Мой Амарант

Смотрю на дисплей телефона почти минуту, не зная, что и ответить на это сообщение. Меня буквально ставит в ступор его двусмысленность, но, всё же, также нерешительно печатаю ему ответ: Ты: Сегодня в 9:15 «Я подумаю…» Отложив телефон на прикроватную тумбочку, я поднимаюсь с кровати, попутно разминая шею, а затем тянусь до стула, где лежала моя тёмно-серая домашняя футболка с каким-то котом на спине. Нехотя снимая с себя тёпленькую пижаму, надевая футболку быстрыми движениями, дабы моё тело не успело замёрзнуть и покрыться мурашками. — Что ж так холодно-то дома?… —скидывая ноги с кровати, я засовываю стопы прямо в мягкие тапочки. — Неужели уже встала? На секунду замирая на месте, я прислушиваюсь. Убедившись, что этот шум издавала моя мать, я уверенно выхожу из комнаты, шаркая мягкими тапочками по направлению к кухне. — Милая! Я тебя не разбудила? — вытирая руки об полотенце, а затем поворачиваясь ко мне, спрашивает мама. — Нет, всё нормально. Ты почему так рано встала? — подходя к антресоли, я встаю на цыпочки, приподымаясь, чтобы достать кружку. Когда у меня удачно получилось взять её в руку, я подхожу к столу и легко, почти невесомо, трогаю электрический чайник, дабы удостовериться, что он не холодный. — Буквально недавно я тебе даже завтрак не успела приготовить, — с разочарованием отвечала она, параллельно доставая что-то из холодильника. — Не волнуйся об этом, мы вместе можем что-нибудь сделать, — наливая в заварочный чайничек кипяток, снова подхожу к антресоли, открывая соседнюю полку, где обычно лежит чай и специи. После этого я хлопаю рукой, дабы найти его. — Мам, неужели пуэр* закончился? — Видимо, но там же пакетики остались. Может, заваришь их? — Ты же знаешь, как я не люблю пакетированный чай, какой смысл в этом? — Не знаю, я не чайный эксперт, — издав смешок, она ставит стеклянную чашу на стол, попутно разбивая два яйца. — Дочь, достань муку, пожалуйста. — Сейчас… — закрывая шкафчик, я опускаюсь на корточки, открывая нижнюю дверцу и вытаскивая банку с содержимым. — А мы что, будем блинчики печь? Апчхи! Чихая, ставлю тару с мукой на стол и закрываю коленкой дверцу. — Нет, кое-что поинтереснее. Печенье, например. *** Запах шоколада вперемешку с корицей и гречишным мёдом стоял по всей квартире. Я, мама и тарелка с разным печеньем, которая стремительно уменьшалась... Вся эта атмосфера выходного дня, та самая разрядка, в которой я так нуждалась… Я люблю счастье в мелочах или, может быть, то, как я неопытно пыталась вымешивать тесто, которое нарочно прилипало к моим пальцам. Рука, дрогнувшая в самый неподходящий момент, испачкала всю меня мукой с ног до головы. Или, может быть, первое печенье с привкусом горечи на губах, оставшееся в духовке дольше, чем обычно? Перебирая в голове такие моменты, на моём лице невольно появляется грустная улыбка. Что-то из этого заставляло меня проживать мои неизменные дни… — Т/И! — окликая с другого конца зала, ко мне подбегает моя коллега, трогая за плечо. — Тебя ну уж очень настойчиво зовёт клиент за седьмым столиком. Прими его заказ, а я возьму этот! — Извините, пожалуйста, секундочку…Неужели так сильно? — приподымая бровь, я поворачиваюсь к девушке. — Да… Я просто не знаю, что и делать! — Не волнуйся! — я кладу руку на её плечо. — Я всё улажу. Передавая в руки листочек с заказом, кусаю щёки. Неужели это какой-то постоянный клиент? Я только недавно разобралась с каким-то старым извращенцем, которому понравилась. Неужели опять снова та же история?! Уже издалека мои опасения изменились, но не в лучшую сторону! — «Да ладно…» — думая про себя, подходя всё ближе и ближе, узнаю эту астеническую* фигуру. По моей коже пробежалась стая мурашек, от чего вспотели и руки. Меня это напрягает. Напрягает то, что чересчур часто мы сталкиваемся. Он всё время зовёт меня куда-то, пишет… Мне уже душно от такого внимания, мне одной Моники хватает! Не то, чтобы я жаловалась, но это реально бесит меня, заставляя раздражаться ещё больше. Останавливаясь на пол пути, в моей голове резко всплывает момент о собрании, которое было после того, как я месяц отработала здесь. Директор тогда всех предупреждал о том, чтобы на работе не было и намёка на романтические связи, объясняя всё репутацией заведения и тем, что если ему донесут о нас, то в тот же день выгонят отсюда, не задумываясь. — «Так, соберись!» — хлопая себя по щекам, дабы привести в равновесие, я натягиваю улыбку. — Т/И! Я ждал тебя! — услышав приближающиеся шаги, его взгляд поднимается и, замечая меня, Питер меняется в лице, приветствуя своими радостными глазами. — Ты знаешь, я…. — Добрый день, я рада видеть вас в нашем кафе! Вы уже определились с заказом или я могу подсказать вам что-то? — он чувствует, явно чувствует мою наигранную улыбку. Ну, давай же, догадайся о том, что тебе пора свалить, пока меня не вышвырнули от сюда! Тем временем Питер, удивлённо раскрыв глаза и не понимая всю серьёзность ситуации, выдаёт: — Ты чего, Т/И? Всё хорошо? — «Да ты издеваешься надо мной!» — не выдавая никого сомнения, словно это обычный клиент, готовлюсь записывать «заказ» заодно, но от волнения сдавливаю карандаш. — Давайте я вам подскажу! У нас недавно в продажу поступили напитки с сырной пенкой, уверена, вам, как и многим другим людям, очень понравится! — Я пришёл, чтобы проведать тебя, ведь у тебя почти весь график такой плотный… — Пит, всё также непонимающе приподымая бровь, смотрит мне прямо в глаза, явно настраиваясь на то, чтобы развязать меня. Между нами висит отупляющая атмосфера. Сжимая в руке карандаш, я ощущаю, что он вот-вот и не выдержит такого натиска! — Если вы не определились с заказом, я принесу вам воду! — вот он, повод уйти в убежище. Убегая из зала, я прячусь за барную стойку, облегчённо выдыхая, словно выйдя из воды. Не успев насладится маленькой минутой одиночества, которая также скоротечно завершилась, как и началась, послышался цокот маленьких каблучков. Поворачивая голову к источнику шума, я вижу очертание стройных, элегантных ног в красивых чёрных брюках перед собой. Это Мира, девушка, занимающая должность менеджера и бармена. Говорят, из-за того, что ей приходилось работать здесь дольше всех, она и стала менеджером. Ходят разные слухи о взаимоотношениях девушки с директором, но я не могу опровергнуть это или осудить её. Не смотря на довольно разухабистый характер, она остаётся всё тем же хорошим человеком, коим и является, ведь она первая, кого я увидела, придя в новый коллектив. Мира - мой бывший куратор. Пока я только осваивалась здесь, у нас появились достаточно хорошие отношения, ведь с ней я встречаюсь чаще, чем с остальными работницами кафе. Иногда, когда у нас одновременно заканчивается смена, девушка подвозит меня к дому, хоть он в 20 минутах от сюда. — О-о-о… Неужели у тебя опять появилась маленькая заноза? — Не до шуток сейчас! Ты опять решила выпить на месте? — поворачиваю голову вправо, не отрывая взгляд от собеседницы. — Ну так я же стою за барной стойкой, мне нужно проверять, что я даю нашим любимым гостям~ — разглядывая меня хмельными глазами, Мира натягивает язвительную ухмылку. Мои предположения оказались верны. Допробуется она когда-нибудь… — Ей богу, ты хотя бы блузку застегни, серьёзно… — я раздражённо цежу, демонстративно скрещивая руки на груди. Недовольно цокнув, она всё же заставляет себя застегнуть одну пуговицу, оставляя открытым небольшую ложбинку между грудей. — Т/И-шечка, а ты знала, что этот гость очень часто заглядывал сюда, чтобы выведать, когда же наше сокровище работает, а ещё, видимо, узнавая сорт твоего любимого вина. Это что, твой новый ухажёр, или я чего-то не знаю? ~ — указывая пальцем на столик, где сидел ожидающий Питер, облизывала губы возбуждённая от интереса напарница. — Ч-чего?! — выпаливаю я от недоумения.— Каков наглец! — Так и знала, что ты знакома с ним! —поднося руки к губам, она заинтересованно наблюдала за моей реакцией. — «Ну я ему устрою сейчас…» — раздражённо выдыхая, я хватаю стакан, наливая воду и иду прямо к нему. Проходя мимо соседних столиков, он встречает взглядом мою приближающуюся фигуру, оглядывая с ног до головы, а затем задерживая взгляд на моих бёдрах, обхватываемыми чёрными брюками. Я чувствую этот знакомый, раздевающий взгляд. Во рту становится сухо, неприятно… — Ты заставила меня поволноваться. Я уж думал, ты не придёшь, Т/И, — брюнет без всякого сомнения пялится, но понимая, что достаточно долго задерживает взгляд в одной точке, поднимает голову и смотрит на моё лицо. Наши взгляды пересекаются, встречаясь в каком-то явном недопонимании. Я, всё так же нервозно, кусаю щёку, думая о том, что там явно скоро будет дыра от такого постоянного настойчивого давления. Уже было протянув ёмкость с водой, парень настойчиво и неожиданно берёт кисть моей руки в свою широкую ладонь. Возмущённо втягивая воздух, но также останавливая себя от опрометчивых поступков, я пытаюсь отодрать мужскую руку от своей. Сводя брови к переносице, я выхватываю ладонь и, демонстративно сжимая в руках стенки сосуда, ставлю его с такой силой и скоростью, что стекло, ударяясь об деревянный столик издаёт громкий, звенящий лязг, от чего люди, отрываясь от своей трапезы, обращают внимание на источник шума. — Простите, рука что-то дрогнула… Если вы ничего не будете заказывать, пожалуйста, просим покинуть заведение. — сквозь скрежет зубов выпаливаю эти слова, хоть на языке держалась явно нецензурная брань. Словно от позора, я покидаю зал. Снова забегая за барную стойку, как ошпаренная, я нервно достаю из кармана телефон и пишу Питеру сообщение: Ты: Сегодня в 15:19 «Я не могу болтать на работе, через час у меня перерыв, на нём мы и поговорим. Кыш из зала, пока меня не вышвырнули вместе с тобой!» Питер(зануда): Сегодня в 15:19 «Я всего лишь хотел провести с тобой время, а ты нормально объяснить мне не могла? Я и обидеться могу :(» — Это он так пытается разжалобить меня? — я закатываю глаза при виде грустного смайлика, который явно доносил то, что тот действительно мог обидится за мою вспыльчивость. Решаю тут же печатать ответ. Ты: Сегодня в 15:20 «Ты пофлиртуешь, тебе станет весело, а мне нет. Меня выкинут отсюда, словно мешок с мусором, а всё из-за твоих шуточек! Всё, чтобы я не видела тебя, когда приступлю к работе» /выбрав второй вариант ответа, вы изменили ход истории, тем самым заставив Питера сомневаться/ Я протирала столы, буквально считая каждую минуту. Действительно нервничая, я накручивала себя с каждым оборотом. События в моей голове становились всё ужаснее и ужаснее. — Соберись… — говоря в пол голоса, я стараясь хоть чуть-чуть снять напряжение и успокоить себя, параллельно продолжая машинально выполнять работу, которая оставалась до моего перерыва. Успею ли я поесть? Дома поем, видимо… Время сегодня не на моей стороне, потому что этот час я ощутила, как пару минут. Серьёзно? Тогда, нужно как следует отдохнуть… А отдохну ли я? Нет, нужно точно поговорить с Питером серьёзно, как никогда и выяснить всё по-хорошему. Внутри меня было такое неприятное чувство стыда за своё поведение в зале. Оно подкрепляло меня тысячью сомнениями, от чего я ощущала какое-то давление в груди. От этого между ребер становилось тесно. — Всё, я на перерыв! — выходя из зала, кричу девочкам, мимоходом развязывая фартук. Заходя в помещение, приветствую персонал кухни, вешая на вешалку фартук, а потом выхожу через чёрный ход на задний дворик кафе. Его нет… Оглядываясь и проверяя, чтобы тот не вылез как чёрт из табакерки, убеждаюсь, что вокруг только я и стены. Облокачиваясь лопатками к стене, я беру в руки телефон и смотрю на время. — Холодно… Надо было, что ли, кофту накинуть? — кладя телефон обратно в карман, я подношу ладони к лицу и, сделав пару выдохов, дабы согреть руки, слышу знакомые, но довольно-таки тихие шаги. — Наконец-то… Ну так что, объяснишь мне, что это было? Подходя ближе, Пит становится рядом, поворачивая голову ко мне. — А я что, должен отчитываться за каждое своё действие? — он морщится в ответ на моё предложение, явно пропуская слова сквозь стиснутые зубы. Пытается надавить на чувство вины? Ну уж нет, один раз это сработало, но не в этот раз, да и не с тобой… — Не нужно косвенно обвинять меня. Моя реакция вполне заслужена. Я понимаю, что у тебя ни стыда, ни совести нет, но, тем не менее, ты должен понимать, что мы находимся в обществе, что даже разговаривая с тобой сейчас, у стен появляются уши, — он действительно поворачивает головой, дабы найти те самые «уши». — Подумай обо мне, в первую очередь. Тебе будет забавно поиграть на людях, дабы удовлетворить своё эго, ну, а начальство не будет искать затейников и виноватых, меня просто уволят и всё. Понимаешь? В ответ Питер кивает, отводя взгляд куда-то в сторону. Выдыхая тёплый воздух, между нами тянется неловкая пауза… Мне казалось, что этот диалог будет куда длиннее, чем получилось, но… Неожиданно, ощутив на своём теле что-то тяжёлое, я перевожу взгляд и замечаю, что это – голова брюнета, решившая опустится на моё плечо. — Удобно? — я чувствую, как от такого почти незначительного действия мои щёки розовеют, но, может, всё-таки от холода? Не знаю, почему, но когда моя ладонь поднимается, чтобы тронуть его макушку - она застывает в воздухе, тут же опускаясь. Поджимая губы и опуская взгляд, я вновь начинаю сомневается… А стоит ли? Почему я каждый раз так рьяно отпугиваю всех вокруг себя? До сих пор не понимаю, почему позволила себе закрыться от этого мира. В какой момент я стала такой… агрессивной? Нет, я знаю! Точнее, не могу признать этого, каждый раз пытаясь отрицать происходящее. Когда кто-то ко мне хорошо относится, я ищу в этом подвох и думаю, что этот человек так «снисходителен» по отношению ко мне из-за «жалости». Flashback: —Т/И, ты любишь додумывать всё за других, да? Почему ты обо мне такого мнения, если перед тобой не твой бывший, а я… Больно… Ужасно больно было слышать эту фразу. Как будто невольно зарыла вглубь все те чувства, которые так тщательно скрывала. Далеко-далеко. Эти чувства вырывались мощным потоком, заставляя снова и снова вспоминать те ужасные ощущения, но, в тоже время, своими словами Питер раскрыл мне глаза, показав истину. То, что я не видела за белой пеленой, то... То, что происходило вокруг меня на протяжении нескольких лет. Не все такие, Т/И, пойми ты уже наконец и дай шанс вырваться на свободу своим настоящим чувствам, позволь наконец-то кому-то другому пустить солнечные лучи в свой вакуум, хватит оглядываться назад! — Очень… — томно отвечает тот, прикрывая веки. — Врёшь... Ты же выше меня вон аж на сколько! — Неважно. Не так тяжело, пока я могу чувствовать тепло твоей шеи, вдыхая запах пряных духов... — наклоняясь чуть ниже и касаясь прохладным кончиком носа, он утыкается прямо мне в плечо. Чёрт! В ту же секунду, я следом ощутила тёплое дыхание буквально в пару сантиметрах от шеи, от чего низ живота из-за такого жеста и слов мучительно-сладко начал тянуть. — Всего пару минут, мне будет достаточно… Ладно? — Ты как ребёнок, честное слово, — поднимая своё тело после моих слов, Питер вытягивается. — Т/И… То есть, ты хочешь сказать, что не видишь во мне мужчину? — оттягивая небольшую паузу, он зовёт меня, кладя ладони на мои щёки, а затем разворачивает лицом к себе, пытаясь хоть украдкой заглянуть в глаза. — Что мне сделать, чтобы ты перестала видеть во мне того маленького мальчика? Тебе не жалко играться и мучить парня, который безответно влюблён в тебя? — Погоди… С чего это ты так решил? — … Чего? — раскрывая глаза от удивления, он переспрашивает. — Тогда, позволь узнать, почему ты до сих пор отрекаешься от меня, от моей помощи? — Потому что… — останавливаясь, ловлю себя на мысли, что мне тяжело. Слова будто застряли в горле, не давая возможности вырваться наружу. Так тяжко говорить правду — Так не только с тобой. Я не привыкла к этому, к этой всей романтике, соплям, нюням. Я, конечно, могу быть романтичной, наверное, когда обстановка располагает, но… — Но? — переспрашивает тот, затаив дыхание. Я тут же почувствовала на себе пронзающий взгляд его ультрамариновых глаз. В какой-то момент, подняв голову, предложение обрывается на полуслове. — Но…— выдохнув, я открываю рот, словно рыба на суше. Поняв, что не в силах больше продолжать это, выдаю: — Этого достаточно. Питер лишь вздыхает на мой ответ и мы долго молчим, точнее… Это я ожидала того, что он будет и дальше «лезть под кожу», но… Тело парня разворачивается, встав впритык прямо у моего носа. Словно забыв о холоде, который пару минут назад доставлял мне явный дискомфорт, он исчез под давлением атмосферы между нами. Большие руки ложатся на мои плечи, прижимая наши тела друг к другу. В попытках отстранится, я ощущаю, как тот сдавливает мои руки сильнее, дабы ограничить лишние телодвижения. — Т/И… Я хочу, чтобы ты была моей, — через мгновение чувствуя, как Пит накрывает своими руками мою спину, неосознанно, во мне поначалу зарождается чувство, словно я должна сопротивляться. Словно побыстрее уйти куда угодно, но, с другой стороны, мне хотелось поддаваться этому теплу, чувствовать больше. Больше этого колющего ощущения от самых кончиков пальцев, которое распространялось дальше по всему телу. — П-погоди, что ты… —Ш-ш-ш…— отстраняясь, тот целует уголки губ, как будто дразня, а затем, натягивая ухмылку, хрипло смеётся и поднимает руки к моему затылку, а после этого легонько толкает вперёд, соприкасаясь со своим. — Пусти меня, слышишь? — выдыхая, я шепчу, пытаясь не так резко сопротивляться. Мужская рука легко ведёт по периметру женской поясницы, от чего моё тело невольно вздрагивает. По его лицу уже было понятно, что он не намерен останавливать это. Опускаясь ниже, его подбородок ложится на плечо. Касаясь влажными губами, я чувствую на своей прохладной шее его горячее дыхание, от чего кожа покрывается мурашками. Лаская тонкую шею и оставляя дорожку поцелуев, он опускается всё ниже и ниже, одним большим пальцем отодвигая край блузки, обнажая изящные, выпирающие ключицы. Брюнет жмётся влажными губами к оголённому плечу, заставляя замереть, от чего перехватывает дыхание, отдаваясь теплом по всему телу. Внутри всё словно сжималось, места от каждого тёплого поцелуя горели, словно мы вовсе и не стояли на улице. — Питер, от тебя перегаром несёт… —несильно толкая в плечо, я стараюсь отстраниться от мужского тела. — Фу, я не хочу становится пассивным курильщиком. — Т/И, какая же ты болтушка ~ — руки неохотно отрываются от поясницы, ложась на девичью челюсть, слегка пододвигая к себе. Буквально находясь в миллиметре друг о друга, наши губы должны были слиться в поцелуе, но тут резко открывается дверь. От неожиданности, моё тело словно по щелчку вздрагивает, а Питер издаёт низкий, недовольный рык, выпрямляясь. — «Это Мира…» — облегчённо выдыхая, дёргаю край одежды, дабы прикрыть нагие участки тела. — Бл… Вы двое что творите тут? — выругавшись, девушка скрещивает руки на груди, недовольно зыркая на нас двоих. — Т/И, там директор в зале, советую вам, двоим голубкам, разойтись. — Прости, сейчас пойду... — поворачивая голову в сторону Питера, мой взгляд останавливается на его глазах, словно пытаясь найти хоть какие-то ответы. Увы, меня ждало лишь горькое тягостное чувство разочарования и хлынувшая в сердце обида. Ничего не говоря, я опускаю глаза, разворачиваюсь и ухожу, прикрывая за собой дверь и не нахожу в себе сил больше смотреть в его сторону...