Необычная история

— Спасибо, что пришёл. — услышали мы голос Жида. Мы с Акико сидели, спрятавшись в зале. Чтобы француз нас не заметил нам не нужно было двигаться. Ода выстрелил. Жид увернулся. — У тебя такой же взгляд, как у меня, — сказал Жид. — Как у моих людей. Взгляд человека, сошедшего с лестницы выживания. Жид так и не взял в руки оружие и вёл себя так, будто совершенно не боялся выстрелов. — Добро пожаловать, Сакуноскэ, в наш мир. Одним неуловимым движением он выхватил пистолеты и прицелился в Сакуноске. Они застыли, держа друг друга на прицеле. — Ты слишком разговорчив. — Тогда предлагаю закончить разговор. — Как ощущения после неудачного прочтения будущего? — продолжая держать его на мушке, спросил Ода. — Ничего чудеснее я никогда не испытывал, — ответил Жид. — Сакуноскэ… Ты лучший. Почему ты не встретился мне раньше? — Прости. Но сегодня я весь в твоём распоряжении. — Почему ты перестал убивать, Сакуноскэ? — Почему ты ищешь войны, Жид? Услышали шум на улице — Твои солдаты? — Твои коллеги? Шум доносился с двух сторон. Навскидку всего человек десять. ЭЭЭЭЭЭххххххххх — протянула в мыслях я, — сказала же, чтобы вели себя тише. Им что делать больше нечего? Сидели бы спокойно и сидели. Что палитесь то? — Как тебе, Сакуноскэ? — Что «как»? — Это мир, который я искал… Целью всей моей жизни было оказаться здесь. — Почему ты его искал? — Почему ты перестал убивать? — Я хотел стать писателем. Один человек сказал мне, что я должен им стать. О, если я не ошибаюсь, то этот человек был Нацумэ. — Писателем? — улыбнулся Жид посреди воцарившейся вокруг нас тишины. — Может быть, тебе бы и удалось. — Может быть. Ага. — хмыкнула я, — В какой-нибудь другой реальности. Например в Звере. — Однажды со мной заговорил человек. Он подарил мне книгу. Последнюю часть романа, которую я нигде не мог найти. Но предупредил, что она просто кошмарна. — А каково было твоё впечатление? — Последняя часть… Что за книга? Что он так разочаровался? — Я был героем. Конец близок, — произнёс Жид в пространстве бесконечности. — Скажи мне, Жид, — спросил Ода. — Ты не пытался избрать другой путь? Не пробовал изменить свою жизнь? Тебя не привлекало что-то кроме войны и поисков смерти? — Изменить жизнь? Невозможно. Я поклялся своим товарищам, что умру солдатом. Ничего иного мне не остаётся. Но… Возможно, у меня бы и получилось. Если бы я чуть раньше решился поменять свою жизнь, стать кем-то другим, может, у меня и был шанс… Ты же перестал убивать. Будь я столь же силён, как ты, возможно, и я бы когда-нибудь… Они целились друг другу в сердце. Спусковые крючки уже были нажаты. Пули поднялись в ствол. А мы продолжали смотреть на них. — Единственное, о чём я жалею, — сказал Ода, — это то, что не попрощался с подругой. Человеком, который даже в нашем мире всегда оставался мне «просто другом». Хотя самой ей этот мир ужасно наскучил, и она ждёт не дождется, когда умрёт. Не стоило при нем постоянно про смерть шутить, поверил же мне. Мне! Человеку, который постоянно живет в Портовой Мафии и уже почти в свою десятку в верхушки сидит? — Она, как и я, ищет смерти? — Нет, — возразил Ода. — Не думаю. Поначалу мне тоже казалось, что вы с Осаму похожи. Вы оба не видите ценности в своей жизни и с готовностью прыгаете навстречу опасности и конфликтам в жажде скорейшей смерти. Но она не такая, как ты. Она просто очень умная, но по сути ещё совсем ребёнок. Маленькая девочка, плачущая одна в темноте, брошенная посреди абсолютной пустоты, которая даже нам с тобой не знакома. Чего? За кого ты меня принимаешь? Громыхнули пистолеты. Вылетели пули. — Ещё один великолепный выстрел напоследок, — улыбнулся Жид. — Я отправляюсь к своим ребятам. Кончики пуль коснулись его и моей груди. И «сингулярность» исчезла. Разорвав одежду, пули прошили насквозь их грудные клетки и вылетели наружу. Они в одно и то же время в одних и тех же позах повалились на спины. — Привет, Одасаку! — сказала я, подходя к нему, — Как у тебя там дела? Хорошо с пулей в груди. — Осаму, — сказал он мне. — Акико, — сказала я, — Можешь лечить. — Я не хочу жить, — сказал Ода. — У тебя это никто не спрашивал, — ответила я. Подлечили его достаточно быстро. — Дети мертвы! Ты понимаешь! МЕРТВЫ! — стал он на меня кричать. Я достала пистолет и наставила его дуло на Оду. — Дети в старом их доме, — сказала я холодным голосом. — Тебе дается двенадцать часов, чтобы свалить с городу и забрать детей иначе тебе не жить. Время пошло…