Ты ведь не бросишь меня?

/Драко Малфой/

Она снова опоздала. Обычно она долго никогда не задерживалась, но сегодня было исключение. Прошел целый час, а она так и не пришла. Ужин прошел быстро и тихо. Я надеялся, что хотя бы Блейз сможет скрасить наш вечер, но он не смог, на это время у него уже были планы, и я не посмел их нарушить. – Так непривычно сидеть вдвоем, – спустя минут пять заметил Скорпиус. – Это один из немногих ужинов наедине? – он прочистил горло и отложил столовые приборы в сторону. Действительно, по-моему, совместных ужинов было не так уж и много, и это немного пугало. За столом было непривычно тихо, и атмосфера давила, не давая возможности расслабиться. – Где мисс Грейнджер? – На работе, – просто ответил я. Он больше не притронулся к своей еде. Тарелка, наполненная различной едой, быстро была отодвинута от края стола ближе к центру и больше не привлекала внимания маленького хозяина. – Без нее не привычно. Аппетит не идет, – я нахмурил брови. – Ты не можешь есть без Гермионы Грейнджер? – формулировка была чудовищной, но практически это он и сказал. – Это не так. Просто, она сидит вот тут рядом, – он указал на стул, который в этот дождливый вечер пустовал, – и как – то спокойно, что ли, становится. А сейчас ее нет и в доме тихо, и на душе не спокойно. – Помнишь день, когда мама осталась ночевать у дедушки с бабушкой? В тот вечер ты тоже отказывался есть. Почему у тебя серьезная зависимость от женщин? – святой Мерлин, это звучит еще хуже. – Прозвучало ужасно. Я пойду спать, – Скорпиус вышел из-за стола и направился в комнату. Как бы мне не хотелось признавать, но он был прав. Это был по – настоящему одинокий вечер, и для нас он был в новинку, но, как оказалось, мы, Малфои, не любим какие – то перемены. Прошел еще час, а она так и не пришла. Я стоял у окна и всматривался вдаль. Дождь совсем не собирался останавливаться, наоборот, он только усилился, и капли стали сильнее ударятся об окно. Всматриваясь в каплю, которая медленно начала скатываться по стеклу я думал о том, где же она могла находится сейчас. Возможно, в эту минуту она сидела в своем унылом кабинете, которому не помешал бы капитальный ремонт, впрочем, как и всему зданию, и пыталась решить очередные вопросы, которые как обычно были изложены только на бумаге. Эта система шла еще из моего детства. Каждый раз, когда отец уходил в Министерство, он приносил с собой кучу хлама, из – за которого был вынужден сидеть по ночам в своем кабинете, а утром отсыпаться. Вот и сейчас, наверняка, она придет утром уставшая и будет ненавидеть всех вокруг. Ненавижу Министерство Магии. Наше Правительство всегда находилось на самом дне и с каждый годом я убеждаюсь, что оно не собирается меняться. Другой вариант заключается в том, что Грейнджер настолько заработалась, что решила где-нибудь выпить, чтобы расслабиться. Третий вариант – это то, что Грейнджер решила покончить жизнь самоубийством, потому что ей стал ненавистен ее кабинет. В общем, в любом случае, во всем виновато Министерство Магии. Других причин задерживаться я не вижу.

***

/Гермиона Грейнджер/

Я сидела в своем кресле, забравшись на него с ногами. В кабинете было темно, и только небольшая лампа давала маленький огонек света, но мне он был ни к чему. Работа была давно окончена, и я просто сидела и смотрела в окно, за которым барабанил дождь. Интересно, прямо сейчас он ждет меня? Что он думает об этой ситуации? Переживает ли обо мне? Мысли не покидали меня, и с каждой минутой держать их в своей голове становилось все труднее и труднее. Мои глаза ухватились за календарь, стоявший на столе около часов. Пол одиннадцатого вечера, скорее всего они уже все спят. Я протянула руку и взяла календарь. Какая же я дуреха, за все это время даже не удосужилась поменять месяц. На картонке так и остался первый месяц лета, от которого я ничего не ждала. Большим пальцем провела обведенное число, двадцать четвертое июня. Если бы они были живы, я бы не смогла отметить мамин юбилей, потому что обязана была явиться на слушание. Расстроилась бы она? Я знаю свою маму, она бы обняла меня и на ушко прошептала, что все хорошо и мне не о чем беспокоиться, ведь она знала, как работа важна для меня. Я грустно улыбнулась своим мыслям. Это число стало каким-то значимым в моей жизни, ведь все самое интересное произошло именно в этот день. Если бы Розалинда не встретила меня в тот день, все могло бы быть иначе. – Будь у меня маховик, я могла бы все изменить. Могла бы вернуться в двадцать четвертое июня, – тишина слишком долго была царицей, поэтому даже мой шепот звучал словно крик. – И что бы ты сделала? Не взялась за мое дело? – слова прозвучали столь неожиданно, что я подскочила. Календарь выскочил из моих рук и упал, сменив картонку с июня на этот месяц. Драко стоял около двери, которая была распахнута. Впредь буду запирать ее, даже если в Министерстве никого не будет. Сердце бешено стучало, а дыхание стало резким. Я перестала дышать, чтобы выровнять дыхание, но это не помогло. – Что ты здесь делаешь? – А ты? – последовал вопрос на вопрос. Он шутит надо мной? – Я работала, – голос дрожал, будто я скрываю от него вселенскую тайну. Почему мне так страшно, ведь я ничего плохого не сделала. – Ты работаешь мысленно? Когда я зашел, ты сидела в кресле и делала целое ничего. – Перерыв. – Какая ты примерная. Осталась на ночь, чтобы закончить всю работу? – он подошел поближе ко мне. Сейчас нас разделял один стол. – Совершенно верно, – я кивала, подтверждая, что он был прав. Драко лениво осмотрел бумаги, которые аккуратными стопками лежали на столе, оставленные для дальнейшей работы. Конечно, я ничего уже не собиралась делать, поэтому все сложила, а лишнее убрала. Поэтому сейчас на моем столе он видел лишь небольшие стопки бумаг, часы и пару газет, которые мне принесли почитать. – Ты прячешься. От кого? От тебя. – С чего ты это решил? Я люблю здесь иногда оставаться. Нравится здешняя атмосфера, – он кивнул, но по глазам читалось, что он мне не верил. – Я прождал тебя почти три часа, а ты так и не пришла. Пошли домой, Скорпиус будет рад тебя видеть. Домой. Какое замечательное слово. Но я не могла считать Малфой – мэнор своим домом. Просто не могла. – Хочу остаться здесь, – я села в свое кресло, немного успокоившись. Наклонилась за календарем и вернула его на законное место. – Почему ты упрямишься? – он обошел стол и теперь возвышался надо мной, сидящей. Теперь, чтобы с ним поговорить, мне нужно было сильно закидывать голову. Такое неравенство было мне не по душе, и поэтому я встала. Теперь нас разделяли небольшие сантиметры. – Потому что я так захотела. – Тебя ждут дома, – настаивал он. Все это начинало раздражать. – Никто меня дома не ждет, – проговорила я и отошла на два шага назад. Он преодолел эти два шага, и теперь между нами снова не было расстояния. – Почему ты так решила? Скорпиус не спит, ждет тебя. Блейз будет рад тебя завтра увидеть. – А ты? – слова сами вырвались из рта, я только подумала об этом, но не желала говорить вслух. – Грейнджер, я буквально пришел за тобой, чтобы привести тебя домой. – В твой дом. – Да какая разница? – он тоже начинал терять терпение. Я понимала, что все это неправильно. Мое нахождение в особняке Малфоев одно сплошное недоразумение. Мне стоило уйти сразу же, как только дали свободу. – Не хочу вас стеснять. Думаю, мне пора вас покинуть, – я повернула голову, наблюдая за каплями, стекающими на окне. – Что за мысли? Еще вчера все было хорошо. Тебя что-то тревожит, но ты упорно мне не говоришь. Почему ты не позволяешь помочь тебе? – Ты не сможешь, – прошептала я. Он, взяв меня за подбородок, вернул мой взгляд на себя. Он не спросил почему, я увидела вопрос в его глазах. – Дай мне уйти, – сказала я, не желая отвечать на его немые вопросы. – Нет. Мы выясним все здесь и сейчас. Расскажи мне все. Что тебя беспокоит? Он подошел еще ближе. Я чувствовала его дыхание на своей коже. Не медля ни секунды, я вновь отошла на пару шагов. Мои шаги оказались слишком большими, и стоило мне сделать последний шаг, как я уперлась в стену. Стоило мне бросить взгляд на дверь, как она тут же с шумом закрылась. – Ты не выйдешь отсюда, – голос Малфоя был подобен змеиному. Он не просто говорил, он шептал. Невольно опустила глаза на его губы, которые все это время находились в хищной полуулыбке. Ненавижу. – Хочешь знать, что происходит? – он кивнул. И я сделала то, чему хорошо научилась за последнее время. Я солгала. – Я ненавижу тебя, Малфой. Всегда ненавидела. Каждое твое присутствие током ударяло мое тело. Я не хочу сейчас с тобой здесь находиться, потому что весь воздух пропах твоим запахом. А я ненавижу твой запах. Он молчал всего пару секунд, смотря на мое лицо. Потом вновь улыбнулся и начал делать шаги ко мне. – Почему я тебе не верю? Вот черт. – Не подходи ко мне. Ненавижу тебя. Я вновь посмотрела на его губы и меня будто током ударило. Я вздрогнула и подняла взгляд на его глаза. – Хочешь, чтобы я ушел? – Не..да. Я этого хочу. – Хорошо, что я не Санта – Клаус, чтобы исполнять желания. Если надо, мы проведем здесь вдвоем всю ночь. Класс, Гермиона, молодец. Просто умница. – Я не вынесу этого. – Вот и проверим. Почему у меня чувство, что ты от меня что-то скрываешь? – Тебе кажется, – он покачал головой. Да хватит уже подходить ко мне. Я скоро со стенкой сольюсь. Мне это все не нравится. Ситуация стремительно набирает обороты. Еще и сердце бьется вновь как ненормальное. – Грейнджер, ты мне нормально ни на один вопрос не ответила. – Что ты хочешь от меня услышать? – Правду. Нет, Гермиона, нет. Ты ни за что этого не сделаешь. Даже если придется умереть, то я лучше умру, чем расскажу ему все. Но иногда моя проблема заключается в том, что несмотря на отменную ложь, мое тело со мной не согласно. Вот и сейчас, когда я судорожно придумываю очередную неправду, мое тело прям изнывает от желания что-нибудь сделать. – Я…– я запнулась, так ничего ни не сказав. Ну ладно, будет, что будет. Но ты, Гермиона, обязательно об этом пожалеешь. Я еще раз взглянула в его глаза и начала подниматься на цыпочки. Расстояние между нашими лицами начало уменьшаться и в паре миллиметров я остановилась. В случае чего мне некуда бежать. Я не смогу сразу избавиться от этого позора. Я могла бы использовать беспалочковую магию, но сейчас я слишком не собрана. У меня не получится. Палочка черт знает где, поэтому и ею я воспользоваться не смогу. Нужно было что-то делать. Мысли о поцелуе будоражили тело, но я не посмею этого сделать, прежде чем обдумаю последствия. А они будут ужасными. – Ненавижу тебя, – вновь пошептала я и отстранилась. От удивления Малфой отклонился назад, будто ожидал совсем не этого. Воспользовавшись его замешательством, я сбежала от этой стены и начала искать палочку. Она лежала в открытом ящике. Взмахнув ею, я открыла дверь и сбежала в первый попавшийся камин. Надо срочно сказать, чтобы в мой кабинет принесли порох. Это решила бы кучу проблем. И вот я вновь оказалась в своей квартире, в которой не была вот уже черт знает сколько дней. С одной стороны я скучала, с другой – да здравствует одиночество.

***

Время уже близилось к рассвету, а я еще не спала. Постоянно прокручивала в голове один и тот же момент. Что бы я делала, если все же осуществила задуманное? Я же всерьез собиралась его поцеловать. Дура, Гермиона, дура. Кто вообще так делает? Этот момент был слишком напряженный, я не могла думать рационально. Хотя, кого я обманываю? Ты, Гермиона, и не могла думать рационально? Даже во время войны ты только и делала, что думала. Когда, по словам Гарри, на пятом курсе, Сириус был в опасности, ты думала. И в конечном итоге оказалась права. Ты оказалась права. А что сейчас? Серьезно? Твой разум затуманил какой-то белобрысый болван? Мое лицо упало в ладони. Когда первые солнечные лучи начали пробиваться в окно, я встала и отправилась на кухню, чтобы сделать чай. Взгляд наткнулся на подоконник, на котором лежала металлическая тарелка. Я подошла поближе и взглянула на ее содержимое. Прошло столько дней, а пепел от сожженного альбома также и покоился на дне тарелки, как я его и оставляла. Горько усмехнувшись, я закрыла глаза и сосредоточилась на этом пепле. – Эванеско, – тихо прошептала и, открыв глаза, обнаружила, что тарелка была пуста. На этом альбоме все началось, на нем все и закончится.

/Драко Малфой/

– А где эта? – Блейз махнул головой в сторону, спрашивая Грейнджер. У меня для тебя, друг, много новостей, как ты любишь. – Кажется, она больше не вернется. С минуту Блейз просто смотрел на меня, а потом разразился смехом. Я тоже ждал около минуты, чтобы это подобие человека успокоилось. – Грейнджер? Не вернется? Хахах. Когда смех утих, Забини уже всерьез принялся за разговор. – О чем ты говоришь, Драко? Все было нормально. Меня не было один день, что могло случиться? И я рассказал ему, все, что случилось в здании Министерства Магии: про странное поведение Грейнджер, про ее упрямство и ее ложь, за которой она, определенно, скрывала истину. – Только не могу понять, почему она мне соврала? Как будто она мне не доверяет. Она месяц проторчала здесь, чтобы хоть как-то помочь мне, она всегда слушала меня, когда мне это было необходимо, да и не только меня. Она всегда была добра, приветлива, и я Мерлином клянусь, что ее поведение не было наигранным. Я знаю, как ведут себя люди, которые «играют» кого-либо. Грейнджер не такая, она не одна из них. Клянусь Волан-Де-Мортом, что Грейнджер настоящая. Блейз очень внимательно меня слушал. Каждое мое слово он сопровождал кивков, а его глаза не отрывались от меня. – Ты думал о том, что, возможно, у нее есть какая-то причина? – Думал. Но не смог ее найти, – Блейз нахмурил брови, и повернул голову немного вбок, сомневаясь в моих словах. Словно я сказал какую-то чепуху. – Я с чего ты решил, что это в твоем праве ее искать? Друг мой малосоображающий, это не твое дело, – теперь я нахмурил брови. Он приступил к пояснению, – у нее есть свои переживания. Есть что-то, что ее тревожит, и она об этом не говорит. Да, знаю, тебя это жутко раздражает, но ты тоже много чего не говоришь. Никто никогда не говорит все, что находится в душе. И у Гермионы есть что-то, что заставило ее так поступить. Ей надо дать время, время обдумать все. Ты не думал над тем, что она просто запуталась? Ей нужен перерыв, просто от всех абстрагироваться. Таким поведением ты только давишь. В словах Блейза была истина, с которой, как бы я не старался, я не смог поспорить. Действительно, Грейнджер может испытывать личные переживания, о которых мне знать не следует. Но одна только мысль о том, что она не делится со мной этими переживаниями, выводит меня из себя. Я смог бы ей помочь, постарался разобраться с ними, а вместо того, чтобы попросить помощи, она решила убежать. Я готов принять эту мысль, но согласится с ней – никогда.

/Блейз Забини/

Грейнджер выбрала интересную позицию. Она решила просто сбежать. С улыбкой на губах вспоминаю тот самый отрывок из рассказа Драко: – Она поднялась на цыпочки и, я готов поклясться, хотела меня поцеловать, – после было секундное молчание. – Она сказала, что ненавидит меня. Я не верю ей. Она только и делала, что смотрела на мои губы. Было ощущение, что ее терзали какие-то противоречия. Как будто она хотела сделать одно, но делала противоположное. Было какое-то ощущение, что она хотела мне все рассказать. Только не могу понять, почему она мне соврала? Эх, Грейнджер, я тебя уже выучил. Драко не показалось, ты действительно хотела сделать это, но что тебя остановило? Если я говорю о Гермионе, то скорее всего, ее не устроили последствия ее действия. Но что могло пойти не так? Чтобы она сделала, если бы действительно поцеловала бы его? Скорее всего, просто сбежала. А что могло ей помешать сбежать? У нее есть камин. Если она им не воспользовалась, то у нее явно кончился порох. Выйти через дверь? Она явно была заперта. Но почему? Вариант только один: Драко закрыл ее, чтобы разобрать все камни по песочным часам. А палочка? Если она ее не воспользовалась, значит, она была не при хозяйке. Беспалочковая магия? Гермиона в таком положении точно была рассредоточена. Значит, Грейнджер оказалась зажата к стене, не имея права на моментальный побег. В таком случае я горжусь тобой, Гермиона Грейнджер. Ты правильно сделала, что остановила себя. Этот дурак еще не готов. Он до сих пор думает, что его сердце осталось с Асторией. Но я верю в тебя, Гермиона. Ты не бросишь Драко в его хаосе, ты спасешь его. Обязательно спасешь.