О трудностях жизни с наëмником

Прошло четыре года с момента, как они узнали о существовании друг друга, три, как они живут вместе и ровно шесть лет, как Нёвилетт вступил в должность верховного судьи. На второй срок он идти даже и не думал. Шести лет хватило с головой, что бы начало тошнить от всего этого, а уж сколько он в принципе варился во всей этой структуре сказать сложно. Настал долгожданный день, когда он официально перестал исполнять свои обязанности и в открытую ушёл в отставку. Хватит с него судебной тягомотины. На его место взяли другого, а сам он, перекинувшись напоследок словами с коллегами и, забрав остатки личных вещей, покинул кабинет и с лёгкостью на душе отправился домой. Ему сорок один, а он, считай, только жить начал. С переездом Ризли к нему, квартира перестала быть пустой и холодной. Амаретто и Сфинкс дремали в домике, а сам он хлопотал по кухне, это стало понятно, стоило бывшему судье открыть дверь в квартиру. Из кухни раздавалось шипение - что-то жарили на сковородке, тихое мурлыкание наёмника, что напевал какую-то мелодию, и прекрасный запах. Судя по всему на ужин сегодня было мясное блюдо. Нёвилетт неспеша снял верхнюю одежду и прошёл на кухню. - Нёви, дорогой, думал, ты попозже приедешь, - с улыбкой в голосе, не отворачиваясь от плиты, сказал Ризли. - Нет, мне там делать больше особенно нечего. Я теперь официально свободный человек, представляешь? - Представляю. И безумно рад за тебя. Но всё равно жаль, что я не успел до твоего прихода, - он, наконец, развернулся, тепло улыбаясь, - Пару минут дашь мне? - Без проблем, дорогой, как раз переоденусь, - бывший судья обнял любимого, мягко целуя его и отстранился с весёлыми искорками в глазах, - У тебя десять минут, я пошёл. На душе у обоих было спокойно и тепло. Сегодня только для них двоих и это правильно. Вернувшись из комнаты, Нёвилетт обнаружил, что на столе стоят свечи, две тарелки со стейком и овощами, они оказались прекрасным компромиссом между любовью Ризли к мясу и нетерпением Нёвилетта к большому количеству специй, а на середине лежал белый конверт. - Что это? - с интересом просил он, садясь за стол. - Ужин, - ехидно хихикнул наёмник, поджигая свечи и так же сев на привычное место, - А в конверте - кое-что, что ты потом посмотришь. Хорошо? - Даже если там что-то ужасное, то я готов тебе всё простить за такой ужин, - он улыбнулся, принимая условия. На голодный желудок действительно думать ни о чём не получалось. Ближайшие полчаса прошли просто прекрасно. Они неспеша поели, поболтали ни о чём и уже пересели на диван, намереваясь посмотреть фильм. Нёвилетт даже забыл об этом конверте, а вот Ризли нет. Он принёс его, отдавая любимому с самым тёмлым искренне-щенячьим взглядом, который бывший судья когда-то видел. Гадать, что же внутри не хотелось, слишком уж было интересно. Вскрыв конверт, он достал оттуда два листа бумаги. Пробежавшись глазами по обоим он поднял взгляд на наёмника. - Ты... Ты серьёзно? - шокировано спросил Нёвилетт, перечитывая текст. - Это ещё не всё, - Ризли улыбнулся и выудил из конверта два билета, которые были незаметны поначалу, - Вот, смотри. В конверте оказались копии договоров купли-продажи квартиры в Штутгарте, документы на внж и, как оказалось, билеты в один конец. - С гражданством придётся подождать какое-то время, это процесс не быстрый, но... В принципе всё готово, - наёмник сиял изнутри. Бывший судья какое-то время всё так же шокировано смотрел на все эти бумаги. Неделя. Через неделю они будут в Германии, со свои жильём, в одном из лучших городов. Вопросы с работой решаются довольно легко, если за них берётся Ризли, в этом сомнений не было. Когда шок прошёл, Нёвилетт рывком притянул Ризли к себе, целуя и обнимая. Отстранившись, он тепло улыбался. Всё это до сих пор в голове не укладывалось, но счастье, теплом отдающиеся в груди было важнее всего. - Ты запомнил? Мы болье двух лет назад это обсуждали, а потом ни слова и ты запомнил? - Я готовился, дорогой. Это оказалось более долгим процессом, чем я думал, закончил только с месяц назад, билеты купил, когда узнал дату твоей отставки... Ты рад? - Безумно! Даже не сомневайся в этом. Это... Это просто прекрасно, дорогой! Я люблю тебя. Все бумаги они убрали обратно в конверт, что бы не помять, потому что сейчас Нёвилетту отчаянно хотелось обнимать Ризли, целовать, касаться его. Это было важно им обоим. Что для наёмника, который до самого конца почему-то сомневался в том, что любимому действительно понравиться такой сюрприз, что для Нёви, который просто не знал, как выразить все это яркие эмоции. Вопросов оставалось много, действительно много, но всё это потом. Всё это не так важно, как то, что они есть друг у друга.

***

Следующая неделя кардинально отличалась от всей жизни Нёвилетта до этого момента. Они собирали вещи, в основном только что-то очень важное и памятное, какой смысл тащить с собой половину квартиры? Вот именно, его не было, синдромом Плюшкина никто из них не страдал. Один в принципе никогда не мог себе позволить большого количества вещей, а второй не имел привычки привязываться к материальному. Вся их жизнь уместилась в два чемодана, две кошачьих переноски и два рюкзака со всякой мелочёвкой, которая могла пригодиться в полёте. Переноски две, потому что Похуй и Пиздец благополучно переехали к прокурору и его парню, а Клеопатру забрала Сиджи в Меропид. Сомнений в том, что всем троим пушистым в их домах будет лучше не было. Аэропорт встретил множеством запахов. Запахи из многочисленных лавочек с едой, духов, людей и чего-то ещё, что разобрать было проблематично, смешивались в одну большую какофонию, к которой ещё следовало привыкнуть. Но кое-что было совершенно отчётливым. Запах свободы. Ризли любил аэропорты именно за это непередаваемое ощущение. Амаретто спокойно спала в переноске, Сфинкс же никак не могла улечься, жалобно, но едва слышно, мяукая. Для её же спокойствия кошечку ришлось посадить к матери, после этого она спокойно задремала. Нёвилетт молчал. Он замер, пройдя досмотр и сел на первое свободное место. Ему было страшно, непривычно, но показывать это Ризли, который возился с кошками, не хотелось. Он ведь и так занят. Он ведь переживает за всех троих гораздо сильнее. Он ведь... - Нёви, всё хорошо? Мужчина открыл глаза, видя перед собой наёмника, который сидел на корточках, обеспокоенно глядя на него. Тёплая ладонь лежащая на плече возвращала к реальности. Звон в ушах постепенно стихал. - А? Да, да, всё в порядке, - сбивчиво буркнул Нёвилетт и попытался улыбнуться. - Ты боишься самолётов? - Нет, просто... Я боюсь, что в какой-то момент проснусь, а всего этого нет. Что я снова один в квартире, а завтра на работу... - Тише, всё хорошо, - Ризли осторожно взял его за руку, мягко сжимая, - Этого не будет. Всё по-настоящему, и через час у нас посадка на рейс. Предлагаю провести это время с пользой. Накупим чего-нибудь, что бы поставить на полочку и вспоминать, как всё начиналось. Что скажешь? Нёвилетт сжал его ладонь в ответ, проводя большим пальцем по тонкой полосочке шрама. Голос Ризли успокаивал, и вот уже в голове не крутятся навязчивые мысли, всё хорошо и спокойно. - Давай. Только багаж сдать надо, что бы не таскаться с ним. - Хорошо, дорогой. Руку наёмника он отпустил только тогда, когда они садились на самолёт, впрочем, во время полёта они тоже держались за руки. Даже когда оба задремали.

***

- Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку в аэропорту города Штутгарт. Температура за бортом плюс одиннадцать градусов цельсия, время тринадцать часов двадцать минут. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся ещё раз увидеть вас на борту нашего самолёта. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании. Сейчас вам будет подан трап, пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки. Dear passengers... Дальше ни Нёвилетт, ни Ризли уже не слушали. Самое важное было уже сказано, оставалось только выйти. На улице действительно было тепло, особенно после дождливой Москвы. Оставалось ещё забрать багаж, доехать до новой квартиры, разложить вещи, сходить в магазин... Словом дел было много. - Hier ist sogar die Luft sauberer, - с улыбкой сказал бывший судья, потягиваясь после перелёта. - Es riecht nach Freiheit und neuem Leben, mein Liebe, - усмехнулся Ризли, открыто целуя любимого. Пусть они две минуты как сошли с трапа, они в другой стране, здесь это можно делать открыто и свободно, не боясь осуждения или срока за пропаганду. Здесь действительно дышится свободнее и легче. Здесь всё будет хорошо, в этом нет сомнений. Квартира встретила мужчин пустотой, только какой-то другой, светлой и спокойной. Эту пустоту они заполнят собой, вещами и воспоминаниями. Первыми, по обычаю, вошли Амаретто и Сфинкс. Место пушистым явно нравилось, как и расстановка мебели, потому что обе кошки улеглись спать на кровать. Ещё один знак, что они всё сделали правильно. На данный момент квартира выглядела действительно пустынно, но это ненадолго. Судьбу московского места жительства ещё нужно решать, только не сейчас. Сейчас они будут обживаться здесь, привыкать к новому месту, свежему воздуху и, может, даже стоило бы познакомиться с соседями. В ближайшее время вопрос с работой будет решён. Да, это скорее для того, что бы получить гражданство, потому что в финансах ни один из них стеснён до сих пор не был, но это действительно важно. Откажется ли Ризли от работы наёмником? Кем будет работать? Кем будет работать сам Нёвилетт? Вопросов было много, но ни один из них не вызывал беспокойства сейчас, когда они засыпали в объятиях друг друга.