Против правил

Алария всегда казалась странной в глазах других детей, но это их не отталкивало. Напротив, к ней тянулись, словно к чему-то светлому и загадочному. Её имя звучало как луч солнца, и сама она была похожа на маленького ангела — бесконечно любопытного и неугомонного. Она искала приключений на свою голову, но, как ни странно, всегда думала о последствиях. Именно из-за этого, когда пришло письмо из Хогвартса, она была уверена: её распределят в Рейвенкло или Гриффиндор. Так ведь она вела себя так, как описывали учеников этих факультетов в книгах об истории школы.

***

Перед глазами Аларии предстал огромный, ярко-красный поезд. Он громко гудел, а пар из его труб клубился над платформой. Вокруг толпились родители и дети: прощались, обнимались, давали последние наставления. Алария быстро нашла свободное купе, села у окна и стала наблюдать за этой суетой, стараясь подавить волнение. Ребята заглядывали в её купе, но, узнав, что она магглорожденная, уходили, едва перекинувшись парой слов. Взгляд у них был оценивающий, холодный, по цвету их галстука было не сложно догадаться, что это слизеринцы. Алария не показывала виду, но каждый их уход отдавался внутри горьким уколом. Вдруг в дверь раздался стук, и она распахнулась. На пороге стоял мальчишка — судя по всему, тоже первокурсник. Его волосы, похожи как солома, торчали в разные стороны. Лицо было хмурым и упрямым, словно он не привык улыбаться, но во взгляде чувствовался интерес. — Здесь свободно? — спросил он коротко, глядя прямо ей в глаза. Алария растерялась, но быстро кивнула. — Спасибо, — буркнул он и, не дожидаясь приглашения, сел, напротив. Мальчик был странным, мрачным, но почему-то она не чувствовала к нему неприязни. Его манера держаться — уверенная, но беззлобная — отличалась от других ребят, которые уже успели её разочаровать. Алария, сама того не зная, впервые в жизни встретила Барти Крауча-младшего.

***

Большой зал казался просто гигантским. Потолок, закругляясь в вышине, отражал тёмное, почти черное небо. В зале стояли четыре длинных стола, каждый из которых представлял один из факультетов Хогвартса. Рейвенкло: факультет умников, чьи ученики отличались острым умом и стремлением к знаниям. Символом их была величественный орёл, а цветом — глубокий синий, напоминающий ночное небо. Гриффиндор, дом храбрецов и авантюристов, тех, кто не боится действовать, даже не подумав обо всех последствиях. Их символом был могучий лев, а цветом — яркий, насыщенный красный, как огонь, что горит в их сердцах. Пуффендуй — дом добряков и верных друзей, чьи ученики не стремятся к славе, но всегда готовы прийти на помощь. Они не только добрые, но и умные. Символом Пуффендуя был милый барсук, а цветом — тёплый, солнечный жёлтый. Слизерин: факультет амбициозных и хитрых, тех, кто всегда найдёт путь к своей цели, даже если это требует жертв. Их символом была змея, а цветом — изумрудно-зелёный, как лес в сумерках. МакГонагалл начала поочередно вызывать первокурсников. В зале было шумно, и все взгляды были устремлены на каждого нового ученика, который поднимался к распределяющей шляпе. Период ожидания тянулся, как будто время замедлилось. -Регулус Блэк. - Его лицо было серьёзным, без лишних эмоций. Шляпа почти сразу приняла решение и, не колеблясь, произнесла: — Слизерин. Стол змей зааплодировал новому ученику. Младший Блэк, не улыбаясь, уверенно направился к зелёному столу, где его встретили несколько старшекурсников. Он сел среди них. Шёпот голосов в Большом зале становился всё тише, растворяясь в напряжённом ожидании. Одно за другим звучали имена, и первокурсники поспешно направлялись к Распределяющей шляпе. Алария слушала вполуха, пока не увидела знакомого мальчика. — Барти Крауч-младший, — твёрдо произнесла профессор МакГонагалл. Высокий, уверенный в себе мальчик поднялся со своего места и направился вперёд. В его походке не было сомнений — только осознание собственной значимости. Он даже не удосужился взглянуть на толпу, лишь спокойно сел, позволив шляпе прикоснуться к своим мыслям. — Слизерин! — провозгласила она почти мгновенно. Барти лишь едва заметно усмехнулся, словно и не ждал другого исхода. Под одобрительные кивки слизеринцев он занял своё место рядом с Регулусом Блэком. Имена всё звучали, ученики распределялись, и вот, наконец, настала очередь Аларии. Она почувствовала, как внутри всё сжалось. Глубокий вдох. Один шаг. Другой. Она села на высокий стул, и шляпа мягко опустилась ей на голову. — Так… — задумчиво протянул её голос, словно пробираясь в глубины сознания. — Ты умна, жаждешь знаний… Рейвенкло мог бы стать твоим домом. Но нет, ты не ищешь ответов только в книгах. Твоё сердце открыто миру, ты чувствуешь людей… На мгновение шляпа замолкла. — А что насчёт Гриффиндора? Ты смела, решительна… но не спешишь бросаться в омут с головой. Ты осмотрительна, выбираешь битвы, а не вступаешь в каждую. Нет, не Гриффиндор. Тишина. Шляпа будто слушала что-то неслышное, что-то, что знала только она. А потом — почти невесомый шёпот: — Слизерин? Алария вздрогнула. Она ожидала чего угодно, но только не этого. В голове закрутились мысли, но прежде чем она успела что-то сказать, шляпа добавила, едва слышно: — Нет. Нет и нет. Они не поймут мой выбор. – помедлив шляпа всё же выкрикнула. - Пуффендуй! Что-то внутри перевернулось, но спорить с судьбой не имело смысла. Алария поднялась, её взгляд на миг встретился с глазами МакГонагалл — строгими, внимательными. Зал словно на мгновение замер, но потом кто-то из Пуффендуя зааплодировал, приглашая её за стол. Алария глубоко вздохнула и уверенно направилась к своему факультету, чувствуя, что этот день — только начало чего-то великого.

***

Вот уже полгода Алария жила в доме Пуффендуя. За это время она успела узнать своих сокурсников и, к своему удивлению, не могла сказать о них ничего, кроме тёплых слов. Ученики этого факультета оказались добрыми, отзывчивыми, сплочёнными — совершенно не такими, какими их представляли со стороны. Здесь всегда можно было найти поддержку, тепло и понимание. Но вот с соседкой по комнате ей не повезло. Мэри МакДональд была странной. Замкнутой. Фросс наверняка бы назвала её нелюдимой. В первый месяц Алария пыталась с ней подружиться, завести хотя бы поверхностный разговор, но вскоре бросила эту затею. Казалось, Мэри совсем не нуждалась в общении, словно пряталась за стеной безразличия. Конечно, у Аларии появились друзья — знакомые не только из Пуффендуя, но и с других факультетов. Она легко общалась с людьми, могла поддержать беседу, смеяться, делиться историями. Но было одно "но". Она не чувствовала к ним привязанности. Словно смотрела на мир через стекло, участвуя в жизни, но оставаясь в стороне. Как будто её касались только слова, но не сами люди. Она понимала, что это странно. Что так не должно быть. Но что поделать, если душа оставалась глуха к тем, кто её окружал?

***

Конец первого курса подкрался незаметно, пролетая быстрее, чем ожидала Алария. Учёба, привычные коридоры, шумные перемены — всё стало обыденностью. Но в конце марта случилось нечто, что изменило её рутину. Мисс Фросс случайно обнаружила запретную секцию в библиотеке. С того момента это место стало для неё притяжением, от которого невозможно было оторваться. Каждую ночь, когда замок погружался в тишину, она пробиралась в запретные ряды полок, где на тёмных страницах прятались тайные знания. Запретные заклинания, забытые истории, магия, о которой не говорили вслух. Для светлячка нет ничего притягательнее света, и для Ларии эти книги стали тем самым манящим огнём. Она читала жадно, без устали, словно боялась, что знания ускользнут, если она закроет книгу хоть на миг. Но в мае её ночные вылазки пришлось прекратить. Филч пронюхал, что кто-то пробирается в запретную секцию. И с тех пор библиотека стала патрулироваться особенно тщательно. Аларии пришлось сдаться… временно.

***

Лето пролетело быстро, и Алария вернулась в Хогвартс, зная точно: в этом году она будет осторожнее. С первого же дня второго курса её мысли были заняты только одним — вернуться в запретную секцию. Она ждала удобного момента, изучала привычки Филча, запоминала расписание патрулей. Её осторожность окупилась: вскоре она снова пробралась туда, но теперь "без лишнего шума". Книги манили, страницы перелистывались в полутьме, и с каждой ночью она погружалась всё глубже. "Заклятия, истории, запретные знания"— всё это завораживало её сильнее, чем обычная школьная магия. Алария больше не просто искала что-то запретное — теперь она жаждала понимания, настоящих тайн мира магии. Но чем больше она узнавала, тем сильнее росло "чувство беспокойства". В одну из зимних ночей, когда замок окутала тишина, она пробралась в самые недра библиотеки. Среди древних фолиантов, покрытых толстым слоем пыли, её внимание привлек один особенный том. На его пожелтевших страницах таилась зловещая тайна крестражей. То, что она прочла той ночью, заставило её кровь застыть в жилах. Ужас от полученных знаний был настолько глубок, что после той роковой новогодней ночи она больше никогда не осмеливалась переступить порог запретной секции библиотеки.

***

Мистер Блэк. Регулус Арктурус Блэк. В юной мисс Фросс он вызывал странные чувства — и это точно была не влюблённость, как могли бы подумать окружающие. Нет, с ним всё было иначе. В нём было что-то, чего не было в других, нечто необъяснимое. Он вызывал в ней привязанность, глубокую, настоящую, неподвластную разуму. На протяжении года они не то чтобы общались, скорее, просто говорили на совместных уроках, а иногда пересекались на астрономической башне. Однако к началу пятого курса их случайные встречи обрели новый смысл. Теперь, помимо уроков, они начали встречаться в библиотеке — среди тихих полок книг и мягкого света старинных ламп.

***

В библиотеке царила тишина, нарушаемая лишь шелестом переворачиваемых страниц и редким постукиванием пера о пергамент. За высокими окнами вечерний ветер раскачивал кроны деревьев, срывая с них последние листья. Алария сидела за столом, склонившись над эссе по Защите от тёмных искусств. Она уже несколько минут пыталась подобрать правильные слова, но мысли путались, а строки выходили сухими и невыразительными. — Ты слишком долго смотришь на одну и ту же фразу, — раздался знакомый голос. Она подняла голову и увидела, как напротив неё бесшумно сел Регулус Блэк. Как всегда, он был невозмутим, чуть устало сдвинув брови, но в глазах читалось нечто похожее на любопытство. — Я думаю, — ответила Алария, постукивая пером по краю пергамента. — Ты зашла в тупик, — спокойно поправил он. — Что за тема? Она вздохнула и убрала прядь волос за ухо. — Влияние эмоций на силу Патронуса. Регулус кивнул, словно подтверждая собственные мысли. — Покажи, что у тебя уже есть. Алария медлила, но всё же пододвинула ему лист. Он быстро пробежался по тексту, затем постучал пальцем по одной из строчек. — Здесь ты слишком сильно зацикливаешься на теории. А тут, — он указал чуть ниже, — наоборот, слишком поверхностно. Она недовольно скрестила руки на груди. — И как ты предлагаешь это исправить? Регулус откинулся на спинку стула, задумчиво проводя пальцами по корешку книги. — Начни с личного опыта. Или хотя бы представь. Когда ты в последний раз испытывала настоящее счастье? Алария нахмурилась, скользя взглядом по своим записям. — Настоящее счастье? — переспросила она, будто пробуя эти слова на вкус. Регулус не ответил сразу. Он чуть склонил голову, разглядывая её с тем же спокойствием, с каким обычно изучал сложные формулы заклинаний. — Да, — наконец сказал он. — Ведь Патронус — это не просто магия. Это память. Самая светлая, самая чистая. Без неё он не появится. Алария прикусила губу. Настоящее счастье… Странно, но её разум почему-то не выдал ни одной чёткой картины. Были моменты радости, были мгновения покоя, но что-то действительно сильное? Что-то, что способно отогнать тьму? Регулус заметил её заминку, но не стал торопить. Он лишь слегка кивнул, как будто подтверждая что-то самому себе. — Это сложный вопрос. — сказала она наконец. — Поэтому и сложное заклинание, — сдержанно заметил он. Какое-то время они сидели в тишине. В библиотеке было тихо, даже странно тихо — будто мир замер, позволяя им вдумчиво вести этот разговор. — А ты? — вдруг спросила Алария, отрываясь от пергамента. Регулус посмотрел на неё. Его губы дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но передумал. — Я не писал это эссе, — спокойно ответил он. Она чуть прищурилась, словно пытаясь разгадать его. — Это не ответ. — Но и вопрос не тот, — мягко возразил он. Ветер за окном налетел с новой силой, заставляя пламя свечей колыхнуться. Алария почувствовала странное тепло внутри, хотя сама не могла сказать, отчего. Возможно, из-за того, что рядом сидел кто-то, кто, как и она, не давал простых ответов. Кто-то, кто понимал. Она взяла перо и, не говоря больше ни слова, вернулась к работе. А Регулус остался сидеть напротив, и в этой тишине было больше смысла, чем в сотнях слов. Некоторое время они сидели молча. Алария снова склонилась над пергаментом, время от времени делая пометки, а Регулус, казалось, просто находил какое-то странное удовлетворение в том, чтобы наблюдать за её работой. За окнами сгустились сумерки, и библиотека наполнилась особенной, вечерней тишиной. Лампы отбрасывали тёплый свет на тёмное дерево столов, а воздух был пропитан легким ароматом старых книг и чернил. Алария поставила финальную точку и выдохнула: — Готово. — Теперь хоть без воды, — тихо заметил Регулус, чуть качнув головой. Алария закатила глаза, но усмехнулась. — Ты всегда такой придирчивый? — Только если есть повод, — спокойно ответил он и поднялся со стула. — Пошли. — Куда? Он посмотрел на неё так, словно этот вопрос не имел смысла. — На ужин. Она удивленно моргнула. До этого момента они никогда не пересекались за пределами библиотеки или занятий. Алария знала, что Регулус редко задерживается в людных местах дольше, чем того требует необходимость. Но, похоже, сегодня что-то изменилось.