Вино с ароматом сосны

С того дня, как я стал добавлять в пищу охотника обезболивающее зелье, он заметно приободрился. Настолько, что в один из холодных зимних вечеров я застукал Клинка стоящим у комода и пристально рассматривающим своё отражение. Ну разумеется, я к нему подкрался со спины. А кто бы упустил такой шанс? Бесшумно переступил по половицам, зная, какая из этих подлых деревяшек может скрипнуть, медленно положил ладони на плечи мальчишке и тут же схлопотал острым металлическим уголком книги по челюсти. - Ксс... Да что с тобой не так! Прошипел я, уже отлетев к кровати и отплёвываясь от собственной крови, стекающей по подбородку. Рассёк мне губу, засранец. - Ты свихнулся так подкрадываться?! Он ещё и возмущаться имеет наглость, посмотрите на него! Хотя, кажется, больше за меня испугался - вон как сбледнул, глядя на мои потуги остановить алый ручеёк первой попавшейся под руку тряпкой, на проверку оказавшейся недавно отстиранной от вина наволочкой. - Тебе нервишки лечить надо, а не переломы. Придурок. Зло сплюнул я, уже представляя, как весело буду натирать эту несчастную ткань снегом в тщетной попытке убрать с неё алые капли. Всё равно ведь не ототру. - Извини. Сильно болит? Хм. И правда переживал. Прихромал поближе, сел на простыни рядом и неловко отвёл мою ладонь с наволочкой в сторону, осматривая ущерб. А глаза такие пронзительные. Один белоснежный, ограненный идеальной формы камень, второй живой, с рябиновой радужкой и чёрными белками. И оба такие встревоженные. За меня. Мило. Чёрт... - Ты мне железкой по губе хряснул, сам как думаешь? Жаль, на мне всё так шустро заживает. Построить из себя несчастную жертву домашнего тирана было бы ой как кстати, хотя бы чтоб стереть со своего лица невольно проступившую благодарность за заботу. Но губа уже через минуту перестала саднить, позволяя мне сместить фокус беседы на самого Уилла. Классическим, естественно, методом - ехидно ткнув пальцем в его хромую лапку. Ещё б буквальную соль на раны сыпать начал, ага. - А ты, я посмотрю, ногу вообще не жалеешь. Или решил погостить у меня подольше? Он выдохнул с заметным облегчением, поняв, что истекать кровью на его руках я не намерен и привычно пропустил издёвку мимо ушей. Снова перевёл взгляд к зеркалу, неприязненно поморщился проводя ладонью по подбородку. - Да нет, просто... Как будто постарел тут, понимаешь? Щетина какая-то дедовская, глаза эти блёклые, осоловелые. Я же Клинок Фронтира, а выгляжу как чей-то папашка, доживающий деньки в своём саду. Я нахально усмехнулся, заигрывающе коснувшись его рожек - Зато папочка из тебя вышел очень даже симпатичный. - за что тут же чуть не схлопотал книгой второй раз. - Эй, эй, без рукоприкладства! Боги, научись принимать комплименты, Уилл. Он нахмурился, но томик опустил. И то хлеб. - Твои комплименты от издёвок ещё нужно отличить... Тебе правда такое нравится? Вот он. Мой шанс расшевелить немного этого непотдатливого вояку. - Могу доказать. Я скользнул ладонью по бедру охотника, подаваясь вперёд. Наклонился к самому уху. - Если ты мне позволишь Он замер. Как мальчишка ни пытался скрыть нарастающее в груди желание, оно проступало наружу рваным дыханием и теплеющим воздухом вокруг тела. Я усмехается, двинулся ближе, касаясь шеи Уилла кончиком носа и вдыхая аромат сосны и вина. Что бы ни случилось, что бы он ни ел и какими зельями бы ни мазался, этот запах никогда не покидал тёмную бархатистую кожу. И мне, пожалуй, будет не слишком противно представлять, как он окутает и моё тело. Уилл молчал и я принял это как сигнал к действию. Оставил на шее прохладный поцелуй, переместил руку на его талию, ненавязчиво подталкивая парня к себе. Живот скрутило тошнотворным спазмом. Давно не приходилось вспоминать старое. Но стоило его неловким горячим пальцам коснуться моей щеки, как реальность происходящего послушно отправилась на другой план мироздания, позволяя мне действовать, несмотря на растущие внутри отвращение. Будто не было двух лет целебата. Будто только вчера я тащил на верхний этаж ночлежки Фигаро пьяную тушу очередного любовника и нынешняя ночь ничем не отличается от той. Нужно лишь привычно подавить рвотный позыв, прикусывая мочку уха человека. Просто сон. Перетерпеть. Исполнить всё как положено. Не думать, не чувствовать, не быть здесь, позволить телу интуитивно двигаться, покрывая обнажённые клочки кожи поцелуями, скользить вниз, встать на колени, подтянуться к чужой пряжке ремня и... - Кхм... Прости. Я так не могу. Ладонь опустилась на мою руку, отводя её в сторону. Хриплый голос, красное лицо, взгляд, уходящий куда-то под потолок. По всем признакам он должен был желать этого больше всего. Но, кажется, не желал. - Как "так"? Неужели тебя где-то ждёт невеста и ты только сейчас о ней вспомнил? Поздновато, как по мне. Мои губы шевелились вяло, сарказм вырывался из горла толчками. В ушах ещё звенело то же оцепенение, от которого тело непослушной деревянной куклой застряло в неудобной позе на полу, не желая подниматься. На всякий случай. Вдруг всё же придётся продолжить. - Не в этом дело, просто... Ох, да встань ты уже наконец! Уилл споткнулся на полуслове, схватил меня за локоть и потянул наверх, не позволяя больше торчать меж его коленей. Я, с каждым мигом обретая всё больше осмысленного контроля над мышцами, сел рядом и приобнял мальчишку за талию, недвусмысленно прижимая к себе. Как бы говоря: "Ну же, давай. Решай скорее, чего именно ты хочешь. Не я один ведь понимаю, что ткань твоих брюк натянулась не просто так." - Так лучше? Он тяжёло вздохнул, закатил глаза к потолку, выводя одними лишь губами непечатные ругательства. И убрал мою руку со своего тела. - Ненамного. Но сойдёт. Прости, я... - Клинок вдруг зарылся пальцами в свои волосы, опустил локти на колени, забормотал торопливо, будто ужасно о чём-то сожалел. - Прошу, только не смейся. Наверное это прозвучит наивно и глупо, но я просто так не могу. Хочу сделать всё правильно, понимаешь? Как поют барды в балладах, чтобы один раз и на всю жизнь... Эй, я же просил не смеяться! Да. Я не сдержался и начал хихикать как пресловутый гнолл, но боги, это правда ужасно смешно - что первый за два года человек, которого мне выпала нужда соблазнить, оказался нецелованым романтиком с пунктиком на "долго и счастливо"! - Прости прости, я совершенно бестактная тварь, но... Ты что, девственник? Серьёзно? Он насупился, отворачиваясь. Руки на груди скрестил. Какие мы обидчивые, слова поперёк не скажи. - А что в этом такого? Да хватить гоготать как невоспитанный гусь! Естественно меня такая реакция только раззадорила и я уже почти стонал, упав спиной на кровать и вытирая невольно выступившие слёзы. Хохотал от абсурдности ситуации, от пустого гнева моего несостоявшегося любовника и, как ни странно - от облегчения. Огромного облегчения, что в этот раз всё идёт иначе и этот невыносимый занудный папенькин чистоплюйчик не настолько заинтересован в моём бледном теле, чтобы мгновенно отдаваться страсти. Хочет всё сделать правильно, видите ли... А что, это и правда звучит неплохо. - Ничего, совершенно ничего такого. Кхм. - я сел и миролюбиво провел ладонью по волосам Уилла, задумчиво протянув - И что же мне с тобой теперь делать... Съесть не могу, трахнуть, да не красней ты так, тоже... Он повернулся, смущённо прикрывая кулачком рот, будто пытаясь прокашлялся. Так много крошечных обаятельных привычек в этом мальчишке собрано, что трудно устоять перед искушением смущать его от заката до рассвета только чтобы выявить их все. - Ну... Ммм... Мне не было неприятно спать рядом. Не понимаю, почему ты вообще перестал это делать после одного ра... Холод. Боль. Страх. Слабость. - Не твоё дело, щенок. Я сам не понял, как из меня вырвался этот хриплый, отрывистый, искряще ледяной звук. А как только осознал, что именно и кому я рявкнул - тут же прикусил язык. Вот и всё. Всё тепло, все усилия вечера насмарку из-за твоей несдержанности, из-за злости, проступающей на лице, из-за нехорошо сжавшихся на волосах Рейвенгарда пальцах. Умничка, Астарион, умеешь ты всё испортить. - Эй. Ты в порядке? Вдруг участливо спросил Уилл. Я аж вздрогнул, убирая ладонь с его головы. Тут же натянул насмешливую ухмылку, будто ничего не произошло, старательно избегая прямого взгляда. - Конечно, лучше не бывает! - надо убираться отсюда и поживее, пока не наговорил ещё чего лишнего - Проголодался просто, вот и рявкаю почём зря, извини. - резко встал, стараясь сохранять беззаботный тон - Схожу сейчас на охоту и всё как рукой... - Врёшь. Отрезал Уилл. Такой неожиданно серьёзный и... сочувственный. Дьявольщина. Ну молодец, раскрыл меня, не велика задача - лгать прямо я никогда не умел - так имей совесть хоть заткнуться и не лезть не в своё дело, сопляк. Жалость он ко мне испытывает. Можно подумать мне она нужна. - Я отличу голодающего вампира от сытого. Когда ты пришёл, от тебя пахло мехом и кровью. Но упрямец не заткнулся, хоть моё лицо и перестало изображать легкомысленное веселье, обнажив неприязнь и настороженность, скрытые прежде от этих проклятых всевидящих глаз. Всё вынюхал, всё знает. Второй Грейт на мою голову. Достали. - Можешь ничего не говорить, если не хочешь. Но я ведь вижу, что тебя что-то серьезно волнует. Не знаю что меня дёрнуло остаться. Но я сел на кровати с противоположной стороны от охотника, повернувшись к нему спиной, чтобы не видеть лица, не поддаваться искушению плюнуть в эту героическую харю. - Ну, допустим, ты прав. И что с того? К чему скрывать злость теперь и в голосе? Он и так всё видел. Лучшее я сейчас отплююсь отравленными ненавистью звуками, чем после не сдержусь и сделаю какую-нибудь глупость этими подозрительно дрожащими ладонями. - Выговоришься и станет легче. Думает, что раз я пару вечеров позволял себя касаться - всё, мы теперь такие близкие люди что в душу мне залезать можно? Спаситель нашёлся. А я, может, и не просил себя спасать. Но, разумеется, всё равно открыл рот. И медленно, старательно выводя слова ядом на горячем песке сгустившейся атмосферы, ответил. - Мне снятся кошмары. Очень, очень дерьмовые и реалистичные. И я не хочу чтобы кто-то видел меня испуганным и потерянным после пробуждения. Всё, доволен? Он, судя по звуку, придвинулся ближе. Тихо, будто опасаясь спугнуть дикого зверя, спросил. - А о чём они, если не секрет? Послать бы его куда подальше. Но как такого пошлёшь? Он ведь вернётся. И снова попробует меня спасти, такие если в голову что-то себе вобьют - так только на плахе и выбьешь. Принц на белом коне, чтоб его черти в аду жарили. - О Касадоре. Он мой... - в горле комом застряло отвратительное слово "хозяин" - Он вампир, который обратил меня в своё отродье две сотни лет назад. У Уилла такта оказалось не больше, чем у куска забора с торчащими из него гвоздями. - Я так понимаю, хозяин из него так себе? Зато его отсутствие с горкой перекрывала забота. Искреннее желание помочь и понять, проступавшее в каждом звуке голоса, в каждом неуверенном шорохе тела, движущегося по одеялу ближе ко мне. - Пытки, унижение, приказы которых я физически не могу ослушаться и непомерное наказание за малейшую провинность. Что ты, он просто душка. Наконец, на мои плечи опустились тёплые руки, скользнули вниз, сцепляясь пальцами на груди. В шею уткнулся горячий лоб. - Что, передумал? Неужели разговоры о моих страданиях тебя возбуждают? Запомню на бу... Привычная попытка отшутиться оборвалась его коротким: - Нет. И я замолчал, введённый в ступор серьёзностью и уверенностью этого тона. Клинок тоже молчал, не двигаясь, продолжая сжимать меня, словно правда пытался утешить или сам боялся разрыдаться, если отпустит. Такой пушистый, нативный и удивительно комфортный, что я сам не заметил, как опутывавшая разум паутинка злости как-то сама собой сошла на нет. Ну залез мальчик куда не стоит, подумаешь. Ему можно. Тихий голос прозвучал низкой мелодией флейты в ночи. - Оставайся тут ночью. Не дело это, справляться с таким в одиночку. "Нет! Нет, мать твою, плохая, плохая идея!" Тут же набатом взвыл мой внутренний истерический глас рассудка. Но его вопли в тот тёплый миг были мне безразличны. - А ты... Полон сюрпризов. - Только и смог слабо улыбнуться я. И согласился.