Дом красного тумана

      Тяжелый, насыщенный день закончился. Голова у Хаска слегка кипела и шла кругом, и тишину второго этажа он встретил с благодарностью. По полу застучали копыта - Наггетс, радостно повизгивая, терся об его ноги. Вслед за поросенком из гостиной появился Энджел в коротком шелковом халате, чулках и сатиновом чепчике, прикрывающем волосы. - Поздно ты сегодня, котик, - чмокнув Хаска в щеку, паук аккуратно забрал у него портфель с бумагами. - Тебе ужин разогреть? Рыба в кляре пахла просто умопомрачительно. Пока он, урча от удовольствия, быстро очищал тарелку, Даст сидел рядом, закинув ногу на ногу и подперев голову кулаком. С лица его почему-то не сходила лукавая полуулыбка... - Как день прошел? - Да так, - пожал плечами король азарта. - Объездил все территории, все заведения проверил, сам знаешь - кот из дому, мыши в пляс... Стройку "Лас-Вегаса" тоже навестил - первый этаж уже весь готов! Ну, и к Аластору заехал. Этот говнюк хочет, чтобы я побывал на рождественской постановке его полоумной принцессы... - Какой еще постановке? - Не знаю, - поморщился он. - По-любому, какой-то дурацкий спектакль уровня школьной самодеятельности! - Не волнуйся, милый, - слегка понизив голос, прищурился Энджел. - Я тебя одного с этой бедой точно не оставлю... Из запа́ха его халата торчал красный краешек кружевного лифчика. Смущенно отведя взгляд, Хаск переключил все внимание на тарелку, ускоренно доедая остатки своего ужина. А паук, вдруг отодвинув стул, плавно подкрался к нему сзади: - Ты устал, Хаскуша? - и положил руки на плечи. - Сильно устал... - Есть немного... А он и не замечал, как сильно за день у него заклинило шею. Массажем воротниковой зоны Энджел не ограничился, принялся ещё и почесывать шерсть между ушами. Распушив усы, Хаск зажмурился и довольно замурлыкал. Как хорошо! - Могу помочь, - Энджел на секунду зажал между губ кончик его уха и игриво прошёлся кончиками пальцев по плечам. - Я знаю мнооого способов, как тебя расслабить и снять стресс, дорогой...       И так они плавно перекочевали в паучью спальню. Галстук кота быстро оказался на полу. Ловкие бело-розовые пальцы аккуратно расстегивали мелкие пуговицы на рубашке. Томно вздохнув, Даст повел плечом, освобождая его от халата, вытянул ноги по пушистому пледу и вдруг прошептал: - Хаскуша, я давно хотел тебя попросить кое о чем... - О чем? - прохрипел король азарта. - Ты не мог бы... меня отшлепать? От этой просьбы Хаск оторопел. Медленно заморгав, он отстранился от Энджела: - Нет, конечно, - и нахмурился. - Почему ты о таком просишь? - Не знаю, может, потому что я - мазохист со стажем? - надул губы паук. - Мне, конечно, очень нравится наш секс, но иногда хочется чего-то пожестче, понимаешь? Со связыванием, с игрушками, ну, и с болью... Боль может быть очень даже приятной, если использовать ее правильно! - И как это, по-твоему, правильно? - Хаск прижал уши. - Есть у тебя, не знаю, градация какая-нибудь этого твоего "пожестче"? Даст призадумался, подергивая обтянутой чулком стопой. - Ну, когда ты меня кусаешь - это "да", однозначно... Прищепки на соски - "да". Кляпы, веревки, вибраторы, анальные пробки - "да". По заднице ладошкой или шлепалкой - "да". Ремни и плети - пятьдесят на пятьдесят, - он скривился. - Ножи, электрошок, удары по яйцам, порка до крови и прочая херня из репертуара Гризельды Костоломки - "нет", однозначно! Если я в таком снимался, это еще не значит, что мне нравилось... Что ж, так стало хоть немного понятнее. Пока Хаск пытался обработать все услышанное у себя в голове, Энджел уже заглянул под кровать и с хитрой улыбкой поставил между ними картонную коробку. - Посмотри, котик! Я думаю, там точно найдется что-нибудь, что понравится нам обоим... Любопытство, как известно, сгубило кошку. Запустив лапу в ящик, полный всевозможного разврата, Хаск наугад вытащил здоровенный фиолетовый фаллоимитатор с завитым кончиком: - Эммм, даже не знаю, - и, отложив игрушку в сторону, вытянул следом широкий деревянный паддл... - Так, это - мимо, однозначно!.. Чего только не было в этой коробке. И портупеи, и пробки, и кляпы, но среди всего ассортимента секс-шопа он вдруг приметил что-то, чему явно было место в ящике для рукоделия. - А это ещё что? - спросил он, вытаскивая наружу толстый моток очень широкой алой ленты. - Это? Это мягкого связывания! - Мягкого, говоришь?.. В голове что-то щелкнуло. Хаск долго и задумчиво переводил взгляд с этой ленты на Энджела и обратно, пока, наконец, не вынес вердикт: - Делать тебе больно я не хочу, детка. Но кое в чем могу, так сказать, пойти на уступки...

***

- А-ааах!.. Пожалуй, в этом даже было что-то красивое. Шелковая лента, завязанная большим бантом, обвивала все четыре тонких запястья, ярко выделяясь на белой с бледно-розовым шерсти. Руки Энджела, примотанные к спинке кровати, были подняты у него над головой. Медленно целуя и тиская грудной мех, Хаск нашел сосок, прошелся по нему языком, оставляя слюну, и после подул - паук от этого начал тихо постанывать, зажмуриваясь. В приоткрытом рту блестел шарик пирсинга... - Так тебе нравится? - Агааа, - выдохнул Энджел, прикусывая нижнюю губу. - Чем больше ты ограничен в движениях, тем ощущения ярче... А король азарта почему-то все никак не мог оторвать взгляда от связанных рук. Слишком нестандартное для его старомодного взгляда зрелище! - Поцелуй меня, котик, - и он выполнил это пожелание. К штанге в языке он тоже еще не привык, но и в ней что-то было... Всхлипнув, паук раздвинул ноги шире, и, поняв все без слов, Хаск опустил лапу на его член. Стоило только чуть-чуть погладить, как Даст уже задрожал, прогибаясь навстречу. Его руки инстинктивно дергались, но Хаск замотал узел крепко... - Б-быстрее, пожалуйста!.. Нижняя часть тела у Энджела оставалась свободной, чем он и воспользовался, задрав ноги и поджав колени к груди. На головке его члена выступила прозрачная капля смазки, а сжатый анус пульсировал. Урча, Хаск прижался губами к пушистым белым яичкам. Провел языком по стволу снизу вверх и, открыв рот, плавно принял в себя столько члена, сколько смог. Пронзительный крик усладил ему душу: - Х-хаск... Хаааск!.. Но это ещё было не все. Продолжая работать ртом, он вслепую дотянулся до бутылочки со смазкой. Не жалея, налил ее на пальцы, слегка надавил кончиком, лаская края отверстия, и - вставил... Сочетая эти два вида пытки, кот с удовлетворением вслушивался в нарастающие вздохи. Энджел дёргался в своих путах, молил только об одном, подаваясь навстречу, а Хаск в своем личном проявлении садизма ускорялся, подводя бедолагу близко к пределу, и вдруг резко останавливался. А потом продолжал игру... Шерсти коснулся тончайший капрон. Эти ножки в чулках смотрелись так хорошо на плечах у Хаска... Сдерживаться уже не было сил. Затаив дыхание, он приставил головку своего изнывающего члена к мокрому от смазки входу. Энджел ахнул, широко раскрыв рот... - Все нормально, детка? - Дааа... Дальше пошло проще. Погружаясь в одуряющую тесноту, король азарта все больше терял контроль над собой. Хотелось рычать, запустить в паучка зубы, обездвижить и подчинить еще сильнее... Так он и сделал, прижимая Даста к матрасу своим телом. Набирая темп, он нашел правильный угол, попадая точно по простате, и бедный Энджел заходился почти что в непрерывном крике, судорожно подмахивая... В уголках разноцветных глаз выступили слезы. Стерев их, Хаск поцеловал его в щеку, в пересохшие от крика губы и решил, всё-таки, немного сжалиться. Проведя носом по шее, лизнул ее, прикусил кожу зубами и, удерживая Энджела на месте, ускорился, одновременно додрачивая ему лапой - и довольно скоро услышал именно те стоны, на которые рассчитывал. Тело под ним задрожало, как под ударами тока. Вытащив, Хаск парой размашистых движений довел уже самого себя, обрызгивая белыми каплями тяжело вздымающийся живот, и, потянув из последних сил за бант, с тяжелым вздохом рухнул рядом. - Ну, и... Как тебе?.. Глядя в пустоту отсутствующим взглядом, паук машинально растирал запястья. Притянув его к себе, Хаск чмокнул в мокрый от пота висок. - Великолепно, котик, с тобой по-другому и не бывает, - застенчиво опустив бесстыжие глаза, Энджел взворошил указательным пальцем мех на его груди и пристроился головой на плечо. - Но, если тебе вдруг, чисто гипотетически, когда-нибудь захочется наказать меня, как следует, буду только рад...

***

- Как ты мог, Нисс? В тени огромного паука, возвышающегося над ним, и без того невысокий Арахнисс казался еще меньше. За окном громыхнула очередная молния... - Энтони сказал, что его держат в заложниках, а ты... А ты, паршивец, даже не посчитал нужным мне об этом доложить?! От голоса Генроина, сорвавшегося на крик в конце, его сын начал мелко дрожать. - Виноват, отец! Я просто не воспринял его слова всерьез, я... Ты же знаешь, каким лживым он был при жизни!.. - Это тебя не оправдывает, - отрезал глава клана, медленно садясь обратно на свое место. - Ты меня очень разочаровал, Арахнисс! Восемь глаз темного паука пристыженно опустились: - Прошу прощения, отец... - Наказание за свой проступок ты понесешь позже, - процедил Генроин, потирая лоб, как от головной боли. - А пока нам надо разобраться, что делать с... Его фразу оборвал стук в дверь. Пронзительно скрипнули ржавые петли, и в кабинет просунул голову бес-паук: - Прошу прощения, дон Генроин, к вам гости... - Что, он уже приехал? - глава клана резко поднялся. - Так быстро? Гость ждал их в коридоре. Отдав горничной мокрые зонтик и шляпу, оверлорд Хаскер стряхнул дождевые капли с крыльев и, протянув главе клана лапу, спросил: - Вы хотели меня видеть, Генроин? - Да, проходите. У нас есть к вам некоторые вопросы... В старом камине ревел, завывая, огонь. Дождь стекал стеной по оконным стеклам. Подав чай, дворецкий незаметно удалился, и они остались втроем с неразрешенной проблемой... - Оверлорд Хаскер, Арахнисс узнал тут кое-что от Энтони, - фарфоровая чашка в огромной руке Генроина выглядела комично маленькой. - Если быть точнее, подробности его службы на Валентино - побои, издевательства, изнасилования... - Крюки в спину и ошейник с маячком, - добавил Арахнисс. - В виду того, что наши отношения, кхм, далеки от идеальных, я пока не решаюсь поговорить с ним об этом напрямую, - старший паук сложил пальцы на нижних руках домиком. - С вами он, очевидно, более откровенен, поэтому я хочу узнать от вас больше про... - Валентино? - закончил за него кот, отпивая дымящийся чай. - Что я могу сказать... Энтони и мне начал открываться далеко не сразу, но то, что между ним и Валентино было что-то не так, я понял довольно быстро. Я своими глазами видел, как он его бил, и то, какие у этой моли бывали шоу, тоже... Увы, но все, названное вами - чистая правда. Валентино - настоящий психопат, без чести, совести и сострадания... Отец с сыном переглянулись. Понурившись, Арахнисс сжался и молча уставился в свою чашку. Генроин прищурился, прожигая Хаскера взглядом. - Расскажите все, что о нем знаете, пожалуйста! Внимая рассказу, темный паук не забывал делать пометки в блокноте - "ядовитый дым", "крайняя агрессивность", "эмоциональный интеллект, как у трехлетки в кризисе", "жадность и крохоборство", "говноедская ухмылка"... Картина вырисовывалась весьма непростая. По окончанию истории непростых отношений Валентино и Хаскера глава клана уточнил: - Значит, вы не знаете, где он сейчас, куда делся после того, как вы отстрелили ему руку? - Не интересуюсь. Мне все равно, что он делает, до тех пор, пока он не трогает Тони! - Понятно, - вздохнул Генроин, прикрывая глаза на секунду. - Спасибо, что поделились информацией, и... Могу я позвать вас с Энтони на рыбалку? - На рыбалку? - округлились желтые кошачьи глаза. - Да, хотя я не настаиваю... Как и обещал, я не буду больше пытаться привлечь вас к делам клана! Но как гостей - буду рад вас видеть, так ему и передайте... Дождь все никак не прекращался. После отъезда кота у дома остались глубокие грязевые траншеи от колес его машины. Огонь в камине почти погас. Вороша угли кочергой, Арахнисс спросил буднично: - Так значит, мы убьем Валентино? - Как всегда, спешишь, Нисс, - поморщился Генроин. - Хорошая паутина быстро не плетется! Судя по тому, что мы услышали, Валентино даже сейчас, после своего падения, может быть непредсказуемым и опасным противником, так что... Установим пока за ним слежку. Если он уже подох где-то на улицах - ему же лучше. А если нет, то... Почернев лицом, он вцепился пальцами в подлокотники кресла так, что те заскрипели. - То я заставлю его как следует пострадать за все, что он сделал с Энтони!