Необычная история

— Осаму, ну ты учудила там, — усмехнулась Минори, единственная девушка тут, с кем я разговариваю. — Ничего такого я не сделала, — ответила спокойно ей, — Просто выполнила приказ отца. У неё в этот момент вытянулось лицо, хотя у меня тем временем оно было каменным. — Просьбу? — аккуратно поинтересовалась она. — Нет, приказ, — ответила ей тем же голосом. — Разве можно человеку приказывать? Я посмотрела на неё, как на человека, который ничего не понимает: — Ну да, а как же ещё разговаривать с человеком? Тот, кто выше по должности постоянно приказывают нижестоящим, так всегда было, есть и будет. — Ты так говоришь, будто вы там в какой-то преступной группировки состоите или военной полиции. А, ой. Лицом я просто улыбнулась, а сама в мыслях кричала себе: Дура! Поэтому тебе и говорят все всё последнее время, что нужно больше времени проводить около гражданских людей, а то потом не смогу притворяться нормальным человеком! А ты ещё и не веришь этим доводам! — Да, у нас там дома довольно армейская обстановка, — усмехнулась я, почесав свой затылок. — Ого, а он у тебя бывший военный? — Да, военный врач, участвовал в боевых действиях во время Великой Войны, когда она проходила на территории Японии. — Неожиданно, — сказала Минори, — Он выглядит довольно молодым. — Он и так молодой, — фыркнула я, — Всего сорок четыре года. — А твоей маме тогда сколько получается? — Тридцать, — спокойно ответила возраст Коё. — Чего? — «подруга моя» аж подпрыгнула. — Ты чего так удивляешься? — поинтересовалась спокойно я. — Он у тебя педофил? — Чего? — тут у меня уже лицо скривилось. — По твоим словам твоя мама родила тебя в двенадцать лет, а оте… — Коё меня не рожала, — спокойно пояснила ей, — Я её пару раз по приколу назвала мамой, а потом от меня это прозвище к ней прилипло. — Значит она тебе не родная? — Нет, она даже не жена папе, если ты хочешь у меня это сейчас спросить, а просто подруга и подчиненая. — Секретарша? У меня опять перекосило лицо. — Нет, один из руководителей. И опережая твою испорченную фантазию отвечу, она встала на эту должность ещё до того, как директором стал мой отец, так что у них точно ничего нет. — Эх… — как-то грустно выдохнула она, — Скажи, а какого тебе вообще живется только с родным отцом. Я же с каменным лицом ей ответила: — Откуда я знаю? Я же приёмная. Меня удочерили, когда мне было шесть лет. — А ты своих настоящих родителей помнишь? — Нет, — ответила ей строгим голосом, — Я не помню ни внешность, ни голоса, ни имена биологических родителей, — честно говоря в этом мире никогда не видела этих людей. — Почему ты их биологическими называешь, а не настоящими? — То, что они мне дали жизнь и у нас с ними общие клетки ДНК есть, не делает их ближе того, человека, который меня вырастил. — Вот что бы ты им сказала, если бы встретила их спустя столько лет? — Я на встречу с ними не рассчитываю, да и ни они меня не узнают, так как выросла, да и при том у меня сейчас другое имя и фамилия, меня невозможно найти им. — А если всё-таки найдут? Ну тут если кто-то да найдет информацию про меня, то их ждёт проба бордюра, а затем подарок в виде трех пуль в область груди. — Пройду мимо, мне чужие люди в жизни не нужны… — Они твои родители! — … предателям не стоит доверять. Раз они уже когда-то предали меня, бросив непонятно где, то такие люди мне в моём окружении не нужны. Учти, меня даже не в детском доме оставили, где хоть какой-то мизерный шанс выжить, меня полудохлую вытащили из какого-то оврага, а если помнить то, что было в личном дневнике отца, то выглядела я в тот момент года на три. Так что такие люди мне не нужны.