Последняя игра

Дима вернулся в общий зал, едва чувствуя собственное тело. После игры всё внутри было напряжено, будто мышцы и нервы отказывались расслабляться. Воздух в помещении был густым от запаха пота, страха и усталости. Никто не говорил. Те, кто выжил, молчали, будто слова могли вернуть погибших или изменить то, что их ждет дальше. Он нашёл своё место у стены и сел на холодный бетонный пол, уставившись в пустоту. — Чего ты добиваешься? — прошептал он себе под нос. Вопрос был адресован одновременно и ему самому, и кому-то неизвестному, кто, как ему казалось, всё это затеял. Кто наблюдал за ними, сидя за камерами. Но ответов не было. Где-то в другом конце комнаты кто-то рыдал. Дима откинул голову назад и закрыл глаза, стараясь не обращать внимания. В это время Олег следил за ним из наблюдательной комнаты. Он видел, как Дима сел, как он бессильно откинулся назад. Как сжаты его плечи, как едва заметно дрожат пальцы. Олег знал, что не может ничего сделать. Не сейчас. Его роль — оставаться тенью, молчаливым наблюдателем. Но внутри него всё горело. Каждую секунду, что он смотрел на Диму, его чувства становились сильнее. Ему хотелось быть рядом, положить руку на его плечо, сказать, что всё будет хорошо. Но вместо этого он мог только наблюдать издалека. «Я не могу позволить себе это, — напоминал он себе снова и снова. — Это против правил». Но когда он видел, как Дима сжимается в себя, как напряжение и усталость разъедают его изнутри, Олег чувствовал, что его правила больше ничего не значат. Ночь Когда свет в зале погас, большинство участников улеглись на свои кровати, стараясь хоть немного отдохнуть перед следующим испытанием. Но Дима не мог заснуть. Он лежал на боку, смотря куда-то в темноту. Он чувствовал нарастающее беспокойство. Будто кто-то следил за ним даже сейчас, когда он был один. — Привыкай, — сказал себе Дима тихо. — Тут всегда так. Но это было другое. Не такое, как в игре. Этот взгляд, тёплый и тихий, не был наполнен злым умыслом. Наоборот, он был почти… успокаивающим. «С ума схожу», — подумал он, закрывая глаза. Олег снова стоял у монитора, глядя на спящего Диму. Его лицо, наконец расслабленное, будто пронзило Олега. Он так привык видеть его напряжённым и напуганным, что этот редкий момент покоя почти сводил с ума. — Я сломаю себе жизнь, — пробормотал он, но глаза так и не оторвались от монитора. И всё же, внутри себя он уже принял решение.