Дом красного тумана

      Сознание возвращалось и отключалось снова, Энджел видел все вокруг, как через мутную пленку. Будто во сне, он видел, как льется в тазик его красная рвота, и чувствовал холодные пальцы, придерживающие волосы. Руки почему-то не слушались - ни одна из четырех, а по мозгам периодически било противное пиликанье телефона... Придя в себя очередной раз, он искренне пожалел, что не может сдохнуть заново. Он лежал на кровати, и все его запястья были скованы дымными кандалами. Валентино сидел рядом на стуле, закинув ногу на ногу, и смотрел на него, едва ли моргая. А еще Энджел слышал какой-то натужный хрип... Толстый Наггетс лежал в клетке, беспомощно поджав ножки. Бока его тяжело вздымались, полуприкрытые черные глазки помутнели, а изо рта шла бурая пена... - Ну что, очнулся, детка? Сесть не получилось. Завозившись, как гусеница, Даст язвительно фыркнул и вздернул парой верхних рук: - И это все, на что хватило твоей фантазии? Хаскуша меня и позатейливее связывал! У мотылька дернулся глаз. Но, быстро собравшись, он нацепил одну из своих фирменных слащавых улыбок: - Что-то я не слышу слов благодарности, Энджи... Воссоздать твою комнату влетело мне в копеечку, а я уже далеко не так богат, как был раньше! Пока что. Моя карьера нынче переживает ренессанс... И твоя скоро начнет! - Совсем, что ли, ёбу дал - не забыл, что у вас с Хаском сделка, которую ты нарушил?! Теперь он тебя убьет! - О-хо-хо, думаешь, этот небольшой усатый нюанс меня остановит? - хмыкнул Вал, поднимаясь. - С ним-то я разберусь, уж поверь... Погляди, что он со мной сделал! И, взяв себя за запястье, он повернул кисть. Та неожиданно отделилась от руки, как перчатка, открыв сизую культю... - Всего лишь за то, что я хотел вновь услышать твой сладкий голосок, он так меня изувечил! Но я не сдался и не пал духом, Энджи. Ради тебя - я готов на все... Прицепив искусственную руку обратно, он прошелся туда-сюда, цокая каблуками. Крылья, волочась за ним по полу, тихо шуршали. - Эх, глупый, глупый маленький паучок, - самодовольно ухмыляясь, Валентино снисходительно покачал головой. - Сначала отель сучки Люцифера, теперь - казино кошака... Думаешь, во всем Аду есть хоть одно место, где ты можешь от меня спрятаться? Я ведь по глазам вижу. Ты знал, что наша встреча неизбежна...       Голова раскалывалась. Энджел чувствовал себя пьяным, и совсем не в хорошем смысле. Слишком легкая жизнь у него стала - совсем растерял толерантность к яду... А уж о Наггетсе и говорить было нечего. Если он не убежит как можно скорее и не доставит поросенка к ветеринару, кто знает, что может случиться! - А я ведь жениться на тебе хотел, ты знал? Ебануться и не жить. Будь у Даста свободны руки - перекрестился бы всеми сразу! Опешив, он вытаращил глаза на Вала, а тот пожал плечами: - Да, я собирался сделать тебе предложение во время нашего победного путешествия по Кругу Гордости, даже кольцо уже купил, но увы - этот ублюдок лишил меня всего! Я, конечно, могу его понять, ради твоих дырок можно пойти на многое, но он слишком заигрался... - Ради дырок? - горько усмехнулся Энджел. - Открою маленькую тайну, Вал - за все миллионы, что он тебе отвалил, Хаскуша не спал со мной ни разу. Я смог его соблазнить только в ночь юбилея казино... Теперь настал черед мотылька охуевать. С неприлично отвисшей челюстью он упал обратно на стул, вызвав у Энджела саркастическую ухмылку. - Да, представляешь? Я сам не понимал, почему, даже обижался на него за это, но теперь - понимаю... Он хотел проводить время со мной, а не с моими дырками! Тебе не понять, Вал. Ты-то не упустишь случая кого-нибудь использовать... Тебе не трудно было навешать лапши на уши зависимой тупой шлюшке с трассы, ты привязываешь к себе демонов страхом, сладкими речами и своими людоедскими контрактами, но, как ни старайся, рядом с тобой остаются либо от безвыходности, либо от болезненной привязанности... Ты - самый жадный эгоист с прогнившим нутром во всем Аду, Валентино. Бегаешь за мной, как визгливая сучка за уезжающей машиной, но, что бы ты ни делал, моего сердца тебе уже не видать никогда... Ты это знаешь прекрасно. И тебя это бесит до трясучки! - Заткнись, - прошипел Валентино, злобно сузив глаза. - Закрой сейчас же свой членососный рот! Снова послышалось пиликанье. Энджел беспомощно дернулся в сторону своего телефона, лежавшего на тумбочке, но мотылек схватил его: - О, что это тут у нас, опять "Котик" звонит? Надоел уже, - и, поморщившись, сбросил вызов. - Знаешь, что, Энджи? По-моему, надо дать ему знать, что нам и без него замечательно... Мерзкая плоская рожа просияла радостным оскалом. Вцепившись в телефон, Валентино начал печатать, подслеповато сощурившись и высунув кончик языка от усердия: - Хаск, я тебя... Бросаю. Ты... полный... придурок, и я тебя ненавижу, а еще... ты... ужасен... в постели... - Он-то как раз в постели прекрасен, - вставил свое едкое словцо паук. - Нежен, внимателен, на прелюдии никогда не скупится... А ты ебешься, как вонючий бабуин! - Молчать!!! Телефон с размаху полетел об пол, и от грохота Энджел содрогнулся. Тяжело дыша, Валентино склонился над ним, прижигая взглядом к месту. - Меня утомила твоя болтовня, кексик. Не для того шлюхам дан рот, чтобы пиздеть без умолку... И он достал что-то из-за пазухи. Это оказался довольно большой шприц, заполненный на все деления вязкой рубиновой жидкостью... Сглотнув, Даст попытался отползти назад, насколько мог. - Ч-что... что это, В-вал? - Это? Эта штучка отправит тебя в Рай, - гадко засмеялся Валентино, заползая на кровать. - Рай для шлюх, где членов во всех отверстиях у тебя будет с избытком... А я на этом отлично заработаю, ведь ты - Энджел Даст! Ты, мать твою, легенда... Теперь, к своему несчастью, паук понял, что в этой комнате делает камера. Дрожа от ужаса, он смотрел в безжалостные глаза за линзами очков - и, как всегда, не видел в них и капли человечности! - Ты не можешь! Я - больше не твоя собственность!.. Но Валентино лишь улыбнулся в ответ так, что мороз пробежал по коже: - Ошибаешься, - и, сняв пластиковый колпачок, нажал на поршень, выпуская лишние капли препарата из иголки. - Я слишком долго позволял тебе гулять и ебланить на свободе, детка, но теперь все. Твоя маленькая интрижка с котом закончилась... И железные пальцы вцепились в щиколотку так, что Энджел охнул. Подтянув его к себе за ногу, Валентино прошептал: - Ну что, малыш, сам повернешься попкой, или тебя заставить?.. Ай, блядь!!! Он резко отдернул руку - та начала дымиться. А на пальцах выскочила пара волдырей, похожих на ожоги... Под шерсткой на груди паука зачесалась охранная родинка. - Это еще что за хуета?! - Это? - победно засмеялся Энджел. - Это мой котик обо мне позаботился, сделаешь больно мне - и самому мало не покажется! Но увы, обрадовался он слишком рано. Замешательство на лице мотылька быстро сменилось чем-то холодным и еще более зловещим: - Ну, что ж. По крайней мере, одна моя рука боли не чувствует... И Энджел перестал видеть мир за вспыхнувшими перед глазами звездочками. Удар был таким, что тут же заплыл глаз, но этого Валу не хватило. Второй раз прилетело по носу - хлынула кровь, и, кажется, хрустнула какая-то косточка. Даст не удивился бы после такого, если бы не досчитался пары зубов... Отравленный, ослепленный болью, он бестолково дергался, пытаясь разорвать дымные кандалы. И те, надо же, начали поддаваться! - Ну, хватит дергаться, детка, - Валентино схватил его за горло, прижимая к матрасу, и поднял шприц. - Всего один укольчик, и ты станешь тем, кем должен быть... Выхода не было. Переполненный страхом и злобой, он рявкнул: - Не ты решаешь, кем мне быть, Вал! - и от души плюнул этому уебку прямо в лицо. Воспользовавшись секундным замешательством, пнул его в живот, отбрасывая от себя, и, высвободив третью пару рук, выбил у Вала шприц, а затем оттолкнулся от матраса, вскакивая. На подскочившем адреналине у Энджела здорово прибавилось сил, и одним рывком он смог разрушить эти гребаные оковы, от которых остались только жалкие облачка красного пара! Освободившись, он размашисто вытер кровь рукавом и рванулся в сторону клетки с Наггетсом, но подлая подножка заставила его упасть, растянувшись на полу. Смахнув плевок с лица, Валентино пнул его под зад - острый носок сапога тоже начал дымиться... - Дрянь, ты почему постоянно от меня убегаешь?! Я же без тебя жить не могу! - Так заползи под забор и сдохни в муках, - прорычал Энджел, кое-как поднимаясь на нетвердых ногах. - Потому что мне без тебя живется просто охуительно! Весьма кстати тут пришлись костыли, стоявшие в углу. Схватив один, паук выставил его перед собой, как шпагу, и Валентино невольно попятился назад... - Ненавижу! - от удара по плечу мотылек охнул и сильно пошатнулся, но на ногах, увы, устоял. - Ненавижу! Как же, блядь, я тебя ненавижу!!! В переполняющей его ярости Энджел уже и эффекта от яда не чувствовал. Он сбил с Валентино шляпу, хорошенько прописав ему по макушке, и разбил лоб так, что по сизому лицу побежала широкая полоса крови. Но как же этого было мало для того, чтобы выразить всю его злость! - Семьдесят лет я терпел твое дерьмо! - от следующего замаха, Валентино, к сожалению, увернулся. - Сколько кошмара мне пришлось пережить по твоей блядской вине, и тебе все еще мало?! Почему ты не можешь просто оставить меня в покое?! Следующий удар оборвался на полпути - Валентино поймал костыль за кончик, сжимая пальцы вокруг деревяшки мертвой хваткой. И рванул, подтягивая Энджела к себе... - Я уже говорил тебе, детка, и скажу снова - я никогда тебя не отпущу, - костыль с грохотом упал на пол, а мотылек сграбастал паука в удушающие объятия. - Пока я жив, я всегда буду тебя любить... Да у мясника на бойне к животным любви больше, чем у этого урода к Энджелу! Удар кулаком в солнечное сплетение был точным и безжалостным - Вал согнулся от боли. Вывернувшись из его хватки, Энджел снова побежал к клетке. Открыв ее дрожащими руками, вытащил лихорадочно-горячее, вялое тельце Наггетса наружу... - Сволочь, - всхлипнул он, прижимая поросенка к груди. - Как это было жестоко - подарить мне то, что я действительно полюбил, чтобы потом топтать на моих же глазах!       Теперь надо было как-то проскочить к выходу. Что весьма затруднял Валентино, который, расправив крылья, злобно загудел... - Ты, похоже, совсем отбился от рук, - от его шагов, казалось, трясется пол. - Плохой мальчик, так дерзко вести себя со своим папочкой? Иди сюда. Сейчас папочка тебя накажет, как следует... От ужаса ноги приросли к паркету. Слишком часто Энджел слышал подобную интонацию в гримерке, после неудачных съемок или малейших промахов в танцах! Валентино вырвал Наггетса из его рук и швырнул на кровать, как ненужную вещь. От пощечины зазвенело в ушах, и опять запахло палью... Даст свалился на пол, как кегля, но все равно попытался доползти до кровати. Куда там - Вал рухнул на него сверху, прижимая к полу, и прошептал скользким, сочащимся ядом голосом: - А куда это мы пошли, а? Ты должен мне отработать все то время, что тусовался у кошака, но сначала тебе придется прийти в форму... Я смотрю, у тебя задок округлился, м?.. Эти прикосновения были хуже любых ударов! Содрогаясь от омерзения, Энджел закричал, царапая пол ногтями. Руки Валентино чадили и покрывались волдырями, но он даже не подумал их убрать, нижними лапая задницу, а верхними - пролезая под розовую толстовку, до самого грудного пушка... - Ну, ну, не пищи, - кончик длинного языка коснулся паучьей щеки, оставив мокрый след. Красные глаза горели всепоглощающей, скотской похотью... - Я знаю, ты скучал по папочкиному члену, моя сладенькая потаскушка. Ты умолять будешь, чтобы я вставил тебе в очко по самые яйца... И все-таки, он совершил большую ошибку, оказавшись к Энджелу так близко. Большую, мать ее, ошибку! - Знаешь, что? - прошипел он, оскалив клыки. - Не у тебя одного здесь есть яд! Бросок был молниеносным. Почувствовав тепло пульсирующей плоти на губах, Энджел сжал зубы так сильно, как только мог, будто хотел Валу глотку выгрызть - собственно, так оно и было. Мотылек захрипел, закатывая глаза. Скинув его с себя, Даст с трудом поднялся, не веря в собственную победу. Наггетс лежал неподвижно на кровати, вывалив язычок и закрыв глаза. Похоже, ему стало хуже! Разбитый телефон не работал... Пора было уходить, и все же - остатки ярости еще кипели в Энджеле. Сняв камеру со штатива, он швырнул ей в лежащего Вала - тот едва слышно застонал. Потом, уходя, смахнул косметику с трюмо одним движением руки, а само трюмо перевернул к чертовой матери, заставив зеркало со звоном расколоться... Нахуй эту комнату, нахуй все, что напоминает о доме красного тумана! Нахуй Вала, пора возвращаться домой и рассказать Хаску, что стряслось! - Держись, приятель, - он поцеловал Наггетса в пятачок, и тот слабенько хрюкнул. - Сейчас отвезем тебя к доктору... Но, только взглянув за окна, он почувствовал, как кишки перекручиваются от страха. За толстенными решетками и стеклопакетами не было видно вообще ничего - будто всю улицу и небеса заодно утопили в крови. Если он сейчас выйдет в этот непроглядный туман, не станет ли Наггетсу хуже? Выдержит ли он сам?! Но оставаться здесь они не могли ни в коем случае. Спрятав свинку под толстовку, Даст натянул ворот себе на нос. Положил руку на дверную ручку - и... - Нет, - он в панике задергал ее снова и снова. - Нет-нет-нет, пожалуйста!.. Ну конечно. Вал же не такой идиот, чтобы оставлять пленника в незапертом доме! Слабость накатила на Энджела, и он медленно сполз на пол. Горячая волна прошлась по пищеводу - и он согнулся, извергая новую порцию рвоты прямо на порог... Холодный пот бежал по спине. Что же делать теперь?.. - Ха. Ха. Ахахаха... Он даже ушам своим не поверил, услышав дьявольский смех позади. Вал неумолимо шел к нему, опираясь на стену. Его лицо приобрело землистый оттенок, а изо рта шла пена, но он двигался. Он, блядь, двигался! - Хорошая попытка, кексик, - мотылек даже похлопал ему с сарказмом. - Но для меня - доза маловата... Видно, ты так и не понял по-хорошему. Что ж, придется объяснять по-плохому... И красный дым, принявший форму пятерни, полетел к Энджелу со скоростью пули. Призрачные пальцы схватились за ножку Наггетса, торчавшую из-за подола толстовки, и он, вскрикнув, бестолково взмахнул руками - но поймать не успел... - Я сейчас ему пузо вскрою! - захохотал визгливо Вал, держа поросенка вниз головой, и достал из-за пазухи... Ангельский нож?! - Распотрошу его всего и умою тебя в его кишках, а потом приду за кошаком! Но прежде, чем отрезать его мохнатую башку, я его привяжу к стулу и заставлю смотреть, как тебя пускают по кругу - несколько дней напролет! А дальше по головам пойду, кто у тебя там еще остался - твой отец, твой брат? Твоя ободранная одноглазая подружка? Всех перережу нахуй, и это будет только твоя вина! Если, конееечно, ты не побудешь немного хорошим мальчиком... Намек был понят. Прикусив губу до боли, паук опустился на колени, склонив голову: - Пожалуйста, Валентино... Я сделаю все, что угодно! - Что угодно? Глаза мотылька довольно заблестели. Убрав нож, он отпустил Наггетса, и тот, еле перебирая копытцами, подполз к хозяину, прижимаясь к его ноге. - Есть у меня один вариант, при котором пострадает только один виновный, а я получу то, что мое по праву... - Валентино ликующе прищурился. - Твою душу! И весь коридор озарило золотое свечение. Увидев пока еще пустой лист контракта, парящий в воздухе, Энджел всхлипнул, роняя горячие слезы на пол: - Лучше сразу меня убей! - Что? Нет-нет, глупенький, ты-то мне как раз нужен живым, - опустившись на корточки, Валентино потрепал его по щеке. - Ты и я, вместе на всю адскую вечность, разве это не романтично? Итак, вот мои условия... Золотое перо само зашуршало по пергаменту, выводя пункты договора: - Я обязуюсь никогда не причинять вреда никому из твоих близких, Хаскеру в первую очередь. А ты обязуешься никогда больше от меня не убегать, подчиняться мне во всем, в случае моей смерти немедленно совершить самоубийство при помощи любого ангельского оружия на свое усмотрение, ну и маленьким бонусом... - усмехнувшись, Валентино поцеловал застывшего Энджела в лоб. - Ты выйдешь за меня замуж!       Пока он упивался своим превосходством, вся жизнь проносилась у паука перед глазами. Жизнь, что он успел прожить после своего освобождения - Хаск, казино, новая работа, тусы с Черри, придурки из отеля "Хазбин", собрания у Софи, где он выворачивал себя наизнанку, рассказывая все, что наболело... Жилой этаж, который он начал искренне считать своим домом. Даже отец и Нисс... Как он мог позабыть, что счастье - мимолетно, а страдания вечны? - Выбор только за тобой, детка. Но помни - тебе от меня никуда не деться... - Я согласен, - буркнул Энджел, ничего не видя за пеленой слез. - Что-что? - Вал приложил ладонь к уху. - Громче, я не слышу! - Я согласен! - повысил он голос, яростно вытирая глаза. - Ты не тронешь никого из моих близких, а если тебе так нужна моя жизнь - то подавись! - Оооу, - лицо этого уебана засияло так, будто он выиграл миллион в лотерею. - Хорошо, но сначала... Это твое, Энджи. Надень! На его пальце закачалась полоска кожи со стразами. Конечно же, Даст сразу признал этот аксессуар и, сказав обреченно: - Да, Валентино, - приложил к горлу ошейник папочкиной сосалки. Затянул застежку сзади и выровнял жетон, чтобы надпись было видно издалека... - Хороший мальчик. А теперь... Проси прощения у папочки. Проси за все, что натворил! Очередная жестокая игра - Энджел к таким привык. В Аду душа стоит дешево, а тело и подавно... Старая приятельница - диссоциация снова выручила. Он едва ли чувствовал хоть что-то, подползая к Валентино на карачках с верхними руками, сложенными в умоляющем жесте. - Папочка, прости меня, пожалуйста, - склонил он голову. - Прости меня за то, что я убежал! Можешь наказать меня, как посчитаешь нужным... - О, накажу-накажу, конечно же, не сомневайся, - и мотылек вдруг надавил ему рукой на макушку, силой опуская вниз. - Целуй сапог! Ну конечно же. Как Валентино-то, и не просмакует чужое унижение на максимум? Все внутри Даста умирало каждую секунду, что он лобызал обувь демона, каждый день на протяжении семидесяти лет пропускавшего его тело и психику через соковыжималку... Он старался, как мог, но носок сапога быстро прилетел по зубам: - Плохо целуешь! - и он утроил старания, стараясь не чувствовать подступающую тошноту... Если сейчас блеванет на ноги Валентино, будет потом все языком чистить! Чтобы абстрагироваться, он старался думать о чем-то постороннем. Вспоминал все свои проделки с Черри, тихие вечера рядом с Хаском, то, как Софи выдала ему первый жетон за трезвость, то, как они с Ниссом топили должника в озере... Жаль, что всему этому пришел конец, но главное - они все будут в порядке. Без него, но в порядке! Прошла целая вечность, прежде чем Валу надоела эта забава. Погладив Энджела по голове, он прошептал: - Умница, - и махнул одной из рук, заставляя контракт подлететь ближе. И сам вложил перо пауку в пальцы. Ему предстояло лично перерезать веревку на своей гильотине! Рука дрожала так, что он едва ли мог удержать перо, не то что расписаться... - Прежде, чем я подпишу... Могу я в последний раз увидеть Хаска? - Нет, - залыбился Вал. А стоило ли ожидать иного ответа? Глядя на ровные, горящие золотым светом строчки, описывающие его грядущую кошмарную долю, Энджел с горечью подумал: а я ведь говорил ему найти кого-нибудь свободного... О, если бы у него была возможность попрощаться! Извиниться за все неприятности, что причинил котику, и поблагодарить за то, что сделал эту глупую шлюху счастливой. Пусть и совсем ненадолго... Но палач ждал, нетерпеливо потирая ладони. Участь куда хуже смерти ждала Энджела - и он был готов. Рука уже не дрожала, и все слезы высохли. Белая паучья рука потянулась к контракту, занося кончик пера над нетронутым местом для росписи... - Что за нахуй?! Контракт, перо, Валентино - все в секунду пропало из поля зрения, потому что выключился свет. А потом включился обратно, но почему-то начал мигать... Что-то происходило, но паук пока не понимал, что именно. Его уши наполнились шумом, а пол как будто содрогнулся... Какие-то тени собирались в углу. Собирались, образовывая силуэт с горящими глазами, в которых бегали стрелки, и ветвистыми рогами оленя... - О, Валентино, приятель! - как ни в чем ни бывало поздоровался Аластор со своей неизменной широкой улыбкой. - Должен сказать, ты сильно сдал с нашей последней встречи, твое силовое поле лопнуть было проще, чем мыльный пузырь... Смотрю, тебя немного потрепали, мой женоподобный друг? Только не говори, что всерьез собрался подписывать эту... ф-ф-филькину грамоту!.. И Радиодемон, не колеблясь ни секунды, развернул контракт к себе. А Валентино, протянувшего было в его сторону руки, стукнул своей тростью по носу, при этом не отрывая ни на секунду взгляда от написанных строчек: - Так-тааак, безопасность близких в обмен на полное, безоговорочное, круглосуточное подчинение, пункт о самоубийстве... Ты этим надеялся защититься от гнева моего братишки, Валентино? Нестандартный ход, признаю, но в остальном... Энджел, Энджел, я был лучшего мнения о твоих умственных способностях - только полный дурачок стал бы подписывать такой невыгодный контракт! Как эксперт по сделкам с опытом, не рекомендую. Эта бумажка из уборной внесла бы столько путаницы... И, скрипуче рассмеявшись, Аластор разорвал магический пергамент на две части. - Ты... ты че?! - опешил от такой наглости Валентино. - Смерти, блядь, ищешь?! - О, нет-нет, - стряхнув пепел с рук, Радиодемон начал опять распадаться на тени, пока не остались одни глаза с тикающими стрелками. - Свары с тобой меня не интересуют, Валентино. Я здесь лишь ради шоу...       Подул сильный ветер, растрепав волосы Энджелу. В испуге прижимая к груди хрипящего Наггетса, он смотрел, как в полу образуется черная воронка с бешено крутящимися краями, а потом оттуда появляются крохотные ручки... - Ниффти?! - воскликнул он в полном шоке, но потрясения на этом не закончились. Вслед за малышкой-горничной показался хохолок рыжих волос, похожих на маленькое пламя... Черри! - Братан, ты как?! - подруга кинулась к нему на шею. - Мать твою, мы все так перепугались... Ты у меня буквально из-под носа пропал!.. После Черри показались еще руки - и не одна пара. Огромные, серые, мохнатые руки... Вот теперь Энджел точно готов был словить инфаркт: - Папа?! Генроин молча окинул его взглядом, задержавшись на подбитом глазу. Хрустнул шеей и, разминая костяшки, тихо сказал Валентино: - Ну, вот мы и встретились, сифилис на крылышках. Давно хотел посмотреть тебе в глаза и спросить: ты что, блядь, сделал с моим сыном?.. По его спине на плечо, быстро перебирая конечностями, вскарабкался Арахнисс. Мстительно сощурил все восемь глаз и, вскинув стилет, крикнул: - Да будь я проклят за то, что взял твои поганые деньги!.. - отталкиваясь ногами и полетев на мотылька, как камень из пращи. Острие кинжала пробило линзу очков, заставив ее разбиться на множество розовых осколков, и вонзилось прямо в глаз... Валентино заревел, как медведь, пытаясь оторвать от себя темного паука, но тот, вцепившись насмерть ему в горло, с наслаждением всадил лезвие еще несколько раз... Кровь и слизь брызгали во все стороны фонтаном. Энджела начало мутить еще сильнее. Наконец, Вал смог оторвать от себя Нисса и, сжав пальцы на тонкой шее, впечатал его в стену со всей дури... - А ты такой же бешеный, как твой братец, и почти такой же хорошенький, - вдруг прошептал он, лизнув Ниссу щеку. - И ты дооорого заплатишь за мой глаз... Это было слишком низко даже для Вала! У Энджела встала пелена бешенства перед глазами. Сунув Ниффти поросенка, он шикнул: - Отнеси его в безопасное место, - и та послушно побежала обратно к воронке с Наггетсом в обнимку. - Слышь, ты, муха-переросток!!! Но Генроин вдруг встал впереди него, загораживая собой путь. - Пап?.. - Не лезь, Энтони, тебе уже и так досталось, - и глава клана упал на четвереньки, стремительно трансформируясь. - Видать, одного моего ребенка тебе показалось мало?! А ну, иди сюда, сукин сын! Никогда он еще не видел отца в таком состоянии. Чудовищное мохнатое тело со скоростью, удивительной для таких габаритов, полетело на мотылька, и тот, от испуга выронив Нисса, пустился бежать... Но Генроин прыгнул на него со спины и, повалив на пол, принялся лупить головой об пол! - Отец, у него ангельский нож! - Я знаю... И его, блядь, это не спасет! Слышишь, Валентино?! Слышишь?! Думаешь, ядовитое дерьмо, которое ты тут распылил, тебе поможет?! Это семья пришла по твою душу!.. Кто-то барабанил в дверь так, что рисковал ее выбить. В окна стучались множества рук, но в красном тумане виделись только силуэты. Лица, закрытые респираторами, и множество шляп-котелков с перьями... - Ах ты, тварина! - Черри с энтузиазмом помогла отцу, пиная лежащего Вала. - Да ты хоть представляешь, сколько он мне слез выплакал из-за тебя?! Сейчас так же, сука, будешь рыдать!.. - Это тебе за моего брата! - тут и Нисс присоединился, тыкая в бедро мотыльку стилетом, а вернувшаяся Ниффти без лишних рассусоливаний просто вцепилась зубами в его икру, как бульдог... - И-ииииии!!! От противного писка, наверное, разве что стекла не лопнули. Непонятно, откуда у Вала взялись силы, но вихрь, поднятый его крыльями, раскидал всех, как сухие листья по осени. И Энджела тоже свалило с ног... А потом он с ужасом почувствовал цепь вокруг щиколотки! - Нет! - он попытался вцепиться ногтями в пол, чтобы удержаться на месте, но только их поломал. - Отпусти!.. - Никогда, тварь!!! Валентино выглядел просто ужасно. Разбитые очки, кровь и слизь, сочащиеся из выколотого глаза, разбитое в мясо лицо и несколько выбитых зубов - но его все еще трясло от ярости... - Никому не двигаться!!! - гаркнул он, хватая Энджела за волосы и приставляя холодное лезвие к его шее. - Только двинетесь, и я этой сучке горло разрежу от уха до уха, всосали?! Конечно, все единодушно застыли с поднятыми руками. Даже пауки за окном, и те замерли... - Ненавижу! - брызгая слюной, Валентино вцепился в Даста еще крепче, и хотя охранное заклятие работало, он даже не думал ослабить хватку. - Вы все хотите отобрать... то, что мое по праву! Этот дешевый, слащавый, тупой нарик-хуесос - мой! Только мой!!! Он мне принадлежит, поняли?! Он мне при!.. Что-то грохнуло совсем близко - Энджел даже оглох на пару секунд. Он не сразу понял, что случилось. Почувствовал только, что его больше не держат... А подняв голову, увидел пустой взгляд Валентино. Лицо, застывшее в гримасе вечной злобы, и дырку аккурат между бровей... Бывший король секс-индустрии, один из самых сильных оверлордов, великий и ужасный Валентино свалился на пол, как подкошенный. Его руки последний раз мазнули по телу паука, наконец-то отпуская... Пахло порохом. Как всегда, неслышно подкравшийся из-за спины, Хаск сдул дымок с дула револьвера и развел лапами: - А я ведь его предупреждал...