Undefined Roommates Code

— Эллисон, я серьёзно. — Я тоже, буквально никого нет дома. Нил простонал, пиная их входную дверь и шипя от боли, когда тяжёлые двери не поддались. Умно, как всегда. — Как это вообще возможно? В этом доме, типа, семь человек, и ни одного из них нет здесь. Он практически слышал, как Эллисон пожимает плечами: — Я не знаю. Спроси их, когда они вернутся, если к тому времени ты не замёрзнешь насмерть. И это его лучший друг. Нил закатил глаза. Ему действительно не следовало надевать шорты для бега — на улице 13 градусов. Но что он может сделать? Ему становится очень жарко во время пробежек; он не смог бы бегать в толстовке. — Что мне тогда делать? — Я не знаю, Нил. Я, например, не бегаю в тонкой одежде в грёбаные 13 градусов по Цельсию и не забываю взять ключи, — упрекнула она — лёгкое неодобрение и беспокойство сопровождали её слова. Щёлканье клавиатуры и голоса на заднем плане доносились по телефону. — Ты вообще не бегаешь, — с горечью возразил Нил. Он ненавидел, когда они были в чём–то правы, но это было действительно смешно. Даже Нил так бы подумал. Очевидно, нет, доказано тем, что он оказался именно в такой ситуации. Возможно, его инстинкт самосохранения действительно был дерьмовым. Нет, это говорил «голос разума» Эндрю. (Почему у него в голове звучал голос разума Эндрю?) — Да, но у меня и без этого классная задница. Спроси Рене, она подтвердит, — самодовольство в её тоне причинило ему боль. Нет, он этого не сделает. Ему бы не хотелось окунаться в святую воду. — Ты невозможна, — он вздохнул, расхаживая взад-вперёд, чтобы согреться. После секундного молчания она заговорила более непринуждённо — на самом деле предлагая советы без того умного тона, который, по сути, укоренился в её функциях. — Попробуй сходить на работу к Мэтту? Я уверена, он мог бы одолжить тебе ключи. Он бы практически выпрыгнул из обоймы, если бы ты попросил. Нил почувствовал, как уголки его губ приподнялись в лёгкой, нежной улыбке. Он даже мог себе это представить. Да, это действительно похоже на Мэтта. — Или ты мог бы пойти в колледж к своему парню. Я уверена, он не будет возражать, — добавила она с притворной невинностью, которую испортила слышимая ухмылка. Вот тебе и тон умника. Нил нахмурился. У него не было парня — по крайней мере, он не знал об этом. — Что ты имеешь в виду? Ты же знаешь, что у меня его нет. Эллисон прищёлкнула языком: — Ах, а кто такой Эндрю, если не твой парень? Тогда, друг для секса? Шаги Нила сбивались, ноги игнорировали свою работу — не позволять ему целовать асфальт на глазах у пожилой леди со второго этажа, которая всегда шпионит за ними и за всей улицей. — Что? — это всё, что он смог выдавить. Эллисон — будучи садисткой и слегка злой личностью, у которой было сомнительное чувство юмора, каковой она и была, — рассмеялась над реакцией Нила. — Я ошибаюсь? Я так не думаю. — промурлыкала она, и, вероятно, на её губах появилась самая широкая в мире ухмылка пожирателя дерьма. Она, чёрт возьми, была правой и знала это. Нил знал, что она знала, что у Эндрю и Нила не было таких отношений. Отсутствие какого бы то ни было сексуального или романтического влечения обычно — всегда — делало его невосприимчивым к такого рода уколам; но то, что они с Эндрю были слащавыми, как Дэн и Мэтт или Эллисон и Рене, вызывало у Нила желание зарыться головой в грязь, как страус. — Ты ошибаешься, и ты знаешь, что он не мой парень. Я не могу в полной мере осознать, по какой причине подобные мысли занимают твоё сознание. — Осторожнее, проявляется твой истинный облик «маленького британского парня», — она хихикнула, и Нил подумал о том, чтобы повесить трубку, но это было бы не совсем в его стиле. — Осторожнее, проявляется твой истинный облик «мне нравится мучить и проецировать свои странные непристойные книжные фантазии на моего лучшего друга», — он не удержался от улыбки при виде выражения, которое он практически мог видеть и чувствовать на её лице по телефону. — Очень смешно, — невозмутимо ответила она. — Я знаю, — усмехнулся Нил. Эллисон начала протестовать, повышая голос, как будто ей всё равно, что подумают другие люди. Очевидно, что это не так. — Ты даже не представляешь, насколько хороши эти книги. Я всецело за это граничащее с дрянью, загибание пальцев ног, слезящиеся глаза, киску… О, чёрт возьми, нет, не сегодня — никогда. — Ладно, ладно! Хватит, чёрт возьми, я не хочу слышать, как мои друзья говорят о членах и вагинах, — он чувствовал, как глаза леди сверлят его. Просто шикарно. — Но ты не против послушать, подожди, нет, даже лучше — потрогать один конкретный член? Конкретно Эндрю? Мне было бы больно, если бы к нему относились по-особому, только если бы у меня не было девушки. — Я к нему не прикасался, — начал Нил, его щёки ещё больше разгорелись от резкого холода. К счастью, в такую погоду не было бы ничего странного в том, что его лицо покрылись красными пятнами, потому что та дама со второго этажа снова распространила бы какой-нибудь странный слух — например, что он занимается сексом по телефону. Она и так уже услышала достаточно. Нилу не терпится узнать, во что дальше поверит вся округа. — Значит, он прикасался только к тебе? Чёрт возьми, Нил, ты нашёл себе угодника. — Эллисон, я люблю тебя и всё такое, но мы не будем это обсуждать. Особенно перед всеслышащей и всевидящей леди со второго этажа, — он обернулся и уставился на движущуюся занавеску. — Ладно. Но не волнуйся, я так или иначе вытяну из тебя подробности, — она вздохнула, побеждённая. Нил знал, что она не стала бы давить, если бы он действительно сказал, что не хочет, так что эта угроза была не такой уж страшной. Мгновение спустя Нил проглотил тепло, подступившее к горлу, чтобы спросить, что вызвало его интерес. — Почему ты решила, что он мой парень? — Игнорируя то, что он возбуждает тебя, терпит тебя ещё больше, чем раньше, и смотрит на тебя так, словно не может решить, хочет ли задушить тебя не таким извращенным способом или очень извращенным способом, — Нил съёжился уже при первом комментарии. Заметьте, всё это предложение заставило его съежиться от откровенных сексуальных разговоров, к которым он уже должен был привыкнуть, — ты видел себя с ним несколько дней назад? Играли в видеоигры совсем рядом на диване и вели себя так мило вместе? Сердце Нила забилось неровно, беспорядочно. Снова. Это начинало повторяться всё чаще и чаще в последние недели. Это была новая, странная вещь, которая, проще говоря, приводила его в замешательство. Для его сердца не имело смысла начинать действовать таким образом, из-за каких-то глупых слов или действий. Он заметил, что в основном это происходит, когда речь заходит об Эндрю, но это нелепо. Почему это вообще должно касаться Эндрю? Может быть, у него были проблемы с сердцем, о которых он не знал? Но в этом не было смысла — он никогда не боролся с этим, поэтому сомневался, что это станет делать это сейчас. Это оставляет вопрос бесполезно висящим в воздухе: что происходит? Он подумал о том, чтобы спросить Дэн или Мэтта, но решил не делать этого. Они бы ни хрена не позволили ему сделать, если бы у них было хоть малейшее подозрение, что он болен. А это было не так. Возможно, он мог бы спросить об этом Эндрю. Он, вероятно, знал бы, что это такое, и не стал бы делать из этого проблему. Но Нил не хотел, потому что в этом может быть замешан сам блондин. Он не хотел, чтобы Эндрю знал об этом, что бы это ни было. — Могу ли я хоть раз не прилагать усилий, чтобы быть приятным человеком? — спросил Нил, совершенно сбитый с толку и слегка раздражённый. — О, Нил, я не уверена, что ты вообще знаешь, что такое быть приятным человеком, — Эллисон громко рассмеялась, а Нил нерешительно фыркнул. — Ну, ты ошибаешься. И, кроме того, разве тебе не нужно заняться какими-то делами вместо того, чтобы говорить о моей только что обретённой взрослой жизни? И вообще, откуда ты знаешь об этом? — он спросил, прижимая телефон между щекой и плечом, чтобы потереть руки, в попытках хоть немного согреться. Эллисон прищёлкнула языком: — Ты спросил, не злись, я вижу тебя насквозь. Вы оба прозрачные мудаки. — Я так сильно закатываю глаза, что вижу Бога, и он говорит мне, что ты сошла с ума, — парировал Нил. Эллисон что-то пробормотала, но Нил не расслышал, хотя это прозвучало очень похоже на «вы, тупицы мужчины». Затем она заговорила обычным тоном: — Если бы я сказала тебе, мне пришлось бы тебя убить. Что ж, тогда ты официально была бы в длинном списке людей, которые хотели бы сделать то же самое, — подумал Нил про себя, решив не говорить этого, потому что девочки вскружили бы ему голову. — Хорошо, держи свою трудовую этику в секрете. Сейчас я должен продолжать выживать и избегать любопытных глаз, — Нил зашагал по улице, его ноги уже наполовину онемели от холода. — Ладно, не умирай, кстати, ты собираешься в колледж к своему парню? — спросила она одним из своих «дай мне чаю» голосов, и Нил закончил с ней на сегодня. — Не называй его так, — сказал он, и что-то тяжёлое опустилось ему на грудь — вероятно, простуда. — Пока, Эллисон, — прежде чем повесить трубку, он услышал, как она крикнула: «Не думай, что этот разговор окончен!» И с этими словами на линии воцарилась тишина. Итак, куда ему теперь идти? Он шёл по улице, вглядываясь в лёгкий туман, окутавший всё вокруг. Сегодня был мрачный, холодный день; всё было пасмурным и стылым, и Нил не слишком возражал против этого. Это создавало хорошую погоду для бега, за исключением влажности, которая липла к его телу. Это было неудобно. Нил посмотрел на небо — оно было серым, как городской туман, с тяжёлыми облаками, которые обещали принести дождь. Если он правильно помнил, в прогнозе говорилось, что будет что-то вроде ливня. Он просто надеялся, что дождь не пойдёт, пока его ещё не будет дома. Нил принялся размышлять. Или слишком много думал. Все были где-то далеко. Дэн гуляла со своими сестрами по сцене, так что он определённо не мог сорвать их воссоединение, которое они планировали большую часть последних трёх месяцев. Оказывается, довольно сложно согласовать их графики, особенно когда большинство из них перешли с одной и той же программы «время» и с одного рабочего места. Он должен быть каким-то мудаком, чтобы прерывать их, когда у них так мало времени, чтобы наверстать упущенное. Которым он и является, но — он мудак с парализующей социальной тревожностью. Великолепно, как раз то, что вы ищете в человеке. Это было не так уж плохо, они, вероятно, не возражали бы и были бы рады увидеть приёмного ребенка Мэтта и Дэн. (По крайней мере, так сказала ему Дэн) Но социальная тревожность — это то, что у него есть. В этом нет ничего удивительного. Мэтт был на своём рабочем месте один — в популярном кафе в нескольких кварталах отсюда. Нил посмотрел на свой телефон, который вот-вот разрядится. Осталось 2%. Просто фантастика; он превращается в стереотипную жертву убийства: совсем один на закате, батарея села, и никого дома. Часы показывали 5:28 вечера. Это час пик Мэтта, он не мог просто так спуститься туда и побеспокоить его. И, кроме того, это час пик — слишком много людей, на вкус Нила. Эллисон была в своей потенциальной начинающей фирме, вероятно, обсуждая свою будущую ставку заработной платы и рабочее время, одновременно вселяя страх божий в своих менеджеров. Рене была в колледже, проводила коллоквиум. У Кевина была тренировка. Он убил бы Нила, если бы тот прервал его священное времяпрепровождение. Теперь, когда с ними пятью покончено, он посмотрел, кто ещё у него остался. Аарон также учился в колледже — готовился к предстоящей промежуточной аттестации, поэтому он не особенно хотел находиться рядом с недосыпающим студентом-медиком. Он особенно не хотел находиться рядом с недосыпающим студентом-медиком, которым также оказался Аарон, если честно. Он скорее замёрзнет до смерти, чем попросит его о помощи. Это оставило Нилу только один вариант — Эндрю. Его сердце сжалось в груди при упоминании его имени. Это снова сбило Нила с толку — он чуть не споткнулся о свою ногу и не приземлился лицом на тротуар. Ладно, с Нилом что-то не так. С Нилом всегда что-то не так, он бы поспорил. Лучше сказать — с ним что-то было не так, и он не знал, что именно. Он чем-то болел? В течение нескольких недель? Ну уж нет. Дело было не в этом. Это было по–другому; нечто такое, чего он никогда не испытывал — потому что если бы он испытывал — он бы знал, что это такое! Разочарование начало просачиваться в каждый дюйм его мышц и тела. Это, по крайней мере, согревало его. Это ни в малейшей степени не было приятным ощущением, но он не мог протестовать против тепла, которое поддерживало в нём жизнь, даже если это было неудобно. Могло ли это быть плохим эпизодом его приступов паники, предупреждающим его готовиться к аду на Земле? Это объяснило бы чувство сжатия в груди, учащенное сердцебиение и тепло по всему телу. Но этого не могло быть. Это не было похоже на зарождающуюся паническую атаку. Это было что-то другое. Так и должно было быть, потому что как ещё он мог объяснить, что так ведет себя только с кем-то конкретным. С Эндрю. Нил попытался смахнуть жар с глаз и щёк. Ему серьёзно нужно было перестать анализировать это. Он сойдёт с ума, если продолжит. Поэтому он возвращается к планированию того, что делать дальше. Эндрю тоже учился в колледже, как Рене и Аарон, но Нилу было удобнее докучать ему, чем кому-либо из них. Однажды Эндрю оставил копию своего расписания валяться на кухне, и он, возможно, заглянул в него. Он почти уверен, что Эндрю намеревался это сделать, потому что он ничего не сказал, когда расписание оказалось перед Нилом— определённо, Нил его не брал. Это побудило Нила также случайно оставить своё расписание валяться где попало. Для конкретного блондина-убийцы, чтобы, возможно, взглянуть. Итак, Нил знал, что Эндрю изучает социологию, но не знал, где именно. Он бывал там довольно много раз, но всегда с другими Лисами. Конечно, он примерно знал, где у Дэн клиническое образование или где у Мэтта введение в бизнес-менеджмент. Чего он не знал, так это того, где проходили занятия Эндрю. Нил повернул налево, следуя по не столь оживленному проспекту в направлении Государственного университета Пальметто. Он собирается побеспокоить Эндрю и забрать его ключ, чтобы вернуться домой. Приятное чувство охватило его, прежде чем Нил испугался этого и засунул его поглубже, чтобы проанализировать позже. Ему удалось превратить 40-минутную прогулку в 30-минутную. Он действительно предпочитал, чтобы его ноги были привязаны к нему, а не замерзли и брошены, как в той сцене из «Пиратов Карибского моря». Видите, ребята? Нил мог бы привести отсылки к этому десятилетию. Его ноги почти полностью онемели, на ощупь они холодные, как лёд. Его рукам было едва ли лучше, так как он яростно растирал их друг о друга. Нил, вероятно, подхватит лихорадку — но когда это мешало ему продолжать свою жизнь? Никогда. Простуда не была привилегией, которой он обладал, когда был ребёнком. Быть больным означало быть слабым и не иметь возможности сбежать в случае необходимости. Он и раньше пробегал мили подряд с высокой температурой, а на этот раз всё по-другому. Нил прогуливался по кампусу, оглядывая всех радостно болтающих людей, идущих на занятия. Государственный университет Пальметто, как ни странно, ощущался как дом. То, как странная нежность охватила его сердце, было очень похоже на то, что он чувствовал рядом с Лисами — своей семьей. Нил всегда ценил всплески оранжевого и дикий дух, который от него исходили. Было… приятно находиться рядом. Хотя он не мог понять, почему Эндрю это так не нравилось. (Технически он мог — все цвета были категарическими нет.) Собственный университет Нила был престижным. Дядя Стюарт хотел, чтобы у него было хорошее образование, поэтому он записал его к богатым, опрятным людям, с которыми он не хотел быть рядом. («К черту деньги, твой дядя богат и британец. По крайней мере, так ты получишь хорошее образование. Чёрт бы побрал этих американцев и их систему образования», — говорил он.) Нил помнит, как в первый день некоторые девушки подумали, что он действительно бездомный, который пришёл просить милостыню. Бог и только бог спас его от совершения убийства. Вместо этого он просто словесно издевался над ними, пока они не ушли с позором. Слава богу, он встретил Лис; по крайней мере, он не полный домосед. Его колледж был серым и скучным — он никогда не чувствовал, что ему там место, даже если его любимым цветом был серый. Но здесь он чувствовал, что это то, где он мог бы остаться. Но это было глупо, у него был свой собственный колледж, и он должен быть благодарен за это. Так и есть. Со всеми этими потраченными на него деньгами, как он мог не быть благодарен? — О, Нил, что ты здесь делаешь? — тихий голос раздался позади него. Он сразу узнал его. Рене. Нил повернулся на пятках и увидел девушку, стоящую в нескольких футах от него, на её губах играла добрая улыбка. — Привет, Рене, — выдавил он из себя то, что должно было быть вежливой улыбкой, но вместо этого, вероятно, получилось гримасой. Его кожу покалывало от того, что она была рядом с ним. Он всё ещё не очень доверял ей, но научился терпеть её больше, поскольку она девушка Эллисон. И лучший друг Эндрю, подсказал его мозг. — Я, э-э, ищу, где находится кабинет социологии, — выпалил он, не подумав. Молодец, идиот, совсем не хитрый; он мысленно шлепнул себя. Она улыбнулась, указывая направление и одновременно говоря ему, куда повернуть. Нил кивнул, запечатлевая это в своей памяти, чтобы не забыть. — Что на тебе надето, Нил, на улице 11 градусов, — она оглядела его, озабоченно нахмурив брови. Температура упала? Привет, гипотермия. — Оу, я вышёл на пробежку и забыл свои ключи. Я ищу Эндрю, чтобы попросить его одолжить мне их, — сказал Нил, глядя в сторону. Он был уверен, что на его лице отразилось что-то, чего он не хотел, чтобы она видела. Рене одарила его понимающей улыбкой, возможно, из-за подтекста этих слов или чего-то ещё, что было написано на его лице. Ему действительно не нравились её всезнающие взгляды и сладкие улыбки. — Ладно, удачи с этим. И, прошу, надень на себя ещё несколько слоёв одежды в следующий раз. Он кивнул и отмахнулся от неё, сделав шаг вперёд, прежде чем к его лицу была поднесена белая рука в перчатке. Он остановился и посмотрел на Рене. От её движения у него слегка закружилась голова — как будто она знала, что ему не нравится, когда люди прикасаются к нему. Эндрю предупредил её, чтобы она не прикасалась к нему? Но зачем ему это? — О, я подумала, что дам тебе подсказку. Эндрю сидит рядом с дверью, в основном в средних или дальних задних рядах, так что лучше заходить через боковой вход, а не через главный. Хм, это было… весьма полезно. Нил кивнул и ещё раз поблагодарил её, направляясь трусцой к зданию, в котором проходили занятия Эндрю. Несколько человек странно посмотрели на него, вероятно, из-за его спортивных шорт и футболки, в то время как некоторые смотрели на него так, что он чувствовал себя чужим и неправильным. Волна тепла странно отозвалась в его онемевших, замерзших конечностях, когда он вошёл в здание, сделав несколько поворотов, пока не добрался до дверей. Он посмотрел на часы, увидев, что наступил перерыв. Идеально. Нил просунул голову внутрь и посмотрел на средние ряды. Он быстро просмотрел места, но не нашёл Эндрю. Он перевел взгляд на задние ряды, где тоже не нашёл блондина. Нил нахмурился. Он ошибся классом? Возможно, Рене неправильно указала ему направление. — Кого-то ищешь? — голос, который он всегда узнает, когда Эндрю с лёгким интересом произнёс у него за спиной. Нил резко обернулся, улыбка тронула его губы в ту секунду, когда голубизна встретилась взглядом с ореховыми. Его сердце бешено заколотилось в груди. — Вообще-то, да. Я ищу симпатичного блондина, чертовски низкого роста и немного склонного к убийству, — он встретил теперь уже равнодушное выражение лица Эндрю с ухмылкой. — Приятно знать, что уровень твоего IQ снизился с тех пор, как мы виделись в последний раз, а это было сегодня утром, — сказал Эндрю. Он был одет в просторную, застиранную чёрную толстовку с капюшоном и обтягивающие джинсы. Его волосы были на удивление немного уложенными, на лице застыло выражение чистого листа, а в глазах появилось любопытство. Он держал в бумажном пакете что-то из пекарни. Ничего полезного, подумал Нил. Глаза Эндрю скользнули вниз и оглядели его, и на его лице появилось хмурое выражение — вероятно, из-за выбора одежды. Его глаза встретились с глазами Нила, и он приподнял бровь. — Что на тебе надето? — Одежда, — ответил Нил, но Эндрю одарил его жестким взглядом. Он прочистил горло, слегка переминаясь с ноги на ногу. — Мои шорты для бега и футболка. Эндрю промычал, продолжая говорить: — И ты носил это в холодную погоду, потому что? — Потому что я был на пробежке, — признался Нил, глядя в сторону, как будто глаза Эндрю не прожигали в нём дыры. Он усмехнулся, бормоча что-то себе под нос, но Нил всё равно услышал его. «Наркоман». Эндрю шагнул вперёд, оставляя небольшое пространство между ними. Это заставило сердце Нила затрепетать. Он стоял там, сильный и непоколибимый, довольный тем, что Нил оглядывается. Нил посмотрел на Эндрю, который всё ещё наблюдал за ним с чем-то похожим на беспокойство и досаду в глазах. Но это прозвучало неправильно — из-за чего Эндрю должен беспокоиться? Нил? Нет, он, должно быть, неправильно понял это. — Да или нет? — Эндрю поднял руку и поднёс её к предплечью Нила. Он чувствовал исходящее от неё тепло. Это было приятно. — Да, — Нил кивнул и растаял от тёплого и правильного прикосновения руки Эндрю к своей коже. Эндрю провёл рукой вверх-вниз, и боже, едва ли Нил не захотел прижаться к ней. Это было так тепло. Нил позволил себе тихо вздохнуть. Эндрю, должно быть, заметил это и его ледяную кожу, которую трудно было игнорировать, потому что он процедил сквозь зубы: — Ты холодный. Ты правда такой идиот? Кто отправляется на пробежку, когда чертовски холодно? — судя по голосу, он был не слишком доволен. — Знаешь, придурки без инстинкта самосохранения не в моем вкусе, Джостен, — Эндрю провёл тупыми ногтями по всей длине его руки с таким нажимом, что по коже побежали мурашки. Кто тогда в твоём вкусе? Нил подумал, прежде чем сжечь эту мысль и засунуть её куда-нибудь, где она не всплывет снова. Потому что, что это была за мысль? Эндрю убрал руку и покачал головой, проходя мимо него в лекционный зал. Он плюхнулся на один из средних рядов и достал свои маффины из тёмного шоколада со слишком большим количеством сладкой начинки. — Можно мне войти? — спросил он, не уверенный, разрешено ли ему здесь находиться. — Я не знаю, а тебе можно? — Эндрю передразнил его, а Нил только закатил глаза, опускаясь на сиденье рядом с ним, которое было незанято. Это привлекло к нему множество любопытных взглядов, и Нил услышал, что разговоры стихли в пользу того, чтобы посмотреть на него. Он не знал, как к этому относиться, но ему не пришлось долго раздумывать. Эндрю бросил на них яростный взгляд, и они поспешили продолжить свои разговоры, больше не обращая на них такого пристального внимания. Нил огляделся, осматривая обычную лекционную аудиторию. Она была большой, и здесь было много людей, некоторые всё ещё бросали взгляды в их сторону. На что они смотрели? Нил был смущён, поэтому тихо спросил Эндрю. — Почему они смотрят на нас? Эндрю откусил от своего маффина, шоколадные крошки прилипли к уголкам его рта. — Не каждый день надоедливый придурок пристаёт ко мне, — он закатывает глаза, когда Нил молча призывает его продолжать. — Им интересно, кто ты такой и почему ты пришёл сюда поговорить со мной, — он сделал паузу, спрашивая между укусами. — Что подводит нас к моему вопросу, что ты здесь делаешь? — Эндрю, похоже, понравился маффин, и Нил не смог сдержать лёгкой улыбки. — Могу ли я навещать тебя без скрытых мотивов? — Я не буду повторяться, — Эндрю только посмотрел на него в ответ, заявив скучающим голосом. Нил фыркнул, но подчинился. — Я забыл свои ключи. Итак, я пришёл сюда, чтобы спросить тебя, могу ли я одолжить твои. — И никого из остальных 6 человек, с которыми мы живём, нет дома? Нил покачал головой. — Удивительно, но нет. Эндрю промычал, позволяя своему взгляду блуждать по всему телу Нила. Это было приятнее, чем когда другие смотрели на него подобным образом. Хотя Нил никогда бы не признался, что ему это нравилось… сильно. — А что, если я не захочу отдавать тебе свои ключи? — спросил он скучающим тоном; блеск в его глазах говорил о том, что какая-то часть его хотела сделать именно это. Это застало Нила врасплох на долю секунды, прежде чем он ответил слегка смущённо: — Я бы, наверное, подождал, пока кто-нибудь не вернётся домой. Эндрю нахмурился, но кивнул, скомкал бумажный пакет и запихнул его в рюкзак. Он бросил ключи на колени Нилу, и тот поймал их. — Спасибо, — улыбнулся Нил и начал вставать, но похлопывание по плечу заставило его обернуться и увидеть, что Эндрю встаёт. Он нахмурился, не понимая, почему. Эндрю встретил его растерянный взгляд с придушенной усмешкой, когда начал снимать толстовку. Глаза Нила расширились, он огляделся, чтобы увидеть, что все делают то же самое, прежде чем снова перевести взгляд на Эндрю, потому что это Эндрю. В простой облегающей чёрной футболке и с повязками на руках. Как ему не холодно? — Возьми, мне не нужно, чтобы ты умер от переохлаждения, — он сунул всё ещё тёплую толстовку Нилу и повернулся к своему рюкзаку и куртке. Эндрю посмотрел на него и наклонил голову в сторону кофты. Нил моргнул и надел гигантскую толстовку. Она была мягкой и согретой, прикрывая его озябшие руки. Самое приятное было то, что она пахла Эндрю. Нил поднёс ткань к носу и вдохнул, глупая улыбка дразнила его губы. Его сердце бешено колотилось в грудной клетке, но успокоилось, когда приятный запах Эндрю наполнил его лёгкие. Мозг Нила настроился как раз вовремя, когда Эндрю перекинул рюкзак через плечо. — Подожди, куда ты идёшь? — Я отвезу тебя домой. Будет поздно, и я не верю, что ты не умрёшь где-нибудь на обочине дороги. Просто в тебе и твоём лице есть что-то такое, что вызывает у людей желание ударить тебя ножом тридцать восемь раз в грудь, — он сказал это так, как будто это факт. Вероятно, так оно и было. — Оу, ладно, — Нил огляделся, отмечая ошеломлённые выражения лиц и отвисшие челюсти. — Но разве у тебя нет других занятий? — Боже, спаси меня от твоей тупости. Я не буду повторяться, — напомнил ему Эндрю, обходя Нила и выходя за дверь, а рыжеволосый следовал за ним. Холод был более терпимым в толстовке Эндрю, которая прикрывала его руки и что-то чуть выше бедёр. От него не ускользнуло, как взгляд Эндрю задержался на его ногах, заставив его улыбнуться. Эндрю оттолкнул его и ускорил темп, но Нил справился. Когда они шли по кампусу, студенты приподнимали брови и совсем не скрывали этого, глядя на них. Нил заметил, что несколько парней, которые выглядели так, будто занимались спортом, бросали на него странные взгляды, опуская глаза на его ноги. Нила это не спровоцировало, они просто хотели проверить его форму, поскольку он выглядел так, будто занимался спортом. Это было нормально, люди делали это постоянно. Хотя это было немного неудобно. Эндрю, однако, был не в восторге от этого. Он велел Нилу остановиться, что-то ворча, пока снимал куртку. Он спросил Нила, может ли он обвязать её вокруг талии, и Нил сказал «да». Он не был уверен, зачем он это сделал — ему было достаточно тепло, а на Эндрю не было ничего, кроме футболки и джинсов. Нил запротестовал, но Эндрю его не слушал. — Кто теперь этот безрассудный придурок? — спросил Нил, заработав закатываение глаз. — 93%, Джостен. Ты не милый, — сказал Эндрю, открывая двери машины и закидывая свой рюкзак на заднее сиденье. — О, процент поднялся ещё выше? Я сделал что-то хорошее? — Нил не смог удержаться от вопроса, и на его лице появилась улыбка. — Всё наоборот. Представь, что это как счётчик глупостей за каждый раз, когда ты делаешь что-то, что выводит меня из себя, — он завёл машину и уехал, слишком резко нажимая на педаль газа, но Нил ничего не сказал. Он не знал, как Эндрю мог позволить себе Мазерати, будучи студентом университета. Он спросит об этом в их игре в правду. Машина была действительно хорошей; возможно, Нил не очень разбирался в автомобилях, но он всё равно с первого взгляда распознавал хорошую и дорогую машину. Это была Мазерати. Чёрт, это было круто. — Куда? — спросил он, потирая ладони о бёдра, чтобы согреть их. Эндрю сверкнул глазами в ответ на движение, прежде чем перевести их на дорогу. Он сглотнул. — Увидишь, — ответил он, включая кондиционер на самую теплую настройку. Нил приподнял бровь, услышав расплывчатые слова; он смотрел в окно на проплывающие мимо деревья и указатели. Они выехали на шоссе в мгновение ока. Эндрю включил плейлист со своего телефона по радио; Нил был рад обнаружить, что в нём довольно много песен, которые он знал, так что он мог спокойно подпевать. Разогревшись, он расслабился и посмотрел на Эндрю. Блондин переключал передачи и поворачивал руль с лёгкостью, и от этого вида у него по спине пробежали мурашки. То, как его пальцы скользили по коже, переключая станцию и увеличивая громкость, сжимая коробку передач. Ни с того ни с сего у него возникло желание спросить, можно ли ему поцеловать его. Он решил проигнорировать это. Это к лучшему. Безопасность дорожного движения и всё такое. — Пялишься. — Я знаю. Мне можно? — промурлыкал Нил, поворачиваясь, чтобы лучше видеть Эндрю. Он ничего не сказал, так как его челюсть двигалась, но Нил продолжал. — Мне нужен ответ, — он наклонил голову и тихо сказал. Эндрю цокнул языком и тихо произнёс «да». Эндрю действительно выглядел великолепно, последние лучи солнца пробивались сквозь его волосы, делая их практически белыми. Его карие глаза были золотыми; просто чистое, нетронутое и ничем не замутненное золото — твёрдое и такое, такое красивое. Нил мог бы затеряться в них, и он был бы не против. То, как они касались его светлых ресниц и заставляли их казаться такими лёгкими, такими трепещущими, было преступлением. Нил почувствовал покалывание в груди, но на этот раз не запихивал его как можно глубже в себя; вместо этого он сосредоточился на ощущениях… приятных, хотя и незнакомых. Так они и ехали, в тишине, прерываемой редкими комментариями и музыкой. Они остановились на заправке, у чёрта на куличках. Эндрю пошёл заправить машину, а Нил вышёл размяться, глядя на клубящиеся сердитые облака. Тяжелая капля попала ему прямо в середину лба, и он остался моргать. Вскоре упало три, а затем и семь капель, прежде чем дождь обрушился вниз, оставив тёмные пятна на их одежде. Эндрю позвал его, уже открывая двери машины, и Нил поспешил, запрыгнув внутрь. Эндрю фыркнул, и Нил остановился как вкопанный, моргая на блондина перед ним. Он не знал почему, но внезапно почувствовал слабость в коленях, хотя и сидел. Может быть, это было потому, что смех застал его врасплох, фактически выбросив все его функции из головы; или, может быть, это были светлые, влажные волосы Эндрю, прилипшие к его лицу, и блестящая, влажная кожа, которая слишком сильно напомнили ему об их интимных моментах — поцелуях. Желание поцеловать его вернулось, и Нил не был уверен, что на этот раз хочет игнорировать его. — Можно я тебя поцелую? Да или нет? — он чувствовал, как дыхание покидает его лёгкие с каждым следующим словом; предвкушение ответа уже бурлило в его крови. Эндрю приподнял светлую бровь, оценивающе глядя на него, прежде чем сказать: — Не знал, что быть мокрым — ещё один твой фетиш. Как будто твоего фетиша на шею было недостаточно. — Шея относиться и к тебе тоже, — Эндрю только промычал, намеренно опуская взгляд на его губы, но ничего не говоря. — Эндрю, — прошептал Нил в отчаянии, чувствуя, как горит его тело. Он собирался смутиться позже, но прямо сейчас ему было нужно это, если Эндрю позволит ему. Глаза Эндрю сузились, а зрачки расширились — их чернота почти поглотила золото. Он ответил, прижав их губы друг к другу. Дождь, барабанивший по ветровому стеклу, не заглушал тяжёлого дыхания и вырвавшихся звуков. Это размыло границы реального времени и этого момента, когда раздались грубые удары. На улице лил дождь, размывая и нарушая весь вид, стекая по окнам. Снаружи было холодно и влажно, но внутри горел слишком жаркий огонь, в котором не хватало кислорода для них двоих. Нил почувствовал, как грубые руки пробираются под его толстовку; он почувствовал их на своих обнажённых бёдрах — круговые движения и пощипывания с внутренней стороны. Он был разочарован тем, что не мог заставить свою кожу вспоминать каждое прикосновение. Он вздохнул и тихо застонал в поцелуе, позволяя Эндрю заставить его забыть о внешнем мире — даже если это всего лишь на время. Он сосредоточился на холодной руке, лежащей у него на груди. Футболка мешала чувствовать это, и у Нила возникла импульсивная мысль попросить Эндрю просунуть под неё пальцы. Эта мысль остановила его разум. О чём, чёрт возьми, он думал?! Это… это было не — что? Он забегал вперёд, подождите блядскую минутку. Это была умная идея? Судя по реакции его тела, вызвавшей столько тревог и предупреждений — вероятно, нет. Но, — всегда было «но», — что-то в нём не слишком возражало против всего этого. Это было почти обнадеживающе, потому что именно Эндрю будет прикасаться к нему. Не какой-то случайный незнакомец. Эндрю. Всего на долю секунды он почувствовал себя достаточно храбрым, чтобы спросить об этом, потому что это было бы с кем-то, кого он знал и кому доверял. Это было бы с Эндрю. И всего доли секунды было достаточно. — Ты можешь дотронуться до меня под футболкой, — Нил выдыхает между голодных губ, которые намереваются заставить его раскрошиться наилучшим из возможных способов. Эндрю убрал руку, отстраняясь, чтобы посмотреть в голубые глаза. Выражение его лица немного смягчилось, на грани осторожности и контроля. — Что изменилось? Всё. Всё изменилось. — Моя стабильность в этом. Я хочу этого, — сказал Нил, ёрзая на своём месте под острым взглядом. Эндрю не пошевелился, всё ещё наблюдая за его лицом. Нил выдохнул наполовину раздражённо, наполовину осознанно: — Я не понимаю, что в этом такого трудного для понимания. Ты сказал, что я могу передумать, так разве я не могу сейчас? — Это было не в том контексте. — Но это всё так же в силе, не так ли? Эндрю всё ещё не сводил глаз с выражения лица Нила — искал что-то, сомнение или страх, но ничего не находил. Он наклонился, едва касаясь губами его губ, и сказал строгим голосом. Не вопрос, скорее требование. — Если что-то изменится, ты сразу скажешь мне. — Хорошо. Да. Рука скользнула ниже, пока холодные кончики пальцев едва не коснулись нижней части его живота. Его мышцы немного напряглись, но поддались желанному контакту. Сначала прикосновение было лёгким и щекотным, но когда Эндрю убедился, что Нил не против, превратилось в более твёрдое. Самым страшным было, когда пальцы Эндрю коснулись одного из его многочисленных шрамов. Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он напряжённо ждал ожидаемой реакции. Но её так и не последовало. Лицо Эндрю не выдавало никаких эмоций, оставаясь нейтральным, он обводил контур шрама пальцами. Нил почувствовал, что снова может дышать, и прерывисто вздохнул. — Это был точильный нож. Я неправильно вымыл посуду, — тихо предложил Нил. Эндрю обработал информацию и переместил руку на другое место и другой шрам. Этот был больше, потому что тянулся вдоль его бока. — Нож для разделки мяса. Я поскользнулся и случайно позволил соседу увидеть мои синяки. Они продолжали в том же духе — Эндрю ощупывал шрам своими осторожными, но уверенными руками, а Нил рассказывал ему, как он «заработал» его. Он не был уверен, что это портит настроение… Он просто чувствовал, что может рассказать ему всё, что угодно, и Эндрю всё равно будет здесь — с ним. Он был подобен пустой поверхности, на которую Нил мог кричать и шептать секреты. Его пальцы коснулись ожога, Эндрю держал руку на нём, ожидая, пока Нил объяснит это. Он быстро выдохнул: — Утюг. Какие–то люди пришли, и я… Я думаю, я был недостаточно тихим? Знаешь, я слишком много ёрзал, и когда они ушли, он поднял его и опустил мне на плечо. — Сколько тебе было лет? — 10. Эндрю сделал паузу. — Это было тогда, когда ты начал вести дневник? Было что–то такое лёгкое в том, как они делились правдой сейчас — не привязанные к своей игре. Это было проще, потому что они хотели поделиться этим сейчас. Нил почти забыл, что Эндрю знал об этом. Он сжал губы, желая, чтобы его память вспомнила, в каком возрасте он начал это делать. — Я на самом деле не уверен. Я начал вести его после того, как несколько побоев вышли из-под контроля, и я думал, что умру, — глаза Эндрю потемнели, наполнились яростью; хотя Нил знал, что это было направлено не на него. — Вероятно, примерно в этом возрасте, может быть, годом или двумя раньше? — размышлял он. — Наверное, я хотел оставить след на случай, если у меня ничего не получится. Просто чтобы доказать, что я существовал, — Нил неловко усмехнулся, не уверенный, что делать теперь, когда настроение приняло такой удручающий оборот. — Теперь, когда я думаю об этом, это довольно глупо. Эндрю пристально посмотрел на него после того, как эти слова слетели с губ Нила. — Когда ты перестал писать? — В 16 лет, когда мой дядя усыновил меня. Эндрю молчал немного дольше, чем раньше, по-прежнему не двигая рукой. Вместо этого он провёл по ней пальцами и плавно помассировал с достаточным нажимом. Ресницы Нила затрепетали, он сжал глаза вместе, и откуда-то из глубины его груди вырвался тихий стон. — Да или нет? — Эндрю спросил. — Да, — ответил Нил. Когда их губы снова встретились, это было мягче, чем раньше, но в них горел тот же огонь. — Могу я подтолкнуть тебя на сиденье? — О боже, да, да, Эндрю. Эндрю именно это и сделал — он вдавил Нила в кожаные сиденья. Стекло запотело, и Нил не смог удержаться и провёл по нему рукой, чтобы не упасть. Когда его пальцы скользнули по холодному конденсату, на нём остались следы, и он почувствовал прилив удовлетворения, игнорируя тот факт, что Эндрю, вероятно, позже убьёт его за это. Это было что-то прямо из тех фильмов о совершеннолетии, где пара целуется в машине. Нил раньше не понимал, какой это кайф, но чёрт его подери, если это ничего не сделало с ним. С этим ощущением Нил уже наполовину был не в себе. Эндрю взял его за толстовку, когда он устроился у него на коленях, и притянул к себе для поцелуя. Он облизнул нижнюю губу, прежде чем коснуться её зубами. Нил ахнул, слегка приоткрыв губы, чтобы Эндрю мог делать всё, что ему заблагорассудится. Что он и сделал. Эндрю принялся целовать его до боли, двигая губами и скользя языком, пока Нил больше не смог дышать. — Снять? — спросил Эндрю хриплым и задыхающимся голосом, одёргивая свою толстовку. Нил посчитал это тяжелой победой. Он кивнул, и Эндрю едва не сорвал её с него. Когда толстовка Эндрю была выброшена куда-то на заднее сиденье, он набросился на шею Нила, кусая её всеми способами, которые доставляли ему удовольствие. Давление было сильнее, чем в любой другой раз, но Нила не волновало, что Эндрю оставит след. Водолазки сейчас в моде. Он держал руки на обнаженной коже Нила под футболкой, позволяя теплу нарастать между прикосновениями. Он водил ими вверх и вниз, исследуя в приемлемом темпе; нежно обводя пальцами его тело. Боже, он и не подозревал, насколько это приятно. Громкий шум дождя заглушал всё, оставляя их полностью погружёнными в ощущение рук и губ, прядей волос, скользящих по коже и оставляющих мурашки. — Это нормально? — спросил Эндрю, не отпуская свою теперь уже обжигающе горячую руку. — Да, это идеально. Просто… просто продолжай целовать меня? — Нил наклонил голову и положил её на подголовник, открывая великолепный вид на Эндрю, который начинал терять самообладание. Поцелуи становились всё более беспорядочными по мере того, как контроль ускользал из-под их пальцев, Нил уже терял счёт времени. Единственное, что ему нужно было запечатлеть в своей памяти, это то, как руки Эндрю ощупывали его тело, бёдра, грудь и бока, спускаясь всё ниже и ниже к его… Громкий стук в окно вывел их из дымки. Нил чуть не подпрыгнул, но Эндрю оказался сверху, положив руку ему на грудь, чтобы успокоить. — Кто, блядь… — ошеломлённо пробормотал Нил, когда Эндрю вздохнул и опустил стекло. Кто в здравом уме выйдет на улицу в такую погоду? О, точно. Полицейский так бы и сделал. Кровь Нила мгновенно застыла в жилах при виде изрядно промокшего копа, стоящего снаружи машины. Мягко говоря, у него не были хорошие отношения с копами, поэтому он не был слишком счастлив или спокоен, увидев их. Больше, чем когда-либо в этих условиях. — Права и регистрация, — он с любопытством посмотрел на них, особенно на их положение. Нил почувствовал себя немного неловко, но Эндрю просто бросил документы офицеру, небрежно сказав «Лови», как будто для него это был обычный день. Мужчина бросил на него неприязненный взгляд, но проверил всё и вернул обратно, прежде чем заговорить. — Вам, дети, не следует выходить на улицу в такую погоду. Особенно в такой глуши, — он бросил на них быстрый взгляд, махнув рукой вокруг. — Если вам нужно уединение, идите и найдите комнату или мотель. Офицер ждал, что они что-нибудь скажут, но Эндрю просто уставился на него с совершенно скучающим видом. Мужчина неловко зашаркал прочь, пожелав им «приятно провести время», и сел обратно в полицейскую машину. Эндрю перекатился на водительское сиденье и завел мотор, отъезжая. — Ну… это было что-то, — сказал Нил со смехом, заработав косой взгляд Эндрю. — Куда мы теперь идем? — спросил он. — Куда-нибудь, где нам не помешают, — ответил Эндрю, увеличивая скорость. Нил почувствовал, как внизу живота разливается тепло от этих намёков. Во время поездки они погрузились в уютную тишину, по радио в машине играли несколько медленных песен, которые настраивали на более личный и мягкий лад. Нил не смог удержаться и слегка поерзал. Он снова был возбуждён. — Успокойся, наркоман. Мы не обязаны делать ничего, чего ты не хочешь. Ты это понимаешь? — Эндрю заговорил серьёзно, ошибочно приняв его шевеление от ожидания за колебание. — Я знаю, конечно. К тебе это тоже относится, — он нахмурился, прикусив нижнюю губу. — Это… не то, — Нил потёр ладонями бёдра, желая, до боли нуждаясь в каком-нибудь прикосновении, которое ослабило бы этот жар и зуд. Он почувствовал, как румянец подступает к шее и ушам, не желая думать о том, как сейчас выглядит его лицо. Эндрю нахмурился, отрывая взгляд от дороги, чтобы посмотреть на Нила. Он бросил взгляд на то, что делали руки Нила, и точный момент, когда он понял, был четко ясен. Этот ублюдок ухмыльнулся, взял Нила за руку и положил её на рычаг переключения передач, положив на неё свою ладонь. — Будь хорошим мальчиком и не двигайся для меня. Оу… о нет. О да — блядь. Это однозначно что-то в нём разбудило. И с этими словами у него перехватило дыхание. Он очень старался оставаться неподвижным, его разум был перегружен из-за всего этого обмена репликами. Нил продолжал думать об этом всю дорогу. Эти слова определённо заставили его сердце и желудок перевернуться, особенно в сочетании с этой ухмылкой и низким голосом. Нил был в заднице с самого начала. Что его окончательно выбило из колеи, так это рука Эндрю на его руке. То, как Эндрю управлял его рукой с переключением передач, время от времени сжимая её, оставляло у него ощущение абсолютной стёртости. Его разум кружился, а кожу покалывало от контакта — он всё ещё чувствовал электричество по всей верхней части тела, там, где когда-то покоились руки Эндрю. Эндрю повернул налево, съезжая с шоссе, и поехал по дороге, которая вела вверх. Нил выглянул наружу. Солнце давно зашло; на дорогах, в домах и постройках были включены фонари, освещающие и без того тёмное небо. Эндрю припарковал Мазерати на вершине холма, на котором располагался красивый вид. Здесь не было ни других машин, ни людей, за что Нил был благодарен. Дождь всё ещё лил, окна машины всё ещё были недостаточно прозрачными, чтобы что-то разглядеть; но огни города казались разноцветными пятнами на фоне размытых капель, стекающих по стёклам. Это создавало уединенную атмосферу, где были только они, медленная музыка и дождь, барабанящий по капоту. Сердце Нила подскочило к горлу, с грохотом выскакивая из лёгких. — Давай продолжим с того места, на котором мы остановились, хорошо? — сказал Эндрю, ёрзая. Нил посмотрел на него, он уже следил за его глазами с расширенными зрачками — его личный признак желания. — Это всё ещё «да»? — Да, с тобой всегда «да», — и это было правдой, так было и всегда будет. Эндрю пристально посмотрел на него: — За исключением тех случаев, когда это «нет» — Конечно, но это всегда будет «да» — я уверен в этом, — Нил наклонил голову, намереваясь дать Эндрю понять, что он серьёзен. Он был уверен, что не было бы причины не поцеловать Эндрю, исходящей от него самого. Ему это нравится. Поцелуи, помимо всего прочего. Но он знал, что, если ему понадобится, Эндрю остановится. Он доверял ему — полностью доверял. И этого было достаточно, чтобы он сказал это. Нил никогда в жизни не был так уверен в себе, как в этом заявлении. — Не всегдакай мне тут, — что-то промелькнуло в глазах Эндрю, но быстро скрылось за недовольным выражением его лица. — Не требуй правды, если не воспринимаешь её всерьёз, — выпалил Нил в ответ, лёгкая улыбка появилась на его губах. Эндрю, должно быть, увидел это, потому что наклонился вперёд, схватив Нила за шею. — Я спрошу ещё раз. Это всё ещё «да»? — Да, это всё ещё «да», — Нил позволил своему взгляду задержаться на губах Эндрю, — это «да» и для тебя тоже? Эндрю усмехнулся и снова соединил их губы. Если это вообще было в человеческих силах, то потребности и отчаяния было ещё больше, чем раньше. Нил обхватил руками свои бёдра, стараясь ими не двигать, потому что Эндрю сказал, что ему пока нельзя прикасаться к нему. Эндрю сделал паузу, взглянув на руки Нила, прежде чем посмотреть ему прямо в глаза. Нил только улыбнулся, что было быстро стерто, когда Эндрю зажал нижнюю губу между зубами и скользнул языком внутрь. Нил издал тихий звук, потянувшись рукой, чтобы потереть свой и без того твёрдый член. Рука Эндрю метнулась вперёд, схватила его за запястье и подняла его над окном. Нил издал недовольный звук, который был очень похож на скулеж — он собирался выпрыгнуть из окна, когда вспомнит об этом позже, — недовольный тем, что трение исчезло. Он хотел, чтобы Эндрю заменил его, но прикосновения так и не последовало. Эндрю прервал поцелуй, другой рукой потирая припухшую и прокушенную нижнюю губу Нила. — Не надо. Откинься на спинку сиденья и наслаждайся. Позволь мне позаботиться о тебе, — Эндрю взял его за другое запястье и провел им вдоль другого запястья, удерживая его только одной рукой. Другая рука прошлась по его прессу, пока не достигла его болезненной эрекции. О, чёрт, о, чёрт, о, блядь — это — подождите — о боже, Нилу нужно было это прикосновение. Ему нужно было, чтобы Эндрю сделал именно то, что он сказал. — Да или нет? Чтобы я держал тебя и прикасался к тебе? — Да, и да, — он перевёл дыхание, — но ты можешь взять только одно мое запястье? Я не буду прикасаться к тебе, — ему было нужно это, ему нужно было почувствовать опору под своими пальцами. Нил также не хотел, чтобы у него случился приступ паники в тот момент, когда Эндрю дрочит ему. Его удерживали в машине далеко от дома. Это было непредсказуемо. Эндрю кивнул и отпустил одно из его запястий, направляя его руку к дверце машины. — Держи её здесь и никаких прикосновений. Ни ко мне, ни к себе. Дрожь пробежала по его спине, посылая приятное покалывание по всему телу. Нил подвинулся, наваливаясь всем весом на дверь, позволяя Эндрю толкать его дальше. Холодное стекло, которое давило ему на запястье, и горячие прикосновения к разгоряченному телу заставили его голову закружиться. Эндрю водил руками по телу Нила с раздражающей медлительностью, ощупывая каждую грань и изгиб. Это сводило Нила с ума. Он железной хваткой держался за кожаную обивку двери, пытаясь иметь что-то, что удерживало бы его на этом свете кроме этих ощущений. Эндрю, наконец, положил руку на член Нила, который был твёрдым всю поездку. Нил почувствовал, что умирает и воскресает всего лишь от нескольких поглаживаний сквозь шорты для бега. Его рука соскользнула с покрытой пятнами пота кожи, и Нил схватил первое, что попалось под руку. И это, благодаря его удивительной удаче, оказалось дверной ручкой. Кто бы мог подумать, что Эндрю не запер эту чертову дверь — уж точно не Нил. Дверь открылась, и Нил, быстро и без всякого изящества, с визгом вывалился наружу. Он закрыл глаза, ожидая резкой встречи своего тела с грунтовой дорогой, но крепкая рука метнулась вперёд и дёрнула его на себя. Дождь был настоящим ливнем, огромные капли просачивались сквозь его чёлку, заставляя её падать ему на глаза. Нил с трудом открыл глаза и посмотрел вниз, где он висел в двух дюймах от земли; затем он посмотрел на Эндрю сквозь волосы, почти ничего не видя, но всё ещё замечая, что его зрачки расширенные от недоверия. Это было как раз вовремя, чтобы понаблюдать за Эндрю, когда его футболка порвалась, и он с громким «уф» шлепнулся плашмя на задницу. Хм, возможно, Эллисон и Эндрю что-то заподозрили, когда сказали ему обновить гардероб — этот действительно был старым. Нил не мог удержаться от смеха над абсурдностью этой ситуации. Эндрю собирался показать Нилу все начала вселенной, когда Нил выпал из грёбаной машины, и Эндрю порвал ему футболку в процессе попытки спасти его. Теперь он сидел, распластав задницу, на грунтовой дороге, в порванной одежде, из-за дождя он выглядел так, словно на него вылили всю реку Миссисипи. Он закрыл лицо, которое никогда ещё не было таким красным, и рассмеялся; частично потому, что это было так чертовски глупо и смешно, частично потому, что ему было стыдно. Ух ты. Он действительно превзошел самого себя, ха. Разве удача Нила не так велика? Он услышал тихий, с придыханием смех где-то над собой. Он просочился сквозь пальцы, слегка приоткрыв рот при виде Эндрю — застывшего в позе, когда он протягивает руку, уголки его рта приподнимаются, и из него вырывается смешок. О… оу. — Ну разве ты не воплощение ловкости и грации? — Эндрю размышлял о нём, выходя на улицу под проливной дождь. Нил застонал, потирая лицо руками, как будто хотел отвлечься — что он и делает. Эндрю похлопал по руке, закрывавшей его лицо, убирая её в сторону, чтобы он мог посмотреть на красное лицо Нила. Чистая сила золотисто-орехового цвета, врезавшегося в ясную синеву Нила, заставила его вздрогнуть от внезапного жара, охватившего его тело. Эндрю был совершенно мокрый и, несомненно, замёрз, но не показывал этого. Чёрная футболка прилипла к его широкой груди и плечам. Сцена, разыгравшаяся перед Нилом — Эндрю, чертовски красивый, возвышающийся над распростертым Нилом, без костей от поцелуев, — была непристойной. Итак, действительно ли его можно винить за то, что он издал неопределимый высокий звук? Подождите, не отвечай на этот вопрос. Эндрю приподнял бровь, прежде чем присесть на корточки перед Нилом. Его взгляд скользнул вниз, туда, где была порвана его футболка. Он поднял голову, в его глазах был написан молчаливый вопрос; когда он получил желаемый ответ, Эндрю провёл пальцами по влажной коже, мурашки побежали по всей обнаженной груди и рукам. Эндрю промычал, переводя взгляд на его лицо. Нил вздрогнул, пытаясь справиться с пересохшим горлом. — Можно мне прикоснуться к тебе? Где? Ты можешь поцеловать меня? Мне нужно, чтобы ты поцеловал меня, да или нет? Эндрю фыркнул, ущипнув Нила за грудь, чтобы заставить его замолчать. — Я не знаю, а ты можешь? — Нил закатил глаза и заработал ещё один щипок. — Да, выше моих плеч, и да. Нил положил руку ему на шею, теребя и лаская мокрые волосы. Эндрю опустил взгляд на воспаленные от поцелуев губы Нила и наклонился, чуть коснувшись его губ. Яркая вспышка, за которой последовал раскат грома где-то слишком близко от них. Нил выпрыгнул из своей кожи, лихорадочно обшаривая глазами небо. — У человека может быть так много страхов, Джостен, — Эндрю склонил голову набок; его лицо и губы приблизились к лицу Нила. Он только улыбнулся, почувствовав блеск в его глазах, который, несомненно, заметил Эндрю. Эндрю наклонился, чтобы снова прижать их губы друг к другу, но Нил приложил к ним палец. Эндрю немедленно остановился, в миллионный раз за сегодняшний день вглядываясь в его лицо. Нил улыбнулся ему, заверяя, что всё в порядке и что он не перешел никаких границ. Он вспомнил безжалостное поддразнивание и дерзкую ухмылку Эндрю. Итак, в истинной манере Нила, Нил хотел быть маленьким говнюком и издеваться. — В твою игру могут играть двое, — легко сказал он, и улыбка его стала шире, когда он увидел интерес в этих горячих и обеспокоенных глазах. — Если ты думаешь, что ты единственный, у кого есть соблазнительный трюк в рукаве, ты ошибаешься. Нил выбрался из грязи, вскочил на ноги и предложил Эндрю руку, чтобы тот встал. Эндрю посмотрел на неё, прежде чем ухватиться и подтянуться. — Поймай меня, если сможешь, — Нил ухмыльнулся, прежде чем броситься в спринт. Вскоре после этого он услышал тяжёлые шаги позади себя. Он вспомнил, когда они делали это в последний раз — в игровом зале. Нил дразнил его, бегая задом наперёд, но это закончилось ужасно. Он споткнулся и врезался прямо в стену. Ах, какое смущение он испытал, просто вспомнив об этом. Когда это случилось, было ещё хуже. Он буквально хотел исчезнуть. Он подумал о том, чтобы повторить это снова — доверяя себе, чтобы снова не совершить ту же ошибку. Так он и сделал. Нил быстро повернулся, встретившись взглядом с Эндрю, который был не слишком далеко позади него. Он подумал, что Эндрю оценит небольшую отсылку к лазертагу — к их первому поцелую. Эндрю выглядел запыхавшимся, что было странно, потому что он был спортсменом. — Только не говори мне, что ты устал! Ты играешь в Экси! — Нил не мог удержаться, чтобы не поддразнить его. Эндрю прищурился, задыхаясь, выдавив из себя: — Заткнись. Нил ухмыльнулся шире от его неспособности придумать хорошее оскорбление, что разозлило Эндрю ещё больше. Он побежал быстрее, и Нил повернулся к нему спиной, не пропустив раздраженный голос, который приближался. — Я вратарь, мы не бегаем. Если я услышу от тебя ещё одно замечание о дурацком спорте с мячом, ты пойдёшь домой пешком. Смех клокотал в его груди, глаза широко раскрылись от чувства, которого он давно не испытывал — чистой радости и счастья. Он никогда не чувствовал себя таким живым. Беготня во время грозы, с его мокрого лица капает вода, а непокорные кудри торчат во все стороны; дикое дыхание, запах озона и свежего дождя. Итак, он смеялся, бегая вокруг дерева и перепрыгивая через ствол. Когда он оглянулся, на лице Эндрю было ошеломлённое выражение. Кончики его ушей и шея покраснели. Было ли это от холода? Или это было что-то ещё? Нил не знал, но что-то в нём надеялось, что это было «что-то ещё». Нил резко повернул налево, перепрыгнул через ручей и приземлился на главной дороге вниз. Он побежал по ней. Становилось всё труднее видеть, потому что ветер хлестал его по глазам дождём. Он оглянулся, чтобы посмотреть, где Эндрю. Приятная, головокружительная паника пробежала по его спине, когда он увидел Эндрю позади себя, тянущегося к его плечу. Писк и панический смех вырвались откуда-то из его живота. Он отметил, что было трудно дышать во время смеха и бега. Он увернулся от руки Эндрю и вернулся к обзорной площадке. Звуки шагов по мокрой земле, разбрызгивающих воду повсюду, когда они наступали в лужу, звенели у него в ушах. Наряду с его колотящимся сердцем, шумом дождя и неглубоким дыханием Эндрю. Нил подумал, что это был лучший звук, сразу после того, как Эндрю подавлял стоны и вздохи, когда Нил сделал с ним что-то правильное. Они остановились на приличном расстоянии друг от друга. Эндрю слегка согнулся, упираясь в колени, одаривая Нила либо убийственным взглядом, либо горячим и тяжёлым. Он был согласен с любым из них. Нил подпрыгивал, мышцы его ног приятно гудели. Вот каково на самом деле быть живым? «Быть живым и выживать — это не одно и то же», — однажды сказал Эндрю, когда Нил рассказывал ему о своём детстве. Сейчас он не мог не согласиться. — Что это, Миньярд? У тебя что, ноги так подкашиваются, что ты не можешь немного побегать? — Нил подшучивал над ним, его лицо болело от всех этих улыбок. Он подошёл к Эндрю, пританцовывая на расстоянии вытянутой руки каждый раз, когда Эндрю пытался схватить его. — Карма — сука, это вся та сладкая еда, которую ты съел. Кевин был бы так самодоволен, — Нил продолжил, ожидая, что Эндрю сорвётся и поймает его. По правде говоря, он хотел, чтобы Эндрю поймал его. Почему бы и нет? Когда он это сделает, Эндрю глупо поцелует его и превратит каждую мысль и мускул в кашу. Уверенный, что Эндрю будет хватать ртом воздух ещё несколько минут, Нил посмотрел на небо. Тёмно-серые облака всё ещё грохотали и кричали. Не прошло и секунды, как тяжелая и горячая масса врезалась в Нила, опрокинув их на землю. Он вскрикнул, падая. Его голова ударилась обо что-то мягкое и тёплое вместо холодной, грязной земли. Нил моргнул, дождь собрался на его ресницах, когда он посмотрел на едва заметную довольную улыбку Эндрю. Капли дождя упали с кончика его носа и прядей волос прямо на губы Нила. Он провёл по ним языком, смакуя всё, что прикосалось к Эндрю. Блондин проследил за его движением. Секундой позже Нил заметил, что рука Эндрю держит его за голову и шею, служа барьером между грязью и его волосами. Это приятно. Его руки лежали рядом с его головой. Эндрю схватил одну и поднес её к широкому плечу. Нил крепко сжал его, наслаждаясь теплом, которое они излучали. Эндрю скользнул пальцем по впадинке у него на затылке, массируя это место, заставляя Нила выгибаться от прикосновения. — Карма действительно сука, — сказал Эндрю, его ухмылка пропитала безразличный голос. Нил усмехнулся, закрыв глаза. — Действительно, — повторил он. Прошла минута, пока они лежали так — тело Эндрю лежало на нём. Нил оплакивал потерю тепла, когда Эндрю отстранился и встал. Настала его очередь протянуть руку Нилу. Чувство дежавю охватило его, когда он встал. Они подошли к машине Эндрю, когда он толкнул Нила на капот. Нил поймал гладкую поверхность пальцами. — Что я получу теперь, когда поймал тебя? — спросил он приглушённым, низким голосом, который разжёг огонь глубоко в животе Нила. — Всё, что захочешь, — он облизал губы, пытаясь унять ощущение сухости на них и в горле, несмотря на все капли дождя. Они горели от холодного воздуха, который он глотал; и то, что он был заведён, этому не помогло. — Разве это не опасно? — Эндрю шагнул к нему ближе, прижимая Нила к Мазерати так, что их тела соприкасались. Нил покраснел, когда почувствовал, как что-то твёрдое прижалось к его бедру. — Даёшь мне всю эту свободу делать с тобой всё, что я захочу. — Возможно, — задумчиво произнёс Нил, — но ты не такой страшный, как тебе кажется. По крайней мере, не для меня. Я верю, что ты не сделаешь чего-то, что мне не понравится, — он констатировал это как факт, чувствуя, как его глаза смотрят на Эндрю с яростной преданностью и доверием. В глазах Эндрю промелькнуло мрачное выражение, светлые волосы в какой-то степени скрывали его. — Садись в машину, — скомандовал он, и Нил бросился повиноваться. Он потянулся к ручке передней двери, когда Эндрю схватил его за запястье, направляя немного в сторону. — Заднее сиденье. — Оу. — Оу, — передразнил Эндрю. Нил открыл двери и забрался на сиденье, с его одежды повсюду капало. Он посмотрел на Эндрю, чтобы увидеть реакцию на то, что он намочил кожу, но убийственное намерение сменилось по-настоящему возбужденным выражением лица. Он просто втолкнул его внутрь, закатив глаза. — Снять футболку, да или нет? — за вопросом последовало «да». Футболка была брошена куда-то, вероятно, на приборную панель. Нил заметил, как холодный воздух, ворвавшийся в кабину от того что они только что заползли сюда, заставил его кожу покрыться мурашками, желая хоть какого-то тепла, чтобы согреть его. — Могу я прикоснуться к твоей груди? — Да. Тепло распространялось везде, где Эндрю прикасался к нему. Руки поглаживали каждый дюйм, каждый шрам с таким вниманием и лёгкостью. Эндрю провёл большим пальцем по соску, заставив Нила ахнуть и вздрогнуть. Нил хотел прикоснуться; кончики его пальцев постоянно пропускали электрический ток. Он хотел почувствовать твёрдую грудь Эндрю, его сильные руки, которые не раз поддерживали его. Нил сказал ему об этом почти отчаянным голосом. Эндрю только нахмурился, прикрыв рот. Его шея снова покраснела. Значит, это действительно было «что-то ещё». — Не ниже моего живота. Нил нерешительно протянул руку, прежде чем положить её на одетую грудь Эндрю. Сила того, что это было реально, выбила из него каждую молекулу кислорода. Он едва расслышал своё слабое «ох» из-за крови, хлынувшей повсюду, особенно в его член. Дрожь, которую выпустил Эндрю, пронзила всё в Ниле. Нил провёл кончиками пальцев по его груди, по сильным рукам, где Эндрю разминал мышцы. Он огладил их ладонью, обнаружив, что кожа там горячая, несмотря на то, что несколько минут назад они были под дождём. Он сглотнул, уставившись любопытными и восхищёнными глазами на тело Эндрю. Чёрт, он действительно выглядел красивым, горячим, великолепным и просто таким правильным. Нил никогда не чувствовал себя так, когда смотрел на других. Блядь, блядь. Он сходил с ума. Боясь сильно надавить или причинить Эндрю дискомфорт, он старался, чтобы его прикосновения были осторожными, когда проводил ими вниз по его прессу. Он мог видеть под тканью, что его тело было подтянутыми и крепкими, не совсем очерченными, но в этом и не было необходимости. Эндрю был сильным, ему не нужно было это доказывать. Его руки и плечи давали достаточно представления о том, как он мог прижимать его к стене, пока… Эндрю схватил его за запястье с такой силой, что ломило кости, его грудь вздымалась всё быстрее. Нил замер, всё в нём замерло. Он сделал что-то не так? Должно быть, он, Эндрю в порядке? Чёрт, как он не… — Если собираешься дотронуться, сделай это твёрже, — он посмотрел на Нила, вероятно, почувствовав охватившую его панику. Он щёлкнул пальцами. — Это слишком легко. Облегчение затопило его чувства, когда он кивнул. Секундой позже он слегка улыбнулся и приподнял бровь. — Прости. Я не знал, что ты боишься щекотки. Эндрю бросил на него злобный взгляд: — Нет. — Всё в порядке, если ты… э–э… если так и есть, — Эндрю ущипнул его за сосок, посылая волну удовольствия до самых кончиков пальцев ног. — Мудак, — пробормотал он. — Ты собираешься прикоснуться ко мне, или тебе нужна карта и указания? — Эндрю насмехался над ним. — Очень тактично с твоей стороны, — Нил пошевелил пальцами, когда Эндрю ослабил смертельную хватку. — Да или нет? — Да. Теперь он делал свои прикосновения твёрже и увереннее, проводя пальцами по коже Эндрю. Постоянный контакт, даже если ему мешала мокрая футболка Эндрю, посылал ленивые мурашки удовольствия по его телу. Нил продолжал смотреть на выражение лица Эндрю, впитывая его абсолютную красоту. Его челюсть была сжата так сильно, что Нилу показалось, что он слышит скрежет зубов. Его светлые волосы были зачесаны назад, упрямая прядь прилипла к левому виску. Карие глаза утонули в темноте его радужки, выражение застряло между удовольствием и голодом. О чёрт. Может ли вселенная хоть раз сжалиться над Нилом? Он провёл рукой там, где должен был быть сосок Эндрю, надавливая на него. Тихий стон сорвался с его губ. Нил хотел утонуть в этом. Он сделал это. Он заставил Эндрю чувствовать себя достаточно хорошо и комфортно, чтобы показать это. Эндрю решил, что с него хватит, и снова взял контроль в свои руки, когда наклонился и прикусил губы Нила, задавая вопрос «да или нет». Он действительно целовал его, пока всё не исчезло, пока всё остальное не стало недостойным его внимания. Всё было потрясающе. Зубы касались его губ, язык ласкал и завладевал каждой частичкой его рта; рука покоилась на его бедре, в то время как другая играла с краем его шорт. Они задрались так сильно, что Эндрю без труда провёл пальцами прямо по складке, где его нога соприкасалась с промежностью. Нил умолял его прикоснуться к нему там, где нужда привышала здравый смысл, где он был болезненно твёрдым, но Эндрю не подчинился. Он просто шикнул на него, играя с его телом и придавая ему форму, как будто оно таяло. Нил не был так уверен, что это не так. Он всё ещё держал одну руку на груди Эндрю, в то время как другой теребил и играл с его волосами. Внимание, которое Эндрю уделял его шрамам, было более чем приятным. Его осторожные пальцы и язык касались каждого из них, как будто он хотел сохранить их в своей памяти. Нил чувствовал себя нуждающимся и задыхался, не привыкший к тому, чтобы его так дразнили. Ему это нравилось. Смущающе сильно. Его кожа приятно горела. Всё, что Эндрю делал с ним, всегда было приятным. Всё в Эндрю было приятным. — Мои пальцы в тебе, да или нет? У Нила пересохло в горле, желание жарко вспыхнуло внутри. В последний раз, когда Эндрю делал это с ним, ему показалось, что всё его тело ожило и по нему пробежали мурашки удовольствия. Нил не смог сдержать низкий стон, сорвавшийся с его губ. Он бы не признался в этом, но продолжал думать о той ночи. Он также не признался бы, что пробовал это сам. Он был лишь немного разочарован тем, что ощущения были другими. Но тот факт, что только Эндрю обладал такой властью над ним; что только Эндрю может заставить его чувствовать себя так хорошо, вызывало у него тепло в груди. На самом деле, он мог бы признаться в этом Эндрю, если бы был достаточно возбуждён. Прямо сейчас он сделал бы практически всё, что угодно, если бы Эндрю этого захотел. Он не думает, что блондин был бы против. — Да, да, сделай это, Эндрю, ты мне нужен… — слова не шли у него с языка, путались, потому что ничто не могло сравниться с явным желанием и похотью, которые охватили его. Эндрю, казалось, всё понял — он всегда понимал, — потому что протянул руку куда-то вперёд, чтобы взять смазку. Если бы Нил был в правильном настроении, когда слова давались ему лучше, он бы подразнил Эндрю за то, что он подготовлен и так уверен в себе. Однако прямо сейчас он воспринимал это только как чудо. Он откинул голову на гладкое кожаное сиденье при первом прикосновении холодных пальцев Эндрю к его входу. То, как осторожные пальцы проникли внутрь, исследуя и поглаживая, потрясло Нила до глубины души. Эндрю остановился, убирая руку, что заставило Нила скорчиться от потери прикосновения. — Ты трогал себя? При этих словах Нил застыл, прикрыв глаза рукой, чтобы скрыть лицо. Он застонал, смущённый тем, что Эндрю узнал. — Нет, Нил, — Эндрю потер пальцами его предплечье. — Дай мне видеть тебя. Посмотри на меня. Нил высунулся из-под руки и посмотрел Эндрю в лицо, ожидая реакции, но получил совершенно другую. Эндрю выглядел так, словно хотел поглотить Нила, прикоснуться к нему и очертить его. О, так ему… понравилось? — Тебе… нравится? — спросил Нил, позволяя своей руке медленно и мягко опуститься на сиденье. Эндрю медленно кивнул, успокаивающе поглаживая себя по бедру. — Всё ещё да? — он проверил, прежде чем снова начать двигать пальцами. Он сложил их ножницами, двигаясь так, как нравилось Нилу. — Ну так? — Эндрю продолжил, когда Нил посмотрел на него в замешательстве. — Ты трогал себя? Нил прерывисто выдохнул, чувствуя, как жар распространяется по всей нижней части тела. Это было похоже на лесной пожар, когда он начался — спасения не будет. Но почему-то это совсем не казалось опасным. Потому что это Эндрю, — сказал он себе. — Да. Эндрю поцеловал его в щеку, добавляя третий палец. Всё тело Нила затряслось, удовольствие стало головокружительным. — О чём ты думал? — он прикусил горло Нила, погружая в него пальцы в быстром темпе. — Или, лучше спросить, о ком ты думал, когда делал это? Нил застонал, держа Эндрю за волосы — толкая и оттягивая их то ближе, то дальше. Он не уверен, хотел ли он, чтобы Эндрю был как можно ближе или подальше от его обжигающе горячей кожи. Хотя ответ очевиден. — Могу я с-сказать тебе? — спросил он, не уверенный, что это будет уместно. — Да. Всё, что угодно, — заверил его Эндрю, посасывая местечко у него за ухом. — Я думал о тебе, только о тебе, о боже, — бормотал Нил, запуская другую руку в волосы Эндрю. Они были такими мягкими — почему они были такими мягкими? — Неужели? — спросил Эндрю болезненно возбуждённым голосом. — Ты представлял, что это были мои пальцы? Трахают тебя вот так? — как будто подчёркивая свои слова, он нашёл какую-то точку, что послало волны удовольствия по всему его существу. Непристойный звук, вероятно, принадлежал ему. Нил никогда не слышал себя таким. — Или ты представлял, что это было что-то другое от меня? Например, мой член, — глаза Нила закатились к затылку, пальцы ног подогнулись от волн чистого блаженства, которые безжалостно прокатывались по нему. Темп был звериный, Эндрю установил его так, что Нил оказался на высоте шести миль в воздушном пространстве и подобрался слишком близко к краю. — Эндрю, — выдохнул он, желая, нуждаясь, умоляя о чём-то, чего он не знал. Он только знал, что должен это получить. С уважением, конечно. — Расскажи мне, как ты это сделал. Тебе понравилось? Нил сглотнул, его пальцы дрожали там, где они вцепились в волосы Эндрю. — Я представил твои пальцы, делающие всё правильно — о боже, Эндрю — ах, прямо сейчас мне нравится, — он хватал ртом воздух. Ему казалось, что он тонет, и он не испытывал ненависти к этому чувству, если оно было связано с Эндрю. — Но это н-не было похоже. Лучше, когда ты это делаешь, всё становится лучше, когда ты это делаешь. Эндрю позволил ему выговориться, позволил ему извергать слова и фразы, которые вообще не имели смысла. — Это только ты, только ты — блядство, о боже… — Осторожнее, кто-нибудь может подумать, что ты молишься, если будешь продолжать это повторять, — поддразнил Эндрю, прижимаясь губами к груди Нила. — Моё имя. Скажи его вместо этого, — Нил видел повсюду чёрные точки и белые звёздочки. Его кожа была покрыта слоями пота. — Эндрю, Эндрю, я… — он повторял его имя, как молитву. — Ты думаешь, ты сможешь так кончить? — О чёрт, о блядь — да. Приливная волна, которая грозила перелиться через огромную огненную стену желания, нуждаясь лишь в лёгком толчке. Он хотел, чтобы Эндрю опрокинул его, заставил его… — Эндрю, мне нужно… — умолял он, его собственные руки безжизненно скользили по бокам. В его теле всё расслабилось; всё сводилось только к ощущению дрожи и отупляющего чувства удовольствия. Он, чёрт возьми, сделал бы что угодно, чтобы чувствовать это снова и снова. — Скажи мне, что тебе нужно, Нил, и я дам это тебе. — Позволь мне кончить, заставь меня кончить — мне нужно — я хочу этого, Эндрю. Эндрю склонился над ним, прижимая их тела друг к другу, как будто они снова оказались под дождём. Он поцеловал его в губы, бормоча похвалу, которая только заставила его кончить быстрее. С последним движением пальцев, нацеленными прямо в простату, Нил кончил, с его губ сорвалось имя Эндрю. Разряд по всему телу, который он получил, заставил его почувствовать, что он находится на другом уровне существования. Слова, сорвавшиеся с его языка, были откровенно грязными. Нил и не подозревал, что способен их произнести. Ему пришлось поморгаться, чтобы прогнать туман, застилавший всё его сознание и чувства. Его кожа была гиперчувствительной, реагируя на каждое прикосновение и дыхание, которые отражались на ней. Эндрю провёл по его животу грубым большим пальцем, другой рукой приглаживая волосы на затылке. Он говорил, как у Нила всё получилось, как хорошо он себя чувствовал. Нил спрятал эти похвалы где-то в глубине своего сердца. Где-то в промежутке между возбуждением, вызванным удовольствием, он спросил Эндрю, может ли он прикоснуться к нему; когда Эндрю сказал «да», Нил продолжал держать его за запястье, пока снова не почувствовал себя настоящим. — Ты в порядке? — спросил Эндрю, вытирая живот влажной салфеткой, которая каким-то образом материализовалась из воздуха. Насколько хорошо Эндрю трахнул его, чтобы Нил был настолько полностью дезориентирован? Нил хрипло выдохнул «да», сосредоточившись на руке в своих волосах. Он посмотрел на твёрдый член Эндрю, который был нетронутым и забытым. Он так хорошо контролировал своё собственное желание, что Нилу захотелось увидеть, как это меняется — увидеть, как он отпускает его и наслаждается. Он хотел вернуть то же самое, что Эндрю дал ему. — Ты хочешь? Могу я… для тебя? — он издал разочарованный звук. Слова всё ещё давались ему с трудом. Эндрю, казалось, следил за ходом его мыслей. Он посмотрел на Нила с задумчивым выражением, переполненный апатией. Но теперь Нил видел Эндрю лучше, поэтому он знал, что Эндрю взвешивает свои готовность и комфорт. Нил терпеливо ждал, не спуская глаз с лица Эндрю и не уклоняясь от его пристального взгляда. Эндрю медленно кивнул. — Да. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил Нил, полагая, что Эндрю будет легче предложить что-то, что его устроит. Он промычал, крепче вцепившись в рыжие волосы. — Я… — взгляд Эндрю упал на его губы, и, казалось, он не мог от них оторваться. Нил почувствовал, что его бросило в жар; он облизал нижнюю губу частично из-за внезапной волны нервозности, а частично потому, что хотел посмотреть на реакцию. Его карие глаза проследили за движением, когда он сглотнул, говоря, но всё ещё не глядя ему в глаза, что было более чем нормально. Нил тоже переключался между наблюдением за движением его горла, когда он сглатывал, и этими сосредоточенными глазами. — Твой мм… твоя рука это хорошо. Он звучал блядски разбитым. Нил кивнул, прошептав тихое «да». Эндрю потянул его за волосы, прежде чем отпустить, сдвигая их так, чтобы он сидел на сиденье, а Нил оказался в пространстве между его раздвинутыми ногами и выдвинутым вперёд передним сиденьем. Он позволял манипулировать собой, позволял расположить себя так, как хотел Эндрю. — Да или нет? Мы можем остановиться в любое время, — напомнил ему Нил, возвращая предложение, которое Эндрю всегда делал ему, когда они что-то делали. — Это да. Не прикасайся ко мне больше нигде, — он схватил Нила за запястье, рука слегка дрожала. Он сильно сжал её, затем ослабил хватку и направил к застёгнутым джинсам. Нил осторожно провёл по ним пальцами, один раз, Эндрю всё ещё держал его за запястье. Его глаза на секунду закрылись, прежде чем он заставил их открыться. Его голос был хриплым, когда он заговорил. — Ты знаешь, как работают молнии на джинсах? Нил одарил его зубастой улыбкой. — Я не знаю, я живу в спортивках и шортах. Кроме того, ты первый парень, которому я собираюсь расстегнуть штаны. Эндрю усмехнулся. Нил потянулся к молнии и с удовлетворенным звуком потянул её вниз. Эндрю отпустил его руку, отведя её в сторону, приподнялся и приспустил джинсы на несколько дюймов — едва до начала внутренней поверхности бёдер, но ровно настолько, чтобы было место для движений. Не снимая черных боксеров, он снова схватил Нила за запястье и удержал его. Нил поднял глаза на Эндрю и задержал их на мгновение. — Веди меня, — сказал он, посмотрев на Эндрю. Блондин выдохнул, поднося руку Нила к своему члену, который напрягся под тканью. Он накрыл его ладонью, слегка сжав. Нил не сводил глаз с Эндрю, чтобы убедиться, что то, что он делает, нормально, и потому что он хотел увидеть эти микрореакции. Он хотел увидеть, как напряжение спадает, а желание отражается на его лице всего лишь от прикосновения пальцев. Бёдра Эндрю дёрнулись вперёд, и Нил сильнее сжал его член. Рука, держащая его запястье, слегка задрожала. — Не дразни, — предупредил он. — Это называется «прелюдия», Эндрю, и я знаю, что ты в этом очень сведущ. Эндрю отдернул запястье от ощущения его твердости, направляя руку к поясу. Он взглянул на Эндрю один раз, прежде чем погрузить пальцы под неё, лаская кожу. Мышцы Эндрю и живот напряглись, и Нил вспомнил, что он боится щекотки. Эндрю убил бы его, если бы узнал, что он так думает. Он уже слышал его задумчивый голос, отрицающий это. По реакции Эндрю Нил понял, что ему не понравилось поддразнивание, и он, конечно, не хотел делать то, что не нравилось Эндрю; поэтому он не стал валять дурака — хотя ему хотелось ласкать каждый дюйм Эндрю, почувствовать эту тёплую, гладкую кожу под кончиками пальцев; чёрт, он надеялся, что Эндрю однажды позволит ему когда–нибудь… — и медленно обхватил пальцами его член по всей длине. Он скользнул ими вверх и вниз, сначала нерешительно. — Вот так? — прошептал он, наблюдая за Эндрю сквозь ресницы. Эндрю снова откинул голову назад и почти агрессивно прикусил губу. Он смотрел на Нила сверху вниз, его зрачки почти поглотили радужную оболочку, его шея покраснела. — Сожми немного сильнее. Нил сдержал самодовольное «Твое желание для меня закон», когда он поправил захват. Он провёл рукой вниз по члену Эндрю, сжал его, когда добрался до основания, сосредоточившись на том, чтобы запомнить отсутствующее выражение лица Эндрю. — Это хорошо, — выдохнул он. — Должен ли я использовать смазку? — было немного суховато, и он хотел, чтобы Эндрю это понравилось. Эндрю кивнул, хватая наполовину использованную бутылку, стоявшую рядом с ним. Он открутил крышку большим пальцем и позволил жидкости стекать на него. Нил не мог отвести глаз, когда они проследили за ним. Стон застрял где-то в глубине его горла, там, где почти прозрачная жидкость стекала по твердому члену Эндрю. Чёрт, у него пересохло во рту, и он решил, что, возможно, сможет вспомнить этот момент ночью. Он взял себя в руки и заставил снова посмотреть на Эндрю, не уверенный, что его разинутый рот, явно красные щёки и широко раскрытые глаза были подходящей реакцией. Эндрю прищурился, его член ещё больше затвердел под рукой Нила. Он выглядел по-настоящему возбуждённым, и Нил не был уверен, есть ли способ помешать его глазам расшириться ещё больше. — Ты как рыба. Закрой свой чёртов рот, — прокомментировал он. — Однако, сексуальная рыба, — сказал Нил и пошевелил бровями, как только вспомнил ах, да, слова, мы используем их для общения. — Смазка расстекается по моим любимым джинсам. Ты собираешься что-нибудь с этим делать? — Эндрю усмехнулся, выглядя так, словно не был уверен, хочет ли он убить его или засунуть свой член в глотку Нила. Нила бы полностью усторил второй вариант. Он повёл рукой вверх и размазал смазку по всему члену, одновременно опуская руку вниз. Скольжение было более плавным, что позволило ему набрать темп. Он пробно прикоснулся большим пальцем головки и заработал громкий вздох и дрожь сильных бёдер под ним. — Это хорошо? — спросил Нил, снова проводя пальцем по нему, когда Эндрю выдохнул тихое, прерывистое «да». Нил проследил вену возле головки, его взгляд на секунду опустился вниз, прежде чем он остановил его на выражении лица Эндрю. Он был полон решимости не смотреть, зная, что Эндрю не давал на это разрешение. Он был доволен, наблюдая, как румянец заливает его щёки, потому что был уверен, что нет ничего красивее этого. Эндрю поймал его взгляд и облизнул губу. — Ты можешь немного понаблюдать. Темп Нила замедлился, сердце подпрыгнуло в грудной клетке. Он кивнул и позволил своим глазам насладиться тем, как его рука ласкает член Эндрю. Он думает, что, возможно, он понимал Эндрю и то, как он наблюдал за Нилом в такие моменты. Это вызывало привыкание. Он почувствовал, что Эндрю был близко, потому что его бёдра напряглись, рука, всё ещё удерживающая запястье Нила, сжалась почти болезненно, а глаза стали чаще закрываться. Нил сделал всё, что, как он узнал, нравилось Эндрю, и удвоил темп, молча уговаривая Эндрю отпустить себя и расслабиться. Он не ожидал, что Эндрю отдернет руку от члена и уберет её, когда он задыхался, как дикий зверь. Нил застыл, не понимая, что произошло и почему. Он вперил взгляд в лицо Эндрю, пытаясь понять, в чём дело. Блондин тяжело дышал, его горло напряглось, когда он сглотнул. — Я… я хочу, чтобы ты использовал свой рот. Мне интересно, на что способны эти губы. Нил моргнул, уверенный, что жар, разгорающийся у него в животе, не должен проявиться так скоро. Он немного поежился, пытаясь избавиться от чувства, которое он стал называть желанием. Его мозг перегрелся, в голове не осталось ни одной мысли, кроме громкого и ясного «да». Если бы там было что-то ещё, то, вероятно, это был бы мигающий знак «система отключена». — Блядь, я определённо могу тебе показать. Эндрю одарил его полуулыбкой. — Не прикасайся ко мне нигде, — он держал запястья Нила по обе стороны от своих бёдер, его хватка была немного слишком сильной, но Нил не возражал. От этих ограничений в виде его рук по спине Нила пробежала дрожь. — Я хочу, чтобы твой рот работал только с моим членом, — Нил почувствовал, что краснеет от грязных слов, которыми Эндрю осыпал его. Нил закрыл глаза, тихо пробормотав: — Ебать. — Действительно. Продолжай, — Эндрю был безжалостен к своим вопиющим словам. — Направишь меня? — он неловко усмехнулся, не совсем уверенный в том, как доставить ему удовольствие. Нил и близко не так искусен в этом, как Эндрю. Он озвучил это Эндрю, который только кивнул. — Оближи от кончика до основания, — проинструктировал его он. О, вау. О, чёрт. Нил наклонился вперёд и сделал это, подняв глаза, чтобы увидеть его реакцию. Когда Эндрю вздрогнул, Нил повторил это. Он хотел увидеть, как он снова задрожит. В этом было что-то такое, от чего сердце Нила учащенно забилось, а голова закружилась. — Возьми головку в рот, — Нил несколько раз дразняще лизнул его, прежде чем накрыть своим ртом. Он наклонил голову, посасывая так, что его щёки втянулись. Он пытался копировать действия и трюки Эндрю по памяти небрежными, беспорядочными, восторженными движениями. Техника определённо была неправильной, но кто мог его винить? Он буквально сходил с ума от удовлетворения, когда Эндрю отсосал ему — он не может вспомнить это правильно. Эндрю пока не жаловался, так что, по крайней мере, он должен выполнять достойную работу. — Опустись немного ниже, и не… не заходи слишком далеко, иначе задохнешься, — его дыхание становилось громче и тяжелее. Нил напевал вокруг него, широко открывая рот и пытаясь взять член Эндрю так глубоко, как только мог. Он не мог вместить его полностью, его пальцы дёргались там, где Эндрю держал его за руки. — Не слишком глубоко и следи за зубами, — сказал он ему с одобрением в голосе. — Теперь пососи, используй язык и губы. Нил облизал нижнюю часть головки, двигая губами и челюстью. У него был устойчивый ритм, он работал с членом, расслабляя горло. Эндрю выругался себе под нос. Его бёдра задрожали, и он оставался напряжённым, пока сдерживал себя. Нил поднял глаза и увидел, как поднимается и опускается его грудь, уши горят румяным оттенком, потому что он такой немного жадный. Тяжёлые карие глаза Эндрю удерживают взгляд Нила. Всё его лицо и шея были розового цвета, отчего кожа казалась горячей на ощупь. По крайней мере, Нил так себе это представлял. Маска апатии начала медленно, но верно трескаться, и Нил захотел увидеть это собственными глазами. Он поддерживал зрительный контакт, опускаясь всё ниже, пытаясь засунуть член себе в глотку, как это делал Эндрю. Он поперхнулся, его глаза наполнились слезами. Эндрю отпустил левое запястье и схватил Нила за волосы, чтобы приподнять его, его член выскользнул. Нил закашлялся, слюна потекла по подбородку. — Я говорил тебе не принимать слишком сильно, я знал, что это может случиться, — Эндрю сказал ему резкие слова, но то, как он потер голову Нила, выдало его. Нил кивнул, бросив взгляд на член Эндрю, который был всего в дюйме от его губ. Он почти почувствовал себя глупцом из–за того, как его глаза сфокусировались на нём — влажном от его слюны. Может ли секс сделать тебя глупым? Эндрю уловил суть. — Что ты хочешь сделать? Скажи мне, и я проведу тебя. — Я хочу взять тебя в рот, — слова дались легче, чем он предполагал. Эндрю кивнул, оба проверили согласие друг друга, прежде чем рот Нила снова опустился на его член. — Руки за спину и не прикасаться, — Эндрю подчеркнул последние два слова, и Нил немедленно убрал их, впившись пальцами в ладонь. Эндрю запустил обе руки в волосы Нила, для пробы дернув их, прежде чем вздохнуть. — Полностью расслабь горло и челюсть. Медленно опускайся глубже. Нил издал звук согласия, который перешёл в вибрацию. Он сделал, как было сказано; его челюсть и горло расслабились, когда он взял член глубже. Его горло чесалось и ощущалось странно, но в хорошем смысле. Когда член, наконец, коснулся стенки горла, реакция Нила не была бурной, как раньше. Он застонал вокруг него, скользя им внутрь и наружу. Сдавленный звук, который Эндрю издал, подстегнул его сделать это ещё раз. Нил работал челюстью, останавливаясь передохнуть каждый раз, когда Эндрю замечал, что это необходимо, и оттаскивал его. Нил был в процессе втягивания щёк, когда бёдра Эндрю дёрнулись вперёд. Его горло сжалось, глаза немного расширились от удивления и ощущений. Ну, это чувствовалось… хорошо. — Чёрт, извини, — Эндрю тяжело выдохнул, пальцы дрожали в мягких и влажных кудрях Нила. — Ты можешь сделать это, если хочешь, — Нил вытащил член и посмотрел на Эндрю из-под ресниц. — Что делать, если я захочу? — Эндрю не соглашался, ему нужно было, чтобы Нил сказал и подтвердил, что он знает, на что соглашается. — Ты можешь… толкнуться, если хочешь, — он тихо добавил после секундного раздумья. — Мне понравилось. Эндрю громко выдохнул, откидывая голову на кожаный подголовник. Он на секунду закрыл глаза, на мгновение запустил пальцы в рыжие кудри и опустил голову Нила вниз. В третий раз расслабиться и впустить Эндрю глубоко в рот стало легче. После секундного молчания Эндрю медленно приподнял бёдра навстречу рту Нила. Пульс Нила участился, горло немного замерло, прежде чем сжаться вокруг него. Он заставил его расслабиться и повторить, пока Эндрю продолжает свои движения. Его руки дрожали там, где он их сжимал, глаза были немного влажными. — Ты так хорошо справляешься, чёрт возьми, Нил. Толчки стали увереннее, набирая скорость и точность, но всё ещё оставаясь осторожными. Нил был неподвижным, почти расслабленным, чтобы Эндрю мог делать то, что он хотел. Ощущение было возбуждающим, и Нил не мог удержаться, чтобы не стонать и тихо напевать в такт напряженному дыханию Эндрю. Его лёгкие горели и болели, но ему было всё равно. Нил метался между тем, чтобы закрыть глаза, и тем, чтобы поднять взгляд на Эндрю, чтобы увидеть, что тщательно и решительно созданный контроль и безразличие ослабевают. — Я близко, — Эндрю пробормотал вскоре после этого, и Нил был почти удивлён тем, как долго он продержался. Он потянул Нила за волосы почти болезненно, посылая искры боли по его рукам и позвоночнику, где они смешивались и превращались в ленивое удовлетворение. — Я хочу этого, — его губы оторвались от Эндрю, чтобы поспешно произнести это, прежде чем они снова опустились вниз. Эндрю застонал, его бёдра задвигались, а хватка усилилась. После того, как шум затих где-то в груди, его бёдра дёрнулись ещё раз, прежде чем что-то горячее попало в горло Нила. Нил сглотнул, не слишком морщась, терпеливо ожидая, пока Эндрю успокоится от кайфа; слегка посасывая его, прежде чем Эндрю оттолкнул его лицо. Он облизал губы, вытирая свою слюну, смешанную со спермой, и размазывая её по своим шортам для бега. Эндрю застегнул молнию на джинсах и посмотрел на Нила. Он был абсолютно разбит, его глаза были затуманены, а зрачки всё ещё оставались в основном чёрными. Мышцы под его футболкой напряглись, когда он резко выдохнул. Через минуту или около того, когда они смотрели друг на друга, Нил заговорил грубым, как гравий, голосом: — Хорошо? Это была отсылка на первый раз, когда Эндрю дотронулся до него. Эндрю заметил значение, прежде чем закатить глаза. — Хорошо. Ты? — Отлично, — сказал Нил с ухмылкой, и Эндрю отодвинул его лицо.