Как устроить скандал / To Brew A Scandal

Пока Гермиона отвлекалась, рука Малфоя обвилась вокруг ее запястья и схватила его. — Грейнджер... Одно лишь легкое прикосновение в мгновение ока заставило девушку выхватить палочку, которую она угрожающе прижала к нижней части его челюсти. — Ты мерзкий, отвратительный, грязный таракан, Драко Малфой! Хотя в ее голосе слышалась явная угроза, Малфой лишь с большим интересом посмотрел на палочку, казалось, нисколько не опасаясь за свою жизнь. — Это не виноградная лоза. Небрежность его заявления сбила Гермиону с толку. — Что? — Твоя палочка, она не из виноградной лозы. Что это? Тис? Вопрос сбил ее с толку. Вот она здесь угрожает ему, а Малфой, казалось, гораздо больше заинтересован в обсуждении природы дерева ее палочки. — Что ты можешь об этом знать? — Я знаю, что это не твоя палочка, Грейнджер, — небрежно ответил Малфой, как будто они обсуждали различия между медным и оловянным котлом. — Нужно ли мне напоминать, что я участвовала в военных действиях? За эти годы многое было утрачено, — Гермиона позволила своей палочке глубже вонзиться в его кожу. — Включая мое терпение к мужской глупости. Тем не менее, ее угроза, казалось, не смутила Малфоя. С приставленной палочкой к горлу он даже не вздрогнул. — Многие глупые мужчины поступили бы так же, как я, хотя я всего лишь искренне хотел обеспечить твою безопасность. — О, я уверена. Часто ли вы следуете за женщинами в темные, уединенные места, чтобы охранять их добродетель, ваша светлость? Это обвинение явно обеспокоило его больше, чем недвусмысленные угрозы Гермионы. Она заметила, как напрягся мускул на его челюсти, и блеск в его глазах исчез. — Меня возмущает твой намек. Я не доверяю женщинам, которые набрасываются на меня с явным намерением оказаться со мной в постели, потому что у меня есть благородный титул и достаточное количество денег, — бесцветно сказал Малфой. — К несчастью для обеих сторон, Малфои имеют довольно отличительные черты. У меня нет желания заводить внебрачных детей, и я был бы дураком, если бы доверился женщине, которая так охотно раздвигает ноги. Неприятный тон его голоса заставил Гермиону ощетиниться. Наконец она сделала шаг назад, стремясь создать пространство между ними во время непристойной темы. — Как благородно с твоей стороны. Малфой пожал плечами, выглядя безразличным. — Я не опозорил ни одну женщину, ни самого себя. Я едва ли вижу причину хвастаться этим. Это всего лишь констатация факта. — Ты немного позоришь меня этим, Малфой, — Гермиона начала расхаживать перед ним. — И я хочу, чтобы ты знал, что я не являюсь чем-то таким, что предназначено для коллекционирования. Ты не будешь использовать меня как некую социальную ступеньку или что-то вроде этого, хотя бы для того, чтобы скрыть твои собственные чистокровные предрассудки. Малфой долго молчал, прежде чем заговорил снова, гораздо мягче. — Я бы никогда не принял тебя за человека, который поверил бы такой глупой газете. — Тогда скажи мне, с какой еще целью ты мог бы требовать моего времени? — Я уже сказал тебе почему. Я хочу извиниться. Это ее ни в малейшей степени не убедило. — Я не желаю ничего слышать. — Моему поведению по отношению к тебе в том книжном магазине нет оправдания, — Малфой продолжал, как будто не слышал ее. — Я использовал гнусное оскорбление в твой адрес, чтобы избежать подозрений моих родителей. Я... — Ты обращался со мной так, словно я была меньше, чем грязь на твоем ботинке! — крикнула Гермиона так внезапно, что он вздрогнул от шока. Ее терпение лопнуло от его оправданий. — Мы были друзьями. Ты понимаешь, что значило для меня это слово? Или ты будешь утверждать, уже не в первый раз, что ты вообще никогда не подходил для дружбы? Малфой кивнул. За несколько недель до сегодняшнего дня она никогда не чувствовала себя комфортно, глядя ему прямо в глаза. Даже после долгих лет войны они почему-то выглядели прежними. — Да, мы были друзьями. И я подумал, что будет лучше оттолкнуть тебя самому, чтобы ты была избавлена от того, чтобы мой отец сделал это ради меня. — Ну, ты был не прав, — ответила Гермиона. Ее голос дрожал, выдавая. — Ты был очень не прав. Это было так, как если бы в тот момент, когда ты осознал мое происхождение, я ничего не стоила для тебя. — Неужели ты думала, что я не знал о статусе твоего рождения до того дня? Я уже говорил тебе, я читал газеты с Турнира Трех Волшебников, в которых рассказывалось всему миру, кем ты была. Мне было все равно, и всегда так было. — Статус моего рождения? — медленно повторила Гермиона. Как будто она была каким-то незаконнорожденным ребенком. Ярость бушевала внутри нее, заглушая все остальное. — Ты не имеешь ни малейшего представления о том, каким был отец. Он бы сделал все намного хуже для нас обоих, если бы я рассказал о нашей существующей дружбе. — Что с ним случилось? Малфой внезапно проявил интерес к окружающим его книгам. — Темный Лорд убил его. Я удивлен, что ты не слышала об этом раньше, — он попытался прислониться к полкам, но что-то в его позе создавало впечатление, что не способен расслабиться. — Как еще я мог бы стать герцогом Уилтширским в двадцать два года? Множество волшебников получили свои титулы после войны, и Гермиона забыла, что многие из них тоже потеряли своих отцов. — Я сожалею о твоей утрате. — Не стоит. Мой отец был жестоким человеком. В последовавшей тишине глаза Гермионы заметили корешок книги, которую искала долгое время. Она протянула руку, чтобы снять ее с полки, но в тот момент, когда книга коснулась кончиков пальцев, обложка раскалилась докрасна. — Ой!— девушка тут же уронила книгу на пол. Посмотрев на свои пальцы, она увидела, что они уже покраснели. Малфой взглянул на книгу, прежде чем поднять фолиант с пола, оставаясь целым и невредимым, в то время как она сжала свое запястье рукой. Но это была семейная библиотека Нотта, а не его собственная, и он посмотрел на нее с беспокойством. — Как получилось, что ты смог прикоснуться к ней? — Есть некоторые семьи, — челюсть Малфоя сжалась, прежде чем он нашел какую-то неподвижную точку позади нее, на которую можно было уставиться, — которые ставят обереги в своих книгах. Не от чужаков или воров, а от магглорожденных ведьм и волшебников. Тишина повисла между ними, густая и удушающая, в которой можно было услышать, как падает иголка. В этом была суть их проблемы, не так ли? Они больше не были спрятаны в укромном уголке Эдема в Уилтшире. Независимо от того, сколько бы он ни молил ее о прощении, пути назад к тому, что у них когда-то было, не будет. Даже если бы не было войны, потому что, если бы ее не было, он был бы женат на ком-нибудь вроде Миллисенты Булстроуд и делал бы все, что требовал от него отец. — Ну что ж, — мысль о том, чтобы посмотреть Малфою в глаза, стала невозможной. Девушка неискренне рассмеялась, ужаснувшись тому, насколько сдавленно это прозвучало даже для нее, — это, безусловно, многое объясняет, не так ли? Малфой лишь на мгновение закрыл глаза. — Гермиона, пожалуйста. В далекой жизни он много раз называл ее по имени. Если бы она могла хоть немного точно вспомнить различия, то могла бы утверждать, что его голос стал хриплым и глубоким. Еще одно напоминание о том, что между ними все безвозвратно изменилось. Гермиона потерла ладони друг о друга, пытаясь унять боль в обожженной руке, в то время как все его тело продолжало загораживать ей проход, не давая сбежать. Если только она не хотела вызвать этого человека на дуэль, что все еще было заманчивым вариантом, ей придется продолжить их дискуссию. — На что именно ты надеешься? Мое прощение? Боюсь, это то, что ты должен заслужить. — Не думай, что я не попытаюсь заслужить его. — И я не сомневаюсь, что ты, по крайней мере, попытаешься. Теперь, что касается меня, я бы хотела покинуть эту проклятую библиотеку. Одна. Бросив один-единственный взгляд на его все более хмурое выражение лица, Гермиона закатила глаза. — Нас, конечно, не должны увидеть выходящими из библиотеки вместе. Ты забыл, что последовал за мной? И если люди узнают, что они могут подумать обо мне? Малфой присмотрелся повнимательнее, его рот открылся, чтобы возразить против ее ухода, когда неподалеку раздался какой-то шум. Он рикошетил от стен, искажаясь и отдаваясь эхом по всей комнате. Когда Гермиона ахнула от осознания этого, Малфой прикрыл ей рот рукой, чтобы заставить замолчать. Звук повторился, только на этот раз громче. Когда она потянулась, чтобы схватить его за запястье, другой рукой он обхватил ее за талию и притянул к себе. — Тише, — пробормотал Малфой. Звук повторился в третий раз, и краем глаза она заметила, как на его лице появилось недоверие и, возможно, легкое отвращение. — Великий Годрик! Из всех мест именно в библиотеке? Это был не просто какой-то шум. Кто-то стонал, причем громко. Внимательно прислушавшись, Гермиона услышала скрип дерева и глухие удары книжных полок, а также отчетливый звук соприкосновения кожи. Она издала звук отвращения, прежде чем вспомнила, что он был приглушен рукой Малфоя, ее губы скользнули по его обнаженной коже. Трахаться в библиотеке из всех возможных мест? Перед портретами, не меньше! Куда катится общество? Мужчина крепче прижал ее к себе. — Тихо, — прошептал он ей на ухо. Низкий тембр его голоса вызвал резкую и непроизвольную дрожь у нее по спине. Гладкая кожа его лица коснулась ее щеки, а приятно отчетливые сосновые нотки в его одеколоне заставили усомниться в том, сколько сливочного пива она выпила. — Я не могу сказать, где они, но точно слишком близко, — Малфой тихо подвинул их обоих ближе к проходу, пытаясь заглянуть за угол. — И я бы предпочел не получать полной информации о ситуации. Совокупление рядом с ними продолжалось — стонущий мужчина и задыхающаяся женщина. Жар разлился по коже Гермионы, когда она доблестно отогнала напоминание о том, что происходило всего в нескольких рядах от них. Даже когда они танцевали вместе, Малфой не был так близок. Крепко сжатая в его объятиях, Гермиона погрузилась в мысли, выходящие за рамки простого разговора. На мгновение она задалась вопросом, каково было бы ощутить губы на своей шее, которая в данный момент была обнажена для него. Или каково было бы ощущать его руки, обвивающиеся вокруг ее талии. Несмотря на все ее попытки изобразить безразличие к Малфою, правда заключалась в том, что ее тело ныло от желания прижаться к нему в ответ. Она сразу поняла, что это была за особая эмоция — медленно растущее жжение, скручивавшееся у нее в животе. Это было желание. Мог ли он это почувствовать? Растущий жар ее щек под его ладонями, слабую дрожь? Предположил ли он, что это от смущения, или что она, возможно, боится его? Или что, может быть, она испытывала растущее желание, чтобы ее держали таким образом? Шум медленно затихал, сдавленные стоны и тихие вздохи становились все слабее. — Кажется довольно… быстро, — прокомментировал Малфой себе под нос. Звук его голоса растекся по ее телу. Он не делал никаких попыток отпустить Гермиону. Дверь библиотеки, наконец-то закрывшаяся за парочкой, быстро вернула девушку в сознание. Если бы их застали в таком положении, это точно бы вызвало скандал. В одно мгновение она подняла одну из своих туфель. Удовлетворение охватило ее, когда она почувствовала, как каблук соприкоснулся с передней частью ботинок из драконьей кожи, вызвав шипение, вырвавшийся из малфоевского рта у ее левого уха. — Мерлинова борода, ты ведьма, — шепотом сказал он, немедленно отпуская ее. Гермиона повернулась к нему лицом и увидела, что он присел на корточки и потянулся к своей ноге. — Ты что, дикая? Девушка боролась с желанием уставиться на нижнюю часть его тела в поисках хоть какого-то подтверждения того, что недостатки ее тела были не только ее собственными. Что, возможно, он чувствовал то же самое, что и она несколько мгновений назад. — Лучше моя нога, чем кулак, — ответила Гермиона, запыхавшись немного сильнее, чем ей хотелось бы, и подобрала юбки. — Возможно, в следующий раз я не буду так добра. Воспользовавшись болезненным состоянием, она обошла вокруг него и побежала, словно спасала свою жизнь. Быстро отказавшись от поисков камина, Гермиона направилась к двери, через которую вошла в первый раз. Она попыталась отдышаться и успокоить быстро бьющееся сердце, как от бега, так и от неудачной реакции своего тела на объятия Малфоя. — С вами все в порядке? Гермиона подпрыгнула. Это была та же самая девушка, которую она видела в магазине вредилок Фреда и Джорджа, Гринграсс, стоящая в пустом коридоре и пристально смотрящая на нее. — О, да, — Гермиона вытерла руки о перед своей юбки, изобразив на лице страдальческое выражение. — Вы случайно не знаете, где находится выход? Я чувствую себя неважно и хотела бы вернуться домой.

***

По возвращении домой Гермиону ждал ужасный сон. Она ворочалась с боку на бок, вспоминая кажущиеся искренними извинения Малфоя и другие события, произошедшие в той библиотеке. Когда утреннее солнце забрезжило в окне, девушка почувствовала себя ничуть не отдохнувшей. Быстро одевшись, Гермиона вышла из своей комнаты и обнаружила мистера Живоглота, слоняющегося по лестничной клетке с газетой в руке. Его обычно невозмутимое лицо было озабоченным. — Что это? — спросила Гермиона. Мистер Живоглот потер большим пальцем бумагу, словно колеблясь, но все равно протянул ее. Это снова была светская сплетня.

Воскресенье, 20 августа 1843 года

СКАНДАЛЬНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В НОТТ-МЭНОРЕ!

Стало известно, что появление мисс Грейнджер в обществе, как мы знаем, привлекло внимание нескольких впечатляющих поклонников по всему волшебному сообществу. Мисс Грейнджер была замечена в потрясающем изумрудно-зеленом платье, наслаждающейся танцем с герцогом Уилтширским в резиденции герцога Манчестерского в прошлые выходные, прежде чем у мисс Грейнджер разболелась голова, из-за чего ей пришлось просидеть остаток вечера. Возможно, у герцога Уилтширского и мисс Грейнджер стремительно развиваются отношения, о чем мы однажды рассказывали нашим читателям.

При дальнейшем изучении семейных портретов Ноттов в библиотеке выясняется, что двое таинственных посетителей были охвачены страстью друг к другу во время званого вечера. Единственными опознавательными деталями, которые удалось собрать моим дорогим читателям, было то, что пара представляла собой путаницу светлых волос и каштановых локонов…

Светский Снитч

Гермиона не смогла прочитать больше ни слова, прежде чем у нее скрутило живот.