Дом красного тумана

      Ветер нес по земле ржавую пыль. Из водосточной трубы в канаву стекал быстрый поток нечистот. Заброшенные здания с выбитыми окнами, казалось, могут обвалиться на голову в любую минуту. Здесь, на самых задворках Пентаграмм-сити, редко можно было встретить кого-то в приличном костюме... Поежившись так, будто шел по этим улицам голым, Никки ускорил шаг, что было в его положении весьма непросто. В его руках болтались туго набитые пакеты, а на спине - трещащий по швам рюкзак. Остановившись около одного из домов, он постучал копытом три раза, потом, выждав паузу десять секунд - еще два, и тут же из окон на него уставилось множество перепуганных глаз. Дверь распахнулась, но теплого приветствия херувим не дождался. - Ребят, давно не виделись! Я все ждал аванса, чтобы приехать, собрал тут вам теплые вещи, еду, лекарства, и... - он осекся, увидев, как ставшие уже родными лица товарищей по несчастью чернеют от злобы. - Что с вами? Рэд? Салли? Кевин? Шеррингтон?.. - Уходи! - дверь захлопнулась прямо перед его носом. - Да! - послышалось уже из окон. - Нам от шлюхи ничего не надо! - Пошел вон отсюда, блудник! - Иди, откуда пришел - члены сосать! Пустые консервные банки полетели сверху и сбоку прямо в Никки. Чудом увернувшись от этой атаки, он рванул прочь так быстро, насколько мог, под шипение и улюлюканье... - Ну и пошли вы нахуй! - отбежав подальше, заорал он не своим голосом, как будто в него демон вселился. - Святоши ебаные, хотите из помоек жрать - жрите!!! Может, поэтому нас тут так ненавидят? - пронеслась в голове крамольная мысль. От обиды слезы закипали на глазах, но новый способ борьбы со стрессом, как всегда, выручил здорово. Прикурив трясущейся рукой, Никки запрокинул голову назад и вдохнул посильнее, поглощая сладкий красный туман. Если смотреть на мир через эту завесу, то даже этот квартал покажется не таким уж поганым местечком... Над вывалившимся из помойных баков мусором вились, жужжа, жирные мухи. Два ангела возились в грязи, яростно пытаясь отобрать друг у друга кость с кусочками мяса... Чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу все сильнее, Никки оставил все, что принес (и на что ушла почти вся его зарплата) у стен одного из домов. Все равно кому-то пригодится... Избавившись во всех смыслах от этой ноши, он с облегчением выдохнул и пошел прочь из этой дыры. Оглянувшись в последний раз, с болью отметил, насколько ненадежными выглядят эти дома... Падших ангелов в Аду мало, а с каждым Истреблением становится еще меньше, ведь на них охотятся еще яростнее, чем на простых грешников. Пережив каким-то чудом аж три Истребления и похоронив не одного друга, Никки не чувствовал никакого стыда за то, какой выбор сделал. Никакого! - Такси! Теперь у него водились деньги. Он вкусно ел, получил крышу над головой, даже на лимузине катался регулярно! И мог не бояться в судный день напороться на копье бывшего собрата - чем не везение? Подперев щеку рукой, Никки смотрел, как мелькает улица за окном. Стриптиз-клубы, бары, вендинг-автоматы с наркотиками... В Пентаграмм-сити всегда кипела жизнь, далекая от той, к которой его готовили. Чувствуя кожей косые взгляды грешников и боясь всевозможных опасностей, он предпочитал не покидать студию без нужды. Чаще всего на это и времени не было - съемки занимали все его дни, не считая редких выходных. Работа эта была физически выматывающей, после нее болело все, что только может болеть, а еще - часто бывало так гадко, что, казалось, от ощущения чужих рук на теле не отмоешься уже никогда... Но Никки не роптал - его тяжелый труд того стоил. У него получалось все лучше и лучше, папочка Валентино был доволен им, и даже коллеги, многие из которых презрительно фыркали в сторону единственного ангела на студии, стали снисходительнее... И это - только начало! Когда-нибудь он будет такой же звездой, как сам Энджел Даст, а может, даже и круче! Его лицо будет на всех афишах, он будет грести деньги лопатой, а все пережитые голод, нужду и опасности будет видеть только в ночных кошмарах! Пусть Небеса для него закрыты навсегда, что плохого в том, чтобы желать пробиться повыше? - Дааа, ещее глубжеее!.. Но путь наверх никогда легким не бывает - ни в каком из трех миров. Никки уже забыл, сколько у него партнеров на этой съемке - они все слились в единый ком плоти, грязных стонов и запахов потных тел... Хотелось плакать от усталости, но он пока еще держался, прыгая на одном члене и насасывая другой, пока другие участники действия удовлетворяли себя, окружив их стеной. Чужие голоса, стоны, чмокающие поцелуи, звуки мастурбации самим себе и друг другу слились в одну сплошную какофонию. Периодически они менялись - херувим замечал это, только когда один член вытаскивали и вставляли другой. Все его силы сосредоточились только на том, чтобы довести съемку до конца, сохранив отыгрыш. И он его сохранил, даже когда чужая сперма полилась со всех сторон, и пришлось поиграть с ней, размазывая по лицу и телу... - Снято! Эта команда всегда была для Никки сродни благословению. После нее все наконец-то прекращалось, и его больше не трогали! А еще - папочка довольно улыбался ему и показывал большой палец... В их квартале мыться приходилось, грея воду на костре, а здесь у херувима была даже личная ванная. Как приятно было лежать здесь по часу после съемок, смывая с себя всю грязь... Не хотелось думать ни о чем. Ни о работе, ни о других ангелах, прогнавших его сегодня... Он просто наслаждался одиночеством и горячей водой с хлопьями пены. Сначала он хорошенько отскреб себя с ног до головы щеткой, потом - подпилил копытца пилкой и намазал лаком для укрепления, и закончился его туалет хорошей порцией духов, чтобы окончательно отбить аромат прошедшей съемки. Завернувшись в шелковый халат, Никки вышел к себе в гримерку и с удивлением обнаружил, что там сидит босс... - Вал? Что ты тут делаешь? - А что, нельзя зайти к моей подающей большие надежды новой звездочке? - ответил мотылек вопросом на вопрос, прищурившись. - Иди ко мне... Само собой, он с радостью запрыгнул к папочке на колени. - Ну, как тебе работа? - спросил Вал, выдохнув дым от сигареты ему в лицо. - Справляешься? - Ну, бывает тяжеловато, но... Но я стараюсь!.. - Конечно, ты же у меня молодец, - папочка поцеловал его в лоб. - Я даю тебе двойную нагрузку, чтобы ты быстрее набрался опыта... Ты на лету все схватываешь! Хотя поначалу, честно говоря, я думал, что толку из тебя не будет... Да уж, поначалу Никки было очень тяжело переступить через самого себя, через стыд, страхи и сомнения, но чем дальше - тем становилось проще. Он обязан стараться еще сильнее, ведь Вал столько для него сделал! Вытащил из того поганого квартала, поверил в него, дал крышу над головой и защиту... - Ты сегодня был просто чудесен, - промурлыкал босс, ведя ладонью по его ноге снизу вверх. - Я ооочень горжусь тем, какой шлюшкой ты становишься... А вот тут Никки уже ничего поделать с собой не смог - его передернуло от омерзения. После таких долгих съемок прикосновения его спасителя ощущались так же, как те, рабочие... Валентино залез ему прямо под халат. Погладив бедро, сжал в собственническом захвате голую ягодицу... - Что-то не так? - сощурился босс, заметив его реакцию, и Никки попытался улыбнуться: - Просто устал на съемках немного, и... Вал?.. Он попытался слезть, но одна крепкая рука удержала его на месте. А та, что под халатом, полезла еще дальше, внутрь, и это уже было не просто неприятно - больно! - Вал, ну хватит! - мотнул головой Никки, пытаясь отстраниться снова, и тут... Как по щелчку пальцев, лицо Валентино изменилось. С расслабленно-дружелюбного на пышущее злобой, прямо как у его друзей этим утром... - Хватит?! Перед глазами вспыхнули искры. Полетев из объятий босса, как игрушка из рук темпераментного ребенка, херувим упал на пол. Щека, по ощущениям, моментально распухла вдвое от удара... - Ты мне говоришь "хватит"?! - брызгая слюной, зашипел Вал. - Мне?! Да я твой хозяин! Я буду решать, когда хватит! - П-п-прости, Вал... Хлюпая носом, Никки кое-как встал на ноги. Он не понимал, где провинился, но очень хотел исправиться... - Я... я... Но от его слез, похоже, толку не было - мотылек выглядел все более раздраженным. От его руки протянулась цепь, которая сомкнулась вокруг шеи ангела, и он был вынужден подойти ближе... Еще удар. - Когда я говорю: "Работаешь на этой неделе без выходных", ты говоришь?.. - не дождавшись ответа, Вал завершил фразу: - "Да, Валентино"! Схватив Никки за волосы, он швырнул его снова, перекидывая животом через подлокотник кожаного дивана. - Когда я говорю: "Отсоси вон тому парню, а потом тому и тому", ты говоришь - "да, Валентино!" А когда я говорю, что хочу тебя, неважно, блядь, где, когда и при каких условиях, ты говоришь?.. - Да, Валентино? - робко подал голос Никки, вытирая слезы кулаком. - Чудно, - расплылся в улыбке мотылек, закинув подол его халата ему же на голову. - И этот урок ты тоже усвоил... Хороший мальчик! Смазки не было. Вал просто хорошенько плюнул в ладонь, а потом размазал слюну по члену... Никки сто раз пожалел, что вообще открыл рот! Его задний проход и так мучили целый день напролет, а теперь и вовсе казалось, что он умрет от боли, разорвется, не выдержит... Он кричал, бился, умолял остановиться, но куда там! На каждую просьбу о пощаде босс просто рычал и лупил его ладонью по заднице со всей дури... А ему и так было достаточно боли! - Вот видишь, что бывает с теми, кто смеет перечить папочке? О да, Никки видел прекрасно - в зеркало, висящее на стене. Он уже не сопротивлялся. Не двигался, не брыкался - просто тихо всхлипывал, вися тряпкой на члене босса. Казалось, что это даже и происходит не с ним, даже боль чувствовалась притупленно, отдаленно... Разве мог его любимый папочка так с ним поступить? Даже если он виноват... даже если заслужил... Стало мокро. Никки так и остался лежать, как лежал, и после того, как Вал оставил его в покое. - Ну, ну, не хнычь, - папочка ласково погладил кудри, которые только что так безжалостно тянул. - Я просто решил немного тебя проучить, что тут такого? Я всех своих деток так воспитываю, и они мне потом спасибо говорят... Все, прекращай. Ничего ты не добьешься своими слезами... И, тяжело вздохнув, он достал мобильный. - Алло, Энджи? У меня тут только что был такой-себе-оргазм, папочке нужно слегка поднять настроение... Будь в моей спальне, когда я приеду. Надень какое-нибудь кружевное бельишко, и... И пробку себе вставь. Обожаю их вытаскивать из твоей миленькой... Дверь с грохотом захлопнулась. Никки остался совсем один. Кое-как встав на ноги, он тут же сполз на пол. Скрутился в комок на четвереньках, измазав собственные коленки слезами и соплями, и забился в бессильной истерике... Кажется, только теперь в полной мере прочувствовав, насколько гадкой может быть его новая работа.