Сожжëнное солнце

Часть четвертая. Хрустальная магнолия.

***

Преданная пешка в руках Белой Звезды. Пешка, которую он собирался забрать себе.

***

Клопе сжал свои розовые детские губы в тонкую линию, наблюдая за тем, как слуги проносятся по покоям его матери, герцогини Секка. Снег за окном бушевал, заметая все дороги и следы. Ветер свистяще пролетал по всей территории герцогства, заглядывая в каждый незакрытый уголок. Клопе с отвращением задëрнул штору, позволяя свече стать единственным источником света в огромной комнате, обставленной всевозможными безвкусными украшениями, статуэтками и картинами. Глаза его матери еле заметно отражали яркий огонь свечи, но даже это не могло вернуть тот блеск в еë глазах, который был всего неделю назад. У его матери была самая красивая улыбка в мире, оставляющая в тени само солнце. Ярко-вишнëвые губы растягивались вокруг белоснежных зубов, а глаза... Клопе всегда уважал и гордился своей кровью и родом Секка. Его историей. Преданностью. Богатством. Умением владеть столькими видами оружия. Но иногда, лишь иногда, под покровом ночи, Клопе хотел, практически отчаянно, чуть ли не умоляя всех богов мира, чтобы у него были такие же восхитительные, мягкие медовые глаза с отливом золота, отражающие всю доброту и радость мира, а не его холодный зелëный, бесчувственный. — Сын... Иссохшие, потерявшие всю кровь и блеск губы, шептали так тихо, что даже ветер на улице, который никак не мог пробраться в поместье, заглушал слова женщины. — Я здесь, мама. Клопе легонько сжал худощавую руку матери, которая, судя по разговору отца с врачами, уже была наполовину в объятиях Бога Вечного Покоя. — Я здесь.

***

Клопе наблюдал за метелью. Было ранее утро и гости его отца только-только начали собираться на завтрак. Слуги бегали, выполняя всё поручения старшей горничной, отработанными движениями обходя наследника герцогства. Весь прошлый вечер младший Секка пытался рассмотреть семью графа Хенитьюз. Самого графа он уже видел пару раз, когда тот приезжал на север и проводил большую часть времени в кабинете отца, обсуждая политику и различные договоры. Граф, по мнению юного Секка, был мягким, но не смиренным. Он чëтко, но достаточно дружелюбно обозначил границы, когда... Своеобразные шутки его отца стали слишком напористыми. Граф вызывал уважение и, в какой-то степени, трепет, Клопе ни раз слышал от отца, иногда даже от матери, и от более старых слуг о том, какими захватывающими были те редкие спарринги между бывшими наследниками. И Клопе вполне верил в это. У графа были широкие плечи и мощные длинные ноги идеально подходящие для занятия с мечом, а его мозолистые большие руки, которые в одну из встреч подняли младшего Секка и отнесли подальше от диких лошадей, которых не так давно подарили его отцу, говорили об упорном труде и немалой силе.

———

— Если бы не слишком ранняя смерть его отца, то граф смог бы к двадцати стать Мастером Меча... Ах! Как грустно! Какой талант был погребëн под горой бумаг и давления общества! Старая нянечка ахала, сложив руки вместе и начиная нервно ходить по маленькому кругу.

———

Графство Хенитьюз, хоть и было ниже по должности, нежели герцогство Секка, но имело достаточно большую власть, что и позволяло видеться двум наследникам. И это была сила, с которой надо считаться.

———

— Черепаха не будет высовывать голову из безопасного панциря, пока не почувствует рядом со своей территорией запах крови. Герцог разгладил собственный воротник и, бросив быстрый взгляд на сына, резким движением поправил галстук из рюш на его шее. — Не опозорься.

———

Клопе весь день смотрел в окно, ожидая, когда же в его поле зрения появится золотая карета с мощными лошадьми, покрытыми тëплой шерстью, адаптированные к зимним метелям. Старая нянечка, которая не уходила на пенсию в силу любви к своему воспитаннику и хорошей репутации среди жителей поместья, суетилась и отдавала приказы небольшой группе, которую ей отдали под личное командование для лучшей службы наследнику. Те бегали с различными одеждами и странными вещами, стараясь не налететь и не сбить с ног друг друга. Снаружи комнаты юного Секка была громкая ругань слуг и, если он не ошибается, герцог из-за чего-то кричал на главную горничную. — Няня? Няня... Старая нянечка мотнула головой, наклоняя голову в сторону подростка. — Молодой Господин? Милица улыбнулась, наблюдая за мечущимися во все стороны зелёными глазами. — Отец... Отец говорил, что у графа есть дети. Это ему говорил и сам граф, постоянно упоминая своего первенца и то, что было бы неплохо познакомиться. Иногда, слушая рассказы графа о старшем сыне, Клопе чувствовал что-то странное глубоко внутри. Отец только одобрительно кивал на слова графа, но ни разу не пытался рассказать о достижениях Клопе! Хотя сам Клопе считал, что справляется со своей ролью наследника достойно. Об этом говорили все. Мать, учителя, слуги. Все. Все кроме отца. — Вы говорите о Молодом Мастере Кейле и Молодом Мастере Басене? Няня дразняще улыбнулась на застенчивое выражение лица юного Секка, нежно теребя пухлую щëку. — Говорят, что после того как граф привëл новую жену в дом, его сын от первой жены испортился в характере... Клопе поморщился из-за чувства небольшого жара на щеках и посмотрел в тëмные глаза няни. — У них плохие отношения? Клопе мимолëтно взглянул на окно. Снег падал мягким ковром на промëрзшую вечными холодами землю Королевства Паэрун, скрывая под своими белоснежными хлопьями деревья с хрустальными листами и цветами. — Этого уже никто не знает. Моя подруга из Королевства Роан писала, что эта тема несколько раз поднималась в светских кругах. Хотя нынешняя графиня и известна строгой, но еë никогда не считали жестокой... Клопе сжал тонкие пальчики на платье Милицы. А если нынешняя графиня представляет из себя типичную мачеху из сказок, которые так популярны у простого народа? Та самая мачеха, которая ни во что не ставит своего пасынка. Которая сделает всë возможное, чтобы укрепить своë положение и поставить своего собственного ребëнка на вершину. Клопе удивлëнно вздохнул и отпустил простое чëрное платье няни.

***

Клопе наблюдал за тем, как граф двумя шагами спустился с кареты, беря на руки младшего сына, чтобы поставить его на мягкий снег. Младший Хенитьюз сонно покачнулся, стараясь сохранить равновесие и не плюхнуться прямо лицом в большой сугроб. Старший сын Хенитьюз медленно спустился и на пятках развернулся, подавая своей мачехе руку, помогая спуститься. Та спустившись наклонилась и тихо что-то прошептала мальчику, заставляя его нахмуриться. Клопе сжал руки в кулачки, аккуратные ногти неприятно впивались в кожу, которую покрывали небольшие мозоли от меча.

———

— Не позорься.

———

Клопе видел, как бы складывались слова на красивых накрашенных губах женщины и невольно накладывал на профиль графини силуэт собственного отца.

Возможно, он и наследник графства чем-то похожи?

***

Младший Хенитьюз грубо и совершенно бесцеремонно схватился за рукав старшего брата, что-то щебеча, заставляя другого слушать его. Клопе прищурил глаза и обвëл каждого члена семьи своим взглядом. Остальные члены семьи графа, как и сам граф, на фоне старшего ребëнка выглядели... Скудно. Ярко-красные пряди, выглядывающие из-под мехового капюшона нежно-зелëного цвета выглядели как самый настоящий огонь, грозивший перейти в огромный пожар, на фоне каштановых волос остальной семьи, напоминающих сухие деревья. Наследник Хенитьюз был практически одного роста с Клопе, несмотря на то, что был немного младше. Кейл Хенитьюз, первенец и единственный ребëнок от предыдущей графини, смотрел прямо в глаза, решительно и, в какой-то степени, враждебно, что было странно, ведь виделись они впервые. Его тонкие красные бровки нахмурились, стараясь, возможно, выглядеть угрожающе, но выглядел он скорее надуто. Щëки, которые всего мгновение назад были белоснежными, покрылись морозным румянцем, плавно перетекая на шею и маленькие ушки.

Наследник Хенитьюз был красив.

Под пухлыми щеками явно скрывались высокие скулы, маленький курносый нос стремился превратиться в красивый острый, а большие круглые глаза со временем будут сужаться и вытягиваться, создавая красивый лисий разрез глаз. — Наследник Герцогства Секка. Мягкий голос графа и тяжëлая грубая рука отца вывели Клопе из раздумий. — Приветствую графа и графиню, а также молодых мастеров дома Хенитьюз. Клопе старался говорить ровно и уверенно, делая короткий поклон, который вполне способен удовлетворить его отца и не увеличит количество его уроков по этикету. Когда рука в перчатке покинула подростковое плечо Клопе тихо, еле заметно вздохнул и отвëл взгляд, наблюдая за тем, как снег падает маленькими блестящими снежинками. Отец что-то говорил, начиная поворачиваться в сторону поместья, в ушах Клопе стоял звон, а зрение по краям размылось. Клопе вздохнул.

День только начался, а он уже устал.

***

Кейл посмотрел на ясное небо и вздохнул прохладный воздух, позволяя морозному ветру наполнить лëгкие. Королевство Паэрун выглядело, в какой-то степени, величественно и сказочно. Белые ковры снега полностью закрывали землю, переливаясь в разные цвета, а грани ледяных кристаллов, словно зеркало, отражало солнце, восхитительно блестя в каждом уголке королевства и, в частности, герцогства. — Раньше столица Королевства Паэрун была рядом с герцогством Секка. Клопе шёл на пару шагов впереди, спрятав руки в чёрных пушистых рукавах. Его белоснежные волосы, которые еле-еле доставали до плеч мягко развивалась слабым прохладным ветром, запутываясь в меховом воротнике. Морозный румянец распространился по мягким щекам и ровному носу, плавно перетекая на уши и шею. Птицы, которые адаптировались к беспощадной зиме тихо пели, переплетая свои прекрасные песни со свистом зимнего ветра. Удивительно белые, переходящие в нежно-голубые листы деревьев покачивались на ветре, мягко шелестя. — В прошлом этот лес был самым любимым наследного принца, который позже стал двадцать седьмым королём Паэрун. Басен быстро шагал за старшим братом и наследником Секка, старательно перебирая ножками в тёплой одежде глубокого зелёного цвета. Кейл замедлился, дожидаясь младшего, протягивая ему руку в тёплой перчатке тëмно-синего цвета. Схватившись короткими детскими пальчиками в мягких перчатках Басен ярко улыбнулся, не скрывая нехватки одного переднего зуба. —... Неподалëку есть поляна хрустальных цветов, если мы пройдëм через неë, а после и через Серебряный Мост, то мы сможем перейти на западную часть поместья. Вы хотели бы пойти туда? Клопе остановился мельком глянув на рядом идущих рыцарей, которые встали по бокам от маленьких господ, после чего посмотрел на Кейла, который быстрым движением поправил воротник Басена. Клопе обращался к Кейлу, стараясь по-минимому не только говорить, но даже смотреть на второго наследника Хенитьюз.

Будто не признавая его существования.

— Звучит хорошо. Я думаю, что слышал, как вчера Герцог говорил о своём намерении показать один из садов на западной части отцу и матушке. Кейл слабо улыбнулся, с интересом наблюдая за слабо дëргающимися плечами, закрытыми чëрной накидкой. — Тогда прошу, идите за мной. Клопе развернулся делая пару широких шагов, будто стараясь убежать от гостей, после чего замедлился и пошëл шагом, который он использовал до этой минутной остановки. — Да, конечно. Кейл улыбнулся, блаженно закрывая глаза от реакции.

Ах. Какое прекрасное чувство.

Только снег крупными хлопьями падал на порозовевшие от мороза щëки и нос, заставляя ускорить шаг и недовольно поморщиться.

Кейл ненавидел снег.

***

— Вау! Басен в восторге широко раскрыл глаза, наблюдая за кружащимися в своëм собственном танце блестящие снежинки. Крупные белоснежные хлопья падали под ноги и на макушку младшего сына Хенитьюз пока тот пытался свободной рукой поймать один из оторвавшихся хрустальных цветочков. Кейл повернул голову к подростку, позволяя Басену дëргать его рукав. Охранники встали по бокам и терпеливо ждали, а парочка самых смелых умилялись самому младшему господину, прикрывая проскальзывающие улыбки. — Я слышал легенду, что только благодаря дракону появились цветы. Кейл быстро проговорил и уткнулся ртом в шарф, всего одно предложение, а его дëсна и зубы на таком морозе окоченели. — ... В нашей библиотеке есть парочка книг об этом. Клопе открыл рот, будто хотел сказать что-то ещё, но замолчал, сжимая губы в тонкую линию. Ветер становился быстрее и сильнее, разгоняя белые мягкие пушинки по всей округе, заставляя их больно врезаться в неприкрытые щëки и нос. Губы Клопе стали бледнее, а руки немного тряслись от холода. Пора возвращаться. — Басен, пойдëм. Думаю матушка с отцом уже в поместье вместе с герцогом. Кейл подозвал брата, которого отпустил, чтобы тот мог походить по окрестностях. Басен тихонько сидел возле непонятного кустарника, рассматривая блестящие листы, отражающиеся в его восхищëнных глазах. Басен быстро подбежал к старшему брату, хватаясь за руку в тëплой перчатке. Клопе задал быстрый темп шага, огибая слишком большие сугробы или кустарники, которые росли по одиночке на обширном поле. Кейл в последний раз оглянул поле и растительность. Всё было слишком блестящим, слишком светлым, слишком непривычным. — Цветы растут круглый год? Кейл зацепился взглядом за конкретный цветок. Мягкие изгибы, приятный голубой оттенок, который выделял цветок среди остальных. — Они вырастают как обычные цветы, а после, от промозглой земли и слишком малого количества солнечного света, теряют цвет своих пластин и промерзают, становясь "хрустальными". Они растут тут веками, если конечно кто-то не раздавит их. Клопе замедлил шаг, прислушиваясь к свистящему ветру и громкого хруста снега под ногами. Младший Секка повернул голову, позволяя своим белоснежным волосам развиваться от движений и ветра, его ярко-зелёные глаза, в которых появился блеск от снега, устремились туда, куда смотрел наследник Хенитьюз.

Хрустальная Магнолия.

Клопе сжал ладони в кулак и отвернулся, продолжая идти извилистыми путями, стараясь находить ровные дороги.

Эти цветы любила его мать.

***

Герцог сидел вместе с графом и графиней в Стеклянном Саду, когда-то принадлежащий предыдущей герцогине Секка, матери герцога. Стеклянные потолок и стены красиво освещали закрытие пространство, а многочисленные стеклянные статуи, которые уже давно никто не делает, отражали блики солнца и пролетающие мимо снежинки. — ... так что в этом году вино особенно вкусное и насыщенное. Той осенью распустилось много Багровой Сирени. Дерут взял бутылку вина глянцевого чëрного цвета и разлил в два винных бокала. Жидкость, подобно горной реке, юрко бежала из зауженного горлышка бутылки прямиком в прозрачные бокалы, волнами переливаясь по стенкам,оставляя после себя маслянистые подтëки, медленно скатывающиеся вниз подобно хрустальных слезам. Когда же бушующие красные волны успокоились по середине осталась небольшая бледно-розовая пенка, которая начала быстро рассеиваться. Ярко-красная жидкость светилась на солнце, переливаясь от глубокого бордового до ярко-розового цвета. Рок Секка прикрыл глаза, наслаждаясь запахом терпкого вина, переливающимся на закатном солнце розовыми оттенками. Со стороны двери послышались шорохи. Старшая Служанка приоткрыла дверь, позволяя одной из своих подчинëных говорить. — Молодой Господин и Молодые Мастера вернулись с прогулки. Графиня подула на мятный чай, приподнимая бровь и всматриваясь в статуи. Рок Секка взял бокал, удобно перехватывая тонкую ножку и начал смотреть на жидкость на белом фоне. Прозрачно-красная, на первый взгляд, жидкость на белом фоне оказалась немного мутной, а в красно-розовые тона добавился рыжеватый оттенок. Нефильтрованное и выдержанное. Как раз так, как и любит герцог Секка. — Позовите их. Старший Секка раскрутил вино, создавая воронку по середине спокойной, до этого момента, глади. Герцог в секунду посмотрел на маленькую воронку, так и норовящую, при другом раскладе, превратиться во всепоглощающий смертоносный водоврот, и поднëс бокал к своему носу. Сладкий запах крови и, немного, совсем капельку, сырого мяса лëгким облачком начало оседать в лëгких. Такое вино, как говорил отец герцога, отлично подходит людям с низким показателем железа в крови. Герцог отпил ароматное вино и блаженно закрыл глаза, позволяя маленькой улыбке расползлись по бледному лицу. Когда-то давно, когда его отец ещë был жив, а ему самому только-только исполнилось четырнадцать, графство, на день рождение наследника, отправило несколько коробок восхитительного вина и ещë пару безделушек. В тот день юный герцог впервые попробовал вино графства Хенитьюз под насмешливым взглядом отца. Впервые понюхав эту алую жидкость юный герцог с небольшим ужасом отставил бокал с вином от себя подальше и посмотрел в изумрудные, леденящие душу, глаза отца. Тот сидел скрестив ноги и покручивал свой собственный бокал с вином под звук голоса тогдашнего графа Хенитьюз, поздравляющего наследника, и, сделав глубокий вдох вина, отпил, продолжая смотреть на сына с нескрываемым весельем. Младший Хенитьюз, которого посадили рядом со своим отцом, прекрасно знал об, иногда, странных характеристиках вина беспокойно посмотрел сначала на герцога Секка, а потом и на своего приятеля. Юный граф лëгким движением руки взял собственный бокал, который по собственному желанию Дерута был наполнен всего на половину, и, качнув жидкость взад-вперёд, отпил. Юный герцог ещë с секунду смотрел на умиротворëнное лицо друга и, сделав тихий вздох, тоже сделал глоток вина. По языку разлилась сладкая жидкость, с привкусом цветов. Рок Секка вздохнул и посмотрел на друга и его жену. Герцог продолжала расслабленно покачивать бокалом в руке взад-вперёд, наслаждаясь тихими всплесками жидкости об стекло. Тяжëлые дубовые двери распахнулись и в проëме появились три маленькие, по сравнению в дверьми, фигуры. — Отец, граф, графиня. Юный наследник Секка прошëл ближе к столу и поклонился. Вино перестало плескаться по кругу стенок бокала и герцог приоткрыл свои изумрудные глаза, мнимо посмотрев на сына. Какая жалость, что даже в этом поколении не произошло кардинальных изменений во внешности рода Секка. У Клопе были большие милые глаза, которые со временем, к сожалению или к счастью, станут уже. Ему бы больше подошли тëплые медовые глаза матери, которые светились золотом на солнце, а не зелëные куски камня на фоне снега. Мягкие белые волосы, свободным ручьëм ниспадали на, ещë узкие, подростковые плечи, сбоку, спрятавшись за передними прядями, была заплетена слабая, неумелая косичка. У его матери светло-русые кудри, которые она любит собирать в различные сложные причëски. Рок Секка плеснул вином по стенке бокала и посмотрел на графа с графиней, которые были заняты своими чадами, поправляя то тут, то там складки одежды или взбалмошные и, возможно, немного, мокрые после снега волосы. Первенец был слишком похож на покойную жену графа. Року Секка иногда даже завидно от такой, по всей видимости, слабой генетики графа в плане цвета волос и глаз. С первого взгляда могло показаться, будто глаза ребëнка были точь-в-точь как у отца, карие с красивым бордовым оттенком, но присмотревшись было видно. Это глаза матери. И это могли подтвердить все, кто знал, или хотя бы раз встречал, Джур Темз. Всë своë детство и подростковые годы, Рок Секка, как, по всей видимости, и его сын, мечтал, думал, представлял себя со внешностью своей матери. Если бы он выглядит по другому, а не как его отец. Или как его дед, прадед, прапрадед и остальные предки.

Ах, какая жалость, какая жалость!

Рок отпил вино и пригласил детей присесть. В Стеклянном Саду повисла приятная тишина и только звук туфлей разбил мирную атмосферу.

Почему этот момент должен был быть прерван именно так.

— Ваша Светлость!... Ваша Светлость! Герцогиня!.. Ах, в конце концов, врачи говорили, что ей осталось не больше неделе. Она продержалась ещё довольно долго.

***