Как устроить скандал / To Brew A Scandal

Когда Гермиона поймала себя на том, что смотрит на Драко по пути домой, она едва сдержала слезы при мысли о том, как близко была к тому, чтобы потерять его. В другой Вселенной она могла бы выйти замуж за первого встречного мужчину, возможно, даже за Кормака Маклаггена. Это напоминание заставило Гермиону крепче сжать руку мужа в страхе. Впервые она поблагодарила Гарри за его неустанное вмешательство. Если бы она была менее невежественной, упрямой и глупой, меньше бы времени тратила на прошлое и больше времени проводила вместе с мужем. Если Драко и заметил ее душевное отчаяние, он этого не показал. Но были моменты, когда он притягивал Гермиону ближе и нежно целовал, пока все ее самобичевания не утихали, и осталась только одна мысль. Когда они пересекли линию деревьев и вернулись в сады, Гермиона взяла Драко за руку и повела обратно в Мэнор, направляясь к крылу, где находились их спальни. Теперь они не будут терять времени. — Удаляетесь в свою комнату так рано, ваша светлость? — поддразнил Драко с ноткой замешательства в голосе. — Да, но не одна. Не осмеливаясь оглянуться назад, пока они не достигли двери в ее комнату, Гермиона потянула Драко за собой по коридору, и он послушно последовал за ней. Только когда ее рука коснулась дверной ручки, она оглянулась на него, и он наклонился ближе, положив руки по обе стороны от нее. В том, как Драко смотрел на нее, было желание, Гермиона была уверена в этом, но также и нечто большее. Она видела это на его лице раньше, в ту ночь, когда появилась у его двери, намереваясь показать ему, как сильно она его хочет. — Куда ты направлялся той ночью?— внезапно спросила Гермиона, вспомнив испуганное выражение лица Драко, когда он обнаружил ее. — Когда ты нашел меня у своей двери? — Я собирался увидеться с тобой, — его руки сжали ее бедра. — Постоять у двери твоей комнаты и попытаться набраться смелости, чтобы постучать. Гермиона моргнула, его ответ застал врасплох. Каждое новое откровение меняло ее представление о собственном муже. — Сколько раз? Застенчивая улыбка Драко заставляла ее сердце биться чаще. — Больше ночей, чем я хотел бы признать. — Тебе следовало бы, — прошептала Гермиона. — Я бы впустила тебя. — Тогда впускай, — мягко подбодрил он, кивая в сторону комнаты позади нее. Мягкость голоса была обманчивой; выражение лица говорило о чем-то порочном. — Пригласи меня войти. Гермиона повернула дверную ручку и позволила ему втолкнуть ее за бедра в комнату. Все было так же, как она оставила: книги, разбросанные тут и там, ее конспекты занятий и запасной котел у камина. Возвращение было теплым и уютным. — Ты многое сделала, чтобы улучшить пространство, — сказал Драко, оглядывая комнату с выражением, похожим на тоску. — Кое-что и правда изменила. — Знаешь, раньше это была моя комната. Гермиона изумленно уставилась на него. — Ты... ты предоставил мне свою комнату? У Драко хватило наглости смутиться и рассеянно провести рукой по волосам. — Ну, здесь больше места для книг, чем в других комнатах. За какого нелепого человека она вышла замуж. Услышав достаточно, Гермиона прижалась к его губам. Драко целовал ее нежно и страстно, больше, чем когда-либо прежде. Не было никакой спешки в том, как он развязывал шнуровку ее платья или как он целовал каждый дюйм обнаженной кожи. Освободившись от платья, Гермиона осталась в одной сорочке. Он отвел рукав в сторону и стал покрывать поцелуями ее обнаженные плечи. Каждый раз, когда его губы касались ее тела, это целомудренное прикосновение вызывало у нее трепет. Драко развязал ленту, заплетенную в ее косу, и провел пальцами по волосам, высвобождая локоны. Уткнувшись лицом ей в плечо, он прошептал свой секрет, и от его дыхания у девушки по спине побежали мурашки. — Я не делал этого раньше. Если бы Драко не признался в своей неопытности, Гермиона бы никогда не догадалась об этом. Мысль о том, что он ждал, в то время как многие другие мужчины этого не делали, только усиливала ее благодарность за то, что она разделила с ним этот момент. Но это не обязательно должно было быть идеально, она знала, что в этом мире нет ничего идеального. Это могло быть просто то, что они разделили вместе. Не говоря больше ни слова, она повернулась и прижалась к его губам, направляя их обоих к кровати. Его грубые руки начали подниматься по внешней стороне ее бедер, приподнимая сорочку, которая собралась у нее на бедрах еще выше, пока она не подняла руки, чтобы помочь ему снять ее полностью. Гермиона осталась голая на вечернем воздухе, ее соски напряглись от предвкушения. Знакомое зрелище: она стоит перед ним обнаженная, в то время как он остается полностью одетым, как и в ту последнюю ночь, которую они провели вместе. В ее организме не было ни капли вина или огневиски, но она чувствовала себя пьяной, а голова — легкой, как перышко. Позволив ему смотреть на себя, Гермиона откинулась назад, и тепло его взгляда согрело ее. — Боже, — прошептал Драко. Он навис над ней, точно загипнотизированный. — Ты такая красивая. Вместо того чтобы последовать за ней на кровать, он схватил ее за бедра, подтянул ближе к краю и опустился на колени. Гермиона уже подумывала о том, чтобы затащить его в постель и, наконец, раздеть, но в этот момент его руки раздвинули ее ноги еще шире. Все остальные мысли улетучились, когда его губы медленно спустились по ее животу, оставляя за собой горячий след, приближаясь к самому интимному месту. Тепло его рук, его губ успокаивало ее, а от жара его дыхания на коже у нее кружилась голова, но при виде герцога, стоящего перед ней на коленях и смотрящего на нее с таким благоговением, у нее чуть сердце не остановилось. — Однажды ты сказала, что я должен молить тебя о прощении на коленях. — Я не это имела в виду, — выдохнула Гермиона, наблюдая, как его голова опускается все ниже и ниже — он легонько поцеловал место над ложбинкой, заставив ее ахнуть. — Но будет ли этого достаточно? Не было ни паузы, ни ожидания согласия. Как она могла сказать «нет», когда он смотрел на нее с таким обожанием? Его губы приникли к ее влагалищу. Это было совсем не похоже на то, что она когда-либо испытывала раньше, и сильно отличалось от ощущения его рук. Это было обманчиво нежное, но в то же время более ошеломляющее прикосновение, чем любое из тех, что она испытывала ранее. Одного нежного прикосновения его губ было бы достаточно, чтобы довести ее до оргазма, а затем прикосновение языка заставило ее застонать. — Драко, — простонала Гермиона мягко и низко, обхватив его ногами. Она гадала, слышит ли он ее вообще. Прикосновение его губ менялось от нежного поцелуя до всепоглощающего прикосновения, пока он не вырвал у нее неописуемый стон. Жар, разлившийся у нее внизу живота, был таким сильным, что это почти пугало. Жалобный стон вырвался из ее груди, когда его рот сосредоточился на бугорке ее влагалища. Драко провел рукой по ее промежности, раздвигая ее, прежде чем два пальца вошли в нее без особого сопротивления. Ее бедра прижались к его лицу, сжимаясь вокруг изгиба его манящих пальцев внутри, в то время как опустошающее наслаждение разливалось по Гермионе. Разрядка наступила так легко, с опустошающим жаром в животе, быстрым, как мощная волна. Всхлипнув, Гермиона впилась пальцами в плечи Драко, когда он продолжил, не останавливаясь, и позволила себе отстраниться. Она крепко зажмурилась, вцепившись в простыни, и начала извиваться. Его губы ни разу не оторвались от нее, но она почувствовала, как он застонал, а его пальцы выскользнули из нее, чтобы раздвинуть ее дрожащие ноги. Чувствительная и измученная, она вздрагивала от непрекращающихся прикосновений его языка, но он отказывался отстраняться. Только когда прикосновение к нежному месту стало невыносимым, она наклонилась, чтобы оттолкнуть его. Прижавшись щекой к внутренней стороне ее бедра, Драко посмотрел на свою жену снизу вверх, и она уже давно не видела на его лице такой нахальной улыбки. — Тебе понравилось? Самодовольный придурок. Из-за сотрясений всего тела от оргазма и его непрекращающихся поцелуев, Гермиона едва могла восстановить дыхание. Подтолкнув ее к центру кровати, Драко лег рядом с ней и накрыл своими руками, успокаивающе поглаживая ее грудь. Его большой палец коснулся груди, прежде чем он без предупреждения взял ее в рот. Ее бедра дернулись от этого неослабевающего ощущения, когда его свободная рука стала массировать другую грудь. Мог ли он почувствовать учащенное биение ее сердца? Он уделял ее груди такое же внимание, как и ее влагалищу, и Гермиона вздрогнула, прижавшись к мужу и крепко вцепившись в его рубашку. Ощущение его одежды на своей коже, вернуло ее к реальности. — Где ты этому научился? — удалось ей спросить. Покрывая поцелуями ее тело, Драко сказал: — Я так долго мечтал об этом. Что бы ты чувствовала, что бы тебе могло понравиться, — он прижался к ней всем телом, позволяя ей полностью ощутить его возбуждение, и приподнял бровь. — Ты все еще сомневаешься в моем желании? Нет, ни в коем случае. В нем нельзя было сомневаться; ни после того, как он рассказал ей правду, ни после того, как он сказал ей, как сильно на самом деле желал ее, но останавливал себя из-за своего прошлого. Этих барьеров больше не существовало. По сравнению с вершинами, которых Гермиона достигала собственными руками, те, которых он добился от нее, разбили ее вдребезги. Теперь она хотела того же и для него. Если он так страстно желал наблюдать за ней, то сейчас она чувствовала то же самое. Она хотела знать, что ему нравится, какие звуки он может издавать, как он будет выглядеть, когда достигнет своего пика. Это должна была знать она, она должна была дать ему, и никому другому. Драко неизменно давал ей все, о чем она просила, и теперь, на этот раз, она выполнит свою часть работы. То, что оставалось между ними, только расстраивало ее. Она натянула его рубашку, пока подол не выбился из-под брюк. — Раздевайся. Сев, Драко стянул рубашку через голову, и Гермиона увидела, как грациозно двигаются мышцы под его кожей. У нее пересохло во рту, губы слегка приоткрылись. Теперь, когда она не отвлекалась на изучение Темной метки на его левой руке, ее взгляд блуждал по сторонам. Одежда, которую он носил, скрывала его фигуру, и она знала это по тому, как часто прижималась к нему. Он был гибким и в то же время мускулистым; как сказала бы Джинни, он подходил для роли ловца. Протянув руку, чтобы дотронуться до Драко, Гермиона почувствовала под кончиками пальцев рельефную кожу. Ее сердце сделало кульбит. Моргнув, она поняла, что у него на груди множество шрамов. Когда он повернулся, они пошли рябью, и она проследила за ними взглядом, пока некоторые из них скользили по его плечам. Они были разной глубины и длины, как будто его порезали несколько раз подряд. Когда Гермиона открыла рот, чтобы спросить, кто это сделал, на ум ей пришли воспоминания из далекого прошлого. Если мой отец требует, чтобы я получил пятнадцать ударов плетью, я принимаю их молча. В первый раз Драко обнажил перед ней грудь после того, как она подтолкнула его к этому, намеренно понизив голос и соблазняя, чтобы застать его врасплох, обвинить в тяжком преступлении. Она использовала первый момент его реальной уязвимости для его уничтожения. При воспоминании об этом Гермионе стало стыдно. Как она могла быть такой слепой, что не замечала этого раньше? Сколько раз он молча страдал перед ней, а она была слишком невежественна, чтобы понять? — Прости, — Гемиона запнулась, извиняясь, прижимая руку к его груди. Другая рука скользила по его плечам. На спине у него тоже было много выпуклостей, возможно, даже больше, чем она могла почувствовать на его груди. Ее глаза явно блестели от слез, которые она пыталась сдержать. — Драко, мне так жаль... — Тише, — его губы встретились с ее губами, пробуя ее на вкус. Похоже, это был его любимый способ заткнуть ей рот. Он отстранился от нее ровно настолько, чтобы прошептать успокаивающе. — Мы же договорились, что оставим это в прошлом. Это была правда, они пообещали друг другу, что так и поступят. Но Гермиона согласилась на это еще до того, как узнала, насколько глубоко в Драко сидит прошлое На его лице отразилось беспокойство. — Тебе было бы удобнее, если бы я наложил на них чары? — прошептал он, имея в виду свои шрамы. — Нет, — покачала головой Гермиона. — Я не хочу, чтобы ты их прятал. Не от меня. С помощью магии он мог бы, по крайней мере, скрыть это от других, если бы захотел. Не многие мужчины-магглы могли бы сказать то же самое, пережив войну или ужасные методы воспитания своих отцов. Встретившись с ней взглядом, он твердо сказал: — Тебе не за что извиняться. Гермиона вдруг пожалела о том, что солнце уже зашло, и в комнате стало темнее, чем ей хотелось бы. Устав от того, что не может разглядеть Драко как следует, настояла бы на этом снова при дневном свете. Она уверена, что муж не стал бы жаловаться. В следующее мгновение он освободился от остальной одежды. Его руки скользнули под ее ягодицы и притянули ее ближе, пока его тело полностью не накрыло ее. И вот они впервые оказались обнаженными друг перед другом. Прикосновение обнаженной кожи к ее собственной было более волнующим, чем Гермиона могла себе представить. Когда она в последний раз проскользнула в его комнату, стала очевидна дистанция, которую он создал между ними, его нежелание прикасаться к ней или получать ответные прикосновения, что, как она предположила, было отказом. Но на этот раз Драко не уклонился. — Я хочу тебя, — пробормотал он, и от ощущения его дыхания на шее, когда он так крепко прижал ее к себе, у девушки по спине пробежала дрожь. — Да, — Гермиона медленно, нерешительно потянулась к нему, вспоминая, как он остановил ее в прошлый раз. Теперь уже ничто не сдерживало ее, и тяжелое предвкушение, растущее в комнате, заставило ее сердце учащенно забиться. Драко зашипел, когда она прикоснулась и почти отпустила его, думая, что, возможно, причинила этого звука боль, но он обхватил ее руку своей. — Полегче, — выдохнул он. До сих пор Гермиона видела его возбужденный член только под брюками, поэтому на ощупь он был одновременно мягким и твердым. Следуя за его руками по всей длине, она следила за выражением его лица внимательнее, чем за их сцепленными руками. Рот приоткрыт, кожа раскраснелась, глаза прикрыты от удовольствия. Когда она сжала сильнее, он крепко зажмурился и застонал, его рука легла на ее голову, чтобы не упасть, и он крепко вцепился в простыни. Если это было то, что он чувствовал, изучая ее в момент оргазма, то теперь она понимала, почему он требовал, чтобы она смотрела. Драко пришел в себя, быстро моргая и чувствуя, как поднимается и опускается его грудь. Он отвел ее руку, переплел их пальцы и прижал их к кровати. — Я кончу меньше чем через минуту, если мы продолжим это, — прохрипел он. Его бедра раздвинули ноги Гермионы еще шире, освобождая место, чтобы он мог лечь между ними. Ощущение его жара напротив ее входа разожгло огонь в крови. Он искал на ее лице нерешительность, озабоченно сдвинув брови, но ничего не обнаружил. Гермиона только улыбнулась ему, чувствуя себя в безопасности под его руками. — Ты скажешь мне, если будет больно? – прошептал он. Гермиона кивнула и крепко поцеловала его, инстинктивно обхватив ногами. Почувствовав, что он привыкает, она приготовилась к боли, о которой ходили слухи, будто он ее укусит. Но этого так и не произошло. Проникновение было более сильным, чем на два пальца, но жжение было странно приятным. Драко прижался к ней и с каждым вздохом все глубже проникал в нее, и она видела, как сжимаются его челюсти, когда она подстраивалась под его ритм. Прижавшись бедрами к ее бедрам, Драко ждал, как ему показалось, целую вечность. Дрожало ли это ее тело или его, Гермиона не могла сказать. Он целовал ее везде, до чего мог дотянуться, чтобы отвлечься от постепенно отступающей боли: в уголок рта, в щеку, вдоль подбородка к шее. С каждым прикосновением она все больше расслаблялась, пока он умелыми руками развязывал тугие нити, сплетенные внутри нее. Когда ее тело, наконец, расслабилось, его губы вернулись к ее губам. Драко медленно отвел свои бедра назад и прижал их к ее собственным. Гермиона ахнула, прижавшись, целуя его, и почувствовала на своих губах изгиб улыбки. — Хорошо? Лучше, чем хорошо, лучше, чем что бы то не было в мире. Луна настаивала, что это не должно было долго причинять боль, если вообще причиняло. Драко поцеловал Гермиону в ложбинку на шее, затем в точку, где бился пульс, и провел свободной рукой по ее бокам. То, как он погружался в нее, заставило нервы взвинтиться, и прямо за его плечами свечи начали мерцать и гореть ярче по всей комнате. Он шепотом задавал короткие вопросы, и после ее коротких ответов они скорректировали свои движения. Приятная, медленная скорость, на которую они перешли, наступила только после нескольких мгновений неловких прикосновений, когда кожа Драко вспыхнула красным, а Гермиона тихо похвалила ее. То, как он смог сделать эти мгновения такими неповторимыми, навсегда осталось в ее памяти. С неуверенностью, оставшейся за дверью, и доверием, возникшим между ними, Гермиона никогда не чувствовала себя в большей безопасности. Прямо под ее животом снова медленно нарастало напряжение, которое, как она знала, могло бы привести ее к пропасти еще раз, если бы у нее было достаточно времени. Но когда она прижалась бедрами к его бедрам, естественно следуя его темпу, стремясь ощутить это самой, его ритм сбился. — Мне нужно, — прошептал Драко, касаясь губами ее щеки, не в силах закончить ни одной мысли, — могу ли я? Гермиона понимающе кивнула, обхватывая ладонями его напряженные плечи. — Я люблю тебя, — прошептала она ему и повторила это на всякий случай и наблюдала, как он разваливается на части. Его медленный и размеренный темп стал беспорядочным и неровным, он еще глубже погружался в нее, двигая бедрами. — Гермиона, — выдохнул он ее имя, словно молитву, и грубо прижался губами к уголку ее рта. Его губы скользили по ее коже, повторяя ее имя снова и снова. — Гермиона, Гермиона... Она практически ощущала, как у него перехватило дыхание, и наслаждалась ощущением его тела, напрягшегося над ней. Драко оторвался от ее губ, уронил голову ей на грудь и застонал. — Боже, — выдохнул он. Твердость его тела сменилась дрожью, он напрягся, когда приподнялся над ней, чтобы не раздавить своим телом. После долгой паузы Драко отстранился и положил голову ей на грудь. Его тяжесть успокаивала. Последовала блаженная минута молчания, в течение которой он, казалось, был доволен тем, что прижался к ней, пока Гермиона играла с отдельными прядями его волос, делая глубокие и медленные, размеренные вдохи. — А ты как думаешь? — прошептала девушка. Смех бурлил в ней, кончиками пальцев она слегка провела по его спине, прежде чем с ее губ сорвался смешок. Так она могла лучше видеть отметины, в свете свечей они светились. — Те хулиганы в библиотеке Нотта были быстрее нас? Его плечи затряслись, как она надеялась, от смеха, прежде чем он ответил: — Я уверен, что так оно и было, — Драко провел пальцами по ее животу, и Гермиона увидела, как на его лице медленно проступает беспокойство. — Тебе больно? Она покачала головой. — Совсем нет. На его лице отразилось облегчение, когда он повернул голову, чтобы нежно поцеловать ее в ключицу, и все оставшееся напряжение в ее теле исчезло. — Я люблю тебя, — пробормотал Драко, уткнувшись в ее кожу. Конечно, он слышал, как учащенно бьется ее сердце при каждом его слове. От волнения у Гермионы внезапно перехватило горло, и она не смогла ни ответить, ни заплакать. Так ли должен был ощущаться медовый месяц? Девушка не слишком задумывалась о том, каким он должен быть — что должны делать влюбленные после свадьбы, — потому что твердо верила, что не будет одной из них. Она провела без него годы и потратит еще несколько, чтобы наверстать упущенное. Никакое волшебство не смогло бы снова их разлучить, никакое расстояние она бы сейчас не выдержала. — Я люблю тебя, — Гермиона легко, как перышко, провела пальцами по его волосам. — Мы попросим Диппи вернуть твои вещи в эту комнату утром, — повернув голову, чтобы посмотреть на нее, Драко по-мальчишески улыбнулся. — Хорошо. Его дыхание быстро выровнялось. Гермиона наблюдала, как его спина спокойно поднимается и опускается с каждым вздохом, без единой капли зелья Сна без сновидений. Она могла рассмотреть шрамы, разбросанные по всему его телу, его левую руку, лежащую у нее на животе, и Темную метку, резко выделяющуюся на коже. Может быть, однажды она найдет способ избавить своего мужа от ненавистной отметины. Ни в этой жизни, ни в следующей Гермиона не смогла бы приготовить зелье, которое могло бы воссоздать то, каким запомнили его ее сердце и душа. Как кончики ее пальцев ощущали тепло его кожи, или как ее губы ощущали его вкус. Ничто не помешало бы ей узнать все о Драко Малфое. Когда муж повернулся во сне, то обнял ее одной рукой и притянул к себе. Все мысли и вопросы снова затихли, вместо этого Гермиона прислушивалась к ровному биению его сердца, пока, наконец, не задремала.

***

Осень в Уилтшире была таким временем года, какого Гермиона никогда раньше не видела. После утренней прогулки Драко остался лежать в постели, а она тихонько прошлась по комнате, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что он все еще спит. Стоя за окном своей комнаты, она наблюдала, как меняются цвета деревьев, окружающих поместье, как волшебно расцветают цветы в саду, несмотря на прохладную погоду, и как прошлой ночью темнота наступила намного раньше. Она вернулась в их постель, листая книгу, которая так и манила ее, пока Драко не пошевелился рядом с ней. Его руки шарили под одеялом в поисках ее тела, прежде чем он, наконец, прохрипел: — Читаешь в такой час? — Просто книга с вон той полки, — Гермиона отметила, куда положила книгу, прежде чем отбросить ее в сторону. — Хотя она кажется знакомой. — Я оставил тебе те, которые, как я помню, читал, — пробормотал Драко, уткнувшись ей в кожу, его голос был тяжелым со сна. — Я подумал, что они могут тебе понравиться. Прошли годы, когда Гермиона делала все, что было в ее силах, чтобы держать Драко на расстоянии вытянутой руки. Используя апатию и обиду на него как щит, когда ее мысли невольно возвращались к воспоминаниям о нем, наряду с тщательно продуманной ложью, которую она говорила себе. Что он никогда по-настоящему не заботился о ней. Что та версия Драко, которую она знала в детстве, была фарсом, чем-то, что она создала из своего собственного представления о дружбе. Даже в браке она не думала о нем иначе, поскольку была вынуждена выйти за него замуж при неблагоприятных обстоятельствах. И все же Драко всегда был рядом. Заглянув в его глаза, Гермиона увидела в них душу того мальчика, которого знала летом. Ее сердце вздохнуло с облегчением. Его пальцы коснулись ее живота. — А как чувствует себя ее светлость сегодня утром? — С сожалением вынуждена сообщить тебе, дорогой муженек, — драматично вздохнула Гермиона, когда Драко приподнял бровь. — Кажется, у меня начинается бормонтунчик. — Бормонтунчик? — медленно произнес Драко, прежде чем на его губах появилась улыбка. Он задохнулся от притворного ужаса, приподнимаясь на локтях. — О боже. Какое рекомендуемое лечение? Я забыл. — Постельный режим, и побольше, —Драко наградил ее поцелуем в живот, за которым последовал одобрительный возглас. Когда кровь начала закипать под его ласкающими руками, Гермиона продолжила. — Теперь, когда ты заразился, тебе тоже нужно отдохнуть. Я предлагаю нам обоим остаться дома, пока мы не почувствуем себя лучше. — А как насчет твоих занятий? — Я уверена, Слизнорт не будет возражать, если мой муж напишет ему о моем, возможно, нам придется присутствовать на его Рождественской вечеринке, если ты этого хочешь, — Гермиона поморщилась от этой мысли. Драко, похоже, не возражал. Быстро схватив ее за лодыжку и снова притянув к себе, он ответил, перекрывая ее визг. — Я думаю, это можно устроить.

***

Вторник, 31 октября 1843 г.

НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ НА ПОДХОДЕ!

Счастливого Хэллоуина, мои дорогие читатели! В этот самый знаменательный праздник для волшебного мира у нас есть много новостей, которыми можно поделиться.

Новое поколение волшебного общества зовет к себе! Лорд Уильям Уизли и прекрасная леди Флер явили в этот мир очаровательную юную леди. Кстати, граф и графиня Девон без ума от своего первого внука.

По мере того как все больше Уизли женятся, а их единственная дочь выходит замуж, а младший сын обручается, узнаем ли мы больше о будущих внуках?

После нескольких недель ядовитых слухов о неуловимых герцоге и герцогине Уилтширских, прекрасная пара была замечена на Косой аллее, где они выглядели очень влюбленными друг в друга. Один из моих Снитчей сообщил мне, что пара несколько недель подряд страдала от ужаснейшего приступа неизвестной болезни, что более чем объясняет их совместное отсутствие в обществе!

Поскольку сезон подходит к концу, а волшебники и ведьмы предпочитают оставаться в своих загородных домах, Светский Снитч объявляет, что этот год удался на славу!

Ваш Светский Снитч.