Я с тобой

***

Микки проснулся от того, что наглый солнечный луч светил ему прямо в глаз. Спросонья он не сразу понял, откуда в кабине космолете было взяться солнцу, а потом вспомнил. Все и сразу. Некоторые время Микки лежал, тупо пялясь в белый потолок, а затем заставил себя подняться — мочевой пузырь уже настоятельно намекал ему поторопиться. Когда он выходил из ванной, то заметил, что дверь в комнату Йена все так же была приоткрыта, и не смог удержаться, чтобы в нее не заглянуть. Однако вместо соблазнительно спящего рыжего Микки обнаружил на кровати лишь скомканное одеяло. Нахмурившись, он прошел в кухню, но и там было пусто. Только на столе лежал какой-то листок. "Микки, мне нужно отойти в магазин. Скоро буду. Не уходи, пока я не вернусь! Йен" — значилось на нем. Микки хмыкнул — только рыжему бы пришло в голову подписываться в такой ситуации. Он положил бумажульку обратно и пошел чистить зубы и одеваться. На часах было восемь утра — ну, не страшно, приедет в космопорт на несколько часов пораньше. Сборы заняли от силы минут десять, и ещё пять Микки потратил, гипнотизируя записку Йена и раздумывая, написать ли ему что-то прощальное или не стоит. В конце концов, он решил, что ничего толкового ему все равно не придумать и оставил письмо неотвеченным. Последний раз оглядев квартиру, в которой он когда-то, в прошлой жизни планировал поселиться, Микки открыл входную дверь...чтобы почти впечататься носом в грудь Йена. Рыжий быстро скользнул взглядом по его зажатой в руке сумке и, разумеется, все понял. — Я же просил тебя подождать меня! — зашипел он рассерженно, заталкивая Микки назад в квартиру и захлопывая дверь. — Чтобы что? — выплюнул Микки, бросая сумку на пол. Он тоже уже начинал злиться. — Неловко потоптаться друг напротив дружки? — Ну прости, что мне это все даётся нелегко! — почти закричал Йен. — Думаешь, для меня это просто что ли? — заорал Микки в ответ. — Я так долго, так сильно... так невыносимо ждал встречи с тобой, а ты даже не знаешь моей фамилии! — А ты мне не даёшь шанса ее узнать! — проревел Йен. — Ты даже не собирался ничего мне говорить, если бы запоминатель не выпал из твоего кармана! — рыжий перевел дыхание и продолжил совсем уже надрывно. — Ты...ты не можешь так со мной поступать, Микки! Это наше общее прошлое, ты не имеешь права меня его лишать! Микки зажмурился, вспомнив, как Йен уже говорил ему почти те же самые слова. Злость улетучилась в один миг, сменившись выжигающей сердце тоской. — Мне очень жаль, — повторил он сквозь спазмы в горле, не открывая глаз. — Но мы ничего не можем изменить. Просто дай мне уйти. — И кому из нас будет от этого легче? — выдохнул Йен отчаянно. Микки не нравилось слышать от него такую интонацию — снова — при том что он никак не мог это исправить. — Хей, посмотри на меня, — взмолился Йен. Микки распахнул глаза и утонул нахрен в зелёных омутах напротив. Они смотрели друг на друга ровно столько времени, сколько нужно на зарождение новой вселенной — невероятно долго и ничтожно мало. Микки даже не понял толком, как это произошло: его как магнитом потянуло вперёд, одновременно с ним Йен шагнул навстречу, и через секунду они уже целовались. Это было словно вернуться домой после долгих лет скитаний или пить из родника после недели в пустыне. Но даже сотней банальных сравнений невозможно было бы описать ту эйфорию, что настигла Микки, когда Йен сладко прикусил его нижнюю губу и положил руку ему на затылок, как делал всегда. В тот миг он начисто забыл и где они находятся, и что Йен его не помнит — только со стоном углубил поцелуй. Йен сразу же перехватил инициативу и притянул его к себе вплотную за талию, и это тоже было до боли привычно. Вечность спустя они разлепились, чтобы глотнуть воздуха, прижимаясь лбами друг к другу и смешивая общее дыхание. — Это так странно, — тихо сказал Йен. — Я как будто целовал тебя раньше. — Ты и целовал, — прошептал Микки в ответ. — Да, но...я этого не помню, а мое тело как будто помнит. В подтверждение своих слов он безошибочным жестом провел пальцем руки, которую до сих пор держал у Микки на затылке, по его чувствительному шраму под линией роста волос. Микки пробрала бесконтрольная дрожь, и он вновь прильнул к губам Йена. Тот с готовностью ответил на поцелуй, но через несколько преступно коротких мгновений вдруг начал отодвигаться. Микки с возмущённым стоном подался за ним, но Йен аккуратно его отстранил. — Подожди, Мик, подожди, он не уймется же...— пробормотал Йен сбито, и у Микки от того, как он произнес сокращение его имени, сладким спазмом свело низ живота. Йен тем временем уже достал из заднего кармана визор, и только тогда Микки услышал громкую навязчивую трель. — Что? — недружелюбно рявкнул Йен в трубку. — Не знаю. Да мне насрать. Все, я занят, не звони, — и сбросил звонок, бросая визор на столик у зеркала. — Извини, — сказал рыжий уже ему, и снова потянулся вперёд для поцелуя, но у Микки внезапно пропало настроение для ласк. — Проблемы в раю? — буркнул он, отходя на шаг и кивая на визор. — А? — тупо переспросил его Йен, хлопая своими невозможными рыжими ресницами. — Говорю, не слишком уж ты груб со своим парнем? Я не знаю, может, это фетиш у вас такой, конечно... Йен несколько секунд смотрел на Микки как на корову в балетной пачке, а потом все его лицо засветилось, и он вдруг широко — и отвратительно бесяче — разулыбался. Микки поймал мерзенькое ощущение дежавю. — Чё лыбишься? — Ты так мило ревнуешь, — отвратительно растягивая гласные, пропел Йен. — Нихуя я не ревную, — заупирался Микки. — А у меня нихуя нет никакого парня, — отбил рыжий. Милкович фыркнул. Йен глубоко вздохнул, не переставая улыбаться, и потянулся к своему визору. — Это мой брат звонил, видишь? — сказал он, открывая последний вызов и инфо контакта под именем "Лип". — Он потерял какой-то сканер в магазине. Я тебе о Липе не рассказывал разве? — Рассказывал, — нехотя признал Микки, рассматривая иконку профиля, на которой два брата корчили рожу в камеру. Он вообще-то и фотку эту раньше видел. — Ну, так ты удовлетворен теперь? — спросил Йен, подкрадываясь к нему ближе. — Ты вчера вечером тоже с кем-то ругался. Обо мне, — упрямо выкатил Микки, немного пятясь от рыжего к стене. Впервые он почувствовал некую радость от того, что Йен хотя бы не помнил, что они уже имели похожий разговор на Альтерре. Йен закатил глаза и, пару раз тапнув по визору, показал Микки общий журнал вызовов. Кроме того же Липа за вчерашний день там никого не было. — Какой-то обмудок оставил нам отзыв в Сети, что вчера магазин был закрыт в рабочее время, — цокнул языком Йен. — Вот Лип и ездил мне по ушам: бла-бла, какого хера ты свалил, какого хера не включил андроида-продавца... Как будто не он мне весь мозг выжрал, что... — От них больше вреда, чем пользы, — буркнул Микки, чувствуя, как начинают позорно гореть щеки. Похоже, что весело прыгать по одним и тем же граблям заложено у него в генетическом коде. — Точно, — улыбнулся Йен, очевидно наслаждаясь его смущением. — Так что... — он снова шагнул ближе, и Микки снова отступил назад, упираясь спиной в стену. — Ну, что ещё? — заныл Йен. — Ты поменял кровать, — обличительно выплюнул Микки. — И ещё бутылка со смазкой в ванной. — А ты хотел бы чтобы у меня вообще смазки в доме не было? — ухмыляясь, переспросил Йен. Микки прожёг его злобным взглядом. — Ох, ну ладно, если это так уж, блядь, важно, — закатил глаза Йен. — Уже бывшая девушка моей сестры работала в мебельном магазе. Она всем в обход кассы товара со складов подогнала. Нужно, знаешь ли, было пользоваться, пока Дебби в очередной раз все не похерила. — А смазка? Только не начинай заливать, что она для тебя! — Астероид мне в задницу, я даже не помню, как долго она там стоит! — простонал рыжий. — Если ты не в курсе, то я гей, и да, я иногда привожу сюда парней на одну ночь. Но я уже несколько недель этого не делал! И ты не мог и в правду ожидать от меня, что я буду хранить тебе верность, при этом тебя не помня, Микки! — Я этого не ждал, — проскрипел Микки, в очередной раз чувствуя себя последним идиотом. — Просто если бы у тебя был кто-то посерьёзке... — У меня никого нет, — отрезал Йен твердо. — И у меня же нет никаких причин тебе врать, так? Микки передернуло — Йен и это раньше уже говорил. Он покачал головой, наблюдая за тем, как рыжий в очередной раз сокращает расстояние между ними. Отступать было некуда, да Микки не особенно и хотелось — эти кошки-мышки его изрядно уже запарили. — Можно тебя наконец поцеловать? — вкрадчиво уточнил Йен. — Раньше ты не спрашивал, — нагло вскинул брови Микки. В следующую секунду Йен вжал его в стену, врываясь языком в рот. Сейчас поцелуй не был бережным и изучающим — о, нет, рыжий будто вознамерился высосать из него душу через рот. И Микки не сомневался, что при должном упорстве у него вполне может это получиться. Он со стоном чуть сполз вниз, поддаваясь бешеному напору, и вцепился рыжему двумя руками в плечи. К моменту, как Йен перешёл поцелуями-укусами на его шею, у Микки в мозгу не осталось ни одной связной мысли. А уж когда Йен прижался к нему всем телом, давая почувствовать выдающуюся выпуклость между ног, Микки перекрыло окончательно. Издав нуждающийся стон, он трясущимися пальцами полез вниз. — Ты уверен? — выдохнул Йен внезапно. Микки в тумане возбуждения даже не понял его вопроса. — А? — обронил он, уже расстегивая ширинку Йена. — Ты уверен в этом? — повторил Йен, бросая взгляд вниз, где руки Микки уже почти добрались до самого главного. — Я не хочу, чтобы ты потом пожалел о том, что трахнулся со мной, когда я знал только твое имя и где ты родился. Ну, и то, что ты охуенно целуешься. Микки стало одновременно и горько, и сладко. Горько — от очередного напоминания, что в данный момент был для Йена никем, и сладко — от того, что для рыжего даже сейчас были важны его блядские чувства. — Когда мы трахнулись в первый раз, ты знал обо мне ещё меньше, — ухмыльнулся Микки, обхватывая горячий член сквозь тонкий хлопок боксеров. Йен зашипел, поддаваясь бедрами навстречу. — Это — да? Микки облизнул губы. Ещё вчера вечером, он сам сомневался в том, что секс с рыжим был таким уж правильным решением. Но это было до того, как он вновь почувствовал, каково это — быть в центре торнадо под названием "возбуждённый Йен Галлагер". До того, как вновь ощутил вкус его поцелуев. Хрена с два Микки способен сейчас от этого отказаться. — "Да" я скажу, когда ты запихнешь в меня эту штуку, — прошептал он Йену в губы, сжимая его член в руке. Рыжий зарычал и впечатал Микки в стену, чуть не проламывая им дыру к соседям. И не то, чтобы Милкович возражал — внутри все заискрилось восторгом и диким возбуждением. Захотелось немедленно упасть на колени или развернуться к стене лицом, но Йен, казалось, прочитал его мысли и отодвинулся ровно на дюйм. — Не знаю, как наш первый секс, но этот точно не будет на полу в коридоре, — бросил он, начиная пятиться к спальне и утягивая Микки за собой. На кровать они рухнули уже раздетые до трусов — и то у Йена они висели уже гораздо ниже, чем должны были. Рыжий приземлился сверху и сразу же начал помечать тело Микки чередой жалящих засосов и грубо мять его задницу под боксерами. Микки вздрагивал как от ударов тока от каждого слишком правильного прикосновения и не мог сдержать в груди ни одного постыдного звука. Он даже не заметил, как Йен избавил его от трусов и заставил согнуть ноги в коленях — сознание уплыло окончательно, заменившись плотным красным маревом дикого возбуждения. Без лишних прелюдий Йен размашистым движением языка облизал его до боли твердый ствол, и Микки выгнуло на кровати полумесяцем. — Йен, Йен,— простонал он бессвязно. — Лежи смирно, — припечатал рыжий и спустился ниже, по очереди захватывая в рот его яйца. Микки хныкнул и дёрнул бедрами, отчаянно моля о большем. Смысла, правда, в этом не было никакого — Йен и не думал медлить или осторожничать. От первого движения языка между своих ягодиц Микки чуть не подлетел под потолок. И точно бы катапультировался в открытый космос от второго, если бы Йен надёжно не пригвоздил его бедра горячими ладонями к кровати, а затем до упора ввинтился языком в сжимающееся отверстие. Микки завыл. Это все было уже слишком — слишком хорошо. — Пожалуйста, пожалуйста, — забормотал он, даже не зная, о чем именно просит. К счастью, Йен как всегда прекрасно его понял. Вскоре к языку присоединились прекрасные, длинные, идеальные пальцы. Микки был уверен, что не продержится и пары минут, но Йен чутко реагировал на его состояние, и когда Милковичу до оргазма оставалось ровно одно движение внутри, внезапно вынул из него пальцы и встал с кровати. — Эй....— начал Микки, но не успел закончить предложение, как Йен уже снова появился в комнате с бутылкой злополучной смазки в руках. Они оба синхронно фыркнули. — Про резинки можно не спрашивать? — уточнил Йен, устраиваясь у него между ног. Микки помотал головой, тяжело дыша и завороженно наблюдая за тем, как рыжий смазывает свой член. — Надеюсь, ты готов снова увидеть стадо чертей в деле, — с хриплым смешком выдал Йен, нависая над ним. Одну руку он поставил около головы Микки, а второй помог себе пристроиться к его отверстию. Микки бы даже хотелось ответить что-то остроумное, но горло сперло, и он просто притянул Йена к себе за шею для очередного поцелуя. Рыжий с готовностью наклонился, нежно посасывая его губы, и протолкнул язык в его рот одновременно с тем, как втиснулся внутрь единым слитным движением сразу почти до конца. Микки заскулил ему в рот. Ему должно было быть больно — быстрой подготовки после такого чертовски длинного перерыва явно было недостаточно, но он не почувствовал ничего кроме разгорающегося жара внизу и ослепительного экстаза, от того, что Йен был сейчас с ним, в нем... — Йен, — всхлипнул он, — Йен. Рыжий понял его и начал двигаться — сразу под очень правильным углом. Микки застонал, путаясь пальцами в огненных волосах, и по привычке зарылся в шею Йена, чтобы себя заглушить. — Ты можешь стонать, Мик, — хрипло обронил Йен. — Нас никто не услышит. Он отклонился назад, садясь на пятки, и начал поддавать бедрами все быстрее и быстрее — так, что Микки не смог бы удержать в груди ни одного стона, даже если бы захотел . — Хорошо? — спросил Йен, будто бы сам не видел и не слышал, до чего доводит Микки. — Да, — выдохнул он между стонами. — Да. Микки смотрел в глаза, в которых за черным зрачком почти не угадывалась зелёная радужка, и впервые за два хреновых месяца чувствовал, как разжимаются железные тиски вокруг его сердца. Йен наклонился к нему и поставил локти по обе стороны от его головы. — Я с тобой, Мик, — шепнул рыжий на расстоянии вдоха от его губ. — С тобой. Микки захлебнулся стоном, захрипел и излился между их животами, не прикасаясь к себе — как мог только с Йеном. Рыжий матюгнулся, зарычал и в три сильных рваных толчка тоже довел себя до разрядки. Кончив глубоко в задницу Микки, он упал на него сверху, придавливая знакомой приятной тяжестью. Микки вновь вплел руку во влажные волосы Йена, рассеянно поглаживая рыжий затылок. В голове было блаженно пусто. Чуть погодя Йен все же скатился с него, грузно заваливаясь на подушку рядом. — У нас всегда... так? — спросил он, тяжело дыша. — Это было ещё на троечку, Галлагер, — лениво растягивая слова, произнес Микки, просто чтобы побыть козлом. Из задницы текло, и, бля, как же это было здорово. Он повернул голову к Йену и сыто ему улыбнулся. Рыжий покачал головой и отзеркалил его улыбку, притягивая Микки ближе для поцелуя. — Не могу поверить, что мог забыть тебя...— прошептал Йен ему в губы, ласково гладя лицо и заглядывая в глаза. Микки как будто пушечным ядром в живот зарядили. Он дернулся, отводя взгляд. Повисла неловкая тишина. — Мик, я... — начал Йен, но к счастью — или сожалению — его прервали громкие басы рингтона. Микки сел на кровати, преодолевая слабость во всех мышцах, и дотянулся до своих скинутых в пылу страсти джинс, в кармане которых надрывался визор. — Мне пора ехать в космопорт, — буркнул он, вырубая будильник. Поворачиваться к Йену лицом он не рискнул. — Не уезжай, — донеслось ему в спину — тихо и отчаянно. Микки зажмурился. — Ты меня не помнишь, — кое-как выдавил он. — Секс был классным, но это ничего не меняет. Йен какое-то время молчал, и Микки уже подумал, что ему нечего на это сказать — ну а что, справедливо. Хотя больно, конечно, все равно пиздец как. Почему-то просто встать с кровати было дико сложно, но Микки уже почти решился, когда Йен подал голос. — Мне было хуево. Когда я вернулся с Альтерры. Настолько, что я подумал, что моя пластина вышла из строя, и пошел к врачу. Микки замер на краю постели. — Все было в полном порядке, а я не понимал, почему меня так кроет, — продолжил Йен негромко. — Будто из меня вырвали кусок, о котором я раньше даже не подозревал. Я свалил все на усталость и выгорание, ведь, как мне казалось, за всю чёртову вахту не произошло ничего, что могло бы меня выкосить. Потом стало как будто чуть полегче — ну, или я просто привык. А вчера...— Йен шумно перевел дыхание. — Вчера, когда я повстречал тебя, когда ты мне все рассказал... Я понял, что все это время это был ты. Что это из-за тебя у меня незарастающая дыра в груди. В горло Микки будто насыпали колотого льда, и когда он попытался сглотнуть, в глазах нещадно зарезало. — Я понимаю, что это могло выглядеть, будто мне всего это не надо, — Йен тяжело вздохнул за его спиной. — Но на самом деле я просто испугался. Всего было...слишком много. Единственное, что я знал — мне смертельно не хотелось тебя отпускать, но и придумать причину, по которой ты мог бы остаться, я тоже не мог. А сейчас...это все ощущалось таким правильным, Мик. У меня никогда ни с кем такого не было. Будто я... вернулся домой, — он невесело хмыкнул и добавил что-то совсем уже невероятное. — Ты знаешь, я мог забыть тебя, но мое тело ещё помнит, как любить тебя. Микки несдержанно всхлипнул, и Йен тут же оказался рядом, мягко его обнимая со спины и целуя в плечо. — Пожалуйста, не уезжай, — шепнул он ему, и Микки почувствовал эти три слова прямо в своем солнечном сплетении. — Это...сложно для меня, — прохрипел он. — Будто это ты и одновременно не ты. — Это всегда был и буду только я, — твердо возразил Йен. — Не думаешь же ты, что если я влюбился в тебя однажды, я не смогу сделать это ещё раз? Микки понял, что опять плачет, только когда почувствовал ласковые пальцы, стирающие влагу с его лица. — Ты останешься? — спросил Йен на грани слышимости, и Микки не мог найти в сердце другой ответ: — Да.