Надежда умирает вместе со мной

Старая перевернутая лодка пустовала неделю. Все 7 дней рыжий мальчик не приходил к ней, не садился на перевернутое днище и не смотрел в хмурую даль, пребывая в своих мыслях. Он боялся убедиться в том факте, что его место перестало быть секретным и о нём теперь знает подозрительная личность. И всë-таки спустя неделю рыжеволосый решился снова прийти к лодке. В этот день дул очень холодный ветер, так и норовит залезть под старую куртку, вызывая лёгкую дрожь и мурашки по коже. Поэтому весь путь от здания детского дома до лодки Серёжа вздрагивает от резких порывов, кутаясь в свои одежды. Звучание всплесков волн убаюкивало, но очертания неподвижно сидящего человека разрушили всю надежду на спокойное времяпровождение в компании своих мыслей. Подойдя ближе, Серёжа увидел, как ветер развевает чуть отросшие волосы Олега. Тот сидел к нему спиной и, наверное, даже не подозревал, что сзади кто-то стоит и рассматривает его. Он лишь задумчиво смотрел на бушующие волны залива. Сережа постоял неподвижно на месте еще минуту, усердно думая над дальнейшими действиями, и все таки решил просто сесть на противоположный край лодки. Как только он уселся на холодное днище и уставился на песок, обнимая себя, Олег вдруг заговорил немного сиплым и безэмоциональным голосом: —Я тебя так долго ждал. Почему ты не приходил? Рыжеволосый рваными неуверенными движениями повернул голову на говорившего мальчика, встречаясь взглядом с карими глазами, в которых играла некая обида. Тело сковал страх быть униженным, будто ему мало достаëтся в детском доме. Серёжа старался никого не обижать и быть отстранëнным от всех, чтобы к нему никто не приставал. Даже на берег залива уходил в попытках избежать насмешек и переждать злобу, возникающую при взгляде на смеющихся над ним детей. Помогало слабо, ведь даже ничего не делая, рыжеволосый умудрился испортить настроение этому мальчику. В своё оправдание он не смог сказать ни слова, лишь открывая и закрывая рот, словно беспомощная рыба, выброшенная на мокрый берег. В тот же миг взгляд Олега смягчился. – Эй, ну чего ты? Не бойся, я тебя не обижу, – он сказал это так нежно, что Серëжа немного успокоился и расслабился, но буквально через секунду в его глазах замелькали игривые нотки, а голос перешёл на шёпот. – Я ведь не такой, как они. Глаза Серёжи расширились, пока сам он старался понять, откуда же Олег знает про детей из детского дома. Это было ошарашивающим заявлением, ведь тот ни разу не появлялся там. – Откуда ты про них знаешь? Тоже из "Радуги"? – Серëжа так же проговорил это шёпотом, даже не пытаясь скрыть удивление, словно они обсуждали великую тайну мира. – Наверное, – беззаботно ответил ему Олег, переходя на обычный тон. Он откинулся назад, ставя руки за спину как опору, и закрыл глаза. Ветер дунул с новой силой, тут же успокаиваясь, хотя Серёже и этого хватило, чтобы сжаться, как бы закрываясь от ветреных порывов. Олег же даже не вздрогнул, хотя был одет не так тепло, как его собеседник. – Тебе не холодно? – недоумевал рыжеволосый. Он посмотрел на руку мальчика и заметил, что кожа совсем не покрылась мурашками. – Совсем нет, – всё также беззаботно отвечал брюнет. Он приоткрыл веки, посмотрел на Сережу хитрым взглядом и заговорчески прошептал, улыбаясь. – А хочешь я научу тебя греться? И не только. Серёжа ответил не сразу, обдумывая предложение. Мало ли что может скрываться под предлогом самосогревания. Но потом понял, что если не понравится, то всегда сможет отказаться. – Хочу, – проговорил Серёжа быстро и уверенно. Олег вернулся в прежнее сидячее положение и опасливо оглянулся по сторонам, будто кроме них здесь кто-то может быть. Во взгляде больше не было сатиры. – Не сейчас. У тебя пока что ничего нет. – на этих словах улыбка спала с лица Олега, лицо выражало полную серьёзность, впрочем как и интонация голоса. Серёжа удивлённо вскинул брови: – Ты предлагаешь мне стащить одеяло? – недоверчиво произнес рыжеволосый, сморщив нос. – Было бы это легко, я всегда бы его с собой носил. На это заявление Олег тихо хмыкнул и покачал головой: – Нет, что ты? Есть средства получше, – посмотрев на Серёжу и убедившись в том, что тому интересно, он продолжил. – Принеси-ка в следующий раз.. Брюнет наклонился к самому уху и прошептал: – Спички.