bluff big.

      Хаскер любит выпить. Любит сильно и до беспамятства, хотя в то же время и ненавидит. Но выпить сегодня просто пришлось. Прямо после ухода от Энджела.       Откровенный разговор вывел Хаска из себя. Нет, не привел в гнев или типа того, просто выбил из колеи, заставив серьезно задуматься.       Вообще, пил Хаск каждый день и не видел в этом особой проблемы, ибо делал это понемногу и прекрасно знал свою меру. Но бывали такие дни, когда появлялась необходимость нажраться вдрызг, прямо до второй смерти. У оверлорда такие дни – не редкость, поэтому и сегодняшний не казался чем-то особенным.       Хаск много думал: о своей жизни на земле, о прошлом в Аду, о том, что происходит сейчас. О своей семье, о друзьях, о Дасте и Вэгги. И эти мысли вгоняли в тоску, заставляли впасть в очередной депрессивный эпизод с добавочными суицидальными мыслями. Хотя, наверное, можно сказать, что вся жизнь Хаскера была одним сплошным депрессивным эпизодом, просто не таким ярким, как в такие моменты.       В общем, сейчас владыка жадно глотал виски, причем прямо из бутылки, не думая о формальностях, зато думая о будущем себе: Хаскер позаботился о том, что будет с ним через полчаса, поэтому поставил рядом с кроватью еще несколько бутылок алкоголя. И позаботился о себе через несколько часов: рядом с бутылками стояли два тазика и стакан воды. А также о себе завтра: на тумбочке стояла бутылка минералки, бутылка воды, рюмка водки и таблетки от похмелья. Хаск из будущего точно будет благодарен!       А вот Хаск из настоящего себе не благодарен. Хаск из настоящего ненавидит себя и хочет умереть так, чтобы наконец-то упокоиться с миром. Ему надоели свои мысли, свои действия, горькие приторные чувства и алкоголь. Ему надоело все до такой степени, что идея умереть от осколка бутылки в горле уже не казалась такой уж плохой. Мужчина долго смотрит на пустую бутылку виски и не выдерживает: швыряет ту в стену, наблюдая, как по всей комнате разлетается бесчисленное множество осколков. Стены, шторы, кровать, ковер, да даже сам Хаскер – страдать от порезов пришлось всем объектам в пределах досягаемости стекла. – Хаскер, все норм? – за дверью послышался крайне встревоженный голос Терри. В ответ на беспокойство демон получает лишь невнятное мычание. Клал владыка хуй на его переживания. Раньше это делать нужно было, правда, конечно, не Терри, а семье и друзьям Хаска, а сейчас ему уже все равно на людей рядом, – Я могу зайти? – Съебись.       И Терри съебался, как ему и велели.       Возможно, Хаску было нужно, чтобы до него доебались, чтобы расспросили, как дела, что случилось, почему болит его сердце. Чтобы залезли в душу и просто вытащили из нее откровения. Чтобы заставили оверлорда расплакаться и показать, как ему плохо, но никто не будет так делать, ибо здесь никто не читает мысли. – Похуй, – он открывает вторую бутылку с большими затруднениями, больше не пытаясь унять заметно дрожащие руки.       И уходит в тотальный запой.       Это тоже не было чем-то новым для владыки, поэтому Терри не удивился, когда и на второй день его босс так и не вышел из комнаты. Пускай он сильно переживал за Хаскера и совсем не знал, что вызвало запой на этот раз, он был прекрасно осведомлен, что в это время его лучше не трогать.       Второй день затяжного пьянства прошел для Хаска просто ужасно. На вторые сутки он обнаруживает себя в душащих оковах самоненависти. Безумство, завладевшее им в предыдущий день, сменяется жутким ощущением бессильной скованности и новой волной изощренной муки.       Утомленный душой и расколотый телом, он встречает рассвет с завыванием в сердце и навязчивой болью во всем теле. Медленно просыпается в своей обыденной тоске, которая окружает его, словно темные клочья дыма. В глазах плещется пустота, а мысли пленены круговоротом страданий. Он давно привык к этим чувствам. Они все, раз за разом, обрушиваются на него тяжким бременем неизбежности. Он стоит на краю пропасти, но не может отвергнуть свои пагубные страсти. Надежда исчезла, остался только стонущий разум, раздавленный муками раскаяния. Но это ведь Ад, тут всегда так. Хаск должен наказать себя за все былые грехи, и пока он успешно с этим справляется.       На третий день запоя Хаскера поглотил плен сумрачной распадающейся реальности. Его душа, истощенная неистовством прежних дней, теперь ноет от бессилия, погружаясь все глубже, на самое дно. В голове звучат отголоски прошлой редкой радости, но реальность постепенно теряет свою ясность, наделяя жизнь холодной безысходностью, словно в ней вообще никогда не было ничего хорошего. Едва уловимая нить разума тянется сквозь клубы помутневшего сознания. Мир становится неясным, словно рисунок, искаженный абстрактными формами и перекошенными образами. Стонущая душа пребывает в пучине отчаяния, лишая кота всякой надежды на трезвое будущее.       Алкоголь уже не помогал забыться. Не помогало уже ничего. Оставалось лишь смириться с неизбежным, внушая себе, что отныне вся жизнь будет протекать от старых страданий до новых.       Весь третий день Хаск пролежал на полу, свернувшись клубком и игнорируя любые раздражители. Лишь изредка дергал ухом, заслышав, как снизу, в игровом зале, кричит уж слишком громкая музыка, словно все казино вновь забито до отказа. Но плевать он хотел на бесчисленный поток посетителей. Стараясь отвлечься от своих мыслей хотя бы на пару жалких секунд, он иногда стучал когтем в такт какой-нибудь зажигательной песне. Так бы прошел и четвертый день, но под конец третьего, когда в стену полетела очередная бутылка, к нему дверь вновь начали ломиться. – Терри, иди нахуй отсюда! – он кричит нечетко и пьяно, запинаясь, но достаточно громко. В ответ молчат и продолжают долбиться, – Я не смогу встать и открыть, уходи! – но стук продолжался, отдаваясь ударами прямо по мозгам. В этот момент Хаск искренне мечтал оглохнуть, чтобы больше не слышать этот раздражающий звук. Но чуда не случилось и стук лишь усилился.       Хаск кричал и материл Терри, посылая того на все четыре стороны, и, к его счастью, вскоре попытки достучаться прекратились. Но спокойствие длилось недолго, и уже через пару минут шум вернулся. Теперь демон за дверью начал пытаться вскрыть замок.       Хаскер игнорирует и это действие, отворачиваясь к стене и закрывая лицо лапами. Он слышит, как открывается дверь, как скрипит паркет и как незваный гость ходит по всей комнате, собирая бутылки. После зашедший грешник садится возле владыки, прикасаясь к нему рукой. И оверлорд понимает, что это явно не Терри. – Энджел? – кот с трудом открывает глаза и медленно моргает, пытаясь понять, правда ли это Даст или ему уже мерещится всякое. – Все нормально? – паук обеспокоенно касается лица одной рукой, а второй нежно гладит Хаска по плечу, – Терри сказал, что ты уже несколько дней не покидаешь комнату. Я подумал, что тебе, вероятно, понадобится помощь, – он вздыхает, снова оглядывая темное прокуренное помещение, множество мусора и разбросанных по полу осколков, – Судя по всему, так и есть.       Хаскеру стыдно от своего непотребного вида. Со стороны это, должно быть, выглядит ещё хуже. Он думает, что нужно сформулировать внятный ответ, дабы успокоить паука и выпроводить его из спальни. Все хорошо. Он в полном порядке. Он справится, ему всего лишь нужно что-нибудь покрепче виски. Хаск рассеянно просит Энджела съебаться или хотя бы принести ещё одну бутылочку. – Ты больше пить не будешь, – достаточно серьезно произносит грешник, забирая у Хаска одну из склянок, что стояла возле головы и имела хоть какое-то содержимое, – Давай ты поспишь, а я пока приберусь, м? – в ответ он вновь не слышит ничего четкого.       Несмотря на свою феминную и нежную внешность, Энджел Даст – парень, и не такой уж слабый, как может показаться. Он хватает кота всеми шестью руками и отрывает от пола, прилагая небольшие усилия. Демон-паук пыхтит от недовольства, но успешно справляется со своей задачей – Хаскер оказывается на кровати. Даст вздыхает, когда укрывает его одеялом и нежно гладит по макушке. – А я ещё считал себя проблемным… – парень хлопает владыку по плечу и еще раз велит закрыть глаза и спать, после чего поднимается с кровати, оглядывая комнату и оценивая масштаб катастрофы. Свинарник похлеще, чем в его квартире.       По всему полу валялось стекло от разбитых бутылок, а на стенах, от этих же бутылок виднелись порезы и вмятины. На дорогих черных шторах и дорогом белом ковре красовались огромные темные пятна. Вокруг раскиданы кучи грязной одежды и пустых склянок, а непередаваемый запах источали стоящие в углу тазы, в которые, по всей видимости, блевал Хаскер.       Грешник внимательно осмотрел стол и шкафчики оверлорда, пытаясь найти хоть какие-то признаки употребления наркотиков. На всякий случай. Благо, подобного нигде не оказалось, поэтому он выдохнул, расслабившись.       Энджел не привык наводить порядок. Он сам не делал этого уже давно, поэтому на сегодняшнюю уборку ему понадобилось очень много времени. Он убирался в одиночку, морально убитый и уставший после тяжелого рабочего дня в казино, в которое он вернулся сегодня утром. Душа душой, но что, Терри зря составлял график?       От чего-то он чувствовал обязанность отплатить Хаскеру. Уборка – лишь малое, чем он может отблагодарить кота, поэтому и был совсем не против потаскать туда-сюда его мусор, постирать его заблеванную одежду и начистить до блеска паркеты.       Время тянулось мучительно медленно, и наконец, уже ближе к утру, Энджел закончил уборку. Уставший и вымотанный, паук лег на чистый влажный ковер и облегченно выдохнул, довольный своей работой: комната сияла так, словно никакой попойки здесь и не было. Парень очень хотел вздремнуть прямо тут, на полу, хотя бы каких-то пару часов. Но стоило ему закрыть глаза, как со стороны кровати послышался недовольный и измученный стон. – Что за пиздец… – владыка с трудом выползает из одеяла, приподнимаясь и закрывая лицо руками, – Голова раскалывается… – он тянет лапу под кровать, в надежде взять очередную бутылку, но находя лишь сверкающую пустоту, недоуменно моргает и хмурится, – Где всё и с хуя ли тут так чисто ? – демон недовольно оглядывает Энджела, пока тот встает с пола и медленно подходит ближе. Паук берет с тумбочки водичку и таблетки, а затем протягивает их оверлорду. – Я прибрался. Не нужно больше пить. Пожалуйста. Вчера ты выглядел просто ужасно. – Не думаю, что это должно ебать тебя, – владыка отвечает грубо, но все равно берет из рук паука бутылку и жадно запивает одну из таблеток, чтобы стало хоть немного легче, – Ты че тут делаешь? Я же отдал тебе душу, что еще? – Хаскер поднимает взгляд на паука, все так же хмурясь, – Или нужны еще деньги? Так попросил бы у Терри, нахуй строить из себя мамочку. – Я пришел сюда работать. Между прочим, по графику у меня смены два через два, – Даст не обращает внимания на грубости со стороны владыки, ибо он прекрасно знает это состояние и понимает, что подобное поведение в это тяжелое время – не то, на чем стоит долго зацикливаться, – Потому что сам захотел. Душа и деньги тут не при чем. – Ясно. А прибрался зачем? – Хотелось помочь. – Извини, что послал нахуй.       Энджел слабо улыбается в ответ, понимая, что к коту постепенно возвращается привычный расслабленный настрой. – Часто у тебя так? – спрашивает демон-паук вполголоса, неловко отводя взгляд от владыки, пока кот в ответ лишь жмет плечами. – Да, бывает. Не думаю, что это важно, – Хаскер трет лицо руками, думая, что ему не мешало бы помыться и наконец-то взяться за работу. Он, конечно, прекрасно знал, что даже без его присутствия Терри отлично справляется с двойными обязанностями, но наглеть и обременять работника явно не стоило, ибо, в конце концов, владелец казино – он сам. – Я схожу в душ, – оверлорд медленно поднимается с кровати под пристальным взглядом обеспокоенного Даста. – Помочь?.. – еще более тихо спрашивает паук, заставляя демона-кота усмехнуться. – Умение мыться я пока не пропил, все нормально. Ты можешь посидеть здесь или сходить пообедать. Ну или можешь заняться другими делами, я тебя не держу.       Хаскер скрылся за дверью ванной комнаты. Да, после каждого запоя приходит долгожданный момент очищения. Простой душ казался спасением не только для тела, но и для души. Горячая вода помогала избавиться от некоторой боли и некоторых мыслей. Поэтому вернулся демон в приподнятом и расслабленном настроении, пускай и с неизменным хмурым выражением лица. – Эм-м… – владыка нашел Энджела на своей кухне. Тот заваривал кофе, глядя куда-то в пустоту, но при виде Хаскера поднял глаза, устало улыбнувшись, – Спасибо тебе, правда. Сам бы я вряд ли смог привести все в порядок. – Не за что, это меньшее, что я мог сделать, – Энджел улыбается нежно, слабо и без капли наигранности, и Хаскер чувствует, как внутри живота запорхали бабочки. Становится тревожно и, он признается, неприятно, – Я хотел отблагодарить тебя за все, что ты сделал, поэтому и решил помочь, – Даст отпивает немного кофе, а затем поднимается на ноги, – Хочешь кушать? Я неплохо готовлю, поэтому могу сделать что-нибудь съестное. Какую кухню ты предпочитаешь? – Я не голоден, – мужчина игнорирует остальные слова паука и просто садится за стол, массируя влажную после душа голову и расслабленно прикрывая глаза. – Но ведь за три дня ты ничего не съел? Может, приготовить хотя бы легкий суп? – Не нужно. Все нормально, – теперь владыка снова хмурится, ибо внизу живота начало тянуть сильнее. Он понимал, что это за чувство и нехотя осознавал, что виной тому Энджел со своей заботой. О Хаскере никто и никогда не заботился, поэтому его тело и реагировало настолько странно. Повезло, что он ещё не начал мурлыкать, – Лучше скажи: ты правда останешься здесь работать? – Думаю, да, – паук жмет плечами, пока достает из холодильника овощи, все же намереваясь сделать суп, – Где-то работать все-таки нужно. А здесь я получаю неплохие деньги, да и танцевать мне очень нравится. – И на что ты собрался их тратить? – Хаскер поднимает на парня суровый взгляд и тот сразу понимает о чем речь. – Как получится, – он мотает головой, не отрываясь от готовки, – Типа, я ведь не употреблял с того раза. Конечно, да, мне плохо и меня ломает, но… сейчас у меня есть душа, нормальная работа, меня не насилуют во все дыры. Всё, вроде, не так ужасно? Я не хочу проебать этот шанс под наркотой, поэтому… я стараюсь держаться. Пока получается, – краем глаза Даст видит, что кот одобрительно улыбается и кивает.       Энтони был благодарен Хаскеру за все: за помощь, за своеобразную заботу, за откровенность, за душу. В глазах демона-паука кот был похож на восьмое чудо света, которое ему лично в руки преподнесла сама судьба. Он хотел сказать судьбе огромное спасибо и, если надо, даже встать на колени. Он видел в Хаскере нечто близкое, поэтому совсем не удивлялся тому, что рядом сердце начинало биться чаще. Это лишь логичная благодарная реакция. Демон не ждал от владыки новой помощи или поддержки. Ему было достаточно того, что тот уже перевернул его жизнь с ног на голову, направив в нужное, правильное русло. Поэтому он считал своим долгом расплатиться за помощь ответной заботой.       Хаскер же, в свою очередь, был очень благодарен Энтони за то, что тот так нагло влез в его пространство. Наверное, это и было нужно: чтобы кто-то насильно проник в его спокойную грустную жизнь и попытался навести порядок. Хаскеру было достаточно простой таблетки от похмелья утром, чистой комнаты и легкого супа. Он никогда не получал такого внимания и был искренне благодарен, что в Аду есть такой грешник, что сможет позаботиться о нем, раз он сам не в состоянии сделать это. Хаску было плевать на себя, на свою жизнь и свое здоровье, как и всем тем, кто был вокруг него. Всем, кроме одного демона-паука. – Не хочешь немного поиграть и поболтать после работы? – осторожно интересуется Энтони, с нежностью глядя на то, как Хаскер ест суп, марая все вокруг из-за дрожащих рук.       Тот, конечно, соглашается.