Ты ведь не бросишь меня?

Она сидела на удобном диване, расположенном в углу библиотеки и аккуратно перелистывала страницы древнего фолианта. Когда в нос ударил запах старинного пергамента, она блаженно закрыла глаза и с еще большим удовольствием окунулась в чтение. Высокие двери, отделявшие Гермиону от внешнего мира, открылись, и в библиотеку вошел Драко, вертя головой в разные стороны. Было видно, что он кого-то искал. – Вот ты где, – он завернул за угол и увидел шатенку, погруженную в чтение. Она на него даже не посмотрела. – Что ты делаешь? Неужели вновь взялась за чтение этой удивительной истории? – Я обязана узнать, чем она закончилась. Для меня всегда казалось, что магия – это явление, существовавшее с самого зарождения мира, просто доступное не каждому. Но знать, что она возникла не сама по себе это удивительно, конечно я хочу об этом узнать. Плюс ко всему этому, я хочу утереть нос Забини и получить эту бумажку, с которой, я очень надеюсь, ничего не случилось. – Давай я тебе просто расскажу, – Малфой сел на подлокотник и посмотрел на девушку. – Ни за что. Я даже взяла себе выходные, чтобы дойти до конца. – Министерство рухнет за те дни, пока тебя нет, – пальцами он взялся за переднюю прядь ее пушистых волос и стал накручивать, она от этого действия только улыбнулась. – Ты преувеличиваешь, там полно образованных, компетентных людей. Гарри и Рон проследят за моим отделом. Пока Розалинда в отпуске. – Это я и имею в виду. Ты оставила свой отдел на них. – Дракоо, – предостерегающе пропела Гермиона и вновь перевернула страницу. – Зачем ты здесь? Что ты от меня скрываешь? – она наконец отняла свой взгляд от книги и перевела его на мужчину. – Сегодня приезжает Скорпиус. С минуты на минуту. Ты готова? Возможно, он будет не один, – пояснил Драко, когда увидел непонимающий взгляд Гермионы. Она на это лишь тяжело вздохнула и закатила глаза. – Рано или поздно мои родители узнают. – Когда они приезжают, я могу бесшумно уходить. Правда, Драко, я не хочу с ними разговаривать. Твои родители ужасны, и ты прекрасно знаешь, что я о них такого мнения. И мы вдвоем знаем какого они мнения обо мне. Будет лучше, если мы не будем пересекаться. Скорпиуса рада буду видеть, их – нет, – Гермиона улыбнулась. Примерно так Драко Малфой и представлял разговор с его девушкой пока ходил и искал ее по всему замку. – Скоро первое сентября. Завтра сова должна принести письмо, посетишь с нами Косой Переулок? – Ты предлагаешь мне выйти с тобой в свет? Драко Малфой, это скандал, – вновь улыбнулась девушка, высвобождая свою прядь из его пальцев – Хватит, – напоследок сказала она. – Мне не привыкать жить в скандале, так что я не против. Тем более, кое-какие слухи уже ходят. Тебе не кажется странным то, что они исходят именно из Министерства? Это вообще возможно? Гермиона прекрасно понимала о чем он говорит. «Все что происходит в Министерстве, остается только в его стенах», – именно это правило должно быть на устах каждого сотрудника, работающего в Министерстве Магии, но в последнее время на это правило всем плевать. – Ты не выходишь из моей постели, такие слухи ходят? – Ходят, – согласилась Гермиона, – но ирония в том, что это уже не слухи. Не так ли, Малфой? – он усмехнулся, соглашаясь с ее словами. – Но тебя это ни как не беспокоит. Почему? – Может, потому что именно я их и распустила? – Гермиона помнила те моменты, когда не отрицала об их связи с Малфоем, отчего сплетни постоянно набирали обороты. Драко нахмурил брови и удивленно на нее посмотрел. – Что? – Гермиона засмеялась. – Отрицание всегда говорит о том, что ты пытаешься что-то скрыть. Легче всего согласиться. А то, что они вышли за пределы стен, это вообще не моя вина. И смысл переживать, слухи то стали реальностью. – С моими родителями ты знакомиться не будешь? – вдруг вновь начал о своем Малфой и стоило ему увидеть взгляд Гермионы, как он начал идти на попятную. – Ладно, хорошо, я сам встречу сына. – Твоего сына могу встретить и я, но со своими родителями разбирайся сам, – Гермиона в который раз закатила глаза и уставилась в фолиант.

/Драко Малфой/

Невыносимая женщина. Казалось, ее упертость осталась такой же, как и в тринадцать лет. Они должны были прибыть с минуты на минуту, но их все не было и не было. Ожидание казалось таким долгим, что по ощущениям прошла вечность прежде чем камин загорелся зеленым и оттуда показался Скорпиус. – Ты один? – удивленно спросил я, отчего Скорпиус застыл, пораженно глядя на меня. – Да, а что? – его брови нахмурились. Я в ответ просто покачал головой. – Она здесь? Или не выдержала твою компанию и сбежала? – его улыбка погасла, когда он увидел мой взгляд. Он прочистил горло. – Хочу ее увидеть. Она в библиотеке не так ли? – спустя минуту сам догадался сын и направился к лестнице. Я пошел следом. Было довольно интересно понаблюдать за этой сценой. На душе сразу стало легче, когда Скорпиус дал свое согласие на мою дальнейшую жизнь с Грейнджер. Конечно, никто из нас не знает как сложится этот невозможный союз, но лучше не загадывать на перед. Жизнь кажется слаще и ярче, когда ты не строишь планов на далекое будущее. – Мисс Грейнджер, рад вас видеть, – улыбнулся мальчик, подходя ближе к сидящей напротив девушке. Улыбка показалась на моем лице, когда ее грудь застыла, видимо, она от волнения даже задержала дыхание. Стремительно закрыв книгу, я знаю, что позже она будет злиться на саму себя, потому что забыла на какой странице остановилась, она поднялась с дивана и подошла ближе к моему сыну, перебирая собственные пальцы. – Добрый день, Скорпиус. С возвращением. – Спасибо. Вы уже обустроились, надеюсь, отец выделил вам приличную комнату? – как так получилось, что я не видел его одну неделю, но такое ощущение, что мы не виделись год: он как будто стал взрослее. Ах ну да, подростки, что с них взять? – Благодарю, комната вполне соответствует моим желаниям. – Не возникает желания занять комнату миссис Малфой? Так вот что имели в виду люди, когда каждый раз говорили, что наша фамилия ассоциируется у них с чем-то плохим. В случае Скорпиуса это склизкость, издевательство и насмешка. Нас ждет серьезный разговор. – Ну, во-первых, мы не дошли до той степени отношений, – последнее слово Грейнджер сказала как-то неуверенно, – а, во-вторых, я бы предпочла, чтобы эта комната была прикреплена за одним человеком, – Скорпиус кивнул ей, соглашаясь с ее словами. Так вот почему говорят, что он весь в меня. Возникла неловкая пауза. Гермиона стояла, сомкнув руки в замок, мой сын что-то обдумывал у себя в голове, а я пытался подобрать более уместные слова. – Обедали уже, я голоден, – Скорпиус покинул библиотеку, а Гермиона с тяжелым вздохом опустилась на диван. – Он ненавидит меня, – проскулила она, зарываясь пальцами в волосы. – Ты преувеличиваешь, – я сел на корточки рядом с ней. – Не забывай, что он подросток, с ними ой как непросто. Ты нравишься ему, но мы Малфои никогда это не показываем. – Да что ты говоришь? – она бросила на меня игривый взгляд и улыбнулась. Обожаю, когда она так делает. – Хватит себя накручивать, – я чмокнул ее в губы, поднимаясь. – Вставай, – я взял ее за руки и заставил подняться. – Пора обедать. Малфой – младший голоден. – А старший? – с усмешкой спросила она. – Поговорим ночью, – и она с заливистым смехом вышла из библиотеки.

***

Она бросила толстую книгу на стол перед мулатом, отчего у него округлились глаза. – Доставай его, – Гермиона опустилась на соседнее кресло, требовательно смотря на друга. – Грейнджер, когда ты просила взять меня последнюю страницу, я думал, ты шутишь. Ты за сколько это прочла? – За три дня. – Ты бросила Драко одного на целых три дня? Он одичал без тебя. – Переживет, – просто ответила девушка. Час назад она отправила одну из сов Мэнора с запиской Блейзу о просьбе прийти к ней и захватить тот лист, который когда-то стал жертвой рук мулата и оказался выдернутым из корешка стариной книги. И вот он сидел перед ней, с распахнутыми глазами рассматривая книгу, о которой, девушка была уверенна, он успел позабыть. – Драко здесь? Прежде чем я тебе его отдам, ты должна привести его. Мы вместе должны увидеть выражение твоего лица, когда вся суть магии станет тебе известна. Он не простит меня, если я целиком заберу это зрелище. Гермиона сделала тяжелый вздох. Этот жест она делала очень часто в последнее время, начиная с момента, когда добровольно переехала к Малфою, оставив свой уютный дом в магловском районе. Она долго думала, что же ей с ним делать. Хозяйка должна была наведаться в начале сентября, а Грейнджер до сих пор не придумала оправдание того, что она должна оставить квартиру на неопределенное время. Причем довольно долгое, как надеялась сама Гермиона. Драко предлагал избавиться от этого «подобия жилья» как говорил он, но сама Гермиона не торопилась оставить себя без места, куда она может вернуться в случае, если жизнь с Малфоем станет невыносимой. Конечно, она была рада тому, что Драко без долгих раздумий предложил ей такой вариант, но она решила не изменять себе и оставаться практичной, как бы сильно ей не хотелось отключить мозг и просто плыть по течению. Она поднялась с удобного кресла и вышла из комнаты, чтобы через пару минут вернуться с хозяином особняка. – Готов к великому зрелищу? – радостно спросил Блейз друга, стоило тому переступить порог комнаты. Драко только усмехнулся, устраиваясь на подлокотнике кресла друга. – Прекрасно, – Блейз достал из правого кармана брюк желтоватого оттенка листок, сложенный в несколько раз. – Гермиона, прежде чем я тебе его отдам, попрошу тебя читать вслух. Мы должны полностью прочувствовать все твои эмоции, – по коже девушки пробежали мурашки, когда заветный последний кусочек ее пазла оказался в ее руках. Вытерев вспотевшие от напряжения ладошки о джинсовые шорты Гермиона с легкой паникой раскрыла его. Именно в этот момент раскроется тайна, о которой ей стало известно не так давно. Собравшись с мыслями, она принялась читать: – Годден. Так звали того, благодаря кому начинается великая история магии…

***

Тот, кто всегда отрицал свою обычность, не признавая людей вокруг себя. Годден хотел начать новую эру. Эру, которая написала бы новую историю. Эру, которая приняла бы тех, кто не считал себя таким, как люди вокруг. И явился он к древу могучему, чья жизнь не имела конца. Возвел глаза к небу синему и молитвы стал шептать. Губы неустанно твердили пару фраз, но из-за формы своей изначальной, слова не имели начала. Как не имели конца. Древо вдруг ожило, ветви свои раскрестило, листву распотрошило и обратилось к тому, кто из вечного сна Древо могучее разбудил. – Кто ты, человек? И что тебе надо? Не зря же меня из глубокого сна вывел ты в священную ночь? Годден не поверил своим глазам. Те священные писания не давали точного ответа, но Годден рискнул. – О великое Древо, я Годден, твой вечный раб. Позволь мне узнать твои истинны, позволь узнать твои помыслы, позволь обрести твои силы. Древо было недовольно столь наглым требованиям, однако решило узнать побольше. – Чего хочешь, раб? Излагай, выслушаю. Считай подарком за то, что разбудил меня. Годден упал на колени и припал лбом к земле. – Я знаю, что ты существуешь с самого сотворения этого бренного мира, но как? Как такое возможно? Я знаю, верю в то, что ты создан не этой силой природы, а другой, чуждой всему белому свету. Позволь обрести твои силы. Верю я, что такой же как и ты. Позволь обрести свою истинную сущность, позволь мне стать таким как ты. – И для чего все это? Хочешь отречься от своего мира? Годден не посмел ответить. Но Древу и так все было ясно. – И что ты будешь делать дальше? Что будешь делать с силой, которую я могу тебе дать? – Создам новый мир. Мир, похожий на тебя. Только позволь мне это сделать. Столь неожиданная идея понравилась великому Древу. И согласился помочь он тому, кто стоял перед ним на коленях. И созвал он народ лесной, кто только по первому зову собрались вокруг Древа и Годдена. Не поверил последний своим глазам, животные не были похожи сами на себя: получеловек-полулошадь, птицы, размер которых заставлял прийти в ужас, лошадь с огромным сверкающим рогом и многие другие. – Собрал ты нас не просто так, – громко промолвило животное с двумя рогами, – что желаешь в этот раз? – Помощь нужна, не простая. Желает гость наш посетивший силы другие, не от мира сего. Мир новый создать хочет, так почему бы нам не помочь? – Плата высока. Не уж то он важней, чем мы? – спросил получеловек-полулошадь. – Не получится один раз, не будем пытаться вновь. И встали существа, невиданные этому миру, в круг. – Не мог прийти ты безоружным. Доставай, – грозно приказало Древо Годдену и тот достал кинжал, чье острие блестело при свете полной луны. Первым была лошадь с рогом. Годден видел, как одна из ветвей Древа обхватила рукоятку его кинжала и прицелившись вонзила острие в сердце единорога, отчего полилась на землю кровь серебристая.

***

– Отчего полилась на землю кровь серебристая. Почему заканчивается? Где продолжение? – Его нет и никогда не было. Но ты ведь и так знаешь, что это значит, Грейнджер, не так ли? – Я не понимаю, объясните мне. Вы говорили, что магия не была сотворением изначально, но Древо уже обладала магией. – Магия в теле человека была позже. Годден был первым волшебником в истории колдовства, именно от него все пошло. Чудо, как называют это маглы, возникло потому что магические существа решили довериться одному человеку, которого абсолютно не знали. Никто раньше не делал этого прежде, поэтому никто не знал каким будет результат. Они пошли на это, потому что надеялись, что если Годден и правда сможет сотворить мир, отличный от обычного, от магловского, то каждый из этих существ сможет найти пристанище. Что им больше не нужно будет прятаться и они обретят свободу. И так оно вышло, до тех пор, пока волшебники не обрели высшую форму волшебства и не стали ставить себя на первую ступень магии. Волшебные существа вновь стали отодвинуты на второй план, а после, вовсе загнаны в темные углы. Грейнджер, волшебство было создано, потому что один из представителей существ, обитавших в том месте, где было взращено Древо, добровольно пролил свою кровь. Гермиона не могла поверить своим ушам. Это чудо, которое Гермиона отыскала внутри себя, когда ей было около десяти, оказалось добровольным жертвоприношением. В ее глазах магия всегда была доброй сказкой, способной уберечь от всех страданий, но теперь она так не думала. Но в то же время, в истории говорилось, что Годден чувствовал себя особенным. Значит ли это то, что и она, сама Гермиона, тоже была не просто человеком, отличавшимся от привычного ей мира, а особенной? Девушке хотелось верить в это. – Что, Гермиона, теперь ты отложишь свою палочку в далекий ящик и перестанешь пользоваться волшебством? – с еле заметным смехом спросил Блейз, а Драко на его слова улыбнулся. – Нет. Смерть этих животных не должна пройти даром. Они умерли не напрасно, потому что, если верить истории, в моих жилах течет их кровь. – Да, и твои родители тут абсолютно не при чем, – одного взгляда девушки хватило, чтобы друзья перестали смеяться и сделали серьезное выражение лица. – Ладно, хватит, – Драко встал с подлокотника и подошел к Гермионе. – Зато теперь ты знаешь, благодаря кому у тебя появились такие силы, – она недоверчиво сделала пару шагов от него и сказала: – Лучше бы не знала. Как мне жить теперь с этой информацией? Я же спать теперь не буду. – Не переживай, я найду чем занять тебя ночью, – тихо прошептал ей Драко на ухо, чтобы услышала только она. Ответ последовал в виде легкой улыбки. – Блейз, ты можешь идти. Гермиона получила от тебя все что хотела. Не так ли? – спросил он, глядя на Гермиону. Та кивнула. – Да, Блейз, спасибо. – Не за что, ребятки, обращайтесь в любую минуту. Для вас всегда свободен, – он пожал руку Драко, приобнял Гермиону и оставил их вдвоем. – Что-то эта история тебя не очень впечатлила. Я думал, ты как минимум устроишь истерику. – А максимум? – искоса глядя, спросила у него девушка. – А как максимум, как сказал Блейз, выкинешь свою палочку, забудешь о волшебстве, бросишь меня и вернешься в свой магловский район, будто и не было этих долгих лет в волшебном мире. – К сожалению, я слишком сильно люблю этот мир, чтобы оставлять его. Поэтому так просто ты от меня не отделаешься. – Я и не собирался. – Учитывая то, как ты пинаешься во сне, такое ощущение, что это твоя цель. – Я не пинаюсь. – Этой ночью ты локтем зарядил мне по шее, до сих пор болит, – Гермиона специально потерла место, которое Малфой этой ночью зацепил локтевым суставом. Драко просто обнял ее. Гермиона любила, когда он так делал. Когда без причины просто подходил и прижимал к себе так сильно, будто она единственный человек, которого он боится потерять. Но Гермиона знала, что таковой она не является. Если честно, она даже не до конца понимала какое место занимает в его сердце и занимает ли вообще. Если он просто ищет в ней утешение, то Гермиона готова ему его дать, лишь бы он просто стоял как можно ближе, как делал это сейчас. Гермиона не бросит его, она станет ему опорой и стеной, если ему это потребуется. Но Драко ничего этого не нужно было. Он просто желал, чтобы она была рядом и улыбалась ему, когда настроение не задалось с самого утра, желал, чтобы она все также жаловалась ему, что плохо спала из-за него же, чтобы старательно избегала его разговоров по поводу родителей. Драко просто хотел возвращаться домой и чувствовать аромат ее духов по всем комнатам, говорящий о том, что она слонялась по дому, ожидая его прихода. Он хотел, чтобы каждое утро вторая сторона его постели была смята. Да, он любил с ней просыпаться. Ему даже нравилось, когда он открывал глаза ранним утром из-за того, что его лицо было усыпано ее волосами, из-за чего нарушался сон, но он не был против. Совсем не был.