Чуя - благодетель

Самоубийство — цель, которая была в очередной раз не достигнута.        Дазай с четырнадцати мечтал покончить с собой. Сейчас ему семнадцать и он недавно чуть не умер от потери крови. На этот раз он не стал что-то выдумывать и взял классический способ умереть, перерезав себе вены в ванной. Осаму практически был уверен, что ему удастся умереть. Он рассчитывал на это, но в очередной раз где-то прокололся.       Сказать, что темноволосый был зол, когда пришёл в себя — ничего не сказать. Он лежал в палате и посматривал на тумбочку. Там был обед, который оставила ему медсестра. Есть совсем не хотелось, да и у него появилось некое отвращение к еде, потому Осаму смотрел в окно. За окном был прекрасный весенний день и обычно в такой день было не грехом прогуляться. К сожалению, за Дазаем строго следили и никуда не отпускали до прихода его дяди.       Его дядя возглавлял Портовую мафию. После смерти родителей Мори был единственным кто мог его воспитать. Лидер портовой мафии не нянчился с Дазаем. В воспитании он вёл себя с ним, как с настоящим взрослым. Осаму учился и работал одновременно. Работёнку подкидывал ему лично дядя, которая по его мнению, была по силам своего приемника. Давайте лучше отвлечемся от темного прошлого парня и вернемся обратно в больницу. В дверь постучала медсестра и проговорила своим тоненьким голосочком: — Мистер Осаму, к вам гости. Можно их впустить? — Конечно же можно. — ответил раздраженно Дазай.       Он не хотел слышать снова нотации о том, что не должен доставлять Огаю неприятности. Честно говоря, брюнет даже не понял, что должен зайти ещё кто-то кроме его дяди по словам той же самой медсестры. Дверь открылась и в палату вошел сначала мужчина лет сорока с темными волосами до подбородка. Глаза его были фиолетового оттенка, которые имели весьма уставший вид. За ним зашёл рыжий голубоглазый коротышка, который выглядел немного младше Дазая. В чертах лица и тела рыжика угадывались женские черты. На первый взгляд он был слабым, но гибким.       Осаму перевёл взгляд с окна на Мори, а потом взглядом нашёл за ним парня. Наставник решил сразу начать с представления незнакомого для него человека. Для этого Огай как-то аккуратно выставил вперёд рыжего мальчишку и со всей строгостью и неуместной веселостью в голосе произнёс: — Знакомься, это Чуя Накахара. С сегодняшнего дня он будет следить затем, чтобы ты не суициднулся! — С каких мне интересно пор за мной будут следить? — буркнул недовольно брюнет, непотрудившись даже уделить внимание предвставшей новой персоне. — С тех самых пор как ты начал чаще «падать в реку» и совершенно случайно «лететь с крыши». — озабочено высказался Огай. — Понятно. — выговорил Осаму со скучающим выражением лица и перевел взгляд с босса на окно.       Чуя молча наблюдал за происходящим. Ему было неприятно видеть то, что теперешний «объект наблюдений» не рад видеть его. Хотя рыжеволосый сам был не особо рад Дазаю, потому что ему придется ходить вместе с Осаму в школу. Но это было по сути сущими мелочами по сравнению с тем, что Накахаре придётся чуть-ли не с ним спать. Всё это из-за того, что брюнет сделал уже двенадцатую попытку умереть, которая была близка к реальной смерти. — Тогда на этом всё. Я пойду, а вы знакомьтесь. — сказал Мори и слинял.       Теперь в палате остался только они вдвоём. Неловкая пауза повисла в комнате. Оба не решались начинать диалог или же не желали его начинать. Тишина в комнате из неловкой превратилась в комфортную для обоих. Накахара сел на стул рядом со спальным местом пациента. Он смотрел туда, куда смотрел Осаму. За окном не было ничего примечательного, но почему же перебинтованный парень смотрит туда? Может он просто что-то увидел чего не видит рыжик? — Эм… А зачем вы смотрите в окно? Что-то увидели? — спросил голубоглазый. — Дазай Осаму — сказал как-то не в тему брюнет. — Чего? — промолвил Чуя удивленно. — Я забыл представиться. — сказал как отрезал Осаму. — Хорошо… Так ты ответишь мне на вопрос, Дазай? — Нет, я ничего не увидел. Просто кое-что вспомнил…       С этими словами парень посмотрел в лицо своему наблюдателю. Накахара не отрываясь смотрел в его карие глаза. Этот взгляд был равнодушным, но в нем читалась то ли тоска, то ли печаль, а может быть и легкая надежда. Сердце рыжика сжалось и ему даже слова были уже не нужны. Он понял, что тому очень хреново и поэтому будущий член Исполнительного комитета Портовой мафии решил не вмешиваться. Чуя решил, что так будет лучше для них обоих и эта надежда тешила его желание всё контролировать.