Ты, я и всё между нами

      — Пытаешься сбежать? — насмешка в голосе в тандеме со злобным выражением лица демона парализовали Шан Цинхуа.       Впрочем, его тело всё равно предательски дрожало. Только вот осознанно двинуть хотя бы одним мускулом он не мог. Мобэй-цзюнь был столь же прекрасен, сколь и ужасающ. Пускай его лицо и тело действительно в точности соответствовали тому, что Шан Цинхуа сам считал идеалом мужской красоты, его взгляд не выражал ничего, кроме отвращения. Пока что демон не скалился, только лишь брезгливо приподнял краешек верхней губы, за которой виднелись длинные (и наверняка острые) клыки, но этого уже было достаточно, чтобы напугать Шан Цинхуа до полусмерти.       Глупо было предполагать, что всё происходящее было действительностью — не могло существовать ни Мобэй-цзюня, ни его покрытого сияющими ледяными кристаллами дворца, ни цифрового голоса в голове самого Шан Цинхуа. И тем не менее, крушащая кости хватка на запястье и вонзающийся в кожу стылыми клинками мороз ощущались вполне реально. Взять себя в руки стоило слишком больших усилий тому, кто только что проснулся после паршивого сна на жестком стуле и попал в ещё более паршивый кошмар. Но боль почти привела Шан Цинхуа в чувство — он почти даже был готов поверить в то, что не галлюцинировал.       Шан Цинхуа совершенно не знал, каким был человек, которым он стал. Конечно, этого персонажа он создал исключительно по своему образу и подобию кроме одного лишь момента — способности на бесчестное предательство. Сам он был уверен, что никогда не пошел бы на такое, пускай и тоже был изворотливым, довольно жалким и не очень-то и искренним человеком. Он никогда не писал и даже не думал о том, что заставило Шан Цинхуа из этого мира разбить Мобэй-цзюню сердце. Более того, теперь он не был даже уверен в том, была ли между ними хотя бы капелька взаимоуважения, не то что любви.       Шан Цинхуа часто постыдно фантазировал о том, как его селфинсерт и его любимый персонаж находят друг друга и влюбляются тысячей разных способов, но ни разу не позволял себе написать об этом хотя бы пару предложений, хотя бы для себя. Это было что-то слишком личное, и при этом что-то, за что его бы засмеял кто угодно. Даже, пожалуй, он сам — одиночество не оправдывало его жалкую неспособность наладить настоящую связь с живым человеком и убогие попытки забыться в нелепых фантазиях.       Но сейчас важно было не это. Его больше беспокоило (нет, ужасало) то, что он не имел ни малейшего понятия о том, чем этот Шан Цинхуа заслужил ненависть во взгляде Мобэй-цзюня, как он вел себя и, самое главное, — что делать, чтобы его не убили на месте.       — Н-нет, ни в коем случае, мой… принц, — пролепетал он с покорной и немного кривой от страха улыбкой. Учитывая пока что немного неуклюжее телосложение Мобэй-цзюня, логично было предположить, что мужчина перед ним ещё не был королём.       В глазах демона промелькнуло что-то ядовитое, но, видимо, ему просто надоело лицезреть перед своим ясным ликом существо, что по неизвестным причинам оказалось в его покоях и при этом раздражало его до искреннего отвращения. Ледяная кандала треснула и растаяла на руке Шан Цинхуа, давление острых когтей пропало с запястья, и Мобэй-цзюнь практически швырнул мужчину с кровати.       — Вон, — жёстко приказал он, вставая с ложа.       Мобэй-цзюнь — нет, просто Мобэй, ведь пока ещё он не был королём, — даже не оглянулся, пока шёл к одному из выходов из своих покоев. Когда он открыл дверь, всё ещё голого и испуганного Шан Цинхуа вновь обдало холодом. Он даже не услышал, как с треском и звоном украшавших всё вокруг ледяных кристаллов вновь захлопнулись её створки. Шан Цинхуа резко почувствовал, насколько низкой была температура вокруг. Если раньше он не мог двигаться из-за страха, то теперь подняться и сделать хоть что-то ему мешал давящий и пронзающий всё тело холод. Он неглубоко вздохнул, давясь морозной болью и надеясь, что его лёгкие не покроются льдом изнутри.       Через несколько минут Шан Цинхуа всё же смог совладать с холодом — не привыкнуть, нет, но хотя бы заставить оледеневшие мускулы шевелиться. Он осторожно встал, тихо поскуливая от боли в пояснице и запястьях, и сделал несколько мелких шажков на пробу. Видимо, это решение всё же оказалось опрометчивым, потому что не успел Шан Цинхуа пройти и двух метров, как его ноги подкосились и он упал на колени, едва успев подставить руки вперёд. От сильного ушиба и разбитых коленей его спасло только несколько валяющихся у кровати тряпок. Точнее, вероятно, это была одежда — Шан Цинхуа не сразу понял это из-за полного беспорядка в голове, но навряд ли обычные половые тряпки украшали бы узорной вышивкой. Вперемешку перед ним лежали простые белые халаты и верхние одежды чёрного, тёмно-синего и пыльно-зелёного цвета, расшитые серебряными и золотыми нитями. Но внимание Шан Цинхуа привлекли не столько богато украшенные ткани, сколько исходившее от них едва ощутимое тепло… Он немного воспрял духом и поспешил перетрясти лежавшие перед ним робы, в процессе поняв, что чёрно-зелёные одежды действительно ощущались гораздо теплее. Мельком Шан Цинхуа вспомнил о том, что в мире его новеллы, как и в тысячах других книг в жанре сянься, вшитые в одежду талисманы были практически обязательной частью заклинательских костюмов. Вероятно, это был его наряд — немного потрёпанный, смятый, из чуть менее качественной и более плотной ткани, слишком уж маленький для Мобэя и непозволительно тёплый для северных демонов.       В другой ситуации Шан Цинхуа бы сто раз подумал перед тем, как надевать непонятно чью грязную одежду, но сейчас он был благодарен небесам, что упал именно на неё. К своему удивлению, он быстро и легко надел в правильном порядке брюки и несколько слоёв ханьфу, и так же споро (и почти аккуратно!) завязал их поясом, словно его руки помнили, как это делается, пускай сам он и не имел ни малейшего понятия. Шан Цинхуа никогда не интересовался традиционным костюмом, если не считать той пары мельком просмотренных постов по теме на Вейбо, на которых началось и закончилось его исследование для придания реализма «Пути Гордого Бессмертного Демона». Но, видимо, что-то он всё же да запомнил, что делало этот странный сон ещё более подозрительным.       Как бы там ни было, в зачарованном ханьфу Шан Цинхуа быстро согрелся и пришёл в себя. Он даже заметил на полу свои очки, которые выглядели немного иначе, чем он привык, но в которых окружение выглядело гораздо более чётким. Теперь у него были силы на то, чтобы внимательнее осмотреть своё окружение. Примерно так он и представлял покои Мобэя, равно как и основную часть Северной крепости: стены из тёмного, похожего на чёрный опал зачарованного льда, что никогда не таял, обсидиановые полы (Шан Цинхуа решил, что они будут обсидиановыми, потому что это звучало круто, но теперь понимал, что это не очень практично, хотя и всё равно прикольно), серебряные подсвечники и десятки прочих элементов отделки и декора, занавески, шторы и просто красиво свисающие с потолка и полога кровати лоскуты ткани из голубого, тёмно-синего, белоснежного тюля и шёлка… Всё вокруг кричало о богатстве и роскоши, мерцало тем высокопарным шиком, который бедняки вроде него не могли понять, но который считали идеалом. При этом, признаться, интерьер не смотрелся вычурно или нелепо, как это часто бывало у современных сливок общества — в нём оставалась строгость и практичность, присущая, наверное, любым северным территориям, не только фэнтезийным. Будь у него силы и настроение, Шан Цинхуа бы даже восторженно присвистнул и попытался сколупнуть какой-нибудь камешек с дверцы шкафа или что-то в этом духе. Сейчас его больше волновало всё остальное — например, как ему проснуться или хотя бы куда идти, чтобы убить время, пока мозг не вытянет его изо сна естественным путём.       Звон уведомления снова раздался будто бы внутри его сознания, и Шан Цинхуа, до этого слишком сосредоточенный на попытках понять, в какую дверь ему вообще нужно зайти, чтобы не столкнуться с озлобленным (пускай и очень сексуальным) демоном, чуть не упал от неожиданности. Перед его глазами вновь всплыло полупрозрачное окно, и немного неестественный, механический женский голос в голове Шан Цинхуа начал радостно щебетать, выводя на экран слова, цифры и значки.       【Хост выглядит задумчивым! Возможно, хост до сих пор думает, что находится во сне? (ノ*°▽°*) Система спешит заверить вас, что это не так! Программа рекомендует хосту начать исследовать окружающий мир, прокачивать отношения с персонажами и выполнять квесты для полного погружения в мир «Пути Гордого Бессмертного Демона»! (⁀ᗢ⁀)】       Шан Цинхуа только лишь тупо моргнул. С одной стороны, эта… штука, чем бы она ни была, говорила ему, что это не сон. Но что это тогда было? Его мозг обманывает сам себя? Ему правда надо приучить себя спать хоть чуточку больше, иначе он закончит в психиатрическом отделении… С другой стороны, с ним говорило летающее в воздухе окно компьютерной программы. И говорило с ним изнутри его головы. Такому вообще стоило верить? Наверное, нет. Точно нет.       «Система», как она сама себя назвала, словно вновь почувствовала растерянность Шан Цинхуа. Ну, или прочитала его мысли — наверняка она могла и это.       【Всё верно, хост может общаться с Системой и отдавать команды силой мысли! Эта функция была введена для удобства пользователя. Касательно замешательства хоста Система может предоставить вам туториал, чтобы ввести хоста в курс дела — включение этой функции стоит 50 очков притворства. Если же пользователь до сих пор уверен, что находится в состоянии сна, Система готова это опровергнуть. Воспоминания об обстоятельствах, которые привели к нахождению хоста в мире романа «Путь Гордого Бессмертного Демона», по умолчанию заблокированы для пользователя с целью сохранения эмоционального благополучия пользователя. Однако, эта функция может быть в любой момент отключена! ┐(︶▽︶)┌】       Шан Цинхуа оставалось только пожать плечами. Он ничего не терял, так что можно было немного развлечься, пока такая возможность была. Про «эмоциональное благополучие» и говорить было нечего — не то чтобы он мог потерять того, чего никогда не было.       «Окей, показывай», — перед глазами Шан Цинхуа появилось новое меню с предложением «Показать предыдущее сохранение?» и двумя кнопками «Продолжить» и «Отмена».       Конечно, он нажал на первую.       Запах табачного дыма и жженой резины, погасший экран ноутбука и боль от падения на пол, которая не шла ни в какое сравнение с мучительным, парализующим ощущением по всему телу. Всё это длилось лишь мгновение, но было совершенно невыносимо, страшно, до безумия болезненно, словно с него живьём срезали кожу. Конечности бесконтрольно двигались, и каждой клеткой своего тела Шан Цинхуа ощущал, как умирает. Только когда его глаза в том мире закрылись навсегда, он вернулся в эту, новую реальность, и его ноги подкосились от ещё большего ужаса, чем тот, что он испытал несколько минут назад после пробуждения.       Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы выровнять дыхание. Парящая сущность терпеливо ждала, пока он доковыляет до стены, об которую можно было опереться, и лениво полетела за ним. То, что показала ему Система, не ощущалось ни как сон, ни как иллюзия. Шан Цинхуа частенько видел кошмары, но ни один из них никогда не был настолько реалистичным и ужасающим, как ощущения в момент своей собственной внезапной мучительной смерти.       Он бы хотел и дальше не верить, хотел бы проснуться от выброса адреналина и просто удивиться тому, какой стрёмный и отвратительно детальный сон придумал его уставший от постоянной нагрузки мозг. Но Шан Цинхуа чувствовал, что это был бы просто обман самого себя. Пока что он держался за слабую надежду, но она таяла с каждым ударом работающего на пределе сердца. Медленно успокоить его смогла только повторяющаяся снова и снова мысль: «Я жив, я жив, пускай и чёрт знает где, но я жив». Пока что этого было (почти) достаточно.       Когда его пульс слегка выровнялся, а дыхание перестало быть таким резким, Шан Цинхуа качнулся прочь от стенки, пускай и продолжал на всякий случай держаться за неё одной рукой. Голос цифровой сущности прозвучал в голове чуть тише — то ли так казалось от звона в ушах, то ли Система решила сжалиться над мужчиной на грани панической атаки.       【Теперь пользователь готов приступить к обучению?】       Шан Цинхуа осторожно посмотрел в сторону витающей рядом сущности, молчаливо ожидавшей ответа. Он уже не был уверен, чего ему стоило бояться — этой так называемой «Системы», уже случившейся смерти, бродящего где-то неподалёку озлобленного могущественного демона или других потенциальных снующих вокруг десятков, если не сотен не менее кровожадных злобных существ разной степени разумности, — поэтому боялся всего сразу. Но ему ничего не оставалось, кроме как принять решение прямо сейчас. Медленно до Шан Цинхуа доходила простая истина — он больше не проснётся в своей маленькой квартирке перед старым ноутбуком.       Эта мысль отрезвила его. Он больше никогда не будет вынужден писать по десять тысяч слов откровенного нефильтрованного бреда каждый день только лишь для выживания. Ему больше не придётся терпеть полные желчи комментарии под главами его интернет-романа, половина из которых касалась не столько персонажей или сюжета, сколько его, Шан Цинхуа, личности. Теперь он сможет начать жизнь с почти что чистого листа в мире, который сам же и создал. Пускай итоговый результат и оставлял желать лучшего, а сам Шан Цинхуа помнил дай бог десятую часть того, что настрочил за последнюю пару-тройку лет — даже это было лучше того, во что превратилась жизнь писателя-затворника без шанса на хоть какое-то улучшение. Может, эта жизнь будет не самой героической и возвышенной, но хотя бы… почти нормальной. Такой, которая не заканчивалась бы внезапной смертью в полном одиночестве. В которой было бы место хоть чему-нибудь, кроме разочарования.       Хотя, если говорить о разочарованиях…       «Эм… Система?» — называть непонятное нечто над своей головой чем-то наподобие имени было странно, — «Вопрос: мне обязательно вести себя так, как оригинальный Шан Лао?»       【Если пользователь хочет этого, конечно! Но Система предлагает воспользоваться полным функционалом и исследовать новые возможные варианты событий сюжета. Данные о пользователе, которыми обладает Система, указывают на ваше желание «исправить» сюжет и арку персонажа Шан Лао. Для наиболее полного погружения пользователю рекомендуется разблокировать функцию ООС и, опираясь на ключевые точки повествования, написать новую историю своей жизни! (ﾉ´ヮ`)ﾉ*: ･ﾟ】       Шан Цинхуа сам не заметил, как не сдержался и скорчил недовольную мину. Когда он сравнивал свою жизнь с сюжетом книги или чем-то таким, это звучало круто и пафосно, но из чужих уст… В общем, ему надо было поработать над крутостью, если он хотел не просрать и эту жизнь тоже. Правда… Шан Цинхуа внезапно вспомнил, в каком состоянии он нашёл себя с утра. Он не чувствовал себя особо возвышенно в тот момент, да и со стороны он наверняка смотрелся нелепо. А ещё он вообще не знал, в какой ситуации оказался. Вероятно, до коронации Мобэй-цзюня, но насколько раньше было это «до»? Что Шан Лао забыл в покоях у принца демонов? Нет, очевидно, что свою девственность, но, опять же, даже у него, у автора, не было ни малейшего понятия о том, как и когда отношения принца и слуги переросли в нечто совершенно непрофессиональное. Почему Мобэй был так зол на него? Этот Шан Лао уже наворотил дел? Они ненавидели друг друга? Шан Цинхуа решил пока что даже не начинать думать о том, «кто мы с ним друг другу» — его очень беспокоило то, что несколько минут назад на него с ненавистью смотрел один из сильнейших демонов Бездны. Мобэй даже в юности наверняка мог без особого труда переломить человеку хребет, так что Шан Цинхуа считал свой страх перед ним полностью оправданным. И ведь не то чтобы он мог подойти к Мобэю и спросить: «Слушай, красавчик, я знаю, что вчера у нас с тобой была бурная ночь, о чём мне напоминают сомнительные ощущения ниже пояса, но ты мне скажи лучше — это был просто секс или ты хотел задушить меня в процессе? Типа, не как фетиш, а прям глотку передавить? Мне надо это знать, чтобы рассчитать, насколько далеко нужно держаться от тебя и той штуки между твоих ног».       【Пользователь выглядит задумчивым. Система может чем-то помочь? 】       Надоедливое окошко всё ещё маячило перед глазами, и Шан Цинхуа это начинало порядком раздражать. Он пытался панически выставить какофонию мыслей в голове во что-то более-менее целостное! И стрёмный машинный голос этому вообще не помогал!       Шан Цинхуа сделал глубокий вдох. Ему действительно нужно было взять себя в руки, но для этого, пожалуй, надо было как минимум побыстрее убраться куда подальше из логова озлобленного демона. Система, конечно, очень навязчиво предлагала свои услуги, но сейчас она правда могла ему помочь, и Шан Цинхуа не видел причин отказываться, если не хотел нажить себе ещё больше проблем.       «Ты не успокоишься, пока не разведёшь меня на эти 50 или сколько там баллов, я правильно понимаю?» — Шан Цинхуа закатил глаза, когда сразу после этих слов перед его глазами появилась кнопка «Начать обучение», — «Надеюсь, оно того стоит».       Стоило только ему отдать половину своего начального капитала, в одну из богато украшенных дверей постучали.       Поначалу Шан Цинхуа просто застыл, не зная, что и кому могло понадобиться в покоях принца. Но когда стук раздался снова, в этот раз не ограничившись всем привычными тремя ударами, а превратившись в постоянный треск, он решил всё же открыть дверь. Наверное, это было не самым умным его решением, но между неизвестностью и гневом будущего короля Севера он мгновенно выбрал первое.       Он не знал, кого ожидал увидеть за дверью, но точно не её. Девушка — очевидно, тоже демоница, — ростом чуть ниже самого Шан Цинхуа, едва ли одетая в несколько отрезов яркой красной ткани, опоясывающей её грудь, плечи и бёдра, выглядела совершенно невпечатлённой. Её длинные чёрные волосы были частично заплетены в мелкие косички и забраны в хвост, а даже малейшее движение, вплоть до дыхания, сопровождалось звоном серебряных колокольчиков, цепочек и браслетов, которыми были увешаны лодыжки, запястья, шея, уши, рога и вообще всё, куда только можно было нацепить хоть какое-то украшение. Мгновение они просто удивлённо смотрели друг на друга, пока взгляд девушки не остановился на макушке Шан Цинхуа. До этого пассивное выражение лица сразу же превратилось в удивление, а после — в звонкий, грубый, почти истерический смех.       Значит, это точно была Ша Хуалин. Она выглядела несколько старше, чем Шан Цинхуа ожидал, но он пытался держать в голове, что находился в пока что не совсем определённой точке истории. Впрочем, на данный момент главным было то, что сейчас она заливалась смехом, не в силах даже вести себя хоть сколько-нибудь прилично хотя бы по демоническим меркам. Шан Цинхуа совершенно не хотел привлекать к себе внимание ни посторонних, ни Мобэя, вероятно, до сих пор снующего где-то поблизости.       — Ты так тупо выглядишь, — воскликнула она сквозь смех, — Это просто невероятно!       Шан Цинхуа не успел обидеться: пока демоница даже не пыталась успокоиться, Система вновь дала о себе знать.       【Для обучающего квеста назначен неигровой персонаж: Ша Хуалин. Дочь демонического лорда Цзючжун-цзюня и будущая жена Ло Бинхэ. На данный момент временно проживает в Северной крепости. Статус отношений с персонажем Шан Лао: совместная неприязнь к окружающим】       — Я думала, твоя рожа не может стать ещё дебильнее, — Ша Хуалин наконец успокоилась, хотя и продолжала ехидно улыбаться, — Но это гнездо на башке меня переубедило. Чёрт, на это даже смотреть больно. Мобэй тебя за них таскал, пока трахал, или вы просто наконец-то с ним подрались? Я тебе говорила, что надо отращивать когти, а то ему ж пока по глазам не цапнешь, он не успокоится.       Не спрашивая его мнения и не ожидала ответа, девушка просто схватила опешившего Шан Цинхуа за руку и потащила куда-то вглубь витиеватых коридоров. Шан Цинхуа пытался уследить и за потоком невероятно непристойной болтовни, и за окружением, но в итоге паршиво получалось и то, и другое. Ша Хуалин разговаривала с ним так, будто они были кем-то вроде хороших приятелей на грани с близкими друзьями (по крайней мере, с демонической точки зрения) — комментировала его, судя по всему, регулярную и бурную интимную жизнь, рассуждала о том, что ему стоит надеть сегодня, как она заплетёт его волосы и как же её достало всё происходящее. Будто бы этого было мало, радостный голосок системы встрял в его сознание на очередном повороте:       【В процессе обучения хост может задавать назначенному неигровому персонажу вопросы о своём окружении и других персонажах. Но будьте аккуратны! Пока не отключена функция ООС, вы должны вести себя в рамках характера персонажа, иначе Система будет вынуждена назначить штраф】       «Откуда я, чёрт тебя дери, должен знать о том, какой у Шан Лао характер! Тут вообще всё не так, как я писал!» — мысленно воскликнул Шан Цинхуа.       【Система может предоставить вам базовую информацию об игровом персонаже за 10 очков】       «Давай уже!»       С каждой секундой Шан Цинхуа начинал всё больше злиться, и эти два слова чуть не рявкнул вслух. После звона снятия с его счёта баллов чего-то там, Шан Цинхуа увидел перед глазами короткую справку. 【Персонаж: Шан Лао Возраст: 20 лет Предыстория: Младший сын фермера из малонаселённой деревни на окраинах страны. В детстве поступил в заклинательскую школу Цанцюн. В 17 лет заключил пакт с наследным принцем демонического клана Мобэй. Текущий статус: Старший ученик пика Аньдин. ??? принца клана Мобэй. Характер и физические данные: Хитрый, изворотливый, высокий уровень интеллекта. Трусливый, но осмелел благодаря протекции принца клана Мобэй. Не сближается с людьми или демонами без перспективы получения выгоды. Среднюю физическую силу компенсирует обманом и навыком скрытых атак】       «Так он ещё и сволочь! Ну просто отлично! Стоп, погоди, что значат эти три знака вопроса?»       — Эй, ты слушаешь вообще?       Шан Цинхуа не успел метафорически схватить Систему за воротник и начать вытряхивать у неё пояснения к «информации», в которой не было ровным счётом ничего полезного. Ша Хуалин резко остановилась, и он чуть не налетел на неё, слишком увлёкшись спором с виртуальным окошком. Плутоватая машина поспешила испариться, оставляя Шан Цинхуа наедине с девушкой, которая явно не была в восторге от того, что её так нагло игнорировали.       — Куда мы вообще тащимся, боюсь спросить? — наконец выдал он, вырывая запястье из хватки Ша Хуалин.       Его тон прозвучал несколько хамоватым — сам Шан Цинхуа всегда старался угождать людям и не лезть в конфронтации, вместо агрессии предлагая послушную улыбку, — но, видимо, так и должен был звучать настоящий Шан Лао. Плечи Ша Хуалин, напряжение в которых мужчина даже не заметил, расслабились, и она сама отдёрнула руку и двинулась вперёд даже без оглядки на своего невольного спутника.       — Он тебе точно мозг не повредил? В твою занюханную комнатёнку, куда ж ещё. Мобэй попросил меня привести тебя в хоть сколько-нибудь приличный вид, но ты выглядишь просто, ну, жалко, — она ткнула пальцем в одну из дверей, — Так что вперёд, чем быстрее закончим, тем быстрее ты осуществишь свой дебильный план, и я смогу отдохнуть.       Очередная подсказка, появившаяся на периферии зрения, дала Шан Цинхуа знать, что его карманы выполняли роль мешочка цянькунь, и он (пускай и с трудом) выудил оттуда ключ, который, судя по всему, открывал двери в его покои.       Комната оказалась чем-то похожа на покои Мобэя, разве что была значительно меньше, а материалы, из которых была сделана мебель, были далеко не такими роскошными. Впрочем, Шан Цинхуа не успел полюбоваться своим новым домом или хотя бы сложить о нём какое-то мнение, так как Ша Хуалин резким движением усадила его на стул у трюмо. Не успел он опомниться, как девушка воткнула в его волосы гребень и начала пытаться расчесать их.       Шан Цинхуа будто бы совершенно не было знакомо лицо, которое смотрело на него из зеркала. С натяжкой его можно было назвать почти утончённым — красивое, отдалённо похожее на его собственное, но с более «идеальными» пропорциями. Округлые, но не толстые щёки, густые брови, персиковые глаза светлого медового цвета и самый обыкновенный прямой нос — всё это выглядело знакомым, но чужим. Будто бы та более утончённая версия себя, которую он представлял когда-то по ночам. Шан Цинхуа пристально разглядывал себя, пока Ша Хуалин, ругаясь на все лады, пыталась уложить его растрёпанные волнистые волосы. Его тело, пускай и скрытое под одеждами, выглядело и ощущалось довольно мускулистым — не как у бодибилдера, а как у простого здорового подтянутого мужчины, когда рельеф мышц был скрыт под здоровым слоем жира. Он не мог понять больше из-за позы и копошащейся рядом Ша Хуалин, но этого пока что было достаточно, чтобы начать пытаться узнавать себя в зеркале.       — Ты их вообще хоть иногда расчёсываешь?! — прорычала она, завязывая что-то на макушке, после чего встала между Шан Цинхуа и зеркалом.       — А тебе какая разница?       — Мне разница есть только тогда, когда твой будущий неуравновешенный муженёк приказывает мне забрать тебя утром с вашего траходрома и привести тебя в сносный вид перед церемонией. А теперь заткнись — если у меня не получатся стрелки из-за твоего ёрзанья, сам будешь их рисовать.       Шан Цинхуа будто бы ударило током во второй раз.       — «Муженёк»?! Что ты несешь?       К его счастью, девушка не заметила искреннее недоумение и ужас в его голосе, словно приняв их за сарказм.       — Ох, простите, ваше будущее высочество, — Ша Хуалин сделала нарочито правильный реверанс, — Ваш будущий королевский супруг… Которого вы так красиво «влюбили в себя» три года назад. Ах, наконец запретная любовь станет явью — разве это не прекрасно?       Всё это она говорила с весёлой иронией, пускай слова и были подобраны несколько топорно. Когда же она подняла глаза, то увидела совершенно не ту реакцию, что ожидала. По её поведению Шан Цинхуа казалось, что эту историю она и Шан Лао обсуждали не раз, и всегда ответом на эти кривляния служил смех. Но это была реакция Шан Лао — он же, Шан Цинхуа, был в ужасе. Вновь его тело парализовало, и он не мог заставить себя хотя бы улыбнуться. Лицо Ша Хуалин мгновенно стало серьёзным.       【ООС! ООС! Шан Лао бы высоко оценил подобного рода издёвку со стороны Ша Хуалин】       Парню не оставалось ничего, кроме как сымитировать улыбку — пускай немного кривую, но достаточно, как ему казалось, мерзкую и злорадную, чтобы сойти за Шан Лао.       — Знаешь, когда речь идёт о нём, — радостно прощебетал он, пытаясь игнорировать ком в горле, — Даже в шутку о любви говорить противно.       Успех от удачно подобранной фразы ознаменовал звон начисления баллов притворства и победных фанфар от Системы, её поздравления с первым удачно пройденным заданием и хищная улыбка от успокоившейся Ша Хуалин.       Только почему внезапно в голове стало так пусто, а сердце пронзила такая невыносимо сильная боль?

***

      Через сичень или полтора Шан Цинхуа был готов к… чему бы там ни было. Он не хотел знать. Снова хотелось убежать куда подальше, скрыться от всех и надеяться, что всё же это такой затянувшийся кошмар без конца.       Шан Лао оказался настоящим ублюдком. Шан Цинхуа было бы плевать, если бы персонаж этот не был создан с целью заместить им самого себя. Это должно было быть простое развлечение — безобидное, даже в какой-то убогой интерпретации очеровательно. Шан Лао никогда не должен был ненавидеть Мобэй-цзюня. Кто угодно, только не он. Но реальность говорила об обратном, и Шан Цинхуа оказался в самом центре той огромной кучи дерьма, которую Шан Лао так старательно обустроил вокруг себя.       Это было жестоко. Это было нечестно. Шан Цинхуа не заваривал эту кашу, а значит и не хотел её расхлёбывать.       Можно было сказать, что раз он автор, то сам виноват. Но знал ли он, что попадёт в мир своего произведения? Конечно, нет! Такое невозможно было знать! Да даже если и так, об этом он не писал. Шан Лао в его исполнении просто… был. Пустышка без характера и цели, но безобидная по сути своей ровно до того момента, пока Шан Цинхуа не решил осторожно его убрать. Впрочем, может, в этом и была проблема — Система взяла единственную зацепку о характере персонажа, которую смогла найти в тексте, и создала из неё полноценный, но мерзкий характер. Это уже было не важно.       Перед Шан Цинхуа теперь стояла новая проблема: он должен был не просто «исследовать мир» и «взаимодействовать с персонажами», а выживать. Хотя бы просто постараться не злить Мобэй-цзюня в надежде, что тот не убьёт его.       Сотни одновременных мыслей в итоге просто превратились в белый шум, гул которого сопровождал Шан Цинхуа до самого тронного зала.       Он знал, что Ша Хуалин действительно хорошо поработала над его внешностью. Не потому, что хотела сделать ему приятно, а просто из любви к макияжу. Его глаза украшали поблёскивающие стрелки, а губы — столь же сияющая помада. В его волосах красиво расположились заколки из серебра и аквамарина, а помятые одежды сменились на синее праздничное ханьфу, исшитое узорами с магическими цветами, драконами и журавлями. Не будь Шан Цинхуа в ужасе, он почувствовал бы себя красивой молодой невестой из китайских теледрам.       Ша Хуалин подвела его к входу, и монструозного вида стражники распахнули перед мужчиной высокие тяжёлые двери. Жужжание голосов, до этого наполнявшее огромное помещение, мгновенно стихло, и десятки фигур расступились перед Шан Цинхуа, являя под ногами ковровую дорожку василькового цвета, ведущую в другой конец зала. Мужчина поднял глаза — там, у трона, Мобэй уже ждал его, сам будучи одет в богато украшенные чёрно-синие одежды, поверх которых на сильных плечах покоился тяжёлый плащ с белоснежным шерстяным воротником. Шан Цинхуа даже невольно засмотрелся на будущего короля Севера, на его ровную гордую осанку и идеальную во всех отношениях внешность.       Холодная аура вырвала его из транса, и, приглядевшись, Шан Цинхуа понял, что ярко-синие глаза смотрели прямо на него — и взгляд этот не сулил ничего хорошего.       Да, точно. Ненависть. Они друг друга ненавидели.       Шан Цинхуа поспешил пересечь зал. Он старался идти не слишком торопливо и быстро, чтобы не выглядеть ещё большим посмешищем, но и пройтись по дорожке красиво, словно невеста к алтарю, не мог. За собой он слышал треск льда, словно Мобэй подгонял его своей магией. Когда же Шан Цинхуа поднялся наверх и встал рядом с принцем, попытавшись робко улыбнуться ему, тот даже не посмотрел в его сторону.       Голос Мобэя, громкий и чёткий, разнёсся, казалось, даже за пределы тронного зала:       — Сегодня перед всеми Северными пустошами и перед всем царством демонов я, наследный принц рода Мобэй, властью, данной мне по праву рождения, и замещая своего отца, объявляю о своей помолвке. Этот человек, имя которому Шан Лао, спасший мою жизнь три года назад, станет первым супругом наследного принца клана Мобэй.       Толпа взорвалась визгами, воплями и рычанием — сложно было сказать, было ли в диссонансе их голосов что-то подобное радости или злости. Шан Цинхуа потряхивало от всего вокруг, от холода до ощущения враждебных взглядов на себе со всех сторон. Но самый пронзающий и не знавший милосердия, конечно, исходил от демона совсем рядом с ним.       Мобэй наклонился в Шан Цинхуа, клыки почти касались мягких губ, распущенные волосы — словно ширма от всего остального мира. В голосе — яд:       — Этого же ты хотел, так? Не бойся, ты сполна заплатишь мне за это унижение.       Шан Цинхуа не успел даже открыть рот, сказать что-то в свою защиту, выругаться в конце концов — Мобэй уже обратился тенью и исчез, оставляя человека одного, словно на растерзание экстазирующей толпе.       Даже в худшие времена он никогда не думал, что смерть — это выход. Но сейчас даже она казалась милосерднее боли и страха, из которых теперь были сотканы все мысли Шан Цинхуа.