Дом красного тумана

      В зал не проникало ни единого луча света, даже окна, и те занавесили черным тряпьем. Повсюду чадили свечи, отбрасывая на стены отблески неровного пламени. По пока еще пустому залу ходили, разминаясь, с десяток других шлюх Валентино в латексных костюмах, которые скрывали все тело, даже лица, но при этом имели вырезы в области грудей и мохнаток... Энджел едва ли спал этой ночью, а завтракал и обедал кофе и кокаином. Настроение у него было - краше только в гроб кладут. Он переоделся в латексную набедренную повязку, смирно позволил визажистке замазать свои синяки под глазами и, забившись в угол гримерки, принялся ждать неизбежной участи. Во дворе шумели машины, дом постепенно наполнялся перезвоном чужих голосов. Хоть это и было глупо, Энджел до последнего пытался отсрочить выход в люди. Но увы, его, спрятавшегося между кронштейнами с одеждой и париками, слишком быстро нашел Вал... - Что ты здесь делаешь, кексик? - скривился он, выдыхая дым от сигареты пауку в лицо. - Даже гостей не встретил, и это наша главная звезда?! Вставай! У Энджела тряслись колени, но он кое-как заставил себя выползти из укрытия. - Ну, ну же, детка, - наклонившись, Вал накрыл его щеки ладонями. - Это вовсе не так страшно! Ты у меня сучка крепкая, все выдержишь... И он растянул пальцами уголки его губ, создавая рукотворную улыбку. - А теперь хватит делать такое кислое личико, иди и развлеки эту чертову публику! Да чтоб этой публике пусто было! Больше всего Энджелу хотелось сплести себе пуленепробиваемый кокон и никогда оттуда не вылезать, но Вал достал бы и оттуда... Сцену пока отделяла от зрительного зала тяжелая бархатная завеса. Над зловещей подвесной конструкцией колдовало два демона-ворона в костюмах, подозрительно похожих на форму палачей. - Худоват будет, - окинув Энджела оценивающим взглядом, сказал один из них. - Но ничего, как-нибудь справимся... - Крюки мы уже простерилизовали, - второй кивнул на кусок брезента, постеленный наземь. - Ложись!       Сглотнув, Даст медленно опустился на брезент. Вороны склонились над ним, смотря с холодным интересом, как на кусок вырезки. Пощипали за спину, оттягивая в разных местах столько кожи, сколько могли, о чем-то пошептались, кивая друг другу, и... - Ах да, - и Энджелу протянули кожаный ремешок с кляпом. - Надевай, парень. Распоряжение твоего босса! Хуже уже все равно быть не могло, так что он покорился. Вставил пластиковый шарик в рот, сам затянул сзади и затих, позволяя птицам делать свое черное дело...       Признаться, решение Вала оказалось весьма мудрым - иначе бы в зале услышали все, а так Энджел мог только мычать. Ощущение было - как будто пытаешься поставиться самым толстым баяном из возможных и не можешь попасть в вену, только еще хуже! Он чувствовал каждый миллиметр стали, проходящий под кожей, пронзающий плоть, это напоминало еблю без смазки, как же это было ужасно... А вороны даже не морщились, когда на них брызгала кровь. Они не старались причинить ему лишней боли, но и страдания подопытного оставляли их абсолютно равнодушными. Между лопаток, на лопатках, вдоль позвоночника, и на пояснице. Энджел не считал, сколько их было, и даже боялся представить. И боялся подумать, что все еще только начиналось... В отверстиях крюков задвигалась, натягиваясь, веревка. Ее шевеление только бередило раны, вызывая лишнюю боль. Энджел заставил себя встать на ноги. Убрав брезент, вороны дружно спрыгнули за сцену и встали у рычагов управления этой адской конструкцией. Заиграли первые аккорды органной музыки. Занавес медленно поднялся... - Черное шоу началоооось!!! - объявил со звуком удара гонга почему-то не Вал, а Вокс с какой-то первобытной свирепой радостью в голосе. Энджел нервно кусал свой кляп, уже начиная против воли истекать слюной. Никки, сидящий в первом ряду рядом с боссом, выглядел взволнованным и даже слегка перепуганным. Фигура Вала тонула в красной дымке, но его довольную ухмылку видно было за километр, а чуть подальше... Черт! Заметив знакомую шляпу из-за плеч других гостей, паук едва не заплакал от обиды. Почему-то перед Хаском особенно не хотелось показываться в таком ужасном виде! У него же в жизни на меня не встанет, если он меня запомнит висящим, как свиная туша... От пронизывающей музыки затряслись стены. Вокруг Энджела начался хоровод - каждая танцовщица в латексе держала одной рукой свечку, а другой махала, как крылом лебедя, в идеальном синхроне с другими. Они двигались настолько плавно и слаженно, что это даже казалось зловещим, приближались к центру и отдалялись... Веревка снова начала двигаться. Энджел встал на цыпочки, пытаясь избежать боли до последнего, но куда там - его кожа уже натянулась, как барабан, и новые порции крови брызнули на белый мех. Носки перестали касаться земли. От боли захватило дух. Казалось, что сейчас клочья кожи и мышц оторвутся от спины с треском! Теперь не только слюни, но и слезы текли сами собой. Сверху хоровод танцовщиц напоминал какую-то жуткую черную воронку, засасывающую все, чему только не повезет оказаться рядом. Одна из них, проходя в ногах Даста, толкнула его, заставляя раскачаться на веревках, а потом и вторая, и третья, и, болтаясь, как маятник, он начал подниматься еще выше... Спастись от боли уходом в фантазии, как он это делал обычно, не получалось - она затопляла весь разум. Воздуха не хватало. Музыка била по ушам, как молот по наковальне, голова кружилась, и в глазах уже начало плыть. Прервав хоровод, девушки все так же слаженно сели на пол, поставив рядом с собой свечи. Раздвинули ноги, открывая каждая свою щель, и зал наполнился стонами разной степени тональности, когда они начали удовлетворять сами себя... Нет, не может быть. Это все точно происходит не со мной... Все вокруг начало покрываться темной пеленой, зрители апплодировали и свистели, но Энджел слышал все, как сквозь вату. - Вы что, уебки?! - раздался чей-то голос, как гром среди ясного неба. - Неужели не видите, что ему плохо?! - Кому, Энджи?! Да все с ним нормально!.. Его тошнило. В конце концов, не осталось ничего, кроме звона в ушах и ощущения того, что его тело медленно опускается вниз... - Энджел! Энджел!.. Его трясли, хлопали по щекам, но Даст не хотел просыпаться. Там, в темноте, было слишком хорошо... Слишком спокойно. Никакой боли... Никаких крюков и латекса. Ничего... - Кха! Возвращение в реальность оказалось довольно жестким - под носом оказалось что-то, воняющее настолько отвратно, что глаза сами на лоб полезли. Он полусидел в коридоре на чьих-то коленях, и этой вонючей хуйней оказалась всего лишь мокрая ватка в пушистой лапе... Стоп, что? - Хаск, это... это ты?.. - Нет, блядь, апостол Петр, - фыркнул вредный кошак. - Ты потерял сознание на этих идиотских крюках, сейчас должно стать полегче... Сам до спальни дойдешь? - Не-а, - слукавил Энджел. - Помоги! Спина жутко болела, свежие раны, наверное, все еще кровоточили. Хаск держал его под бедрами, чтобы не задевать больные места, и паук, раз уж представилась такая возможность, схватился за него всеми четырьмя, вдыхая аромат недешевого одеколона, исходящего от кошачьего меха... Это точно было лучше нашатыря! - И как ты только согласился участвовать в таком ужасе? Я, конечно, понимаю, что мы и так в Аду и уже насрать на все, но себя-то иногда поберечь надо... От таких наивных рассуждений Энджел горько усмехнулся. - Поспешу тебя успокоить - я на это не соглашался...

***

- Вал, мне ведь... мне ведь не надо будет делать то же самое, что мистер Даст сейчас?.. За ними закрылась дверь спальни. Любовно отложив в сторону чек аж на семь лимонов, Валентино ответил ласково: - Ну что ты, Никки, разве я могу подвергнуть такому своего невинного ягненочка? Никки выдохнул с облегчением. Пусть пока верит, у Вала схема была уже отработана годами - главное, заставить их подписать контракт, а после они будут все, что угодно делать, как миленькие и не рыпаться... - Говоришь, вообще ни разу не было? - Да, - смущённо потупился ангелок. - Ни разу... Отлично, просто отлично - у мотылька уже начала выделяться слюна от предвкушения. Но вслух он сказал: - Плохо, очень плохо, - и сокрушенно покачал головой. - Как я могу допустить тебя до съемок, если ты ничего не умеешь? - Пожалуйста, Вал! - не на шутку перепугался Никки, подскочив к нему и вцепившись в рукав. - Я-я всему научусь, я... я тебя не подведу!.. Тихо рассмеявшись, Валентино склонился над ним, взяв за подбородок. - Хорошо, тогда... Тогда я помогу тебе. Научу всему, что нужно, но ты должен будешь слушаться беспрекословно... Барашек тут же радостно закивал, стуча копытцами по полу от возбуждения: - Да, да, конечно! Я все сделаю!.. - Тогда, - Вал кивнул на кровать. - Раздевайся догола и ложись. Быстро!       Какой хороший улов. Экзотический для Ада вид, покорен, глуповат, а его неопытность даст возможность воспитать из него все, что угодно на собственный вкус... Сегодня Валентино везло, как никогда. Он и усиком дернуть не успел, как Никки уже лежал в его кровати. Пусть пока и пытался прикрываться, ничего - эту дурь он выбьет быстро... - Ммм, - прошептал он, с некоторым сопротивлением разведя в стороны стройные ножки, покрытые мягкой светлой шерстью. - Какой ты хорошенький, mi dulce angel... Язык мотылька прошелся по внутренней стороне бедра будущей звезды, оставляя широкий красный след слюны. Никки задрожал и, всхлипнув, раздвинул ноги еще сильнее. Небольшой член слегка дернулся... - Разве не здорово, что я у тебя буду первым мужчиной, ммм? - О-оох, д-да, я... я рад, что это будете именно вы!.. В круглых голубых глазах не было ничего, кроме искреннего желания подчиняться. Угождать. Принадлежать... Вот досада - хоть раз бы увидеть такое лицо у Энджела! Было бы просто замечательно, но увы - семидесяти лет Валу все еще не хватило, чтобы переломать поганый характер своей самой лучшей куколки. Бунтарские выходки, хамство, неповиновение, попытки побега... Это дерьмо уже успело порядком надоесть, ну ничего - в Аду у них впереди целая вечность. А вот Никки обещал быть более, чем податливым материалом, из которого он слепит на радость самому себе и публике новую игрушку... - А-ай!.. - на глазах Никки выступили слезы. Вал не пожалел смазки, но вошел достаточно жестко, чтобы пацан с первого раза и на всю жизнь запомнил, где его место. Капли слюны, падающие на живот ангела, делали его похожим на жертвенного агнца, покрытого кровью. Он хныкал и просил помедленнее, но мотылек не слушал эти жалобы - вцепившись в бедра Никки когтями, он погружался в него все глубже и глубже... - Вот что значит быть порнозвездой, малыш, - прошептал он, заломав херувиму руки и прижав их к подушке над его головой. - Мужчины будут брать тебя, как только вздумается, и спереди, и сзади, а я среди них навсегда останусь самым первым... - Д-д-да, Вал, - несмотря на слезы, взгляд Никки был все так же задурманен обожанием. - Даааа... - И ты будешь любить их члены, а мой - больше всех! Ты станешь одной из самых желанных шлюшек в Аду, а чтобы достичь этого, ты не будешь оспаривать ни одного моего слова! Ни одного! - Да, я буду... - Никки поморщился от еще одного резкого толчка. - Я буду всем, что вы скажете!.. Ликуя, Вал чмокнул его в лоб. - Хороший мальчик. Пожалуй, мистеру Дасту стоит поучиться у тебя рабочей субординации...