Дом красного тумана

      Улица за окном постепенно начинала оживать. Будь это шум проезжающих машин, чужие голоса или вовсе очередная территориальная война - Хаску было искренне плевать на все до тех пор, пока его маленький мирок оставался спокойным и нетронутым. Он любил поваляться подольше и сегодня решил не отказывать себе в этом удовольствии до тех пор, пока совесть все же не подняла с постели. Первое, что сделал Хаск, пинком лапы отправив ком одеяла в сторону - потянулся с чувством, толком и расстановкой, расправив крылья и зевая во всю пасть. Кряхтя и вздыхая, не торопясь поплелся на кухню, даже не надев штанов - на его этаж никто никогда не ходил, и здесь он мог побыть собой в полной мере. Загудела кофеварка. Налив в чашку добрую половину коньяка, Хаск все так же вальяжно пробежался взглядом по страницам ежедневника. День сегодня был не особо загружен, не считая одного, не самого приятного пункта - "груминг"... Будучи обычным грешником, он бы не стал заниматься подобной херней, но положение обязывало. Никто не станет уважать оверлорда, выглядящего, как чухан, вот Хаск и надевал на публику свою тщательно продуманную маску. Получив дозу кофеина, он спустился вниз, накинув мятый халат на плечи. На полках барной стойки стояли ровным рядком закупоренные бутылки, молчали "однорукие бандиты", и рулетки остановили свое лихое вращение. Вся жизнь тут начнет кипеть вечером, а пока только хозяин взирал на свое богатство заспанным взглядом, да Ниффти с тяжёлым сопением бегала между ножек столов, вытирая пол. Эту гиперактивную одноглазую малышку Хаск выиграл у одного жуткого улыбающегося ублюдка и с тех пор задавался вопросом, как бы проиграть ее обратно... - Доброе утро! Но горничная была так увлечена уборкой, что даже головы не повернула в сторону босса. Ну и ладно - коту уже пришла пора выезжать. И настраиваться морально, ведь груминг он ох как не любил... Особенно стрижку когтей! - Добро пожаловать, мистер Хаскер! Многочисленный персонал засуетился при его виде, как стайка шуганых воробьев. Он стойко стерпел то, как его намыливали в четыре руки, обливали из душа, сушили под огромным колпаком фена, щелкали ножницами совсем рядом с мордой, чтобы придать красивую форму бакенбардам, и только на когтях его моральные силы закончились... - Пошел нахуй, Брюс! - рявкнул он бедному тощему инкубу в толстых очках, и даже зубами клацнул для убедительности, но грумер не растерялся. - Все хорошо, мистер Хаскер, - он достал из кармана фантик от конфеты, болтающийся на веревочке. - Правая лапа почти готова...       Хаск не хотел бы себя так вести, но иногда ненавистное ему животное начало, приобретенное в Аду, брало верх. Утробно урча и дергая хвостом, он следил за фантиком, пока кусачки безжалостно щелкали на кончиках когтей... Осталось только пережить подпиливание, и на этом мучения ради имиджа наконец-то закончились. Расплатившись (и оставив щедрые чаевые за неудобства), оверлорд вышел из салона, беспечно насвистывая, и тут его ждал неприятный сюрприз. Из разбитого окна его машины торчала задница какого-то грешника... - Какого хуя?! Услышав окрик, этот мелкий, похожий на блоху-переростка засранец выпрыгнул обратно на улицу, прижимая к груди магнитолу, и дал деру. Быстро, надо признать, но у Хаска было неоспоримое превосходство в воздухе. Петляя, как заяц, воришка убежал куда-то в темный закоулок и уже, видимо, посчитал свое преступление состоявшимся, но не тут-то было! Он даже не успел ничего понять, как его прибили сверху пикированной атакой. Оверлорду обычно было слишком лень летать, но иногда он вспоминал все же, что крылья ему даны не для красоты. Прижав вора к заплеванному асфальту, он дал тому пару воспитательных лещей и, схватив за шкирку, швырнул на другую сторону улицы. А потом, посмеиваясь, хотел уже лететь обратно к машине с магнитолой, зажатой подмышкой, но тут он заметил кое-что на кирпичной стене...       Эта афиша была потрепанной и очень старой. Время и дожди вымыли из нее все краски, но даже так кот сразу узнал знакомые черты. Напечатанный Энджел Даст, одетый в латекс, стоял на корточках спиной к зрителю, зазывно оглядываясь через плечо, и под ним был написан весьма плотный график выступлений... Где же Хаск видел весьма похожую картину? Ах да, точно. В доме у этого говноеда Валентино... Конечно, что на Земле, что здесь он был более, чем знаком с ночной жизнью в целом и жрицами любви - в частности. Его было не удивить ничем, но... Откуда взялось то неуместное смущение? И почему он, при всем желании, не мог оторвать взгляда от Энджела, от того, как тот легко и бесстыже ходит почти голым среди гостей... Они все с радостью бы его по кругу пустили, и глазом не моргнув, но пауку было вообще плевать на все. Он отплясывал на барной стойке в метре от Хаска, такой же соблазнительный и завлекающий, как на той афише... Яркая пустышка - фальшивая насквозь. Зато как легко завербовался в информаторы, и даже от вознаграждения отказался! Уже за это его бы стоило благодарить. Вот только как?.. В разбитое окно задувал ветер с пылью. Костеря последними словами небрежного воришку, который даже не удосужился аккуратно взломать замок, Хаск поехал обратно в казино. Стоя на светофоре, он задумчиво постукивал по рулю свежеотполированными когтями. Взгляд, бесцельно блуждающий по улице, вдруг остановился на секунду, ведь он увидел небольшой киоск. Цветочная лавка "На твоей могиле"...

***

- Oh merda... Застонав, Энджел сел, держась за раскалывающуюся голову. Случилось то, чего он боялся больше всего на свете - отрезвление. Желудок сводило от судорог, ведь яд выжигал все внутри, ему было пусто, больно, плохо... мерзко. Хотелось выползти из собственного тела, как змея из старой шкуры, и съебаться куда-нибудь подальше, хотелось реветь в голос, но точно не здесь. Рыдать он будет в ванной или в собственную подушку, надо только донести слезы до туда, не пролив ни одной по дороге... - Доброе утро, кексик, - открыл глаза Валентино. - Отличная ночка выдалась. Ты был такой послушный... Энджел хотел уйти, но, будто назло, мотылек поймал его в объятия, которые, хоть и оказались обманчиво нежными, в любой момент могли стать захватом, ломающим ребра. И все, что он мог сделать - застыть. Замереть. Перетерпеть... - Знаешь, тебе стоило бы поблагодарить меня за то, что я поселил тебя в своем доме, - рассуждал Валентино, целуя его в шею. - Теперь ты всегда под моим присмотром и защитой, живешь на всем готовом... Помнишь, сколько раз ты ходил в клубы, а тебя там пускали обдолбанного по кругу и даже не платили?.. Со мной такого не будет. Со мной ты всегда в безопасности... Кто бы меня от тебя самого защитил - с горечью и сарказмом подумал Даст, а сам сказал ровно противоположное: - Да, Валентино... К счастью, этот приступ непрошенных нежностей прервался звонком в дверь, а потом криком: - Доставка для Энджел Даста! - Мне? - удивился паук, выползая из объятий босса. - Я же ничего не заказывал вроде! Он даже понять ничего не успел, как Вал, прикрывшись крыльями, рванул встречать посылку раньше него. При виде того, что пришло, вопросов стало только больше... Ведь это оказались букет алых роз и картонная коробка в форме сердца! - Ха, - сощурился босс, доставая из цветов карточку. - Похоже, ты ему действительно понравился! "Спасибо. Хаск", - вот и все, что там было написано. А в коробке оказались конфеты, но Вал дал ему только взглянуть на них одним глазком и понюхать цветы, прежде чем нагло отобрать подарки и унести. - Можешь съесть только одну, помнишь, что я говорил по поводу твоего веса? - целлофановая обертка печально зашуршала, когда мотылек грубо прижал букет к груди. - А это поставлю в туалете на втором этаже... Дешевато, конечно, дешевато. Оверлорд, а цветов нормальных купить не может... Бубня себе под нос, Вал ушел. Остался только Энджел - и один крохотный, тщедушный бутончик розы с листочком, который отломился от неаккуратного обращения и теперь лежал забытым на полу... Воровато оглянувшись, Даст подобрал его. Вообще-то, он собирался как следует поплакать с утра, но теперь что-то перехотелось. И закрылся он в спальне совсем по другому поводу... Этот бутончик и так выглядел неприглядно, а после засушки под утюгом и вовсе стал плоским и хрупким, но Энджелу и так нравилось. Визитка, карточка от букета, роза и перышко из крыла Хаска. Каждый раз этот странный парень что-то после себя, да оставлял. И все это теперь лежало в шкатулке, а шкатулка - в тумбочке Энджела...