Последний лепесток

Прости. За что она, блядь, извинялась? Слова эхом раздавались у него в голове, пока холод промозглых стен щекотал спину. За то, что не остановила? За то, что позволила прикоснуться? За то, что ответила на поцелуй? Ее тело, прижатое к его. Руки, сжавшиеся на его шее. Желание, скользящее на языке. Она замерла. Драко с силой ударил стену, кулак прошелся по ледяному камню, разнося боль по телу. Он мечтал распластаться на полу и кричать, до срыва голосовых связок. Круциатус был хорошим лекарством от ненужных мыслей. Она жалела. Яблочный аромат заполнил все легкие, душил, не оставляя места кислороду. А он? Драко провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть случившееся. Огневиски. Во всем был виноват ебаный огневиски. И ее дурацкие слова, не имеющие смысла. Вопросы, словно ей было не наплевать. Голосок, такой нервный и искренний. Салазар, как можно настолько не уметь скрывать свои эмоции? И это связано с тобой… Что, блядь, было связано с ним? Что она хотела ему сказать? Карие глаза, освещенные холодным, таким неподходящим, светом Люмоса. Нервно трепещущие ресницы… Ебаный огневиски. В гостиной Слизерина все еще горели свечи. На диване лежал Теодор, читая книгу. Драко направился сразу к лестнице, не желая с кем-либо разговаривать. Но ему не повезло, Нотт его окликнул: — Спальня занята, — Тео усмехнулся, переворачивая страницу. — Пэнси и Блейз мирятся. Драко остановился на полпути и закатил глаза. — Надеюсь не на моей кровати, — он опустился на соседний диван, перехватив недопитую бутылку спиртного. — Надейся, — слизеринец хмыкнул, опуская книгу на живот. Он выразительно посмотрел на друга и приподнял бровь. — Твоя рожа кислее обычного. — Спасибо, — бросил Малфой, делая большой глоток из горла. — Что-то произошло? — Да, — натянутая ухмылка скрылась за стеклом бутылки. — Ревную Забини. Тео лишь хмыкнул. Он знал, ответа не дождется. Огневиски жег язык, стирая ее вкус из его рта. Это было хорошо. Он практически перестал ощущать ее губы на своих… Он опустошил бутылку и прикрыл глаза. Грейнджер. Завтра событий этой ночи не будет существовать. Огонь спиртного доберется до его головы, выжигая все воспоминания. Завтра он будет чувствовать лишь ненависть. Грейнджер. Что она делает под его веками?

***

Библиотека встретила его запахом пыльных страниц и хмурым взглядом мадам Пинс. Ужин был окончен. Драко сомневался, стоит ли ему приходить. Вновь выслушивать обвинения, вновь проходить допрос — теперь от всезнающей Золотой Девочки. Но что-то в ее взгляде, в ее голосе не давало покоя. Проклятие. Что за бред? Неужели Грейнджер сходила с ума? Не могла и дня прожить спокойно, придумывая себе новые загадки? Оно связано с тобой. Сначала он опешил, потом лишь горечь осадком опустилась на плечи. Очередная глава в истории «Как тяжело быть Малфоем» была готова к написанию. И с Нарциссой. Тогда его сердце пропустило удар. Грейнджер играла с огнем. Если бы он узнал, что это ее манипуляция, издевка, то проклятия ей и правда не удалось бы избежать. Была ли гриффиндорка способна на столь слизеринский поступок? Он нашел ее в одном из закутков, огражденную высокими стеллажами. Она сидела за столом, уткнувшись носом в толстый фолиант и нервно покусывая кончик пера. Волосы вновь были собраны, оголяя шею. Она словно издевалась. Маггловская футболка обтягивала фигуру, плотно прилегая к груди. Джинсы подчеркивали худобу ног, выглядывающих из-под стола. Драко протяжно выдохнул. Блядь. Какие извращенцы придумывают эту одежду? — Выкладывай, Грейнджер, — лениво протянул он, отодвигая свободный стул напротив девушки. Она вздрогнула. Быстро подняла взгляд, и по ее щекам прошелся румянец. О чем же ты думаешь? — Ты не опоздал, — она кивнула, словно пытаясь собраться с мыслями. — Очевидно. Давай быстрее, — он наигранно устало вздохнул, заставляя ее хмурится. Забавно. Ее брови поползли к переносице. — Да… конечно. Он наблюдал как ее пальцы нервно теребили края страниц книги. Она сглотнула, успокаиваясь. Расслабив руку, она положила ее на центр стола, невольно склоняясь грудью ближе к дереву. Его бровь уже начала подниматься, когда она перевернула руку ладонью наверх. Драко вздрогнул. На ее коже красовался шрам. Грязнокровка. Он медленно перевел взгляд на карие глаза. Зубы сжались. В голове раздавались ее крики. Образы женского тела, корчащегося под Круциатусом, что мучали его долгими ночами. Долгую секунду тишины прервал тихий голос. — Думаю, все началось в тот день, — она убрала руку, возвращаясь в исходное положение. — Кинжал твоей т… Беллатрисы. Возможно, он был зачарован. — Гоблинская сталь. Поэтому и не получилось свести шрам, — бросил Драко, отвергая ее теорию. — Я и не пыталась, — она пожала плечами, будто это было само собой разумеющимся. Драко, не скрывая интерес, скользнул взглядом по ее лицу. В чем был смысл хранить оскорбление на своей руке? — Я… иногда чувствую его. Шрам. Впервые это произошло в поместье Блэков, этим летом. Мне было нехорошо от пребывания там. — И как это связано со мной? — Драко скрестил руки на груди. Бровь дугой обвила лицо. — В следующий раз я почувствовала шрам рядом с тобой, — гриффиндорка потупила взор. На ее щеках пробежал румянец, прежде чем она продолжила. — Каждый раз, когда я теряла сознание, рядом был ты. И каждый раз шрам давал о себе знать. Драко лишь фыркнул. — Совпадение. Губы Грейнджер недовольно сжались. Его взгляд задержался на них дольше нужного. — Возможно, но есть еще кое-что, — Грейнджер отвела голову в сторону, избегая его взгляда. Казалось, ей приходилось отрывать каждое слово щипцами со своего языка. — Когда ты… то есть… Тепло… — Ебаный Мерлин, Грейнджер, хватит пародировать Уизелла. Говори нормально. Огонек злости пробежал в ее глазах. Она повернулась и встретилась с его непроницаемым взглядом. За нескрываемым раздражением пряталось что-то еще. Смущение? Отчаяние? — Когда ты касаешься меня, Малфой, мне становится легче. Его раскатистый смех заполнил помещение. Что-то дрогнуло, отзываясь внутри. Словно осколок прошелся по его легким. Ее взгляд был резким. Губы поджаты. Она не шутила. — Жалкая попытка объяснить вчерашнее, Грейнджер. Попробуй еще раз, — его губы скривились в надменной ухмылке. Единственный способ оправдать случившиеся, пришедший в гриффиндорскую головку — это проклятие? Неужели она настолько отчаялась? Злость полоснула живот. Что еще может заставить Золотую Девочку поцеловать Пожирателя Смерти? — Нет. То есть… это не… — она глубоко вдохнула, успокаиваясь. Ее щеки горели в цвет львиного факультета. — Это началось раньше. Намного раньше. – И когда же? – он подался вперед, опираясь локтями о стол. На лице играла самодовольная ухмылка. – Когда ты почувствовала это... проклятие? Серые глаза угрожающе сверкнули на последнем слове. Проклятие. Он был ее проклятием. — Когда я впервые начала терять сознание… ты поддержал мою руку. Мне стало легче. Я… почувствовала тепло, — слова звучали тихо. Словно он подслушивал ее грязные секреты, не предназначенные для его ушей. — И единственный способ объяснить это — проклятие? Драко наклонился еще ближе. В нос ударил ебанный яблочный аромат, заставив сцепить зубы крепче. Она встретила его испытывающий взгляд. В карих глазах на мгновение промелькнуло сомнение, потом — любопытство. Но веки опустились, скрывая ее чувства. — Разве могут быть другие причины? Драко усмехнулся, отодвигаясь назад. Конечно, других причин быть не могло. — Когда мы были в Мунго, я почувствовала то же самое, — продолжила гриффиндорка, немного более уверенно. — Когда коснулась руки Нарциссы. Тепло. Я думаю, Нарцисса тоже что-то почувствовала. Драко задумчиво прошелся рукой по волосам, вспоминая разговор с матерью. Драко, ты не заметил ничего странного в поведении мисс Грейнджер в последнее время? Нарцисса определенно что-то почувствовала. Но почему она не решилась поделиться своими подозрениями с сыном? — Допустим, это правда, — протянул он, встречаясь с воодушевленным взглядом девушки. — Что ты хочешь от меня? — Помощь, — коротко бросила она. — Мы можем… — Грейнджер, тебя нарглы погрызли? — он насмешливо приподнял брови, окидывая взглядом ее не успевший закрыться рот. — Помощь? Мы? Избранный больше не годится в напарники по приключениям? Она молчала, потупив взгляд. — И с каких пор появилось это «мы»? Он поднялся со стула, не в силах больше слушать ее бредни. Даже если бы это оказалось правдой, на какое сотрудничество она надеялась? Они будут мило обсуждать теории за чаем, прерываясь на его допросы в Министерстве? Бред. Вдруг он почувствовал ее ладонь, удерживающую рукав его джемпера. В глазах гриффиндорки читалась решимость. — Я не прошу сделать это ради меня. Если я умру от проклятия — ладно, — медленно проговорила она. В глазах промелькнула усталость, холодом поразившая все тело. — Помоги Нарциссе. Драко сглотнул, замерев на одном месте. Сердце предательски екнуло, окунувшись в усталость карих глаз. Как она могла так равнодушно отзываться о собственной жизни? — Мы можем ей помочь. Вместе. Снова это чертово «мы». Грейнджер выпустила его руку и отвела взгляд. Это была ее последняя попытка, встретившаяся с равнодушием серого льда. Она отвернулась и села обратно за стол. — Уже раскопала что-то интересное? Лед треснул. Губы Грейнджер расплылись в улыбке, оголяя уже не такие страшные зубы. Они провели некоторое время обсуждая возможные теории, происхождение проклятия и его связь с родом Блэков. Драко оспаривал ее мнение, каждый раз ухмыляясь, когда ноздри девушки раздувались от раздражения. Она постоянно делала пометки и в задумчивости прикусывала кончик пера, заставляя его переводить взгляд на пыльные фолианты, разложенные по столу. Когда их спор иссяк из-за неимения большего количества информации, Драко устало облокотился на спинку стула. Литература в Библиотеке Хогвартса имела мало описаний темной магии. — Ты искала в Запретной Секции? — Я?... — словно не услышав, пробормотала девушка, уткнувшись в свои записи. — Не тупи, Грейнджер, — Драко закатил глаза, только она подняла свой взгляд от книг. — Было бы странно расхаживать по Запретной Секции в поисках книг о темных проклятиях, когда тебя подозревают в их применении. Не находишь? — С каких пор тебя волнует мнение окружающих? — ответила вопросом на вопрос гриффиндорка, встретившись с легкой усмешкой. Кажется, Драко начинал привыкать к своему сложному положению. — Не тупи, Малфой, — повторила она его же фразу. Взгляд прошелся по столу. — Большинство этих книг из Запретной Секции. Возможно, оттуда изъяли некоторые экземпляры с… — В связи с тем, что боялись, как бы Драко Малфой не отыскал там побольше изощренных идей? — он ухмыляясь, покачал головой. Как иронично — он как раз оправдывал ожидания авроров. — Можно сказать и так, — Грейнджер пожала плечами и на ее губах появился намек на улыбку. — Нам нужна библиотека Блэков. Грейнджер нахмурилась и закусила губу. — А Малфой-мэнор не подойдет? — Хочешь, чтобы я позвал тебя в гости? Щеки девушки в момент вспыхнули. Драко не смог сдержать усмешки, наблюдая, как она пытается справиться с румянцем. Ему нравилось ее смущать. Нет, скорее издеваться. Не более. — В чем проблема с поместьем Блэков? — продолжал он настаивать на своем, неспешно раскачиваясь на стуле. — Насколько я знаю, сейчас там хозяйничает Потти. Грейнджер начала нервно теребить край пергамента, на котором она оставляла свои пометки. Глаза бегали по столу, словно она пыталась найти ответ в одной из открытых книг. — Насколько я знаю, библиотека в Малфой-мэноре обширней. — Не тебе мне об этом рассказывать. Она самая большая во всей Магической Британии, — не удержался от нотки бахвальства Драко. — Но мы ищем проклятия связанные с родом Блэков. — Неужели в самой большой библ… Она хотела поиграть на его самолюбии, но он ее остановил. Брови сдвинулись, оценивающе оглядывая гриффиндорку. — Ты все еще не рассказала Поттеру, — медленно проговорил он, смакуя каждое произнесенное слово на языке. Это было неожиданно. Он был уверен, если Грейнджер настолько отчаялась, что решилась искать помощи у него — Поттер был уже в курсе. Нескрываемое самодовольство растянулась на его лице. Послышался тихий смешок, слетевший с его губ. У Грейнджер был секрет, которого не знал даже Избранный. И она поделилась им с ним. — Ты все еще не рассказала Поттеру, — повторил он собственные слова, прозвучавшие с еще более широкой ухмылкой на лице. — Но рассказала мне. В карих глазах больше не было смущения. Нервозности. Они сузились в строгом прищуре, словно пародируя повадки Макгонагалл. Губы хмуро сжались, а руки сами собой оказались скрещенными на груди — готовые защищаться. — Не обольщайся, Малфой, — в ее голосе перемешались поучительные и серьезные нотки. Словно они на первом курсе, и она объясняет ему, как правильно взмахнуть палочкой. — Я рассказала тебе, потому что это связано с тобой. И с Нарциссой. Она медленно выдохнула, опуская руки. Выходя из своей защитной позы. — И… я правда не хочу его волновать, — она провела пальцами по основанию пера, будто не зная куда деть руки. — Это его последний год в Хогвартсе. Он заслужил один чертов спокойной год в своей жизни. — А ты не заслужила? — слова вырвались сами по себе, прозвучав слишком мягко. Он хмыкнул. Исправляя ошибку, продолжил более насмешливо. — В любом случае мозги Поттера вряд ли бы тебе пригодились. — Гарри, на самом деле, очень умный и одаренный волшебник, — встала на защиту друга девушка, надув губки. Драко отвел взгляд. — На самом деле? Не сомневаюсь, — саркастично бросил он, ухмыляясь раздраженному лицу Грейнджер. Она надула губки еще сильнее.— Но библиотека Блэков нам все равно нужна. — Я что-нибудь придумаю, — опустив плечи, пробормотала она. — Через неделю я встречусь с профессором Эвансом, он обещал поискать… — Блядь, Грейнджер, — его щека дернулась от раздражения и недалекости девушки. — И кому еще ты рассказала о том, что тебя проклял род Блэков? Она вздрогнула от холода в его голосе. Но быстро пришла в себя, наполнив взгляд зеркальными эмоциями. — Я не говорила ему ничего конкретного, лишь с научной точки зрения поинтересовалась подобного рода проклятиями, — ее голос звучал ровно, но в глазах горела злость. Обида? — И он пригласил меня в Хогсмид, чтобы помочь в исследованиях во внеурочное время. Брови Драко поползли наверх. — С исследованиями чего, Грейнджер? Твоих бабушкиных панталонов? — она непроизвольно ахнула и ее щеки вновь залились краской. В этот раз ее смущение не вызвало у него положительных эмоций. — Я удивлен. Свидание с профессором? Как-то не в духе Золотой Девочки. Она фыркнула и с грохотом захлопнула открытый перед ней фолиант. Комнату заполнили клубы пыли. — Во-первых, это не твое дело, — сквозь зубы процедила она. Та же участь постигла следующую книгу. — Во-вторых, это не свидание. Он многозначительно ухмыльнулся. Фолиант рядом с ним закрылся, скрывая лицо в поднявшейся пыли. — А в-третьих? — В-третьих? — пискнула она, уперев руки в бока. — Иди к черту, Малфой. Рука Грейнджер нерешительно соскользнула с бедра и крепко сжалась на древесине столешницы. Она поморщилась, будто отгоняя наваждение. Краска медленно сходила с ее лица, пальцы ослабевали, не в силах поддерживать тяжесть тела. — Грейнджер? — позвал он ее нерешительно. Белые костяшки резко контрастировали с темнотой дерева. Ее веки трепыхались, словно тело проживало схватку: сражаться или поддаться. Отправиться в небытие. Мгновение. Он оказался рядом, перехватив ее руку. — Блядь, Грейнджер, — сквозь зубы прошипел он, подхватывая ее за талию, прежде чем ее руки разжались, а ноги были готовы встретиться с землей. — Я не потащу тебя к Помфри. Снова. Она протяжно застонала, приподнимая веки. Мерлин. — Грейнджер… — Он облегченно выдохнул, не заметив, что перестал дышать. Она его напугала? Ее рука дернулась, приподнимаясь. Пальцы нашли край его джемпера, схватились за него, словно из последних сил. Словно за единственный шанс выжить. В глазах девушки мелькнул янтарь, отраженный пламенем свечей. Они были наполнены тоской, сожалением и бесконечной усталостью. Драко замер. Но в них блестело что-то еще — непонятное, играюче блестящее в огне. — Малфой… — на выдохе прошептала она, едва уловимым голосом. Ее губы дрогнули в слабой улыбке. Печальной. Как у человека, что принял свой неизлечимый диагноз. — Я думала, мне стало лучше, — тихо прохрипела девушка, слабо качая головой. — После зелий мадам Помфри… Глаза опустились, ее руки сильнее сжали ткань его джемпера. Не переставая цепляться. — Кажется, я ошибалась… Она вновь подняла на него глаза. Прижалась ближе. В попытке найти опору. Она была слишком близко. Ее дыхание холодило его шею. Она приподнялась, хватаясь за его предплечья. В ее действиях проскальзывала странная решимость. Руки все еще дрожали. Она тянулась к нему. Ее глаза прошлись по его лицу. Изучающе. Медленно. Остановились на его губах. Он не мог отвести взгляда от ее губ. Они слегка дрогнули. Приоткрылись. Драко задержал дыхание — внутренности сжались. От предвкушения? Страха? Непонимания? Он крепче перехватил ее талию, притягивая ближе. Лишь дюйм разделял их губы. Если это лишь действие проклятия? Она слегка отклонила голову. Приглашая. Разрешая. Лишь тяга к «теплу»? Как мотылек к свету? Он не мог отвести взгляда от череды украсивших ее кожу веснушек, что не успели сойти с лета. Не ее решение? Его тянуло к ней. Губы приоткрылись, почти соприкасаясь. Его теплое дыхание полоснуло ее кожу. Обжигая. Глаза прикрылись, поддаваясь соблазну. Она этого не хочет? Драко резко отстранился, отходя на безопасное расстояние. Голос разума взял вверх. Одна рука все еще придерживала девушку, боясь, что она не в силах удержаться на ногах самостоятельно. Дыхание предательски сбилось. — Прости, — тихий шепот сорвался с ее губ, глаза опустились в пол. Драко дрогнул. Челюсть непроизвольно сжалась. На губах заиграла ядовитая ухмылка. — Так вот за что ты извинялась, Грейнджер, — его слова прозвучали слишком холодно, заставив девушку поежиться. — За то, что не смогла воспротивиться проклятию? — Я… Нет… Я не знаю, Малфой, — она покачала головой, ее щеки горели. К ним вернулся цвет. — Тогда, что ты знаешь? — Чем дольше ты рядом со мной, тем мне хуже. На его лице появилась обычная ухмылка. Надменная. Безразличная. — Значит, решение просто? — его голос сорвался в легкий смешок. — Держись от меня подальше. Но его рука все еще придерживала ее, даже после этих слов. Грейнджер не решалась поднять на него глаз. — Это касается не только меня, — в ее голос вернулась уверенность, — Надо во всем разобраться. Ради Нарциссы. — Ради Нарциссы, — протянул он с наигранной задумчивостью. — Значит, ради моей матери ты готова на все? — Да! — неожиданно резко воскликнула она, её глаза вспыхнули огнем. — Потому что это правильно! Потому что кто-то должен что-то сделать! Он приподнял бровь, удивляясь ее истеричному напору. Его протяжный вздох, вызвавший очередную волну раздражения на лице гриффиндорки, подтверждал его безмолвное согласие. Его пальцы невольно сжались на ткани ее футболки, прежде чем он заставил себя отпустить. Грейнджер слегка пошатнулась, но устояла на ногах. — Ладно, Грейнджер, — бросил он после некоторой паузы, переводя разговор в их привычное русло. — Только постарайся не падать мне под ноги каждый раз, когда я оказываюсь поблизости. Это начинает утомлять. — Я не... — начала она возмущенно, но осеклась, заметив, как дергается уголок его губ. — О, заткнись, Малфой. Он позволил себе усмехнуться. Было что-то странно притягательное в том, как легко она заводилась от его подколок. Как предсказуемо вспыхивали ее щеки. — Через два дня. Здесь же, — бросил он, разворачиваясь к выходу. — И хватит уже извиняться, Грейнджер. Это тоже утомляет. Он спиной чувствовал, как ее щеки порозовели. Ему нравилось дразнить ее. Яблочный аромат преследовал его всю дорогу до подземелий.