Кислота и кровь | Acid and blood

Когда он пришел в себя было тихо и темно. Словно под наркотиками, все кружилось и вызывало едкую тошноту. Прожигающие сознание мысли кружились в голове словно звёзды. Нил прокашлялся, сухость во рту была отвратной, так что дав себе ещё несколько минут он наконец пошевелился. Минималемистические толчки в сознании не позволяли обратно окунутся в дымку сна, поэтому раздражённо откинув бежевую простынь с потного тела он приподнялся с мягкой постели. Тяжело выдохнув из за ломкости и взяв дрожащей рукой стеклянный стакан, он отпил несколько маленьких глотков раздумывая. Тяжёлые конечности обвисли без чувств после того как он удовлетворил свою жажду, возвратив стакан на свое место. И он бы остался сидеть так до конца дня, несмотря на то что сейчас было только ранее утро, но в дверь постучались. Четкий, приглушённый голос раздавшийся за дверью заставил его полностью выйти из сна. Тело все ещё болело, но это было не так ощутимо нежели учащенное биение сердца из за неузнаваемости голоса. Кто это. – прошу прощения? Грубые нотки и глубокий британский акцент, кто это. Чуть погодя, возможно в надежде что человек уйдет не добившись ничего, он замирает кажется даже переставая дышать. Но стук повторился. – мне жаль что я пришел так рано, Нил. Но я бы хотел представится сейчас в привычной тебе обстановке, а не там где я буду преобладать. Что. Тело на секунду отмирает, но странный выбор фраз давит на его затылок будто предупреждая о второстепенном смысле слов. У него не было ни времени, ни сил на подробный разбор этого. Так что он просто, полностью поднялся с кровати и бесшумно прокрался к запертой двери, аккуратно прислушавшись. Голос заставлял представить мужчину, среднего возраста и роста, но всех подобных мужчин в этом доме он знал. Кто это. – кто это. Он не понял когда произнес это, будто под иллюзией. И осознание этого заставило его нахмуриться, но прежде чем он успел раскритиковать себя за неосознаное раскрытие, ему ответили: – Пруст Блэквелл . Мы случайно встретились вчера, вместе с мисс Малькольм. Оу, психотерапевт. На удивление это не вызвало никаких эмоций, вообще ничего. Единственное что его сейчас могло взбудоражить, это прохлада обволакивающая икры его ног прямо сейчас. – могу ли я войти? Ах да. Этот человек хотел представить себя. Какая глупость, это была бы самая ужасная отговорка в каком нибудь клишированном фильме с убийством. Прийдя обратно в сознание из мыслей, он дёрнулся в пространстве пытаясь быстро решить что делать. Помедлив несколько минут и следом осудив себя за это, он щёлкнул пластинкой замка отпирая дверь и впуская в свою комнату мужчину. Как только дверь плавно убралась в сторону и перед Нилом предстал Пруст, оказавшийся чуть выше и старше, чем ему показалось при первой встрече. Мужчина прокашлялся, сделал маленький шаг вперёд и остановился прямо перед ним. Но Нил не сдвинулся, смотря в зелёные глаза напротив которые в этот раз не закрывали прямоугольные стекла очков. – я Пруст Блэквелл, мне 36. Я прошел несколько направлений психотерапии, и имею высшее медицинское образование позволяющее мне применять медикаментозную терапию. Нил молча слушал, принимая к сведению новую информацию. Хотя он не был удивлен тому что Пруст был не плохим специалистом, отец бы не нанял кого то неквалифицированного. Хорошо. Выйдя из полутранса, он отвел взгляд от глаз Брэквелла и опустил голову, промычав что-то в принятии. Мужчина поправил очки на переносице, прошептав что-то вроде "хорошо" и сделал ещё один шаг к нему, теперь стоя в притык почти что касаясь. Нил выдохнул последний воздух из лёгких, чувствуя мурашки от отвратной близости. Он отступил в сторону, пропуская психотерапевта в комнату, чуя подвох. И тот наконец прошёл внутрь, перестав разглядывать его. – твой отец сообщил мне о неприязни к мужчинам в своем личном пространстве. Могу ли я спросить о твоём самочувствии сейчас, когда я здесь? Нил прикрыл дверь за собой и повернулся к говорившему, чувствуя как на его спине прошлось неприятное ощущение фантомных прикосновений, а после робко ответил: – я не знаю. Это было самым лёгким и правдивым ответом в данной ситуации. Он не знал насколько это удовлетворило Пруста, но ему было все равно. Тот все ещё не смотрел на него, разглядывая пространство в котором он живёт, пока Нил пытался придумать что ему делать прямо сейчас. Тихое дыхание которые не принадлежало ему напрягало, но он пытался справится с этим. До того момента пока Пруст вновь не посмотрел на него, своим прищуреным взглядом будто что-то прощитывал. Голова все ещё кружилась, будто в экстазе. Но это было не так важно прямо сейчас, нежели то что мужчина опять заговорил, медленно приближаясь к нему. – ничего. Я сделаю все, чтобы ты не чувствовал себя не комфортно рядом со мной. Голос все ещё был грубым и глубоким, медленно перебирающий каждую букву. Нил выдохнул, проглотив липкий зарождающийся страх и опять взглянул в глаза Пруста который успел подойти к нему за это время. Рука мужчины легла на его плечо, мягко проведя по предплечью. Мерзость. Он наклонился к его лицу, вглядываясь в глаза спокойно приподнимая уголки губ. Мерзость. Губы Пруста прильнули к его собственным и тошнота которая мучила его утром, резко вернулась. Мерзость. Через секунду он попытался вырвать свою руку из захвата, но ожидавший этого мужчина только сильнее его сжал, добавив вторую руку на его свободное плечо. Нет нет нет нет – нет Слово вылетело почти что жалко, на судорожном выдохе. В его голове пронеслось все что не должно было. Проигнорировав это Пруст сжал его ещё сильнее прижав к себе, не обращая внимание не на учащенное дыхание, ни на панику. У Нила подкосились ноги, а глаза заполонила пелена. Он не понимал что его окружает, чувствуя лишь обжигающие прикосновения к телу. Его голова кружилась и кружилась, не переставая ни на секунду. Пока в один момент он просто не провалился во тьму, от стука собственного сердца в ушах. *** Его следующее пробуждение было до того отвратительным что, когда он открыл глаза его тут же вырвало. Он лежал на боку так что резкое движение вперёд заставило его опустошить желудок на пол. Через несколько секунд когда он приподнимается обратно, его вырвало снова, от воспоминания о Прусте. И наконец он откинулся обратно на кровать, спиной вбиваясь в подушки чувствуя лёгкую прохладу и восхитительную мягкость. Если бы его желудок уже не пустовал, то его вырывало бы снова и снова, пока он не захлебнулся бы в собственной рвоте. Но к сожалению его желудок был пуст как и голова. Сначала ему подумалось что у него начнется паническая атака или нервный срыв, но то что он испытывал сейчас было хуже. Это было безразличие. Ничего не хотелось и ничего не чувствовалось. Отвращение которое он так сильно хотел почувствовать тоже не приходило, и он прикрыл глаза. Темнота приняла его в свои распростёртые объятья, утешающе погладила по голове. И он выдохнул наслаждаясь такой неистовой роскошью которую ему позволили ошутить - тишина. Хотя это и было зря, поскольку Пруст мог быть хоть в этой же самой комнате. Или даже рядом с ним, но он не смог бы защитить себя. Он делал это всю жизнь и сейчас у него попросту не было сил. Тишина продолжалась и продолжалась, пока не пришло понимание что в помещении только он сам. И тогда стало ещё тише. Следующее время он провел даже не шевелясь, словно вязаная кукла. Мысль о том что он потерял сознание от одного лишь поцелуя, была отвратной. Сейчас он не понимал сделал ли Пруст больше когда он был без сознания, но ничего не болело. Через секунду он приоткрыл глаза, встречая темноту комнаты. На часах виднелось около шести часов утра и резкая мысль промелькнувшая в голове показалась издевательством. Было ранее утро и следов что здесь находился другой человек не было. Что если другого человека и не было. Что если это все было его больной фантазией. Нил зажмурил глаза так сильно что в них пожелтело, а после надавил на веки пальцами. Нет. Если это был сон- В ту же секунду он откинул одеяло, резко поднявшись с постели и игнорируя все ринулся из комнаты прямиком на улицу. Стараясь идти все быстрее и быстрее, он чуть ли не врезался в стену на повороте, но вовремя оттолкнувшись руками. Шаг за шагом он в конце концов вылетел за дверь, оказавшись перед входом. Прохладных воздух обжёг его лёгкие, а босые ноги истязали камешки из которых была сделана дорожка в сад. Голые деревья со всех сторон, будто сочувствующие склонялись над ним. Выражая собственную муку и горе. Чуть ли не падая на землю возле очередного дерева в этой роще, Нил навалился на него спиной. Его дыхание все ещё было тяжёлым от бега и от попыток понять что случилось. Но в конечном итоге он выбросил все из головы и игнорируя тошноту, закрыл глаза. Наслаждаясь прохладой и тишиной. *** Через два дня на его новый телефон, подаренный какое то время назад отцом, пришло сообщение. "Неизвестный номер" гласила записная книжка, а напротив этой надписи значилось "+1 сообщение". Неизвестность пугала людей, она не давала узнать все наперед, а потому была чем то ужасно пугающим. Но Нилу было плевать. Всё своё осознанное существование он провел в незнании выживет ли завтра, так что сейчас что-то новое встречалось равнодушием. Нажав на номер, перед ним высветился белый фон и одно сообщение. « Сеанс в пятницу, 12:30. Адрес: *** » Адресом значилась одна из лечебниц в Балтиморе, психотерапевтического отделения. Тошнота опять задержалась в его глодке, но он в который раз это проигнорировал. *** Его тело было обездвижено. Тихий стук часов отбивал заядлый ритм, забравшийся в мысли будто прибитый гвоздями. Шуршание бархатного диванчика на котором он сидел больше не раздражало, пришло принятие. Но это принятие сопровождалось более несносным чувством - безразличием. И теперь размерено выдыхая воздух из лёгких, переводя взгляд с места на место, пытаясь зацепится хоть за что-либо, в нем колыхнулось беспокойство. Так легко и незаметно, что он бы обязательно пропустил это, закидывая подальше, но сейчас он не собирался упускать такую деталь. Сейчас, единственное что он мог делать и что ему оставалось это думать. Порывшись в эмоциях, его голову поразила лёгкая мигрень. Отвращение прокралось к глодке и его бы обязательно вырвало прямо на этот белый ковер, но в следующую секунду это прошло. Беспокойство. Это не что-то новое, он чувствовал его всю свою жизнь, сейчас сидя на этом ядерно белом диванчике беспокойство было чем то стабильным. Доктор Пруст напротив него, в своих тонких очках которые спадали с горбинки носа и белых резиновых перчатках. Все здесь было белым и Нилу показалось что теперь это его ненавистный цвет. Белый был олицетворением "грязной" чистоты мозолившей глаза. Мужчина напротив ритмично постукивал непишущей стороной ручки о стол, вызывая ещё большее раздражение, которое пропало когда он неожиданно встал чтобы приоткрыть окно. Все ещё делая все молча, легко и спокойно передвигаясь в пространстве. Пока Нил воспроизводил в мыслях свой последний сон и это воспоминание принесло ему жуткое отвращение к самому себе. Он не мог справится с собственной отвратительной "травмой" и портил собственные мысли о Прусте. Это будто забивало в него гвозди, мысли растворялись в черепной коробке словно она была наполнена кислотой. Он подавил все мерзкие мысли, фантомные прикосновения и это принесло ему хоть немного тишины. Со стороны приоткрытого окна почувствовалась прохлада и руки Нила покрылись мурашками. Прохлада была отрязаляющей, подарившей ему пару секунд на мысли. Мысли о том что же ему говорить. Пруст в это время вернулся на свое прежнее место и откинув лишние бумаги, вновь взглянул на него. – Нил Джостен верно? Мы виделись лишь раз, около двух дней назад. Я прав? Голос разрезал тишину словно они продолжали беседу, а не начинали ее спустя половину сеанса. Но Нила это устроило, поэтому он скудно ответил: – да, так и есть. Одного согласия было бы достаточно, но он чувствовал необходимость сказать больше одного слова. Пруст на это кивнул, что-то черканув в своем блокноте, тусклого серого цвета. – по какой причине ты здесь?, - Нил было открыл рот чтобы ответить, но мужчина прервал его ещё одним вопросом,- не против что я на "ты"? Нил захлопнул рот, а после выдохнул воздух из лёгких оглядываясь. – сойдёт Ответил он только на второй вопрос не посчитав нужным отвечать на первый. – хорошо. Пруст ещё раз что-то черканув, а после поднялся со своего места отложив блакнот. Мужчина сделал пару шагов обходя стол, остановившись прямиком возле Нила, а после провел рукой по его плечу чуть склоняясь над ним. Дыхание покинуло его, а зрачки кажется превратились в точки. Нет. – не надо Слова вырвались прежче чем он успел их обдумать и возле глаз Пруста появились складки. Он мягко ответил: – все хорошо. И эти слова отдались ядом поразившие все его внутренности. Нет. Нил вскинул руку сумев отбросить руку мужчины от себя, и было ринулся к выходу, но тот успел его перехватить схватив за рубашку и бросив в сторону стола. Он оказался прижатым к деревянной поверхности, чувствуя сзади Пруста. Ещё немного и его бы вырвало, но он проглотив это чувство который раз за эти дни и заскулил, от того что чужие руки принялись стаскивать с него одежду. Он потерял сознание в тот момент когда Пруст кончил в него, а дерево под ним было истерзано его руками в попытке спастись. *** Она знала что что-то не так, что что-то случилось. Она чувствовала это чем то подсознательным. Нил вел себя странно, слоняясь по особняку как мертвец заблудший сюда случайно и пытающийся найти выход. Лола знала что в конце концов он скажет, но это не мешало ей для начала спросить у Натана в чем дело. Мужчина сидел в своем кабинете безвылоздно, по неизвестной ей причине. Да, у него всегда была работа, но раньше это ему ничем не мешало. Женщина вошла без стука, он был дня нее бесполезной вещью. – ты забываешься. Он даже не взглянул на нее, бормоча что-то нераздельное. – что с твоим сыном ? Натан нахмурился все также не отрываясь от белоснежных листов с напечатанным текстом. – Натаниэль? – нет. Теперь он взглянул на нее, чуть опустив очки словно пытаясь разглядеть ее. – что с ним? Лола сдвинулась с места подходя ещё ближе, двигая бумаги. – конечно ты не знаешь, ты не выходишь отсюда, - ее голос стал мягче. Натан снял очки полностью и протер глаза, те ужасно жгли от долгой непрерывной работы. Но теперь взглянув на нее, все будто само собой прошло. – думаю что-то случилось, с ним. - прошептала она. Натан не отведя от нее глаз, вздохнул в непонятной чувствительности. – все будет в порядке.