Кислота и кровь | Acid and blood

19 января. 2:34 Больно. Больно. Больно. Хватит. Прекрати. Отпусти. Она распространялась по всему телу, медленно и с нарастанием. Они остановились в дряблом на вид отеле, где было от силы три человека. Это место находилось далековато от города, а значит здесь было менее людно. Мэри нравились подобные места. Меньше людей - меньше опасности. Она придерживалась этого все время что Нил себя помнил. Мэри была довольно жестока когда дело касалось хоть малейшего неповиновения. Она любила повторять что взяла его с собой лишь для заработка денег, поскольку в день побега взяла с собой слишком мало. В одиночку бы она не пробегала и двух лет. Это ни капли не печалило и не задевало Нила, но спорить с матерью он не собирался. Она была сильнее него. Она знала как могла наказать его за это. На этот момент ему тринадцать. Он не ходил в школу или типа того, учился по книгам которые мог украсть во время их беготни от одного места к другому. Он не думал о хозяинах этих книг, хотя многие из них были подписаны. Грубые страницы, пахнущие деревом и чем то странинным успокаивали доть и не давали чувств защиты. Слово "защита" было донельзя смешным. Особенно с сложившейся ситуации. Он лежал на кровати в луже крови, чужого пота и своих слез. Большой мужчина лет сорока вдалбливал его в матрас. Этот человек был грязным и вонял. Нила тошнило от этого. Руки побелели, а потом начали приобретать синеватый оттенок. Единственное из за чего ему стоило беспокоится это то что он больше не сможет двигать руками, но и это его не волновало сейчас. Было больно. Он не мог пошевелить руками, это было страшно. Нил приоткрыл глаза, чувствуя на своей спине чужое хриплое дыхание, и вдруг подумал что будет завтра. Мэри всю неделю сама не своя, возможно завтра они будут уже не здесь. Не в этом вонючем номере, и Нил забудет об этом. Но он знал что не забудет. *** Скрозь белый шум образовавшийся в голове прорвался грубый женский голос. Нет. Грубые женские крики. –Марк! Вставай! Вставай сейчас же! Нилу не нужно было открывать глаза чтобы чувствовать холодные влажные простыни с кровью и чужой спермой. Так что он лишь попытался оттолкнуться от матраса чтобы приподнять верхнюю часть тела, когда с третьего раза у него получилось Мэри продолжила. –Убери это. - Женщина оглядела его, дёрнув губой в отвращении.- Душ и собери вещи. Самолёт через час. Она тут же ушла договорив последнее слово, скрипнув дверью. Нил вздохнул, и все же приоткрыл слипшиеся глаза. Он не заметил как потерял сознание двадцать минут назад. Это было унизительно. Это чувство заставило муражки пройтись по его спине и шее. После ещё нескольких минут он до конца поднялся с матраса, прикасаясь ступнями к деревянному полу. Чтобы дойти до двери в ванную, ему потребовалось ещё больше времени. Он буквально заполз в душевую кабинку, падая на кафель и со стоном разваливается на ней всем телом. Таким синим, кровавым и болезненным. Сев на пол и опиревшись на стеклянную стенку, Нил поднял голову. Он не хотел видеть окрашенную в красный воду. И не хотел видеть следы ногтей на своих предплечьях. Было больно. Он хорошо знал что боль продлится несколько дней, пока деньги не закончатся и это всё не повторится. Нил просунул руку между ног, вытирая кровь, и она начала дрожать. Это было отвратительно склизко. Его начала мучить тошнота. Было отвратительно то насколько он растянут. И шрамы оставленные матерью были отвратительны. Мать всегда была готова. Была готова пичкать его успокоительным. Была готова бить его до посинения, лишь бы он лег под кого-то. Как же он хотел домой. Иногда воспоминания о детстве, брате и отце становились страшными кошмарами в самые худшие дни. А иногда эти воспоминания были единственным успокоением. Все было так неоднозначно, что вызывало головокружение. Через несколько секунд он выключил воду, и упёршись затылком в кафель пожелал поскорее вернутся домой. Хоть на секунду. *** Вновь 19 января. Его день рожденья. Ему уже 15. Этот день был особенно отвратным, он знал что Мэри приведет очередного старика. Она упоминала что денег осталось совсем немного. Он все ждал. Ждал пока она войдёт в этот очередной номер отеля уже не одна, но этого никак не происходило. Было темно и страшно. Всегда. Через несколько десяток минут, дверь все же скрипнула и он остался неподвижным. Мэри вошла тихо, это было одна из ее привитых годами бегства привычек. Бузшумно и бесследно, так чтобы ее не заметили. Но Нил знал что она в комнате, он слышал ещё одного человека вошеднего с ней. Что было ещё хуже. Топ. Топ. Топ. Топ. *** – Лишь попроси и мы остановимся. Отвратительно приторный тон. Нил издал хриплый звук. Он задыхался. –Прошу..хватит, мне больно. Сдавленно прохрипел он. Больно. Хватит. И опять. Хриплый смех. Поглаживания по спине и голове. Грубые дёрганья за черные уже успевшие отрости до лопаток волосы. Они не собрались прекращать. *** Нилу 18. Он совершеннолетний. Мысли о том что теперь все что делают с ним законно пожирали его, сжигая. Абрам не хотел. Он не соглашался, никогда. Его никогда не спрашивали, что бы это ни было. Мэри было плевать с самого начала, из за чего Нила всегда волновало по совету ли воле она вообще подала детей от своего мужа. *** Натан был зол. Так зол что кажется его покидал рассудок, он не хотел причинять ей боль. Он любил эту женщину всем сердцем. И причинять ей боль все равно что пойти против себя. И против Натаниэля. Его сын. Его копия. Его мальчик. Натан не позволит причинить ему боль. И сам никогда этого не сделает. *** –Папа! Натаниэль все прыгал на мягкой поверхности кровати пытаясь разбудить отца. Сегодня ему исполнялось девять и он был очень этому рад. Натан уже проснулся но все равно подыгрывал сыну. –Папаааа! Мальчик начал визжать, толкая плечо отца. Пока Натан пытался противостоять смеху. В конце концов он все равно расхохотался подрываясь и обнимая сына. –Папа! Папа! Ты проснулся! Отдышавшись, Натан крепче сжал в моих объятьях сына и поцеловал его в макушку. Счастливый сын разлился смехом в крепких объятьях. *** На десятилетие Натаниэля, Натан позволил ему вступить в школьную экси команду поскольку тот слишком этого хотел. Натаниэлю нравился экси, этот спорт был для него прекрасным отвлечением. Бегать по полю, забрасывать мяч в ворота было весело. *** На двенадцатилетние Натан подарил своему сыну набор ножей сделанных на заказ. Прямо как и хотел Натаниэль. Этот день рождение был таким же счастливым как и все остальные. Но так же как и всегда в груди Натана щемило от воспоминаний о втором сыне и любимой женщине. Он не пытался найти или тем более убить их, но он так хотел хотя бы увидеть как вырос Нил. Мэри не была глупой, она должна была понять что Натан не гоняется за ними. Она должна была. *** Натан нашел утешение. Утешение в объятьях другой женщины. Он знал что это была измена. Но Лола смогла заполнить ту щемящую пустоту в груди. Она понимала что была лишь заменой, но все равно позволяла ему найти утешение в ней. *** На пятнадцатилетние Натаниэля Лола и Натан расписались. Формально на бумагах теперь Мэри была мертва. Но поскольку Натаниэль ненавидел эту женщину и своего брата он был не против "мамы Лолы". *** В восемнадцать лет Натаниэль поступил в "Эдгар Аллан" и стал вороном. Но долго это не продлилось. Как только Рико сломал Кевину руку, Натаниэль забрал его с Жаном и договорившись с Ичиро которому с недавнего времени принадлежали Вороны, двое воронов улетели в Пальмето. **** Он помнил все как сегодня, та ночь наполненная кровью и страданиями Кевина. Он вопил от боли, пока Жан держал его. Машина, дорога, квартира Дэвида, кровь, Миньярд, Эбби и наконец контракты. Все было как в бреду, или тумане. После был звонок отцу. Миньярд был одним из лисов, жудко недоверчивый. Он кошмарил его, все время до того момента пока Натаниэль не открыл ему свою правду. Это было грубо, но переполнено чувствами. Ненависть, неприязнь быстро сменилось чем то другим. Чем то мягким и лёгким. То чего нельзя было заметить так просто, но кажется несолькорые заметили раньше чем он сам. Первым кто заметил был Кевин, этот глупый брат и его глупые намеки. Все щебетал и щебетал раздражая каждую его частичку. Их первый поцелуй с Эндрю получился случайно, на крыше Норы спустя ещё месяц. Это было грубо, но это было то чего они оба хотели. *** Лето выдалось жарким и ленивым, на небе ни облачка, а вода нагрелась до кипятка. По длинной пустой автостраде, двигался темно серый автомобиль. За его рулём находилась Мэри, вдавливая педаль газа как можно сильнее. Напряжение пропитывало пространство, и Нил сидевший рядом старался не произнести и звука. Все три часа которые они провели в этой машине, он не мог сосредоточится ни на чем другом кроме как поиске того, что разозлило мать. Вывод о том что причина кроется в ее тревожности был очевидным исходом. Он вел себя как обычно, или пытался делать это. Идеализация его действий, была очевидной. Он не хотел раздражать мать ещё больше. И это продолжалось бы, напряжённость в воздухе и грубость в движениях. Но Мэри вдруг заговорила и Нил чуть ли не пропустил это мимо сознания. – Прекрати. Резкий тон отрезвил его и ещё несколько секунд юноша осмысливал происходящее, а потом покосился на мать. – Что? Мэри грубо вытолкнула воздух из лёгких и схватила его руку своей не смотря на то что все ещё вела машину. Резкое прикосновение повело за собой вздрагивание, а когда он успокоил тело в мыслях появились мысли о появлении новых синяков. – Пальцы. Нил затормозил на несколько секунд, но поспешно кивнул как только понял о чем речь и повернул голову смотря на быстро сменяющие друг друга деревья Мэри отпустила его руку, перед этим ещё раз сжав ее. Ногти впились в плоть, оставляя светлые царапины, чуть позже ставшие розоватыми Нил наблюдал за быстрым движением, размышляя миновала ли опасность или же просто затихла на несколько минут. Это короткое время он потратил на мысли о следующем пункте назначения, неконтролируемо стукнув пальцами по двери автомобиля, и заметил как виды за окном начали чуть замедлятся. Когда движение полностью остановилось, в голове послышался белый шум и он стиснул зубы до головокружения. Его мать оставалась непреклонной, стиснув руль в руках так что руки побелели до цвета бумаги. Она сделала несколько вздохов, явно пытаясь справится с агрессией. Нил все это время наблюдавший за ней сдал губы в тонкую линию, и спустя время безэмоционально вымолвил ее имя. Настоящее имя. Сиплым голосом, так тихо что она бы и не услышала. Если бы не та гробовая тишина удушающая обоих. В тот же момент глаза ее потемнели и Нил понял что его смерть уже тут. Она закрыла глаза, сжимая их и откинулась назад. Оторвав одну руку от руля, мать потянулась между ними щёлкнув ногтями по автомобильному прикуривателю, вытягивая его и поудобнее перехватывая в руке. Нил не шевелился, лишь наблюдая за всеми ее движениями. Надеятся на то что он вообще останется в живых было глупо, в Мэри не было ни капли сочувствия. Она была вылеплена из металла, твердая и нерушимая. Всегда твердая, стоящая как гора сколько он себя помнил. Он знал что ей была безразлична его жизнь, а значит и надеятся на что-то смысла нету. Свободной рукой Мэри сжала челюсть сына прижимая его к двери разворачивая его к ней всем телом. Твердо и резко, применяя всю силу. Она немного раздвинула его ноги протискиваясь ещё ближе к его лицу. – Я сказала тебе прекратить. Твердо повторила она, Нил не понял подтвердила ли она эти слова или задала вопрос, но он все равно кивнул. Зажато и сковано, но подтверждая все что скажет мать. Она тоже кивнула, не меняя взгляда. Сжав прикуриватель сильнее. – Я сказала тебе прекратить. Она повторила это снова, сквозь зубы. И прижала прибор к месту под левым глазом. Щека начала шипеть и источать вонь, но мать не останавливалась. Она резко оторвала прикуриватель и прижала его ещё несколько раз. Безжалостно мучая его, не желея. Она повторяла свои слова снова и снова, будто зарёкся их в его мыслях. Она продолжила пытку переходя на руки. Сначала предплечье, потом кисти рук, даже пальцы. Невыносимая боль заставляла его кричать, лишь бы она остановилась. Хотя бы на секунду. Неистовая боль была похожа на сжигание заживо. Женщина немного отстранилась от него и опустила взгляд ниже, на ноги и продолжила. Она не собиралась останавливаться вовсе. *** Шрамы приносили нестерпимую боль. Покрывающие почти все тело, отвратного цвета. Вызженые круглой формы раны оставили воспоминания. Отврат. *** Они остановились в каком-то старом и дешёвом мотеле. Он напоминал ему их самую первую остановку в своем беге. Нил почти не мог шевелится из за боли, Мэри перевязала все обожжённые участки кожи бинтами, но это ничуть не уменшило боль. Кажется матери было все равно на это. Разве что она следила за взглядами других людей следя за тем чтобы никто из них не вызвал полицию или создал другие проблемы. Проблемы которые бы могли принести ей проблемы. Вытащив Нила из машины и буквально проволоча его в их номер. Она бросила его возле чего то ошибочно названным кроватью и ушла из номера скорее всего избавится от машины, а также найти другую. Возможно это время было его шансом. Встать. Выйти из номера. Позвать на помощь. Сказать кому то. Может быть даже позвонить в полицию. Сбежать. Позвонить отцу. Мысли были почти паническими. Он ведь помнил его номер...осталось лишь встать. Всего лишь встать. Пересилить боль, собраться с мыслями. Банально подумать. Нет, он не мог. Было так больно. Боль которую он не смог бы пересилить. Почему он должен всегда терпеть это? Он не хотел. *** Мэри пришла обратно в номер через несколько часов. Не одна. А Нил все так же сидел возле грязной кровати смотря в пол. *** Опять кровь. Опять душ. Все было как и обычно после этого. Разве что в этот раз они не молчали. Они говорили, говорили, говорили. Слишком много для одного лишь Нила. Они говорили о его шрамах. Они касались их причиняя ещё большую боль. *** Он точно был не в себе. Он сходил с ума. Мэри лежала без сознания на полу возле ванной комнаты, под ней разливалась лужа крови. Его мать была мертва. Сердце не стучало. А стеклянный стакан для зубных щеток который даже не треснул был стиснут в руке Нила. Он положил стеклянное орудие убийства на стиральную машину и быстрым шагом зашёл а ванную. Мысли крутились вокруг, ноги отказывались подчинятся. Но он осмотрелся, приметив ванную стоявшую чуть поодаль и быстро вымыв руки и лицо, выбежал обратно к трупу. Каких либо химических веществ конечно же не было. Но Нилу все ещё помнил уроки ДиМаччо. Нужна соль и пищевая пленка. *** Нил обмотал ванную с трупом, засыпанным солью, пищевой пленкой. И наконец вздохнул. Хоть и понимал, что рано. Надо было подождать день или два. Труп полностью не растворится, конечно, но кости можно было закопать. *** Теперь она под землёй. В лесу Калифорнии. Частично растворенная в ванной. Боже он убил ее. Его мать, его опора. *** Прошла всего неделя. И вот он в полицейском участке с поддельными документамия, крашеными волосами и линзами в глазах. Отврат. –Итак...- довольно полный мужчина в форме заглянул в бумаги и тут же перевел взгляд на Нила сидевшего на против. - Карл... – За что я задержан? Он азадл вопрос сразу в лоб, хотя задавал его уже и другим офицерам. – За поддельные документы. – Они не поддельные. – Ладно, даже если так. Что насчёт крашеных волос и линз? Нил сжал губы. Он уже проиграл. *** Звонок из полицейского участка в Милпорте был неожиданностью для Натана. Он был уверен что ни один из его людей не влез в передрягу Милпорта. – да? – Добрый день, Натан Веснински. Вас беспокоит агент Браун из ФБР. Звоню вам из полицейского участка в Милпорте. Мы задержали некого..- Агент ненадолго остановился, кажется проверяя записи или бумаги. - Нила Веснински. Время на мгновенье кажется замерло. А после ускорилось до головокружительной скорости. – Что? Голос был хриплым. Голова неожиданно стала тяжелее кажется на тонну. – Насколько я понимаю это ваш сын. Нил Веснински. Был задержан с поддельными документами.