Дом красного тумана

      Лимузин несся по дороге с такой скоростью, что дымился асфальт, а машины, которым не посчастливилось оказаться у него на пути, сшибались без задней мысли. Наконец, сумасшедший заезд прекратился у казино, и Валентино, пнув дверь наотмашь, залетел в пустой зал... - Где?! - заорал он, брызгая слюной, и свалил одним взмахом крыльев трех кинувшихся к нему гончих-охранников с ног. - Где ваш чертов хозяин?! - Здесь... Из-под барной стойки показались кисточки ушей. Окинув незваного гостя суровым взглядом желтых глаз, Хаск выпрямился и, нахмурившись, вздохнул: - Даже выпить спокойно не дадут! Парни, оставьте нас. Я сам тут разберусь... Его спокойствие только сильнее разозлило Валентино - вскинув два огромных пистолета, он начал демонстративно стрелять в потолок. Даже не поморщившись от громовых звуков, Хаск подошел, заложив большие пальцы в карманы, и отрезал: - В моем казино истеричек не терпят. Потрудись убрать свои волыны и объяснить, какого, блядь, черта ты творишь?! - Какого черта я творю?! - прорычал мотылек, хватая его за грудки нижними руками. - Это ты что вытворяешь с Энджелом?! - С Энджелом? - удивился кот. - Ты про что конкретно? Я много чем с ним занимался - пальцами там, ртом, членом... Ухмыльнувшись, он поиграл бровями: - Тебя что, научить, как это делается? Трясясь от злобы, Валентино упер дула обоих пистолетов прямо Хаску в лоб и закричал: - Я все про тебя знаю, сучара! Я знаю, что у вас с ним интрижка! Я тебя, блядь, бензопилой кастрирую! Я из тебя все твои девять жизней нахуй выколочу!.. - Вот как, - отведя оба ствола от себя в стороны, раскинул лапами король азарта. - Знаешь, значит... Ну, и что дальше? - Что дальше?! Что, блядь, дальше?! - взревел Валентино, не в силах совладать с подобной наглостью. - Он - моя собственность! Я не позволю ему просто так крутить шуры-муры за моей спиной! Жалко, конечно, будет терять такого щедрого клиента, но вы оба перешли грань и забыли свое место. Энджи уже за это заплатил. Теперь твоя очередь... - Заплатил?..       Все спокойствие кота как ветром сдуло. Он затрясся, становясь выше ростом. По расправленным крыльям пробежали, треща, красные искры, а тело начало меняться на глазах... - Что ты с ним сделал?! - содрогнулся зал от звериного рычания. Огромная косматая химера, припав к полу, не сводила с врага полного ярости взгляда... - Отвечай! - О, тише, киса, - усмехнулся мотылек, ковыряясь в собственных ногтях. - Так, пришлось задать ему небольшую трепку... Он жив. И скоро поправится, но это не твоя забота. Ведь ты никогда его больше не увидишь! Хватило всего секунды, чтобы его улыбка померкла. Хаск прыгнул на него, свалив с ног, и вместе они покатились по полу кубарем. Вся неприязнь, копившаяся между ними так долго, теперь прорвалась, как гнойный нарыв, во всем своем уродливом естестве. Загнутые когти пронзали красную шубу и плоть под ней, как лезвия. Валентино пытался сбросить с себя врага, колотил его кулаками по вытянувшейся морде, но Хаск, будто не чувствуя боли вообще, преследовал только одну цель - добраться до горла... - Аха! - мотыльку сильно повезло, ведь он смог дотянуться до одного из выроненных им пистолетов. С безумным смехом он направил дуло на кота, но тот, взмахнув крыльями, одним мощным прыжком оказался у самого потолка. Несколько пуль, пролетевших мимо цели, сильно попортили вид роскошной хрустальной люстры... Хаск спикировал за барную стойку. Спрятался за ней, как в окопе, и отправил в полет бутылку дорогущего виски, а за ним - пару бокалов... И опять Валентино повезло - не стоило королю азарта так сильно высовываться. Уронив следующий алкогольный снаряд, он с шипением схватился за плечо, поцарапанное пулей... - А ну, стоять!!! Воздух загудел от напряжения. Из искрящегося портала вылез запыхавшийся Вокс. Закрыв соратника сверкающим энергощитом, он завыл, хватаясь за диагональ: - Я кому, блядь, сказал - ничего не предпринимать без меня?! Очередной, сука, день с Валом - двадцать истерических голосовых с утра и погром на территории другого оверлорда, ебать мою жизнь! - Но, Вокс, - обиженно ткнул в кота пальцем Валентино. - Он у меня Энджела пытается увестиии!.. - Да пусть забирает, Сатаны ради! Твою мать, Вал, почему, когда ты вытворяешь какую-то хуебень, в восьмидесяти процентах случаев это происходит из-за одной несчастной шлюхи?! Пошли отсюда! - Никаких "пошли", - прорычал Хаск, лупя хвостом по полу. - Я с этим выродком еще не закончил! - О, так ты хочешь еще?! - оскалился мотылек и радостно вскинул указательный палец. - Тогда я объявляю территориальную войну!       Экран Вокса засветился ярко, как прожектор. Дернув Валентино за воротник, он наклонил его к себе и отвесил хорошенько оплеуху по шляпе: - Нет, фу, Вал! Ты НЕ будешь устраивать территориальную войну из-за шлюхи! - А почему нет?! - Мы с Вел не будем за тебя впрягаться из-за такой херни! - Но мы же за тебя впряглись перед Аластором! - Это, блядь, совсем другое!.. По сжатым вокруг раны пальцам Хаска бежала кровь. Кривясь от боли, он презрительно прошипел: - Что, за чужими спинами решил спрятаться, скотина?! Не надо никаких войн. Разберемся, как мужики - один на один! - Что, серьезно?! - расхохотался мотылек. - Себя в зеркало давно видел, коротышка? Смелости тебе, конечно, не занимать! Ладно, так и быть. Я натыкаю тебя носом в твое же дерьмо, как котенка!.. Неожиданно раздался треск, и Валентино взвизгнул от боли: - Что за нах?! На его загривке, заливаясь смехом с клочком белого в мелкое сердечко меха в лапах, сидела счастливая горничная... - Ниффти, фу! Не кусай дядю, живот потом болеть будет... Проваливайте, вы оба. Пока действительно война не началась! Двое из "Ви" ушли, оставив кота во всех смыслах в полном разгроме. Даже не верилось, что жизнь была так хороша еще ранним утром... А теперь ему оставалось только разгребать все это дерьмо. Но для начала - стоило бы зализать рану... ***       Только открыв дверь, Валентино сразу почувствовал горький запах лекарств. Конечно, у него было достаточно денег и персонала, чтобы оперативно исправлять издержки своего бурного темперамента, но, несмотря на то, что погром давно уже был убран, стекла - вставлены, а сломанная мебель заменена, ничто уже не чувствовалось прежним. У кровати стоял прислоненный костыль. На тумбочке валялось много всякого хлама - пузырьки с препаратами, свертки бинтов, шприцы, мази и скучал поднос с завтраком. Полностью холодным и нетронутым... - Кексик? Закованная в панцирь гипса, левая нога Энджела лежала на отдельной подушке, а правую выше колена полностью скрывали бинты. На заплывшем лице трудно было узнать прежние миловидные черты. На всех четырех руках костяшки были сбиты в кровь... - Кексик, - не дождавшись реакции, мотылек слегка потряс его. - Вставай, малыш. Папочка пришел посмотреть твои раны... Из-за фингалов глаза паука больше напоминали щелки, но даже так было видно, насколько они пусты. Безжизненны... Морщась от боли, Даст начал снимать с себя безразмерную толстовку. Под ними он был весь в бинтах, уже испачканных бурыми пятнами. Аккуратно разматывая повязки, Валентино морщился украдкой - жуткие багровые следы когтей пропахали всю спину, не говоря уж о глубоких отпечатках зубов и бандаже на выбитом из сустава плече... Гадкое зрелище. Наверное, его парни все-таки перестарались! - Что, уже недостаточно горячая шлюшка для тебя? - заметив его реакцию, вдруг ядовито спросил Энджел. Оставив без ответа этот вопрос, мотылек размотал белую ленту свежего бинта. Чтоб этому коту ангельское копье в зад воткнули! Чувствовать себя героем своих же собственных фильмов в духе "Молодая сочная женушка изменила с садовником" ему не нравилось. Вот вообще ни разу! - Значит, Энджи поумнел, он у нас сбежать намерен? Знает детка толк в любви... Паук шипел сквозь зубы и вздыхал, но прикосновения к ранам выносил стойко. - Дуешься на меня, сладкий? Знаю, мои ребята были с тобой жестковаты, но ты сам виноват... Ты не оставил мне другого выхода! - Ну, они все равно были галантнее, чем ты, - буркнул Энджел, глядя куда-то в сторону. Валу совсем не нравилось такое поведение. Он повернул его голову к себе и удержал за подбородок, пытаясь заглянуть в глаза. - Знаешь... Такой шлюхи, как ты, в Аду не было и не будет, Энджи. Где ты еще найдешь блядь, ради которой два оверлорда готовы были бы развязать войну? Ты почти как Елена Прекрасная, аморсито... - Войну? - вот теперь в этих глазах появился настоящий страх. Усмехнувшись, мотылек разжал хватку. - Что, боишься за своего любовничка? Уж извини, но это неизбежно. Никто не посягает на мою собственность без последствий! Все раны были обработаны и перевязаны заново. Ну, почти! - Так, а теперь поворачивайся и оголяй попку. Там тоже надо помазать... - Что?! Нет! - зашипев, Энджел ударил босса по потянувшейся к его шортам руке. - Не трогай меня, животное! - Кексик, помнишь, что нам сказал доктор? - вздохнул Валентино, собирая все терпение в кулак. - Использовать мази и свечки, а то снова кровь будет идти... Ты этого хочешь? - Дай мазь. Я сам все сделаю! - И сам посмотришь, как у тебя заживает? Терпеть эти капризы не было никакого желания. Даст трепыхнулся пару раз, но быстро понял, что сопротивляться в его состоянии будет чревато, и затих, позволив уложить себя на живот. Еще будет Вал спрашивать, в каких местах ему можно трогать собственное, блядь, имущество! - Чего хнычешь, Энджи - не нравится, что это делает не твой кошак?.. Все паучье тело мелко тряслось. Он скулил, как побитая собака, уткнувшись лицом в подушку. Закончив с процедурой, мотылек утешающе похлопал его по пушистой заднице и, натянув обратно шорты, вытер руки влажной салфеткой. - Ничего, ты его быстро забудешь. Не знаю, чем он тебе там задурил голову, но вдали от него ты придешь в себя, - улыбнувшись, Вал погладил острое плечо через толстовку. - Папочка тебя любит. Папочка сделает для тебя все, что угодно... - Что угодно? - повернул голову Энджел. - Тогда... Отпусти меня. Мне все равно, каким образом - хочешь, контракт разорви, хочешь - застрели ангельской пулей! Это - все, что мне нужно... Улыбка Валентино тут же исчезла. - Никогда, - таким был его единственно возможный ответ. Горько усмехнувшись, паук снова отвернулся от него. - Другого ответа я и не ожидал, но... У меня к нему чувства, Вал. Можешь меня бить, можешь насиловать, можешь трясти своим контрактом до посинения и визжать, как свинья недорезанная... С этим ты ничего не сделаешь. Ничего... Нет, пожалуй, он был неправ - мало гаденышу досталось! Ярость закипела у мотылька в крови. Хотелось избить эту зарвавшуюся сучку до кровавых соплей! Заставить ползать на коленях, целовать ноги и молить о пощаде! За предательство. За измену. За обман. За все... - Еще как сделаю, - процедил он, резко вставая. - Еще как сделаю! Как ни хотелось немедленно приступить к воспитанию, а стоило притормозить - еще не хватало забить до смерти свою лучшую шлюху! Ну ничего, когда выздоровеет, Вал точно отыграется. Возьмет хороший, крепкий кожаный ремень и объяснит, в каком тоне нужно разговаривать с папочкой... - Отдыхай, кексик. Вечером еще зайду! Чувства у него, блядь. К драному кошаку - чувства! Тварь неверная! После спальни, пропахшей лекарствами, свежий воздух в коридоре показался дуновением Рая. Последним, что услышал Вал перед тем, как закрыть дверь, были тихие, приглушенные подушкой всхлипы...