Вечность только с тобой.

      Слова Джонатана сильно ударили по планке и мнению Аделин. Они казались истиной, правдой. Ей ещё можно вынырнуть из тьмы, да и попробовать вытащить со дна Дио тоже стоит. Но Лин была не уверена, что брат оценит её вмешательство и перемену взглядов. Не примет сторону Джо Джо из-за гордости. Оставалось идти на крайние меры.       Украсть Каменную маску и поманить за собой, шантажировать Дио. Одна только мысль об этом отдавалась неприятным комком внутри; негоже предавать своих, с кем прошёл бок о бок столько лет.       Да и сама Аделин, что тут скрывать, хотела покарать тех, кто испортил им обоим жизни. К сожалению, Джонатан тоже принадлежал к этой поганой аристократии. Но ненависти к сводному брату девушка не чувствовала, скорее жалость. Он прошёл через то, что испытала сама Аделин, Дио, и теперь ему предстоит сражаться против своих товарищей, с которыми его связывает не один год крепкой связи. С теми, кто собственноручно обрёк его отца на смерть, лишив всего, чем Джонатан дорожил.       Что — правильно? Что свет, а что — тень? Естественно, сейчас кромешная мгла, а вампиры в ней потерялись, запутались, сбились с верного курса. Как поступить? Вроде и хочется делать правильно, но является ли террор близлежащих городов правильным? Чего только стоит «вершение правосудия» над неугодными, да и просто невинными. Дио, похоже, вошёл в раж. Ему доставляло удовольствие насилие над слабыми. Стыдно было признать, что Аделин погрязла в крови невинных жителей по локти, если не по пояс. И не то, чтобы это неприятно, даже наоборот. Она не может говорить, что чем-то лучше Дио. Идентичны. Одинаковы в пристрастиях и стремлениях.       На земле развелось слишком много этих мелочных ублюдков, портящих жизнь. А те, кто умер за просто так, обрели покой в раю. Я не считаю это плохим, — как-то поделился Брандо, расслабленно развалившись на кровати и читая книгу. Цинично хмыкнув, он предложил: — Почему бы не очистить планету от этих букашек? Конечно, не бездумно; нужно ведь иметь запасы, а когда они вдруг закончатся, то придётся очень несладко.       Эта всплывшая фраза напомнила Аделин о той не затронутой тьмой частичке души Дио, так тщательно спрятанную в глубине подсознания, когда его мама умерла прямо на глазах Дио. Разбитый, зарёванный до красноты глаз, крайне подавленный, он явился тогда к окнам комнаты Аделин. А после от него — ни слуху, ни духу, в течении трёх недель. Вернувшись в своё обычно-надменное состояние, Дио стал понемногу сходить с ума от ярости, вымещая её на окружавших мальчишках или на животных. Сначала — неохотно, а с течением времени втянулся, получая удовольствия от садизма. От сюда и разрослась ненависть на отца в ещё больших объёмах. Конечно, Дио продержался так недолго и в конце концов отравил Дарио Брандо, отомстив за мать. Но что произойдёт, если окажется, что единственный оставшийся у Дио дорогой человек копает под него же?       Каменная маска одиноко лежала в одном из ящиков в письменном столе. Казалось бы, открой — и возьми, но такое простое действие, даже его осознание сковывало тело, не давая пройти дальше порога комнаты. Дио сейчас беспечно отдыхал на кровати, впадая в состояние, схожее со сном, но нечто иное. Анабиоз — своеобразный сон у вампиров. Мышцы бледного мужского лица расслабились, приоткрытый рот и застывшая полуулыбка на бледных губах создавали впечатление безобидного человека, благородного.       Неслышно ступая мимо кровати, Аделин прокралась к столику. Тихо достав маску, Аделин мелко вздрогнула, когда послышался скрип матраса, а затем и хриплый голос брата.       — Что ты делаешь? — недоумённо спросил Дио, размыкая слипшиеся веки. Будь он менее сонным и уставшим — наверняка вопрос стал требовательным и крайне устрашающим.       — Ничего, — поспешно прошептала Лин, но длинные пальцы уже сомкнулись на запястье, удерживая.       — Что ты хочешь сделать с маской? — более настойчиво повторил Дио, рассматривая свою вещь во второй руке Аделин, неспеша отбирать. — Отвечай.       Нервно сглотнув, Аделин дёрнула плотные шторы, впуская в комнату немного света. Лучи заката опалили кожу Брандо, не задевая увернувшуюся сестру. Вампир порывисто схватился за лицо, изуродованное ожогами, и зашипел.       Пользуясь отвлекающим манёвром, девушка извернулась и побежала вниз, к подвалам. Там, в самых недрах, был предусмотрен запасной выход через тоннель, не контактирующий со светом. Выход вёл в заброшенное здание в центре полупустого городка, оккупированном вампирами. Длинный, тёмный коридор порой петлял вправо и влево, расходясь на несколько ответвлений. Благодаря прекрасной памяти, она безошибочно пробралась к нужной дорожке, проигнорировав выходы к менее надёжным укрытиям. Торопливые шаги несколькими метрами сзади вгоняли в организм адреналин, заставляя бежать быстрее.       Уже близился выход из чёртового длинного коридора, но преследующий её вампир схватил девушку за ногу в прыжке, заставляя упасть на прохладную каменную кладку и больно стукнуться подбородком. Маска с глухим стуком выпала из рук, чем и воспользовался Дио.       — Какого чёрта? — скрипя зубами прорычал брат, опасно поблёскивая алыми глазами. О, он был адски взбешён. — Какого чёрта ты к ночи помчалась к этому выходу, да ещё и с маской? Совсем из ума выжила?!       — Как же ты испортился, Дио, — с пренебрежением фыркнула Аделин, пытаясь скрыть животный страх, возникающий при одном только взгляде на это порождение ночи. Видимо, ей удалось, раз красивое лицо Брандо ещё больше исказилось в гневе.       — И ты смеешь говорить мне об этом?! — видя её незаинтересованность, Дио схватил девушку за длинные тёмные волосы и потащил к выходу. За плотно запертой дверью виднелись закатные лучи, освещавшие землю. Распахнув дверь так, чтобы только небольшая часть ноги Аделин могла быть затронута солнцем, он подставил вырывающуюся предательницу под нужный угол. — Вот примерно так это и чувствовалось. Нравится?       — Как же херовато тебе приходится, аж жалко, — едко выдала Аделин, терпя боль. От этих слов Дио разозлился сильнее и с грохотом захлопнул железную дверь обратно. — Я предлагаю тебе выбрать правильный путь, Дио, так что…       Звонкая пощёчина разрезала относительную тишину. Она упала на пол, не ожидав такой силы. Мужская рука подняла её за горло, будто девушка совсем ничего не весила. Пальцы грозили вовсе сломать шею, но пока натиск был терпим.       — Значит, Джостар промыл тебе мозги своими рассказами про то, что хорошо и что плохо? — спросил Дио. — Отвечай.       — Ты… такое же дерьмо, как и твой… отец, — прохрипела Лин сквозь усилия; горло было перекрыто, и слова вырывались нехотя. Рука дрогнула и разжала пальцы, а в глазах вампира смешались странные чувства: злость одновременно с виной.       — Аделин… — прошептал Дио, однако тут же собрался и более чётким голосом сказал: — Ты никуда отсюда не уйдёшь, это ясно? И оставь свои попытки утянуть меня на сторону Джонатана.       — О, уже не Джо Джо? — насмешливо кинула Адель. — Но попытаться стоит.       — Нет, я не такой мнимый, как ты. Раз я принял этот путь, то не думаю, что смогу отступиться от него, — тоска проскользнула в алых глазах. — Сегодня мы снова схлестнёмся в бою с ним, и я надеюсь, ты не поступишь больше так.       — Но ведь мы с тобой окончательно можем погрязть во тьме, и потом уже будет поздно выбираться…       — Уже поздно, Аделин. Мы отринули прежние ценности, отреклись от всего, присущего человеку, — его голос сошёл на нет, и ярость ушла, сменившись на задумчивость. — Я пошлю Таргоса и Бруфорда к Джо Джо. Чувствую энергию, и она подбирается к нам всё ближе.       — Дио… Ты хочешь продолжить этот путь?       — А что ещё остаётся? Не притворяйся хорошей — тебе уже понравилось убивать людей, и ты добровольно стала вампиром. Мы будем убивать неугодных нам, править этим миром… А теперь пойдём, нечего долго стоять тут.

***

      Лёжа в кровати, Джонатан много думал. Сложно было отговорить мастера и Спидвагона от немедленного нападения, особенно когда знаешь, где кантуется враг. Можно ли исправить положение вещей? Прийти к консенсусу? Или возможен только плохой исход, при котором выживет одна сторона, а другая примет поражение. Ему отчаянно хотелось решить всё мирно, пусть и Дио больше не будет тем братом, который прикроет спину, беспрекословно встанет за тебя…       На соседней кровати недовольно сопел Спидвагон, а Цеппели и вовсе куда-то ушёл. Беспокойство за учителя не давало заснуть, как и бодрствующий товарищ.       Джонатан тихо выдохнул, пряча лицо в ладони. Почему так невыносимо терпеть это? Скорбь по отцу не ушла, но была заглушена размышлениями о не самых лучших обстоятельствах. Аделин казалась разумной, и вроде даже сожалела, что так вышло. Вроде… А ведь и правда: она заняла позицию тьмы, напрочь отказавшись верить в светлый путь.       Ночь была тёмная, ни одной звезды не видно на всём небе. Где-то вдали сверкнула молния, послышался раскат грома. Крупные капли дождя барабанили по стеклу их комнаты. Повезло, что у мастера Цеппели были деньги на снятие номера в этом полупустом городке. Вода в графине, стоявшем на прикроватном столике, чуть дрогнула. Да и всё вокруг ощутимо дрогнуло. Неужели!..       — Джо Джо! На готовность! — в комнату наконец ворвался Уильям, грозно сверкая глазами. — Верные слуги Дио готовятся свершить нападение!..       В следующую секунду половицы заскрипели, треснули, заходили ходуном. Джонатан успел встать с кровати — полог с грохотом обвалился на кровать, как и часть потолка. Словно в отдалении — на самом деле совсем близко — кричали другие жители этого домика, слышался утробный рёв, не принадлежащий человеку.       — Что это? — растерянно вопросил Спидвагон.       — Видимо, рыцари Таргос и Бруфорд, — быстро ответил Цеппели. — Быстрее, Джо Джо! Тебе предстоит сразиться с ними!       — Только ему одному? — взъелся Спидвагон: товарищу вовсе не нравилось стоять в стороне и он был готов помочь.       — Надо найти Покко, — сказал Джонатан Роберту. Тот, чуть посомневавшись, кивнул и умчался в соседний номер за мальчиком. Джостар сначала хотел отвести мальчика к семье, но он наотрез отказался и последовал за ними.       Тем временем люди спешно выбегали на улицу под покров ночи. Джонатан, прежде чем выйти из небольшого «отеля», проверил оставшиеся комнаты на наличие кого-то ещё. Он не хотел жертв. Только не из-за него. Покко и Спидвагон уже ждали снаружи, а Цеппели прогонял хамон по телу, готовясь атаковать в любой момент. За соседнем домом, а точнее за его развалинами, стояли два гиганта. Зомби, восставших из мёртвых благодаря Дио. Вонь гнили от воскрешённых неприятно колол ноздри, даже челюсть сводило. Отрёкшись от ощущения, Джонатан порывисто сжал кулаки и обратил взор на мастера; что он скажет? Выждать здесь и застать врасплох, или моментально броситься в атаку? Цеппели, не глядя, ответил знаком: иди. И он пошёл, беспрекословно следуя воле учителя.       Гигантский кулак обрушился на соседний дом, срывая часть его. Люди, ещё не успевшие даже осознать, что происходит, погибли, так и не проснувшись.       Кровь в висках застучала громче. Джонатан привлёк внимание Таргоса и Бруфорда, появляясь в их поле зрения. Грузный Таргос не сразу заметил Джостара, но Бруфорд развернулся и немигая воззрился на него. Этот спокойный, сканирующий душу взгляд заставлял каждую клетку трепетать в животном страхе, однако… стало только лучше; словно бы тело налилось силой и решимостью, непоколебимой. Такой подвластно одержать победу даже у опытного в боях Бруфорда. Пусть даже ценой своей жизни, Джонатан не оступится и вернёт людям спокойную жизнь, доберётся до Дио и остановит сводного брата, ставшего родным.       Тем временем, безжизненные алые глаза рыцаря сверкнули, появилась хищная заинтересованность. Будто приценивался, как долго зверушка сможет развлекать его, и развлекать ли вообще.       — Я вижу в тебе много энергии, человек. Назовись, — речь Бруфорда прорезала воцарившуюся тишину. Таргос, было, занёс руку с широким, коротким мечом, но его остановил Бруфорд. — Таргос, не вмешивайся, — глаза рыцаря опасно прищурились. — Я хочу сам одолеть его.       Молниеносным движением Бруфорд переместился к нему, и атаковал. Еле увернувшись от меча — удар приняло здание сзади, — Джонатан принял стойку, чётко выработанную на тренировках. Рыцарь осклабился, длинные, спутанные смоляные волосы зашевелились. Джонатан проверил: ветра не было. Но что тогда?.. Эти жёсткие волоски приняли форму острых лезвий, и градом обрушились на Джонатана. Используя хамон Овердрайв, ему удалось обесформить их, но не уничтожить.       — Я удивлён, что ты смог не только увернутся, ещё и атаковать меня, — усмехнулся Бруфорд. — Хорошая будет разминка за последние триста лет.       «Надо оттеснить их подальше от людей, от домов…» — Джо Джо вернул взгляд на Таргоса, но тот стоял на месте, словно статуя.       Через минут двадцать таких метаний, ему удалось сменить локацию. Краем глаза Джонатан заметил, что и мастер схлестнулся в беспощадном поединке с Таргосом. Секундно пожалев о том, что Цеппели далеко, он двинулся дальше. Обрыв имел мало объектов, за которыми можно спрятаться, однако внизу, в скале у озера имелся лаз, и именно туда можно попробовать заманить Бруфорда, отрезать его от связи с окружением. Задержав дыхание, Джонатан отчаянно спрыгнул в озеро, нисколько не сомневаясь, что Бруфорд последует за ним.       — И что же ты будешь делать? — скучающе осведомился Бруфорд. — Не я, но ты ограничен в возможностях. Мне ведь кислород без надобности. Хватит ли тебе одного удара?       Джонатан не ответил. Зато сразу зарядил во врага жгучий поток Овердрайва. Сила Хамона вспышкой молнии добралась до цели, с яростным шипением, переплетающимся с удивлённым восклицанием Бруфорда, и выкинула его на поверхность. Занеся руки за спину, Джонатан отправил себя таким же способом, и выбрался на берег, ртом хватая воздух. Волосы отразили атаку наполовину, поэтому видимых повреждений хамон не нанёс. Поток чёрных верёвок с иглами помчался к Джостару, ограничил движения, впился мелкими крапинками, рвал одежду и кожу. Сам Бруфорд быстро переместился к нему, занося меч над Джо Джо, и…       Был остановлен железной рукой мастера.       — Мастер Цеппели!.. — порывисто выдохнул Джонатан, пытаясь вывернуться от позорного захвата. Прогнав хамон по телу, он избавился от оков.       — Хоть я и полностью доверяю твоему суждению и твоей силы, Джо Джо, не могу себе позволить смерть ученика, — ладонь Уильяма твёрдо сдерживала лезвие клинка, руку обуяло золотистое сияние, не позволяющее причинить вред острию. Заметив внимание к особой форме хамона, Цеппели пояснил, уже обращаясь к нему: — Придёт время, и ты также научишься этому. А теперь сосредоточься!       — Как вы сбежали от Таргоса? — почему-то шёпотом спросил Джонатан. Мастер отмахнулся от него, и откинул меч врага прочь.       — Теперь я оставлю тебя, Джонатан. Мой долг как учителя выполнен, теперь же ты направь свой Овердрайв, и одержи победу в этом поединке. Пускай и несильно равной благодаря мне, — слабо улыбнулся мастер, в один прыжок заняв себе место рядом, наблюдая. Грохот сотряс землю: Таргос почтил их своим приходом и не менее придирчиво, чем учитель, оглядел соперника своего товарища.       От каждого слова мастера Цеппели на Джонатана словно падал всё больший груз ответственности за происходящее. За всех тех людей, их жизни. Раскрыв ладони, он выпустил режущие искры хамона в верёвки, задевая и себя, но это уже мало волновало. Он мог двигаться. Сразу же с глубоким вдохом сосредоточил всю силу в кулаках, выпуская Солнечный Овердрайв. Почти ото всех враг увернулся, закрывался щитом из волос или брал удар на руки. Однако отразить все удары, совершённые с бешенной скоростью, не мог. Воспользовавшись одним из моментов слабины, прогадав момент, Джостар пробил зомби грудь, впуская ток Хамона в тело мертвеца. Серая кожа шипела, её разъедало, а плоть в груди стала медленно таять. Даже кости превращались в вязкую субстанцию и стекали по ногам Бруфорда. Смрад сковал мозг, противно стало лишний раз вдыхать испарения. Рыцарь осел на колени, поражённо всматриваясь в непоколебимое лицо Джонатана. Бруфорд, склонив голову, вдруг взревел и поднялся, занёс клинок.       От чего-то не хотелось сдвигаться с места, давать ему отпор. Словно и не надо, не требуется. Почему-то Джонатан знал, что Бруфорд не причинит вреда. Видимо, это остановило зомби от отсечения головы сопернику. Клинок замер, слегка касаясь прохладной сталью шеи. Раскалённый металл в очах рыцаря вспыхнул, и затуманился. Джонатан сел рядом с ним. На равных.       — Боль, вы чувствуете боль… — слова приходили в голову из ниоткуда, сами текли из уст, бесконтрольно. Они казались глупыми и ничего не значащими, но только не для Бруфорда. Ключик к закаменевшему сердцу жестокого рыцаря лежал на поверхности. Хамон заструился по телу с новой энергией, излечивал раны и натруженные мышцы. Направлялся в сморщившиеся, засохшие цветы, и те оживали вновь. — Вот почему я перестал с вами сражаться. К вам вернулась способность человека чувствовать боль и страдания. Вот почему ваш меч остановился.       — Ты ещё и на «вы» со мной, — странная, но полная искренности улыбка застыла на губах Бруфорда. В глазах засквозила старая печаль. — Верил, что я остановлюсь, поэтому не атаковал меня? Твоя вера в людей настолько сильна? — не дожидаясь ответа, он продолжил: — Боль — доказательство жизни. Без боли… кто бы знал, что такое наслаждение? Да, таков человек… Сейчас я спокоен. Я больше не чувствую ненависти к этому миру. В самый последний момент я встретился с удивительным, поистине добрым человеком. Назови мне своё имя.       — Джонатан Джостар.       Где-то сзади зарычал Таргос. Его терпение было на исходе, и гигант стал приближаться к ним.       — Я… завещаю тебе этот меч. Прими его… — из последних сил проговорил Бруфорд, перед тем как дуновение ветерка развеяло его прах по ночному небу. На момент Джонатан разучился, как дышать, окрылённый изменой мнения Бруфорда. Как мазь на рану. Появилась надежда на спасение Дио из лап тьмы.       — Ну всё! — рыкнул Бруфорд, размозжив оставшиеся доспехи Бруфорда огромным гладиусом. — Бруфорд — трус. Я уважал его, но он сдох самым жалким способом, стоя на коленях, полагался только на уловки, чтобы победить.       — Его душа — одна из самых благородных, что я видел! — в сердцах воскликнул Джонатан. — А в тебе я подобной силы не вижу и намёка!       — Вот как?! — прокричал Таргос. С отвесной скалы посыпались камни. — Я вызываю тебя на битву, Джонатан Джостар! И можешь не сомневаться, я буду беспощаден в случае победы!