Harry Potter and the Congregation of the Asp

Малфой–Мэнор - 7-го августа

      Чертова сука!       Люциус Малфой был более чем угрюм, и у него было более чем достаточно причин для такого настроения. Он взглянул на свою левую руку. Она всё ещё дёргалась — последствие событий, произошедших неделю назад. Тёмный Лорд не был впечатлён, когда Люциус вернулся с вечеринки Поттеров-Лонгботтомов — один, без своей дорогой, милой жены и без своего самого послушного сына. Люциус был в полном шоке после вечеринки, не в силах осознать ход событий. Нарцисса никогда не была такой. Да, она была волевой, но никогда прежде она так открыто не ослушивалась его. Это было неподобающе для Блэка, а тем более для Малфоя.       Люциус содрогнулся, вспомнив те минуты, которые он провёл под проклятиями Круцио своего Лорда. Месяц назад, после возвращения Лорда и их «маленького разговора» о потерянном дневнике, он перенёс гораздо больше, но всё равно это было больно. Ещё хуже была реакция Беллы на следующий день. Старшая сестра Нарциссы проснулась, полная радости от встречи с семьёй, и с нетерпением ждала начала обучения Драко — эта мысль немного беспокоила Люциуса, признался он себе. Белла была безумна, как Шляпник, ещё до своего долгого пребывания в Азкабане. Как бы подросток справился под её опекой? Когда Белла услышала о решении Нарциссы провести август в другом месте, она сразу же предположила, что в этом виноват Люциус, что Люциус что-то сделал с её младшей сестрой, возможно, даже ударил её.       — Если бы только, – прорычал Люциус. — В прошлом я должен был быть строже с ней. Посмотрите на Драко: периодические побои явно пошли ему на пользу. Никогда не стоит быть слишком терпимым к своей жене, — размышлял он. — Мой отец перевернулся бы в гробу, если бы увидел меня сейчас.        Он хорошо помнил крики своей матери, когда прятался в своей комнате, надеясь, что отец успокоится после очередного «урока». Его мать никогда бы не осмелилась так себя вести. Это было недостойно. Он ожидал большего от Блэка.       Люциус смял письмо в руке, представляя, как накажет Нарциссу за её неразумное поведение.       Через час в подземелье, танцуя под музыку кнута Люциуса, она уже не будет такой гордой, о нет.        Люциус злобно ухмыльнулся, с удовольствием представляя эту картину. Разумеется, ему придётся быть очень осторожным, чтобы не повредить её кожу. В прошлом Тёмный Лорд не раз давал понять, как сильно он ценит мягкую, безупречную кожу Нарциссы. Люциус прищурился. Через какое-то время его Лорд наверняка потеряет интерес к Нарциссе, и она снова окажется полностью под его контролем. При этой мысли он оскалил зубы.       — Как эта стерва посмела так себя вести? – снова вспылил он. —Компрометировать мою репутацию и имя на глазах у всех.       На мгновение Люциус позволил себе насладиться ощущением того, как он снова и снова хлещет её, разрывая кожу, пока она не превратится в жалкую кучку страданий и боли, отрывая плоть от костей. Потом — после того, как он изнасилует её дюжину раз всеми возможными и болезненными способами, — он сможет передать её в руки Долохова. Коллега Люциуса был известен своей жестокостью даже среди Пожирателей смерти, но он также был очень сильным волшебником и полезным союзником, который оценит этот жест. После недели, проведённой под его заботливыми руками, Нарцисса будет надеяться на смерть. Люциус несколько раз глубоко вздохнул, стараясь не обращать внимания на свой стояк, и снова расслабился.       Этого никогда не случится. Люциус знал, что это всего лишь фантазия. Белла никогда бы не допустила такого. Для неё семья всё ещё была слишком важна, и, несмотря на все разногласия, она, казалось, любила свою младшую сестру больше всего на свете — больше всего на свете, кроме Тёмного Лорда.       Люциус уставился на письмо.       Как она смеет?       Нарцисса выполнила свою угрозу и прислала ему документы о разводе. Очевидно, у неё были друзья в Министерстве, или она подкупила достаточно чиновников, чтобы получить эти документы не только так быстро, но и достаточно незаметно, чтобы не было никаких предупреждений заранее. Люциус глубоко вздохнул. Белла была настоящей стервой всю прошлую неделю, не желая забывать о своём недовольстве, и это без информации о том, что Нарцисса собиралась развестись.       — Как она отреагирует на это? – Люциус вздрогнул. — Я должен поговорить с Нарциссой, – решил он. — Она должна понять причину. Я не могу позволить ей разрушить мою репутацию и имя Малфоя.       Он немного поразмыслил над этой проблемой, но не знал, как её убедить, особенно потому, что он всё ещё не понимал, почему она так отреагировала. Она была очень холодна с ним несколько месяцев, и он уже начал подозревать, что Нарцисса нашла кого-то нового. В этом ли была причина? Неужели она осмелилась ему изменить? Люциус разозлился от этой мысли. В то время как в их обществе было вполне приемлемо, если у мужчины была любовница, — ожидалось лишь, что он будет вести себя немного сдержаннее, — то же самое не относилось к их жёнам. Блэк был слишком рад находиться рядом с ней. Был ли он виновником? Да, он был её кузеном, но с каких это пор Блэков что-то останавливало? Он должен был разобраться в этом деле.       Развод немыслим! – Люциус ударил кулаком по ладони левой руки. — Я должен найти её, я должен убедить её, и если ничего не поможет… я должен предотвратить этот шаг… любой ценой.

Толедо — 10е августа 1995 года

      Гарри по-настоящему оценил тенистое дерево за своей спиной. Привыкнув к мягкой погоде Великобритании, он с удивлением ощутил жаркое лето Испании. Сразу после вечеринки — потрясение от побега из Азкабана всё ещё не давало им покоя — Ана воспользовалась портключом, чтобы перенести их в эту загородную резиденцию с видом на Толедо. Он понятия не имел, кому принадлежит это величественное место, но Гарри не мог припомнить более прекрасного места для праздника.       Перед ним предстал живописный вид на город с замком Алькасар, собором Святой Марии и мостом Алькантара. Гарри хихикнул, вспомнив их первую экскурсию по городу. Оба мальчика жаловались на боль в ногах, но дамы не знали сострадания. На мосту, под палящим испанским солнцем, обе девочки начали сравнивать свои познания об истории города. Единственное, что он запомнил, — это то, что «Мост Алькантара» существовал со времён римлян. Остальное он старался не замечать, пока они с Невиллом спорили из-за единственного фонаря, который давал минимум тени.       — Сюда!       Дафна села рядом с ним и предложила ему стакан ледяной газировки. Он с благодарностью принял его и наслаждался её близостью, несмотря на жару. На ней была рубашка без рукавов, шорты и кроссовки, демонстрировавшие большую часть её загорелой кожи и ещё больше сближавшие его с Испанией. Они были здесь уже десять дней, десять чрезвычайно утомительных дней с небольшими перерывами между тренировками. Самым необычным перерывом, безусловно, была их экскурсия в резиденцию архиепископа Толедского, работодателя тёти Аны.       — Он хочет встретиться с тобой, Гарри, – объяснила Ана. — Он хочет знать, кто для Министерства магии Испании важнее его самого.       Гарри чувствовал себя не очень хорошо из-за этого. Ему по-прежнему не нравилось всеобщее внимание, и пребывание в этом месте до сих пор было довольно странным. За ними следили не только испанские авроры, но и несколько «Гвардий» — испанских полицейских, как будто они были какими-то знаменитостями. Дважды Агата с помощью Аны устраивала небольшие официальные ужины с гостями из местного общества. Судя по всему, вокруг всё ещё было много знати, и хотя испанский король был лишь представителем — как и английская королева, — титулы всё ещё были важны для большинства людей.       Это был первый раз, когда он увидел Ану в полном праздничном бальном платье, и он должен был признать, что был впечатлен.       — Ей следовало надеть это на суд Дамблза, – усмехнулась Дафна.       — Этого было бы достаточно, чтобы выбить из него признание. – Гарри искренне согласился. Кроме того, тогда он впервые узнал о титуле Агаты. Леди Агата была не просто титулованной особой из магического общества, а настоящей леди, получившей титул четыреста лет назад.       — Это было через несколько лет после того, как коммодор Пол Пинегрю познакомился с моим предком в 1588 году, – рассказала им позже Ана. — С тех пор наши семьи дружат, и на данный момент между нами было четыре брака. Возможно, ваши дети продолжат эту традицию, Дафна. У меня есть несколько племянников и племянниц.        Гарри нравились эти истории о предках семейств Пинегрю и Эрнандес, испанском пленнике и английском тюремщике, которые подружились за мадерой и шахматами. Мысль о том, что у него будут дети с чёрными волосами и зелёными или серыми глазами, которые вырастут и поженятся на энергичных родственниках Аны, очень ему нравилась.       Надеюсь, они унаследуют грациозность Дафны, а не мою неуклюжесть, – с улыбкой подумал Гарри.       В то время как официальные ужины в испанской резиденции были организованы для того, чтобы привыкнуть к светскому обществу, у собравшихся в резиденции кардинала были другие причины, о которых Гарри узнал только на следующий день.

Три дня назад

      Гарри наслаждался завтраком — одним из немногих моментов, когда Ана, Роксана или Агата не гонялись за ним по пятам. Гимнастика, пробежки на выносливость и плавание, он был благодарен за каждую минуту медитации. Агата научила его заклинанию анимага, Роксана пыталась расширить его познания в заклинаниях далеко не с таким успехом, как с Дафной и Гермионой, а Ана начала добавлять бой на ножах к их тренировкам. Он знал, что она не собиралась делать из него специалиста по боевым искусствам, но она определённо серьёзно относилась к тому, чтобы вбить в их головы и тела несколько базовых приёмов. К счастью, он оказался довольно талантливым, а тренировки искателей помогли его рефлексам.       Дафна, которая не очень хорошо умела драться в рукопашном бою, несмотря на то, что в детстве занималась фехтованием, воспользовалась временем, чтобы пострелять в тире под присмотром Кармен. Кармен вернулась к своим обязанностям после нескольких дней, проведённых с семьёй, и, казалось, ещё больше, чем раньше, стремилась защищать подростков. Немного тревожило то, что юная испанская аврорша рассыпалась в похвалах таланту Дафны в обращении с револьвером 38-го калибра, особенно после того, как Гарри стал свидетелем разговора девушек пошептаться о возможности использования резиновых пуль в пистолете, а также о духе и предназначении набедренной повязки.       Улыбка Дафны была слишком милой, чтобы в неё можно было поверить, – Гарри сглотнул.       Когда Ана вошла в комнату с письмом в руке, на котором была отчётливо видна церковная печать, Гарри вспомнил предыдущий день. Это было действительно интересно, особенно наблюдать за Гермионой в такой необычной обстановке. Ана договорилась о встрече с кардиналом Марсело, и все четверо подростков были приглашены к нему в личные покои — большая честь, как ему не раз говорила его семья. Дафна, принадлежавшая к англиканской церкви, как и её мать, не слишком впечатлилась, а Невилл, как и большинство чистокровных, почти ничего не смыслил в «церковных делах».       Гермиона, с другой стороны, вела себя как легкомысленная десятилетняя девочка. Гарри не был уверен, что когда-либо видел её такой — разве что в тот день, когда Невилл сделал ей предложение. Кардинал Марсело поначалу был дружелюбен, но сдержан. Он хотел узнать о семье и юности Гарри, и с самого начала у Гарри возникло ощущение, что этот человек способен очень глубоко проникать в его мысли и чувства. Заметив, что Гарри неловко говорить о своём прошлом, он сменил тему, и они быстро обменялись мыслями о будущем.       Это был момент яростных слов и покрасневших щёк, – хихикнул Гарри. Ана опустила письмо и с любопытством посмотрела на него.       — В чём дело, Гарри?       — Я просто думаю, – ответил он, хихикнув, — О вчерашнем дне, о Гермионе.       Она начала разговор с кардиналом о католической церкви и её позиции в отношении бедности в странах третьего мира, перенаселения, контроля рождаемости и гомосексуальности. В итоге это был очень жаркий и сочувственный разговор, особенно со стороны Гермионы.       — Ей повезло, что она встретила кардинала Марсело сейчас, а не десять лет назад. Он гораздо более раскован, – усмехнулась Ана.       Наблюдение за тем, как блестящая молодая ведьма спорит со своим боссом, только усилило глубокое уважение, которое Ана испытывала к Гермионе.       Эти четверо действительно совершат великие дела в будущем, – размышляла Ана.       — Да, – ответил Гарри с широкой улыбкой. — Я не жду, что каждый высокопоставленный чиновник будет таким же невозмутимым.       — Ты снова говоришь обо мне?       Гарри обернулся и широко улыбнулся, заметив, что Дафна, Невилл и Гермиона входят в комнату вместе с Роксаной.       — Да, ты маленькая дикая кошечка, – ухмыльнулся он.       — Убери свои когти. Но на самом деле: называешь его близоруким и закостенелым, тут - тут.       Гермиона покраснела, не так сильно, как накануне, но всё же заметно.       — Я немного…       — Сыпь?       — Импульсивный?       — Я думаю, она была великолепна, – произнёс Невилл, краснея ещё сильнее, чем Гермиона, но с явным обожанием в глазах. — Что? Ты не согласен?       — Да, – ответил Гарри через несколько мгновений, положив руку на руку Дафны. — Нет ничего прекраснее наших дам на полной скорости. Пожалуйста, не меняйтесь, вы обе.

***

      Ана достала из конверта визитную карточку и положила её перед Гарри. Это была очень простая карточка, на которой было только имя — Марсело Гонсалес Мартин — и номер почтового ящика.       — Это личный почтовый адрес кардинала Марсело, не потеряйте его и не делитесь им с другими.       Гарри слабо кивнул. Кардинал был впечатляющим человеком с впечатляющими мыслями. Гермиона называла его закостенелым, но Гарри видел в нём только уверенность в себе — уверенность, рождённую годами размышлений о морали и основах жизни. Ему было семьдесят семь лет, и, конечно, мало что могло удивить кардинала. Гарри не разделял некоторых его взглядов, но он действительно завидовал тому, насколько уверенно кардинал придерживался своих убеждений. Конечно, он имел лишь поверхностное представление о волшебном мире, но знал о совести и о том, как война может на неё повлиять. Гарри уже убивал и будет убивать снова. От него ожидали, что он возьмёт на себя ведущую роль в этой войне, и его друзья доверяли ему, шли за ним в каждый бой. Он отвечал за их жизни и здоровье — физическое и эмоциональное.       Кардинал предложил поговорить с ним об этом. Он был ненамного старше Гарри, когда в 1936 году началась Гражданская война в Испании, а три года спустя — Вторая мировая война.       Сколько людей он встречал тогда с похожими мыслями и внутренними противоречиями? – размышлял Гарри. Возможно, он действительно воспользуется этой возможностью просто потому, что кардинал был чужаком.       Гарри указал на письмо:       — Он что-то написал обо мне? Он не против, что ты останешься со мной в следующем году?        Гарри улыбнулся, но на самом деле он немного нервничал. Он надеялся, что всё будет хорошо, что у Аны не будет проблем из-за него в будущем. Ана была очень важна для него, но он не хотел портить ей будущее. Ана медленно кивнула.        — Он был очень впечатлён, Гарри. Думаю, он понимает, с какой опасностью мы сталкиваемся в эти месяцы, гораздо лучше, чем ваш глупый министр магии. Не то чтобы это было очень сложно.       — Ты должна сказать ему, Ана, – мягко вмешалась Роксана.       — Мам? – Гарри вопросительно посмотрел на Роксану, а затем снова на Ану. — Что мне сказать?       Ана встретилась взглядом с Роксаной, и обе ведьмы какое-то время обменивались мыслями. Гарри не был уверен, использовали ли они Рапорт или просто настолько хорошо знали друг друга, что им было достаточно просто посмотреть друг на друга. Через некоторое время Ана кивнула:       — Вчерашний разговор он был не обо мне, – она вздохнула. — Он был о тебе, о войне и… о возможном союзе.       — Союзе? Какого рода союзе?       — Нам понадобится помощь, Гарри: друзья, деньги, знания, связи, места, где можно остановиться и, возможно, спрятаться, безопасные места для раненых, если всё будет как в прошлый раз. Гарри, в прошлый раз это была война, не просто несколько мелких стычек, а настоящая, полноценная война. В прошлый раз у нас были сотни раненых и убитых, многие из них умерли, потому что нам негде было прятать и лечить раненых. Больница Святого Мунго не была защищена, а других полноценных больниц для волшебников не существует. – Она на мгновение уставилась на письмо, а затем обратилась к Роксане с улыбкой и слезами облегчения на глазах, — Он сказал «да», Рокси. Он сказал «да».       — Я не понимаю...       — Он поддержит нас, Гарри, – вместо этого ответила Гермиона. — Кардинал хочет нам помочь. Верно, Ана?       Ана кивнула:       — Да. Марсело, конечно, знал о магии и нашем обществе. Я рассказала ему о «Нём» и об опасностях, с которыми мы сталкиваемся. Но он хотел познакомиться с тобой, Гарри, хотел увидеть… твою душу. Мы не говорили тебе раньше, потому что хотели, чтобы ты вёл себя как обычно, без давления. Надеюсь, ты понимаешь.       Гарри просто кивнул:        — Всё в порядке.        На самом деле он был рад, что не знал этого заранее. Тот факт, что от его поведения зависело, поможет им Кардинал или нет, был для него тяжёлым испытанием, которое он не хотел проходить.       — По-видимому, вы произвели на него впечатление. Он поговорит со своими британскими коллегами. Он хочет, чтобы они подготовили для нас несколько мест, таких как монастыри и хосписы. В случае войны Конгрегация хочет на этот раз помогать более активно. Но нам понадобится база, помещения для лабораторий, жилые комнаты и операционные. Разумеется, нам придётся быть очень осторожными с персоналом, но можно будет нанять несколько медсестёр и охранников.       Гарри долго смотрел на неё, пытаясь переварить эту новость. Затем он очень серьёзно спросил:       — Ты ведь действительно ожидаешь войны, да?       Ана глубоко вздохнула.       — В прошлый раз это был один человек. Это длилось годами. Я очень надеюсь, что мы сможем убить его до того, как он успеет натворить слишком много бед, но я хочу быть готовой. В прошлой войне Министерство было безнадёжно, а «Орден сгоревшей курицы» Дамблдора был слишком мал, чтобы что-то изменить. Если бы ты не изгнал «Его», мы бы проиграли в прошлый раз. А Фадж ещё хуже. Сначала нам нужно узнать, как он смог вернуться. Затем нам нужно найти способ уничтожить эту возможность. Я действительно не хочу убивать его только для того, чтобы он вернулся через несколько лет. Возможно, мы сможем убить его в следующем месяце, и всё это было излишним, но у меня плохое предчувствие, что эта битва очень скоро станет очень жестокой. Нам понадобится любая помощь, которую мы сможем получить.       Гарри некоторое время выглядел задумчивым. Наконец он кивнул.       — И мы должны защитить наших нынешних союзников. – Ана выглядела смущенной, и Гарри продолжил, — Я говорю о миссис Боунс. Она наш самый важный союзник, не считая гоблинов. Рано или поздно какой-нибудь Пожиратель Смерти предпримет попытку устранить эту "проблему". Ана прищурилась и кивнула.       — Хорошая идея, я подумаю об этом.

Настоящее время

      Гарри всё ещё чувствовал себя немного подавленным. В глубине души он знал, что это гораздо больше, чем борьба с несколькими ублюдками с устаревшими взглядами и плохим поведением. Он ожидал, что будут стычки, и после полномасштабного нападения на поместье Пинегрю его беспокойство возросло в десять раз. На мгновение он задумался о себе, о том, что ему и в голову не пришло ни на секунду оставить свою семью, чтобы защитить их в своё отсутствие. Это была бы его нормальная реакция. Однако он знал причину этого: он больше не мог жить без них и прекрасно понимал, что они чувствуют то же самое. Год назад Дафна была готова поставить безопасность своей матери выше счастья Гарри, но сегодня…       Гарри был совершенно уверен, что она не сможет выбрать между ними. В каком-то смысле ему было легче. Роксана, Ана, Агата, Гермиона и Невилл — все они были очень важны для него, а Гермиона и Роксана боролись за второе место в его сердце. Однако Дафна безоговорочно занимала лидирующую позицию. Он бы сделал всё, чтобы защитить её. Внезапно он обнял свою девушку и прижал её к себе изо всех сил, цепляясь за неё так, словно от этого зависела его жизнь. После секундного удивления Дафна ответила на его жест, не спрашивая, что послужило причиной такого поступка, понимая его без слов.       Гарри вздохнул. Ана была уверена, что в ближайшем будущем начнётся настоящая война, повторение событий четырнадцатилетней давности. Она надеялась, что они смогут очень скоро сокрушить Волан-де-Морта и его счастливую банду кровопийц, но не хотела ставить на это. Нет, они должны были подготовиться, и, поскольку британское министерство не желало прислушиваться к доводам разума, было гениальной идеей заручиться поддержкой католической церкви.       Да, англиканская церковь была гораздо более влиятельной в Британии, но Конгрегация была гораздо ближе к католической церкви, и никто не предполагал такого сотрудничества. Гарри на мгновение содрогнулся. Они все были готовы отдать всё, чтобы помочь ему. Он лишь надеялся, что окажется достойным такой поддержки, дружбы и любви. Нет, решил Гарри про себя. Он не просто будет надеяться на это, он добьётся этого. Он будет достоин и закончит эту борьбу. Гарри взглянул на Дафну, которая молча наблюдала за ним. У него была причина выжить.       — Как ты думаешь, кто будет там завтра?       — Понятия не имею, – ответил Гарри, постепенно забывая об этом разговоре. — Братья Джинни, Артур конечно. Боюсь, Рон и Молли тоже будут там.       Гарри вздохнул. Завтра Джинни исполнялось четырнадцать, и они все четверо были приглашены. Он хотел пойти туда, и Дафна ни разу не усомнилась в своём желании сопровождать его. Ей не терпелось снова увидеть девочку, которой она спасла жизнь, но мысль о встрече с Молли и особенно с Роном вызывала беспокойство. Это могло закончиться только дракой.       Дафна обняла своего парня, наслаждаясь этим ощущением. Год тренировок, регулярное и здоровое питание и применение зелий, которые помогли ему преодолеть десятилетний период недоедания у Дурслей, сделали своё дело: у него было тело, которому завидовали многие мальчики их возраста. Она бы полюбила его и с одной рукой, и с лицом Снейпа, но Дафне, которой вот-вот должно было исполниться пятнадцать, очень нравились эти моменты, когда Гарри был только в плавках. Она счастливо вздохнула и прижалась покрепче к его груди, зная, что Гарри улыбается ей в ответ, даже не глядя на него.        Я хочу, чтобы этот день длился вечно.

Площадь Гриммо

      Глубоко вздохнув, Нарцисса Блэк откинулась на спинку кресла, взяла в руки драгоценную и очень старую чашку и сделала глоток превосходного чая. Многое изменилось в доме номер 12 по Гриммо-Плейс с тех пор, как она начала здесь жить. Предстояло ещё многое сделать, но Кричер действительно работал не покладая рук, чтобы навести порядок в доме и снова сделать его пригодным для жизни. Добби и Винки помогали ему после нескольких минут серьёзных оскорблений и попыток Нарциссы добиться от домовых эльфов хоть какой-то вежливости.       Несколько новых окон и светильников изменили настроение во всём доме. Теперь он стал намного светлее и больше походил на настоящий дом. Они убрали несколько комнат, в том числе эту дополнительную библиотеку. Нарцисса использовала её как свою рабочую комнату, пока у неё не появилось больше времени, чтобы просмотреть основную библиотеку, в которой всё ещё было много опасных книг. Она знала, что Сириус Блэк и Ремус Люпин всё ещё работают в библиотеке. Они были их единственными гостями, не считая её сестру и племянницу. Она по-прежнему недолюбливала бывшего профессора, но, по крайней мере, стала его уважать. Будучи одним из её предшественников, он оказал ей ценную помощь в подготовке к следующему учебному году. Теперь она почти закончила с планами и немного удивилась тому, с каким нетерпением ей хотелось начать преподавать. Возможно, это была просто перемена: ей нужно было чем-то заняться после стольких лет, проведённых в качестве светской львицы.       На мгновение она уставилась на маленькую тарелочку с печеньем. Его испек Кричер. С помощью Винки он становился всё лучше в этом деле — чего он никогда бы не признал, несмотря на все перемены. Кричер всё ещё боролся, но теперь, когда у него была семья, о которой нужно было заботиться, а дом после многих лет запустения становился лучше, он постепенно превращался в домового эльфа, которого Нарцисса любила видеть рядом. У него даже начало проявляться злое чувство юмора, очень язвительное, очень похожее на юмор Нарциссы. Она улыбнулась. Кричер всегда её любил, но с тех пор, как она разрешила ему «эту комнату», он, казалось, обожал её. Кричер, который по-настоящему любил свою прежнюю хозяйку и юного Регулуса Блэка, очевидно, где-то в прошлом начал собирать их вещицы. Нарцисса заключила с ним сделку: Кричер получил собственную комнату, где хранил эти вещицы. Только Нарциссе и Сириусу было позволено входить в комнату без его разрешения. Он всё ещё работал над «Комнатой памяти Блэков», и Нарциссе было любопытно посмотреть на неё после завершения. Она знала только, что портрет матери Сириуса займёт почётное место. С помощью Кричера они убрали портрет со старого места, и где ещё он мог оказаться в лучших руках, чем там?       Ещё одним изменением стало удаление голов умерших домовых эльфов. Ей ещё предстояло решить, что с ними делать, но ей действительно не нужно было видеть их каждый день. Нет, дом на Гриммо, 12 постепенно превращался в настоящий дом. Она почти была готова к своей новой работе в Хогвартсе. Теперь пришло время для другой пары проблем. Их звали Люциус и Сайрус. Пришло время для разговора с Роксаной.

Дом Мюриэль Пруэтт

      — Нет, Молли, – Альбус Дамблдор печально покачал головой. — Будет лучше, если я не пойду с тобой. Артур всё ещё злится на меня, и я не хочу портить Джинни день рождения. После всего, что с ней случилось, после всего, что сделали с ней Змеи, она заслуживает счастья. Ты будешь рядом с ней. Этого должно быть достаточно.       Молли Уизли, опозоренная матриарх клана Уизли, на мгновение надула губы, но в конце концов согласилась. Она выдавила из себя слабую улыбку, радуясь, что Альбус Дамблдор по-прежнему остаётся её другом, несмотря на всё случившееся.       Он думает только о счастье моей маленькой Джинни, – размышляла она. — Альбус действительно великий человек. Если бы только Артур мог это увидеть.        Она всё ещё злилась на мужа за его предательство, но сейчас ей нужно было контролировать свои эмоции. Для мести ещё будет время — позже.       — Пожалуйста, постарайся быть милой, Молли, – спокойно приказал Альбус. — Очень важно, чтобы ты снова завоевала расположение своей семьи. Мы не сможем защитить твоих детей от влияния Змеек, если они не будут тебе доверять.       — Я знаю, – захныкала Молли.       Она слышала эти доводы не раз, и ее разум соглашался с ними, но сердце все еще обливалось кровью.       — Но это так тяжело. Неужели мы ничего не можем с ними поделать? Сначала Филиус назначил эту сучку Гринграсс своей преемницей на посту преподавателя чар, а теперь эта шлюха Малфой будет учить детей. Что дальше?       Альбус серьёзно кивнул:       — Зло пустило глубокие корни в Хогвартсе. Нам нужно действовать быстро и решительно. За последние недели я заключил несколько союзов. Вместе мы найдём способ. Первым делом нужно следить за деятельностью Хогвартса. Снейп бросил меня, но, к счастью, у меня всё ещё есть Хагрид, и дети ему доверяют. Мы найдём способ, Молли. Я обещаю.       Молли кивнула, немного более убеждённо, чем раньше.       — Я верю тебе, Альбус. Я всегда тебе верю.

***

      — Привет, Рон.

      Рон не поднял глаз. Он всё ещё злился. Да, его пригласили на этот чёртов день рождения его сестры, но, как и его мать, он будет всего лишь гостем, гостем в собственном доме. После вечеринки им снова придётся уехать. Отец разрешил Молли вернуться только после первого сентября, и Рон не будет спать в своей постели до рождественских каникул. Жизнь ужасна. И снова во всём виноват Поттер.       У Гарри было всё: деньги, слава и девушки. Рон был почти уверен, что его братья предпочли бы Поттера в качестве брата, а не его. Даже его собственный отец предпочитал этого чёртова придурка. Если бы только Поттер умер вместе со своими родителями, размышлял Рон, или хотя бы месяц назад. Это было ещё одним поводом для раздражения.       Официально Поттера похитила горстка бывших Пожирателей смерти. История заключалась в том, что новая семья Гарри, змееусты, последовала за ним и спасла его. Рон фыркнул: Как будто я поверил хоть одному слову из этой невероятной истории.        Гораздо правдоподобнее было то, что эти сучки Гринграсс каким-то образом сотрудничали с похитителями, и теперь Поттер работал на тёмную сторону, добровольно или нет. Директор Дамблдор однажды намекнул, что на Поттере могло сохраниться магическое воздействие. В конце концов, они признали, что являются экспертами в области подобных заклинаний. То, что их заключённый Петтигрю снова оказался на свободе всего через месяц, было лишь ещё одним доказательством того, что всё это было лишь спектаклем.       Бедняжка Джинни, – вздохнул Рон. Она была единственной причиной, по которой он хотел навестить Нору в её день рождения. Он беспокоился о её психическом здоровье и безопасности. Сучка Поттера уже пыталась убить её однажды и после неудачи каким-то образом убедила бедную Джинни — и большую часть семьи Уизли, — что она её спасла. Кто знает, когда эта кровожадная сука предпримет вторую попытку, на этот раз, возможно, более успешную?       — Мы спасем ее, Рон.       Голос Дамблдора был на удивление мягким, и Рон действительно хотел ему верить, не удивленный тем, что директор знал, что его беспокоит. Дамблдор всегда знал. Рон понимал, что его мать полностью доверяла бывшему директору, но события последних месяцев во многом пошатнули его уверенность в способности Дамблдора контролировать ситуацию.       — Нам нужно лишь немного изменить наши планы. Ваша роль будет даже более важной, чем планировалось изначально.       Это заинтересовало мальчика. Годами он пытался добиться уважения своей семьи. Он не был таким умным, как Билл, храбрым, как Чарли, или прилежным, как Перси, по крайней мере, в глазах своей семьи. Каждый из его старших братьев был по-своему успешен, даже близнецы — с помощью Пузыря и Змеи, которые покупали их преданность. Рон хотел найти свою нишу, свой путь к славе.       — В следующем году в Хогвартсе произойдут изменения. Министерство не уверено в этих изменениях и в том, как они могут повлиять на наши традиции.       Рон кивнул. Даже он слышал о новых темах, в основном о магловских. По его мнению, это было пустой тратой времени.       — Они пришлют кого-нибудь, чтобы расследовать это дело, понаблюдать за учителями и вмешаться, если что-то пойдёт не так… и мы оба знаем, что со всеми этими змеями, поселившимися в Хогвартсе, случится что-то ужасное.       Рон нетерпеливо кивнул. Драко Малфой стал бы ещё более невыносимым, если бы рядом была его шлюха-мать-Пожирательница смерти. С тремя учителями-змеями, вычитающими баллы у Гриффиндора, у них не было шансов получить кубок факультета в следующем году.       — Я надеюсь, что этот разговор останется нашей маленькой тайной. Тебе нельзя говорить об этом ни с кем, кроме твоей матери.       Рон снова кивнул, внимательно слушая.       — Министр намерен время от времени отправлять одного из своих приближённых, чтобы тот проверял учителей и изучал изменения. Однако я убедил его, что всё это время должен быть кто-то ещё, кто-то, кто сможет действовать быстро. Немного поразмыслив, он выбрал вашего брата Перси. Мы всё ещё работаем над его конкретными обязанностями, но в любом случае ему понадобится помощь. Это будет вашей задачей. Мы ожидаем, что вы соберёте небольшую группу надёжных учеников. Я предлагаю выбирать только чистокровных — полукровок, только если они выросли в нашем обществе. Возможно, стоит добавить в список мистера Финнегана. В качестве нового старосты он мог бы быть полезен. Разумеется, никаких змей, и будьте осторожны с Когтевраном и Пуффендуем, многие из них в прошлом были слишком впечатлительны. Только львы действительно заслуживают доверия.       Рон от всего сердца согласился. Его разум уже был занят этой идеей. Он стал бы лидером этой группы. Роль Перси немного смущала, но на этот раз они, по крайней мере, будут работать на одной стороне. Конечно, на этот раз он не попадёт в неприятности из-за нарушения правил. Дамблдор достал из кармана мантии свиток пергамента.       — Я всё подготовил. Вам нужно только добавить название вашей группы и убедить каждого участника подписаться. Это обеспечит вашу безопасность. – На мгновение Альбус задумался о небольших дополнениях, которые он добавил к заклинаниям свитка, но Рону не нужно было знать об этой маленькой детали. — Для начала я дам вам информацию о тайной комнате для ваших встреч и карту с секретными туннелями вокруг Хогвартса — на кухню и для того, чтобы покинуть территорию в случае необходимости. Не злоупотребляйте этими знаниями, Рон.       Рон покачал головой, в его голове проносились мысли о возможных вариантах. Альбус улыбнулся. Этого мальчика было так легко уговорить.       — У Перси будут особые права в Хогвартсе. Мы всё ещё ведём переговоры, но они должны быть такими же, как у учителей. Позже мы постараемся добавить что-то вроде прав старосты для вашей группы. Я не могу этого обещать, но я надеюсь.       Рон широко ухмыльнулся.             Съешь это, Тупица.       Дамблдор положил руку на плечо Рона.       — Я доверяю тебе эту очень важную миссию, Рон. Не разочаруй меня.       — Я не буду, – решительно ответил Рон.

Нора – 11число августа

      — Почему ты такой серьёзный? – Дафна села и слегка подтолкнула своего парня.       — Я не Сириус, я… – начал Гарри, но Дафна ударила его по руке, а через секунду Гермиона шлёпнула его по голове. — Ой! У меня легко появляются синяки.       — А Дафна уже год назад сказала тебе, чтобы ты использовала свои собственные пословицы, – ухмыльнулась Гермиона.       — Никаких оправданий, мистер, – тихо прорычала Дафна, требуя ответа на свой вопрос.       Гарри глубоко вздохнул. Его взгляд упал на Джинни, которая веселилась со своими братьями и остальной командой Гриффиндора по квиддичу. Дафна заметила печаль в его глазах и удивилась. До сих пор вечеринка в честь дня рождения была очень приятной. Даже Молли и Рон вели себя хорошо, несмотря на то, что Рон явно изо всех сил старался держать рот на замке. Джинни была более чем рада их видеть, и особенно Дафна получила очень крепкие объятия. Казалось, она идёт на поправку, и Дафна была убеждена, что девочка действительно сможет продолжить обучение в Хогвартсе — особенно теперь, когда Дамблдора больше нет и он не угрожает рассудку Джинни.       — Ты думаешь о дневнике, не так ли?       Проницательность Невилла удивила девочек, но лишь на мгновение. За последний год мальчик сильно изменился, и не только в плане магических способностей и уверенности в себе, но и в эмоциональном плане. Это имело смысл: несколько дней назад Амелия Боунс отправила Агате результаты экспертизы дневника. Это стало настоящим шоком.       Гарри серьёзно кивнул.       — Она должна знать. Мы не знаем, могут ли быть какие-то последствия из-за того, что в ней была частичка души Волан-де-Морта. Мы должны предупредить её и убедиться, что она сообщит нам, если… что-то случится.       — Ты имеешь в виду сны? – Спросила Дафна. Гарри резко посмотрел на нее, что Гермиона и Невилл заметили, но не задавали вопросов. Пока только Дафна знала о снах. Они начались более или менее сразу после третьего задания турнира и не только продолжались, но даже усилились с тех пор. Даже Окклюменция Гарри не смогла сделать ничего, кроме как уменьшить воздействие. По крайней мере, благодаря тщательному режиму медитативных упражнений он смог превратить эти сны в нечто вроде просмотра фильма без сильной эмоциональной связи. Но они не прекращались.       Гарри не хотел беспокоить своих друзей и поэтому не рассказал им о разговорах и письмах с медиумом Ноулзом. Несколько месяцев назад древний целитель уже намекал на то, что его шрам — это нечто большее, чем просто напоминание о прошлом.       В твоей голове что-то чужеродное, Гарри, — сказала она ему. — Что-то неестественное, чему там не место.       Она пообещала научить Дафну, как его убрать, но, по её словам, сначала они должны были укрепить свою связь. Ему очень нравилось это делать, и они собирались продолжать до конца летних каникул. Однако с тех пор, как они получили письмо миссис Боунс, он размышлял о связи между дневником и шрамом. Ему пришлось попросить спиритуалистку Ноулз осмотреть Джинни, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.       На мгновение его охватила волна ярости. Дамблдор, старый дурак, — очевидно, он знал гораздо больше, но не собирался делиться этими знаниями. Если бы не давление Гарри, Августы и Амелии на суде, он бы до сих пор владел уничтоженным дневником.       Гарри согласился:       — Да, сны. Я напишу об этом спиритуалистке Ноулз, попрошу её осмотреть Джинни. Если она согласится, я поговорю с Джинни о дневнике. Я не хочу её больше пугать, но она просто должна знать.       — Ты же не хочешь стать Дамблдором, – поняла Дафна, и Гарри энергично кивнул. Он всегда злился из-за того, что его держали в неведении, и не собирался продолжать в том же духе с Джинни. Она заслуживала большего.       — Что ты имеешь в виду, Анджелина: ты не будешь нашим капитаном?       Рон чуть ли не кричал, и остальные не знали истинной причины его гнева. Упрямый мальчик всё ещё был уверен, что заслуживает быть капитаном команды по квиддичу. Он давно забыл, что изначально эту глупую идею предложил Дамблдор, и теперь ему не терпелось доказать свою ценность.        Это был первый шаг к профессиональной игре в квиддич, — был уверен он.       Джордж хотел было заметить, что Рону ещё нужно заслужить своё место в команде, прежде чем он сможет говорить о «нашей команде», но Алисия ущипнула его и сердито посмотрела на него.       Она слишком хорошо меня знает, — ухмыльнулся Джордж.        Почти год она была его девушкой — как Анджелина была девушкой его брата Фреда, — и ему очень нравилась мысль о том, чтобы снова проводить с ней больше времени в Хогвартсе. Он очень любил свою семью, особенно младшую сестру, но постепенно это стало для него невыносимо. Фред слегка кивнул, без слов понимая ход мыслей Джорджа.       Кэти глубоко вздохнула. Она уже знала, что у неё будут проблемы с младшим из братьев Уизли. Он был слишком упрям и уверен в своих способностях, чтобы просто подчиниться её приказу. То, что он был настоящим шовинистом, иногда не помогало делу.       — Анджелина поговорила с профессором МакГонагалл. Поскольку в этом году у них с Алисией ЖАБА, и они хотят получить приемлемые результаты, она отклонила предложение стать нашим новым капитаном.       Гермиона была более чем рада это слышать. Это была отличная идея Дафны и Гарри — предложить близнецам стартовый капитал для их магазина приколов, сумма которого зависела от их результатов на СОВ. К всеобщему удивлению, они использовали время, проведённое дома с Ремусом и Джинни, чтобы повторить некоторые предметы пятого курса. При поддержке профессора МакГонагалл и двух членов школьного совета — Августы и Агаты — им разрешили пересдать по одному экзамену на СОВ. Таким образом, теперь у них было по четыре СОВ вместо трёх, что всё равно было намного меньше, чем надеялась их мать, и даже вместе они не приблизились к результатам Билла и Перси, но всё же это был прогресс. Гермиона надеялась, что с помощью своих подруг они сдадут ЖАБА.       Гарри тоже согласился. Анджелина серьёзно относилась к квиддичу, почти так же страстно, как Оливер Вуд раньше. С Кэти в качестве нового капитана у близнецов и их девушек было гораздо больше свободного времени: для учёбы и для «качественного времяпрепровождения». Он вздохнул, наблюдая, как Рон уходит, разъярённый переменами и не желающий понимать их причины. В такие моменты Гарри не понимал, почему он вообще дружил с Роном, но он знал, что у мальчика Уизли есть и другие стороны, которые делают его одним из лучших друзей, которые у него когда-либо были.       Жаль, что он изменился к худшему, — сожалел Гарри.

***

      — Это тебе. От всех нас, – Гарри указал на Дафну, Гермиону и Невилла, надеясь, что Джинни примет дорогой подарок.       По форме и размеру было более чем очевидно, что бумага была обернута вокруг метлы. Это напомнило Гарри о том, что произошло четыре года назад. Тогда профессор МакГонагалл прислала ему его первую собственную метлу вместе с приказом вскрыть посылку только в безопасности его комнаты. Джинни долго смотрела на посылку. Рон хвастался своей новой «Чистомет 11», которую он получил от матери.        Гарри подозревал, что бывший директор помог с деньгами, так как метла была слишком дорогой для миссис Уизли, особенно теперь, когда он ограничил её доступ к ежемесячному пособию, которое Уизли получали от него.       — Открой его, – ухмыльнулся Невилл.       — Да, – добавила Гермиона. — Мы хотим увидеть орудие дьявола.       Все усмехнулись этой реплике. Несмотря на то, что Гарри научил Гермиону летать, она всё ещё не очень-то стремилась продемонстрировать своё новообретённое умение. Гарри предположил, что теперь это было скорее для показухи, своего рода привычка.       Джинни медленно и очень осторожно открыла коробку, и её глаза расширились, когда она увидела содержимое.        — Это «Комета» 3-95. Они вообще есть в продаже?        «Комета» — хоть и не такая известная, как «Нимбус» или «Молния», — всё же была очень хорошей гоночной метлой и особенно славилась своей манёвренностью и способностью очень быстро замедляться благодаря специальному замедляющему заклинанию. Гарри знал, что это скорее метла для загонщиков, чем для ловцов.       — Они выставят его на продажу в следующем месяце, но Виктор знал кое-кого из компании, кто был более чем рад помочь такой известной звезде квиддича.       — Спасибо вам всем, – в её глазах блеснули слёзы. — Надеюсь, я буду достойна этого.       — Конечно, – заметил Гарри. — И чтобы ты была уверен, у нас для тебя кое-что есть. Твой отец разрешил Анджелине и Алисии остаться в Норе до конца каникул — только для тренировок по квиддичу и подготовки к следующему учебному году.       — Это была настоящая жертва, – вздохнул Джордж.       — Но мы были готовы это сделать, – добавил Фред, за что оба парня получили пощёчины от своих девушек.       — Я не могу остаться, – продолжил Гарри, — Мы возвращаемся в ... другое место… этим вечером.       Джинни кивнула, понимая, что место их отпуска осталось в секрете.       — Но Анджелина и Алисия будут тренироваться с тобой в качестве Охотников, если тебе больше понравится эта позиция. Естественно, Кэти будет рада видеть тебя в качестве своего нового Охотника. Если хочешь, мы могли бы потренироваться после возвращения в Хогвартс в сентябре.       Как и в случае с обязанностями старосты, Гарри решил, что в следующем году у него не будет много времени на квиддич — слишком много всего навалилось. Это была настоящая жертва, потому что он любил эту игру, но тренировки были гораздо важнее. Он обсудил этот вопрос с Дафной, и в конце концов она согласилась, хотя и с гораздо большими оговорками, чем даже Гарри. Она действительно хотела, чтобы он немного развлекся, но её улыбка стоила того, когда Гарри ответил, что предпочёл бы провести это «развлечение» с ней.       Нет, — снова решил Гарри. — В этом году Джинни будет ловцом Гриффиндора. В следующем году… посмотрим.

Афины/Греция – Black Vacation Flat

      С удивительно мягкой улыбкой Драко Малфой наблюдал, как его девушка рассматривает купальники у местного продавца, удивляя по крайней мере тех наблюдателей, которые не осознавали, насколько изменились отношения молодой пары. Два года назад это было лишь политическим решением их семей. Год назад это была более или менее дружеская связь. Теперь… Драко не был уверен, как можно назвать их отношения сейчас.       Астория Гринграсс превратилась в красивую девушку. Она была ниже ростом, чем её старшая сестра в её возрасте, и более женственной в телосложении и движениях. Драко нравилось представлять её в более откровенном купальнике, и он был очень благодарен Сириусу Блэку за то, что тот разрешил им пожить в этой квартире во время каникул. На Гриммо-плэйс всё ещё шли ремонтные работы, и его мать большую часть времени была занята подготовкой. После нескольких дней скуки он был более чем приятно удивлён идеей своей матери провести время со своей невестой до дня рождения Дафны.       Дафна — вот уж ведьма, которая напугала его не на шутку. Это было на следующий день после нападения на поместье Пинегрю. Астория была в ярости из-за того, что Драко так с ней обошёлся. Он более или менее силой заставил её остаться в комнате, готовый защищать её ценой своей жизни, но не желавший позволять ей бегать по дому в поисках семьи. Именно Дафна пришла ему на помощь.       — Спасибо, что защитил её, Драко. Я бы не смогла сражаться так, как сражалась, если бы всё время думала о её безопасности, – заметила она, и эти слова сильно успокоили Асторию. Немного подумав, она продолжила тихим голосом, — Ты знаешь, что ты мне не очень нравишься, Драко, но моя сестра тебя любит. Защищай её, не причиняй ей вреда. Я доверяю тебе с ней, но если ты когда-нибудь злоупотребишь моим доверием, ты заплатишь.       Драко до сих пор вздрагивал, вспоминая выражение её глаз. Ему не нужно было слышать комментарий Поттера, чтобы понять, насколько серьёзна была угроза.       — Помни, Малфой: Дафна и Гермиона только что сражались и победили пятерых из этих головорезов, включая Захариаса Смита-старшего. Она смогла сразиться с профессором Люпином вничью и победить моего крёстного Сириуса. На твоём месте я бы отнёсся к её угрозе очень серьёзно.       Он не собирался злоупотреблять доверием и надеялся, что их помолвка продлится. Его мать, казалось, была довольна этим, возможно, даже больше, чем до их расставания. Однако в этой помолвке было что-то, что беспокоило его мать. Он чувствовал это каждый раз, когда они говорили об этом, но она не была готова раскрыть эту информацию, а он был воспитан так, чтобы не спрашивать.       Их отцы, Люциус и Сайрус некоторое время не говорили о помолвке, и это беспокоило его. В обоих домах было много неприятностей, поскольку леди Гринграсс все еще злились из-за трусости Сайруса.        "Никто не был зол из-за этого больше, чем Поттер", - размышлял Драко, и в этом гневе мальчики действительно были согласны.        "Ты должен защищать свою семью" - таков был принцип, который мать вбивала в него годами, и теперь это стало его второй натурой. Он только не знал, кто теперь принадлежит к его семье: его мать? Конечно! Его отец? Он не был в этом уверен, особенно после того, что он сделал после возвращения Тёмного Лорда.       Пригласить Тёмного Лорда и его свиту в их дом было более чем опасно. Искренне поддерживать его… Драко считал это плохой идеей. Он не был готов бросить своего отца – пока – но все больше и больше склонялся к точке зрения своей матери:       — Ты можешь презирать магглов и магглорожденных, но это не значит, что ты должен вести себя невежливо, неразумно или жестоко. Это неприлично.       На удивление легко было перестать называть Грейнджер грязнокровкой. Драко ухмыльнулся: он знал, что ей гораздо больше не нравится, когда её называют всезнайкой. Мысль о том, чтобы причинить боль или даже убить магглорождённого, всегда была ему отвратительна, несмотря на попытки отца научить сына тому, чего от него ждут. Он определённо не собирался заводить друзей среди магглорождённых и в следующем году снова будет игнорировать Трейси Дэвис, полукровку со Слизерина. Однако разве расстояние не лучше насилия?       Разве он не должен вести себя как чистокровный джентльмен, а не как жестокий маньяк? Драко знал, что многие из этих мыслей были результатом нескольких недель и месяцев, проведённых рядом с Асторией, но он не возражал против перемен, и, очевидно, его мать тоже была этому рада.       Астория уедет через неделю навестить сестру, а он вернётся к матери. Оставался вопрос о разводе и о том, что будет с ним. Драко достаточно хорошо знал законы чистокровных волшебников, чтобы понимать, что у его отца есть все шансы получить опеку над ним — просто потому, что он был единственным наследником Малфоев. Он лишь не был уверен в своих желаниях по этому поводу. Если бы ему пришлось выбирать между родителями, остаться с матерью и, возможно, лишиться наследства — а может, и помолвки — или вернуться и быть послушным сыном, которого хотел отец, что бы он выбрал? Драко не знал. Только будущее покажет.

***

      Нимфадора Тонкс наблюдала за молодой парой. Ей не слишком понравилась идея побыть для них няней, но Драко было всего пятнадцать, а Астории — тринадцать, и их родители не разрешили бы им провести каникулы без присмотра взрослых. Большую часть времени она старалась оставлять их наедине, и их немногочисленные разговоры — в основном за завтраком и ужином — были на удивление приятными.       Астория была милой девочкой, и Тонкс понимала, почему её сестра так сильно её любит. После небольшой разминки даже Драко начал расслабляться в присутствии Тонкс и проявил интерес к тому, чтобы узнать о её матери и жизни Тонкс.       Возможно, когда-нибудь они смогут стать настоящей семьей, как надеялась ее мать.