас или у них был выходной. Но боялся. Конечно, над ним постоянно был строгий контроль со стороны родителей, что в любой ситуации он думал только об одном: как соврать или признаться в чём-то не очень хорошим. Вот, ладонь Андрея уже на дверной ручке. Ладонь потная от волнения. — Ваш мальчик вчера всю ночь пил и курил траву! — Не давали спать всю ночь, бесстыдники! — И это Миронов! Таких артистов сын! — Что из него будет? Уже в такие годы себя так ведёт! На секунду Андрей задумался, и в голове у него образовалась такая картина с этими непонятными голосами. Он воображал, как бы родители узнали все его молодёжные дела. Было страшно. Казалось, сейчас он откроет дверь, зайдёт внутрь, а там уже стоит мама и начинает говорить эти же слова. — Здравствуй, Андрюш! Он вздрогнул. — Здравствуйте, баб Маш. — Не открывают, да? — А?... Да... — Они ж ещё через 5 дней только вернутся! Только вечером вчера уехали. — Куда? — Как куда? В Ленинград! Ах, да. Ленинград. Андрей и забыл про эти гастроли. — А-а-а... Забыл! Пора бы уже привыкнуть, а я забываю. Спасибо, баб Маш! — Во чудак ты, Андрюшка. — Ласково улыбнулась соседка и ушла. Андрей зашёл в квартиру. Тихо. Спокойно. Только часы из гостиной раздаются оживляющим квартиру тиканьем. Пройдя на кухню, Андрей подошёл к столу, на котором лежала записка, написанная почерком мамы: «Милый мальчик, знаю, что ты не ночевал дома. Об этом мы с тобой поговорим, когда вернёмся. Но я надеюсь, что голова на твоих плечах имеется, и с тобой всё впорядке. Мы вернёмся из Ленинграда через 5 дней. Смотри, Андрей, без глупостей! Впрочем, ты уже взрослый мальчик и не первый раз остаёшься один дома, но я бы не была твоей матерью, если бы не волновалась. Целую. Мама.»