На Когараши всё ещё идёт дождь?

– Давно не виделись, экипаж Звёздного Экспресса. Голограмма Кафки ведёт себя на Экспрессе так, словно находится тут лично. Спокойно прохаживается по общему вагону, стучит пальцами по столику, поочерёдно задерживая взгляд на всех пассажирах. Каждому достаётся какая-то особенная эмоция, и каждый не до конца уверен, что смог понять её правильно. Стелла подаётся вперёд, в её глазах – напряжённое узнавание; и улыбка Кафки кажется ей понимающей. Март 7 напряглась, следя за каждым движением голограммы, и ей каждое это движение кажется угрозой. Вельт непонимающе хмурится, ему улыбка Кафки кажется издевательской, он ждёт подвоха – но не опасности. Химеко упрямо отводит глаза, и ей Кафка дарит слегка грустную – показалось? – и гораздо более долгую усмешку, чем остальным. Кафка оглядывает Звёздный Экспресс, чуть щурится – она здесь впервые, ай-ай, Химеко, могла бы и пригласить – оценивает обстановку. Ей спешить некуда – время, выданное ей сценарием, она намеревается использовать полностью. – Ты передаёшь сообщение на Звёздный Экспресс, – Элио всегда говорит о будущем как о настоящем, Кафка к этому привыкла за долгие годы. – О трагедии со Стеллароном на Лофу Сяньчжоу. Она случается незадолго до этого. – Почему я? – спрашивает Кафка, кивая на Блэйда, который занял привычную позу, в углу в обнимку с мечом. Глупый вопрос – Блэйдику не стоит тревожить свои воспоминания встречей со старым другом; Серебряный Волк слишком занята своей новой игрой, она половину забудет, а Сэм… Скажем так, не каждый готов доверять огромному роботу. Глупый вопрос – но в сердце Кафки всё равно скребётся что-то неприятное, непонятное; то же самое чувство, которое появилось, когда Элио посвятил её в ту часть сценария, что принадлежит Звёздному Экспрессу. В конце концов, именно тогда она узнала имена экипажа. Химеко сама не понимает, что её так волнует при взгляде на Кафку. Девушка с зонтом, которая ведёт себя так, словно она у себя дома – она видела её лицо на ориентировках, она слышала о ней в выпусках трансляций КММ, в конце концов, каждый здесь прекрасно знает Кафку!.. И всё же что-то в ней словно неправильно; она похожа на недостающий кусок паззла, она словно выбивается из общей картины, она должна быть где-то ещё… Конечно, должна, мысленно парирует Химеко самой себе, где угодно, только не на Экспрессе. Кафка проходится по вагону, рассматривая каждого. Забавно – здесь уже два человека, которых она хорошо знает, забыли про роль Кафки в своей жизни. Девочка-Стелларон, бесценный подарок Элио Звёздному Экспрессу; и Химеко, странная страница в жизни самой Кафки, страница, которую она хотела бы давным-давно перелистнуть. Они не виделись всего пару лет – но Химеко выглядит совсем другой. Старше, спокойнее, более собранной – неудивительно, она теперь в ответе за целый детский сад, а что у неё было тогда? Старый друг и совершенная, неизвестная пустота? Интересно, думает Кафка, эта новая Химеко могла бы пережить то, что случилось с Альберо? – Нет нужды представляться, Охотница за Стелларонами, – Химеко поджимает губы, и Кафка одобрительно смеётся, оборачиваясь к ней, выглядывая из-под зонта. Рада ли она сама вести эту игру? Рада ли она снова видеть Химеко? Знала ли она, что однажды сценарий Элио их сведёт снова? Разумеется, думает Кафка, даря Химеко самую очаровательную из своих улыбок, она знала. Знала – потому что долгая жизнь рядом с тем, кто предвидит, просчитывает, моделирует будущее, не может не оставить свой отпечаток хотя бы в виде хорошей интуиции. Знала – потому что хотела в это верить. Но вслух, конечно, Кафка говорит совсем не это. – Химеко, – тянет она, протягивая руку так, словно хочет коснуться её лица; Химеко на мгновение застывает, она совершенно точно уже слышала своё имя этим голосом, но где она могла его слышать? Почему она ждала, что пальцы в лиловых перчатках проведут линию по её подбородку, перехватят за скулы? – Верно? – Прошу прощения, что помешала вашему маленькому собранию, – Кафка отворачивается, и чувствует спиной взгляд янтарных глаз Химеко. Она говорит всё то, что должна сказать по сценарию Элио; говорит ровно то, что написано в её роли, и не отклоняется ни на миг. Элио любит поворчать, что она вечно встревает с импровизацией; так вот, здесь он может быть ей доволен. Кругом пустота; и Кафка снова отлично танцует на проволоке. Но когда она встречается взглядом с янтарными глазами Химеко; когда смотрит на то, как её ярко-рыжие, не потускневшие ни на каплю, волосы взлетают с каждым поворотом головы, как языки пламени, она едва сдерживается, чтобы не задать один вопрос. Вопрос, который вполне может окончательно разорвать шёлковые нити Шёпота Духа, давным-давно истёршиеся, оставившие сознание Химеко самостоятельно справляться с подавленными воспоминаниями. На Когараши всё ещё идёт дождь?